Часть третья. Всевидящее око

— Вот и все, — задумчиво произнесла Кайдлтхэ. — Интересно, как там? Расскажи о том своему хаббарею.

Кай вновь оседлала коня и рысью двинулась дальше. Алексей едва поспевал за провожатой. Он с трудом держался. Живот дико скрутило, голова раскалывалась, лицо пылало, но он не хотел по чем зря беспокоить девушку. Вскоре почувствовал, если не сделает остановку, то опозорится на весь Дэорум, а выглядеть в глазах д"айдрэ засранцем ой как не хотелось.

— Кай!

— Чего тебе?

— Прошу, остановись!

Девушка дернула за поводья, взглянула на следопыта. На том лица не было. Весь красный, вот-вот свалится на землю. Кайдлтхэ спешилась, помогла Алексею слезть с Орхидиаса.

— Подожди здесь..., — через силу выдавил из себя попаданец. На негнущихся ногах заковылял к лесу, на ходу расстегивая штаны. Он уже подумал, что не успеет добраться до спасительных деревьев и станет посмешищем. Однако его двусмысленное положение не вызвало смех д"айдрэ. Она сама ощутила неприятное головокружение. Пришлось прибегнуть к помощи магии восстановления. Только благодаря тому и не упала в обморок. И плевать ей на Трибунал!

Наконец-то Алексей смог облегченно вздохнуть. Живот попустило. Но как быть теперь? Ни воды, ни бумаги! Благо, на глаза попалось какое-то растения с размашистыми листьями.

Не успел следопыт встать, как голова пошла кругом, все поплыло перед глазами, тошнота едва не свела с ума. Он не сдержался. Его рвало. Казалось, внутренности вывернутся наизнанку. С трудом соображая, все же доковылял до тракта.

— Выпей, — участливо сказала Кайдлтхэ, протянула Алексею флягу и какую-то пилюлю. Великий герцог подчинился, сделал несколько глотков, потом кое-как умылся. Попытался влезть на лошадь, но без посторонней помощи так и не смог взобраться на спину Орхидиасу.

Близился вечер. Путники шли шагом. Даже легкой рыси Алексей бы не выдержал. Он что есть мочи вцепился в переднюю луку седла, все боялся свалиться. Его охватила апатия и полное равнодушие к собственной судьбе. Живот немного успокоился, тошнота почти прошла, но жар и головокружение донимали с новой силой.

Вскоре лес кончился. На смену ему пришли зеленеющие злаками поля. Той доброй примете девушка несказанно обрадовалась. Даже следопыт кисло улыбнулся. Наверняка где-то рядом находилась деревенька. Чуткие ноздри д"айдрэ уловили запах навоза и дыма. И вот, среди полей, в стороне от тракта, показались крохотные рубленые домишки. Легкая полуулыбка застыла на устах Кайдлтхэ. На этот раз ей повезло, она вновь одурачила смерть.

Глава 3. Яр Кровавый топор

Вечный сумрак опустился на землю. В глазах потемнело. До ушей долетали отдельные, глухие, сдавленные и далекие, не связанные между собою звуки. Голова кружилась и Алексею казалось, он вот-вот вывалится из седла и полетит куда-то. Силы покидали следопыта. Он падал и не противился тому, наплевал на собственную судьбу, просто плыл по течению, время от времени теряя сознание.

Явь переплеталась с галлюцинациями, и попаданец не мог сказать наверняка, то реальность или порождение отравленного разума. Чьи-то сильные руки подхватили великого герцога. Темные фигуры, почти тени, куда-то поволокли обмякшее тело. Промелькнуло лицо Кайдлтхэ, смазалось, растаяло во тьме. Яркая вспышка. Дорогу озарил горящий факел. Или лучина? Запах дерева и очага. Мягкие шкуры вокруг. Бревенчатый потолок вот-вот рухнет и задавит насмерть. Не убежать, не спастись. Мысли как тяжелые и огромные камни, едва шевелились, отзывались болью в каждом мускуле, ворочались со скрежетом. Теперь нет ни рук, ни ног. Исчезла всякая опора. Нет, он уже не летит в пропасть, сжимается в ничтожную точку и умирает...

Кайдлтхэ кое-как держалась на ногах, но все же распорядилась закопать трупы и разделать убитую лошадь. Крестьяне, огорошенные последними новостями, выполнили все без лишних слов. Осбар, местный староста из отставных скандов, снарядил телегу и в сопровождении десятка мужиков, вооруженных топорами, вилами да косами, отправился на тракт. Толпа не страшилась случайного запоздалого путника. Куда больше пахари боялись краснорожих демонов да разбойников, якобы объявившихся в окрестностях. Но нехитрое оружие придало уверенности, ободрило поселян. С ним даже самый плюгавый мужичонка чувствовал себя едва ли не героем. Да и было с чего струхнуть. Не каждый день близ деревни происходят убийства. Показная удаль умерила природный страх.

Мертвецов похоронили в лесу, перед тем обобрав до нитки. Не побрезговали и грязными портянками. Все сгодится в крестьянском хозяйстве. Умелые руки освежевали и разделали лошадь. Вторую нашли поблизости и пригнали в деревню.

