Часть третья. Всевидящее око

Легкость в теле и ясность в голове. Мысли-черви исчезли. Время возрождалось из небытия, обращалось в звуки шагов и мерцание далеких факелов. Мрак рассеивался, оставляя по себе далекий глухой гул и едва ощутимую дрожь камня. Мертвец вовсе не удивился перемене, словно он всегда ждал этого в твердой уверенности в том, что иначе и быть не могло.

Он вошел в исполинский зал, сложенный из грубо обработанных серо-зеленых камней. Всполохи факелов дрожали на бугристой поверхности, рождали причудливые тени. Посреди зала высились квадратные колонны, исчезали в высоте, растворялись в клубящихся сгустках тьмы, время от времени озаряемой темно-красными всполохами. Призванному на миг показалось, очутился он в чреве мифического чудовища, питающегося человеческими душами. Впрочем, мертвецу до этого нет никакого дела. Каждый промышляет чем может.

Вид мрачных чертогов не пробуждал любопытства. Теперь все выглядело вполне естественным, почти привычным, словно он провел здесь не один десяток лет. Просто позабыл о том, а теперь вернулся в покинутый дом.

В противоположном конце зала виднелось ступенчатое возвышение, на вершине которого находилось нечто отдаленно напоминающее трон или скамью. Маленькая согбенная фигурка почти сливалась с камнем, озаряла его внутренним зеленоватым светом. Хозяин подземелья в сравнении с исполинскими покоями казался ничтожным карликом или калекой.

Внезапно колонны исчезли, остались далеко позади. Все вокруг изменилось непостижимым образом, пришло в движение, подчинилось воле темного колдовства. Факелы, закрепленные в кованых бронзовых подставках, угасли, распространяя вокруг горьковатый привкус копоти и запах паленого человеческого мяса. Камни излучали тусклое бледно-зеленоватое свечение. Мертвец мог поклясться, он видит камень насквозь благодаря призрачному свету. И там, внутри, сотни скелетов людей и диковинных монстров, чьи глазницы горели рубиновым огнем. Адское пламя, преломляемое магическими кристаллами, едва не вырвалось наружу.

Тот, кто изначально казался карликом, встал с трона, блестевшего полированным базальтом. Существо в черном балахоне было вполне обычного роста. Капюшон скрывал лицо. Владыка Храма, так про себя назвал его Мертвец, сделал едва заметный знак рукой. В тот же миг все вокруг задрожало, подернулось мелкой рябью, словно отражение на водной глади под порывом ветра. Трон, фигура в балахоне, зал, колонны, рассыпались в прах подобно нечаянно раздавленной морской раковине. Дворец рушился, погружался в пучину оглушающего рева. Безумный звук ворвался в череп, раздробил его на части, наполнил беспричинным животным страхом. Тело задергалось в конвульсиях, а глаза едва не лопнули. На мгновенье показалось, сам владыка преисподней затянул заунывную песнь о скором конце всего сущего.

Но нет ничего постоянного в этом скорбном и иллюзорном мире кроме его творца. Фигура в черном, теперь огромного роста, нависла над пленником. Капюшон превратился в бездонную воронку. Она затягивала в себя осколки разрушенного подземелья и душу невольного свидетеля столь дивного превращения. Пытаться кричать глупо. Крик застрял в глотке. Один лишь вид воронки, которая, возможно, являлась входом в иной мир потустороннего колдовства, вызывал безмерный ужас. Сердце от страха провалилось в желудок, тело наполнилось парализующим холодом, кости обратились в колючее крошево, кожа пузырилась и лопалась, а волосы вылезали сами собою.

— Пади, раб, — дикий, сводящий с ума, рев едва не разметал в клочья то, что совсем недавно полнилось пусть и призрачной, но жизнью. Невольная мысль о спасении сменилась желанием поскорее избавиться от навязчивого, сводящего с ума, кошмара. Безропотно подчиняясь, он рухнул на колени.

— Отныне я твой повелитель, а ты — Мертвец! — разрушительный рев сменился низкими утробными звуками.