Убедившись в том, что на дороге не осталось никаких видимых следов резни, Кайдлтхэ успокоилась и решила заняться собой. Опросила старосту. Оказалось, в деревне есть старуха-травница. У нее нашлась настойка брюховицы. Аптечка д"айдрэ не отличалась особым многообразием, за что она сейчас себя и корила. Вот и пришлось воспользоваться услугами местной знахарки. Девушка залпом опорожнила кубок с горьким варевом. Второй влила в Алексея. Тот плевался и кашлял, едва не захлебнулся, но половина экстракта все же попала внутрь. Теперь Кайдлтхэ могла отдохнуть и расслабиться. Более от нее ничего не зависело. Оставалось только уповать на судьбу и милость богов.

Алексей очнулся ближе к полудню. Раскрыл глаза и долго не мог понять, где оказался. Постель из овечьих шкур, рубленые стены, пучки сушеных трав под потолком. Пахло древесной смолой и медом. А еще в тот дивный аромат вплетался запах скота и навоза. Воспоминания воскрешали вчерашний вечер, точнее, бессвязные отрывки и рваные образы. Собрав их в кучу, великий герцог решил, наверняка он находится в какой-нибудь крестьянской избе. Но для деревенского жителя жилище выглядело слишком просторным и чистым.

На стене прямо над лежанкой Алексей увидал лук и колчан со стрелами. Нет, на охотничью сторожку дом также не походил. Размышления ставили в тупик и быстро надоели. Он вспомнил недавние мучения. Но удивительным образом боль отступила, живот не беспокоил. Вот только слабость и головокружение донимали. Он захотел встать, приподнялся на локтях. Опять перед глазами все поплыло.

— Испейте, светлый господин, — послышался совсем рядом незнакомый голос. На Алексея смотрел пожилой мужик с длинными седыми волосами и волевым лицом, изборожденным множеством морщин. Мужчина был в летах, но не выглядел развалиной. Взгляд его отличался решительностью и внутренней силой. Присмотревшись, следопыт среди морщин разглядел несколько шрамов. Должно быть, перед ним отставной воин, возможно не самый последний.

— Кто вы? — тихо спросил великий герцог. Он почувствовал во рту неприятный привкус горечи. Сразу захотелось пить.

— Осбар, староста тутошний, — ответил седоволосый.

— А где Кай?

— Светлая госпожа? Так, это, того..., на море пошла, окунуться решила. Так вы испейте, доблестный далг.

— Омерзительное зелье! — Алексей взял деревянную кружку, неприятный запах ударил в нос. Сделал глоток, скривился и закашлялся. — Ох, ну и дрянь!

— Пейте, пейте, светлый господин, — настаивал Осбар. — Знамо дело, на вкус натуральное дерьмо, да токмо в том и состоит избавление от хвори. Чем зелье ядренее и задиристее, тем быстрее изгоните слабость из брюха. Отлежитесь денек и снова в седло. Верьте, наша травница творит чудеса. Покойников на ноги ставила.

Следопыт подчинился и, перебарывая отвращение, опорожнил кружку и завалился на шкуры. Приятная теплота разлилась по всему телу.

— Вот и славно, светлый господин. Так вы туточки отдохните, а я пойду... по делам.

— Да, ступайте, Осбар, — Алексей боролся с дремотой. Веки отяжелели, и он вновь потерял опору, стал проваливаться в черную бездонную пропасть.

Проснулся великий герцог от острого желания прогуляться. Осмотрелся вокруг. Пусто. Изба словно вымерла. Только с улицы доносилось мычание коровы. Он спал в одежде, но ботинки кто-то стащил и поставил у кровати. Попаданец встал. Боялся, что вновь закружится голова. Но ничего не произошло. На смену слабости пришел легкий голод. А коль так, он явно шел на поправку. И все же для начала следовало разведать все как есть.

Следопыт обулся и, оглядываясь по сторонам, пошел прочь. Скрипнула входная дверь. Лица коснулся прохладный ветерок. Дышалось легко. Солнце ослепило на миг. Алексей вздохнул полной грудью, сполна насладился светом и свободой. Но в свежести той, даруемой близким морем, мешались и ароматы, столь свойственные сельской жизни.

Кругом зеленели кустарники и травы. Среди тех зарослей там и сям без всякого плана стояли рубленые избы да всякие хозяйственные постройки. Деревня скорее напоминала несколько хуторков друг близ друга. Каждый хозяин селился где вздумается. Дома по большей части выглядели бедными и ветхими. Многие из них от старости и непогод почернели, крыши обросли мхом. И только изба старосты выделялась как размерами, так и опрятностью.

У крыльца бродили куры, деловито кудахтали и рылись в земле. Петух, завидев незнакомца, важно закукарекал и захлопал крыльями, давая знать, кто здесь главный.

Сельский быт следовал привычным направлениям, раз и навсегда установленным много веков назад. Коровы, овцы и козы паслись где придется, куры искали смысл жизни близ деревенских развалюх, гуси и утки облюбовали огромную лужу прямо в центре деревеньки. Не смея нарушить старинный уклад, пользуясь тем, что в тот час каждый занят привычным делом, Алексей, недолго думая, побежал в заросли лещины.