Не смея поднять головы, он не видел очередной метаморфозы Владыки Храма. Хватало и того, что судьба уготовила оказаться в покоях отнюдь не простого смертного и вовсе не для застольной беседы.

— Посмотри на меня, — теперь Мертвец слышал обыкновенную человеческую речь. Представление подошло к концу, и сейчас должно случиться самому главному. Теперь-то наверняка ему растолкуют цель визита в столь неприглядное место.

Черный великан, недавно вселявший в него необъяснимый ужас, превратился в высушенную мумию. Дряхлый старик, одетый в ветхое тряпье, парил в воздухе в бледно-голубом сиянии и неестественно, с монотонностью механической куклы, шевелил конечностями. Челюсть, обтянутая полированной желто-зеленой кожей, ходила вверх и вниз, издавала отвратительный скрип. Что-то сломалось в диковинном автомате. Мертвец не спешил верить собственным глазам, поскольку кое-какой опыт подсказывал, перед ним очередная иллюзия.

— Ты прав, раб. Я многолик. Моему могуществу позавидуют многие. Но я не собираюсь упражняться перед тобой в дешевых фокусах. Это удел базарных шарлатанов и храмовых мошенников, — мумия обратилась в кусок оплавленного воска, теряла четкость очертаний. Бледно-голубое свечение дрожало, искрилось зелеными и красными всполохами. Обманчивый блеск мертвой кожи исчезал, грязно-коричневые кости обрастали плотью. Что-то рождалось в легких Мертвеца помимо его желания.

— Ни звука! — вымолвило существо, делая упредительный знак рукой. — Твои слова никому не нужны. Я все сделаю за тебя,— теперь на базальтовом троне восседал розовощекий юноша в дорогих пурпурных одеяниях. Черты лица его отличались утонченностью, на губах застыла легкая снисходительная улыбка, придавая им едва уловимый оттенок брезгливости и высокомерия. Могло показаться, что несколько вьющиеся волосы не привыкли к гребню, но то был очередной обман. Все во внешнем облике Владыки Храма, начиная от прически и заканчивая дорогими украшениями, говорило об изысканном вкусе их владельца и легкой небрежности в отношении к окружающим. При других обстоятельствах Мертвец принял бы того юношу за царского сына или знатного вельможу.

— Не будем попусту терять времени, — сказал Владыка Храма тоном, не терпящим возражений. Впрочем, иного и не допускалось. — Ты в моей власти, и я волен поступить с тобой по собственному усмотрению. Я мог бы оставить тебя гнить в могиле... Или ты забыл? Ах, да. Конечно. Ты ведь почти ничего не помнишь. Что делать? Некромантия не всесильна. Собственно, вспоминать все нет необходимости. Достаточно и того, что ты убит...и вовсе не грязной нищенкой. Теперь ты мертв, а она жива. Хочешь отомстить?

— Благодарю тебя, Владыка Храма, — Мертвец и сам не понял, как человеческая речь, почти забытая, сорвалась с уст. И вновь он испугался, испугался ослушаться нового хозяина и собственной дерзости.

— Не спеши казниться. Успеется, — продолжал демон в людском обличье. — Итак, представь на мгновенье чудную картину. Тлен, разложение, зловоние сбивает дыхание. И черви, черви копошатся в твоих внутренностях, жадно пожирают плоть. А ведь ты так любил наслаждаться жизнью, не брезговал старым вином, заморскими кушаньями, ласками продажных красавиц. И все в одночасье кончилось! Навсегда! И виной тому темные желания какой-то шлюхи, возомнившей о себе невесть что. Отомсти ей! Отомсти и добудь принадлежащее мне по праву, пока она не подобралась слишком близко к Хранителю..., — хозяин подземелья осекся, но тут же продолжил — В награду ты получишь часть моей силы, власть над бесконечностью времен и множеством миров. И все это будет твоим до тех пор, пока ты верно мне служишь. В противном случае вернемся к червям. Они слишком голодны и ждут тебя с нетерпением.

— Властелин! — Мертвец вновь подивился собственной прыти. Ему не хотелось к червям. А ведь малейшая неосторожность могла вновь изменить судьбу.

— Ну, чего еще? — румянолицый юноша скривился в кислой недовольной ухмылке.

— Как я узнаю ту, о которой ты говорил? И что я должен доставить тебе?

— Ерунда. Не забивай голову пустяками. Всему свой черед. А теперь ступай. Ты меня утомил.

Юноша щелкнул пальцами, и Мертвец осыпался на каменные плиты кучкой пепла.

— Все там будем,— пробормотал себе под нос владыка подземелья, встал с трона, сложил руки за спиной, шаркающим старческим шагом заковылял в противоположный конец зала и через несколько мгновений исчез в клубящейся тьме.

* * *

Гаэрд задремал. Тенью промелькнуло воспоминание о далеком прошлом. Его воплощение в теле знатного вельможи Йирка подходило к концу, старческая немощь одолевала, каждое движение давалось с трудом. Времени слишком мало, и он берег остатки сил. Да, он не только выполнил приказ властелина, нашел Бессмертную, но и отыскал средство избавиться от докучливой опеки Владыки Храма. Оставалось совершить ритуал и тогда он обретет долгожданную свободу.

Этого дня он ждал более двадцати лет. Горы золота, уйма времени и сил потрачены не зря. Ему удалось одурачить правителя Йирка, заразить его идеей поиска бессмертия. Самовлюбленный феодал так и не понял, вовсе не ему предназначался волшебный дар богов. Он, Мертвец, рыскающий по мирам охотничьим псом, наконец-то получит заслуженную награду за труды и страдания. Теперь без надобности черная магия Храма, он сам в силах поддерживать видимость жизни в мертвом теле и сохранять разум от неизбежного распада.

Хозяин..., бывший хозяин пусть сам расхлебывает кашу, которую заварил тысячи лет назад. Гаэрд чувствовал себя смертельно уставшим. Ему надоела гонка за неуловимым призраком. Сколько столетий минуло, сколько дорог пройдено... Он успел побывать главарем степных разбойников, офицером на чужой войне, мажордомом герцога Йирка... Теперь он мечтал вернуться на берег моря, сесть в тени виноградника, смотреть на бесконечную череду волн, слушать убаюкивающий шум прибоя и вспомнить ту, что лишила его жизни. И это малая часть платы за верную службу.

Бессмертная... Все оказалось до смешного просто. Много лет ее душа находилась под боком, в теле Феригморда Волчьей головы, а он ничего не замечал. Но кто мог знать? Люди всегда сильны задним умом. И он, Мертвец, не исключение. Никому не дано одолеть собственную природу. Да и Феригморд сбежал, наверняка почуял что-то неладное. Впрочем, сейчас то не имеет значения. Теперь все в прошлом.

— Великий Гаэрд, — послышался подобострастный голос одного из высших иерархов ордена некромантов.

Мажордом открыл глаза и усмехнулся. Кривая усмешка застыла на морщинистом лице. Гаэрд восседал на резном золоченом троне, равнодушно взирал на огромный зал приемов, погруженный в полумрак, и на жалкого человечка в черном балахоне, сгорбившегося в почтительном поклоне.

— Зачем тревожишь меня, Анральд? — проскрипел старик.

— Все готово, мой господин, — ответил некромант, не смея взглянуть в глаза повелителю.

— Великолепно. Позови слуг, пусть помогут встать, — мажордом попытался поднять руку, но иссушенный кусок плоти бессильно упал, утонул в складках одежд и только сердце яростно билось, а глаза лихорадочно блестели. Но тут грудь сдавило, и старик застонал от боли. Голос! Ненавистный, смертоносный! Глава ордена тьмы хотел закричать, но оцепенел от ужаса.

— Кого ты решил обмануть, раб? — голос поселился в голове мажордома. — Позабыл о незавидной участи предателей и отступников? Предательство, самый страшный из человеческих пороков. Не так ли?

— Нет! — яростно закричал Гаэрд, в бессилии сжимал пальцы, изуродованные артритом.

— Впрочем, мне все равно, — Владыка Храма был всюду и в то же время нигде. — Ты справился с заданием, нашел Бессмертную. Более я не нуждаюсь в твоих услугах. Дело завершат другие. А ты отправляйся к червям.

— Нет! — захрипел старик. — Молю, только не к червям!

Гаэрд дернулся и затих. Магия Храма оставила Мертвеца, и он на глазах перепуганного Анральда превратился в зловонную кучу праха и прах тот вскоре сделался черным пеплом. Внезапно налетел ветер. Открылись сами собою окна, зазвенели разбитые стекла, вздулись тяжелые портьеры. Пепел, подхваченный вихрем, взмыл в воздух и исчез. От главы темного братства не осталось и следа. Он вернулся в могилу, откуда и был призван много тысяч лет назад. Кости его истлели, каменные плиты разрушились, яму затянуло землей. Ныне там крестьянин возделывает виноградную лозу, ее плоды вкушают местные поселяне да случайные путники. И никто из них никогда не помянет Мицри, вора и убийцу, грозу древнего Гебала, нерадивого слугу демона Хтето.

Глава 18. Мастер иллюзий

Всадники не жалели коней. Земля вздрагивала под тяжелой поступью, клочьями летела из-под копыт. Редкий путник при виде несущейся сломя голову четверки спешил сойти с дороги, схорониться в лесу, а четверо вестников скорой погибели мира мчались навстречу судьбе.

Алексей не уставал удивляться необычайному стечению обстоятельств, событий и встреч. Его не покидало ощущение, что все и впрямь кто-то ловко устроил. Он давно не верил в случайности. Далеко не случайно на его пути попался Айльтмэрд, не случайно встретились Айле и Феригморд. Но если все предопределено, то к чему такие сложности? Зачем таинственному покровителю понадобилось унижать Кайдлтхэ в ардарском плену и убивать Элидирга? К чему столько крови и жертв? Или устроитель таким образом развлекается, разгоняет тысячелетнюю скуку? А вдруг то дело рук соперника, и недруг постоянно вставляет палки в колеса?

Обида грызла сердце. Алексею становилось не по себе от одной мысли о том, что он всего лишь пешка в чужой малопонятной партии. Кто-то пытается завладеть оружием богов чужими руками, занять более высокое положение в нечеловеческой иерархии, кто-то с усмешкой следит за теми потугами и время от времени строит козни конкуренту. Или такой же пешке, как и он сам. Разгадка казалась столь близкой, но вновь все рушилось. Тот, кто совсем недавно казался почти всемогущим, превращался в безвольную марионетку. Совет Избранных, гильдия, братство Двух молний, дом Серебряного света, краснорожие избавители, иеремиты, некроманты... они всего лишь куклы, ничтожные юниты в дьявольской игре. И даже Хтето и Аакхабит выглядели фигурами жалкими, зависимыми от неизвестного режиссера, скрытого за кулисами непроглядной потусторонней тьмы. Какова же его роль, Алексея? Или Аакхабита? Кто он в противоречивом мире, полном горя, боли и смерти? На чьей он стороне? Куда идет, с кем сражается?

Встреча с Бессмертной откровенно разочаровала. Он воображал себе писаную красавицу и свидание то представлял пафосным, почти эпическим, а вышло буднично и... глупо. Какой-то неотесанный дикарь в латах. Да и судьба Гаэрда оставалась неясной. Станет ли Мертвец преследовать беглецов? Или теперь Казимир Карлович по свойственному урезонит слугу? В любом случае то детали, незначительные мелочи. Куда важнее выиграть поединок с иеремитом. Алексей не сомневался, битвы не избежать. Магу не понравится ослушание следопыта, а великому герцогу как-то придется разгадывать тайну оружия богов и предыдущего воплощения Кайдлтхэ. Но как? Попаданец так и не нашел ответа, попросту решил ввязаться в бой и понадеяться на русский авось. Не могут жертвы оказаться напрасными. Почему? Да потому, что не могут и все тут. Когда разум отступает, его место занимает вера. Следопыт корил себя за умственную леность, но ничего так и не придумал. Пусть он и вправду глуп, но кто умен? Тот, кто лежит на диване, потягивает пивко, глазеет в зомбоящик и дает глубокомысленные советы? Едва ли можно положиться на подобных стратегов. Но у него есть Кайдлтхэ. Да и Айле не промах. С такими не пропадешь.