Вскоре великий герцог ощутил радость жизни и необыкновенный прилив сил. Вновь все возвращалось на привычные места, словно и не было вовсе вчерашнего покушения. О нем следопыт предпочитал не вспоминать. Да, Шидельрот доказал, слов на ветер не бросает. Но весть о провале до него дойдет не скоро, а потому агентов гильдии в ближайшее время опасаться не стоит. Правда, остается Трибунал. Тоже ведь настырные ребята. Столкновение с краснорожим едва ли прошло незамеченным. Но и д"айдрэ понадобится не один день, чтобы добраться в северную глухомань. Да и хорс с ними! Куда больше следопыта беспокоила Кайдлтхэ. Где она?

Алексей решил вернуться, посидеть на лавке у крыльца и полюбоваться местными видами. Возвращаясь из зарослей, увидал какую-то пожилую матрону в длинном свободном платье. Она кормила птицу. Куры прыгали друг на друга, жадно набрасывались на зерно и хлебные крошки.

— Цыпа, цыпа, цыпа. Ах вы мои типуроньки рябокрылые, — вела беседу хозяйка с подопечными.

— Ко-ко-ко-ко..., — важно отвечали те.

— Здравствуйте, — сказал следопыт.

Женщина, оказавшаяся не такой уж и старой, испуганно глянула на великого герцога, поклонилась и поспешила спрятаться в избе. Алексею оставалось только удивляться той пугливости. Должно быть, в любом чужаке деревенские видели возможного врага. А если вспомнить вчерашнюю историю, то врага смертельного.

Попаданец уселся на лавке, прислонился к рубленой стене и любовался сельской идиллией. За деревней чернел лес, к югу виднелся тракт, а к северу, всего лишь в двухстах метрах, раскинулось серо-синее неприветливое море. Когда-то, в иной жизни, Алексей до беспамятства влюбился в Черное море. Каждая долгожданная поездка в Крым становилась свиданием с мечтой, теплой, ласковой и желанной. Горы и бирюзовая бесконечность. Необыкновенное, почти сказочное сочетание. Но сейчас он не чувствовал былого трепета. Воздух полнился скрытой враждебностью. Воды дышали холодом, источали какую-то гнетущую тяжесть. Серые низкие облака быстро летели по небу, множили уныние и безысходность. Во всем ощущалось дыхание севера, недоброе и зловещее.

У берега следопыт разглядел человеческую фигуру. Кайдлтхэ невозможно спутать с гойхэ. Высокая, с копной густых белоснежных волос, развевавшихся на ветру боевым знаменем. Сердце забилось быстрее. Сколько он ее не видел? Всего лишь ночь и полдня, а словно год прошел. Она вновь рядом, и оттого на душе воцарилась тихая радость.

— Кай! — следопыт вскочил и принялся размахивать руками. Девушка помахала в ответ. Алексей не выдержал, побежал навстречу. Должно быть, в ту минуту он вел себя как последний дурак, но ничего поделать с собою не мог.

— Кай!

— Привет, Аль. Гляжу, ты здоров. Славное зелье приготовила старуха. И впрямь покойников ставит на ноги.

— Покойников?

— Покойников, — подтвердила д"айдрэ. — Вчера ты был плох. Я волновалась. Ладно, не думай о том. Пойдем в дом, пора обедать.

— Пойдем, — Алексей взял за руку Кайдлтхэ и они вместе пошли к дому старосты. И впрямь, со стороны то могло показаться неуместным. Они вели себя как дети или влюбленные. Но следопыт плевал на деревенских сплетников. Он вновь почувствовал себя счастливым.

Жена Осбара, женщина лет сорока пяти, поджарая и быстрая, накрывала стол. Хозяин занял свое законное место. Гости сели напротив.

— Отведайте, светлые господа, чем богаты, — важно сказал глава семейства. — Каша наша, лошадь ваша.... Хе-хе. Не побрезгуйте. Аль светлые господа конину не едят?

— Едят, особенно с голодухи, — следопыт пропустил крестьянскую шутку мимо ушей и принялся за похлебку.

— Ясное дело, — старому солдату было неведомо понятие о такте. В каждом он видел либо подчиненного, либо старшего по званию. Всех их объединяло одно — приказ. Иное находилось за пределами понимания Осбара. И даже долгие годы отставки и жизнь в сельских заботах не вытравили ту военную закалку. — С голодухи и лебеду жрать станешь. Помнится, при Ридербарне...

— Опять за свое? — с укоризной в голосе сказала хозяйка. — Дай светлым господам поесть спокойно. Твоими байками сыт не будешь.

— Вот, слыхали? — огрызнулся отставной вояка. — Цыц, шипунья! Благодаря кому ты как сыр в масле катаешься? Скажи спасибо старому солдафону. Двадцать пять лет оттрубил! До сканда дослужился. За те заслуги наследственным наделом жалован. Разжился на мельницу и лесопилку. А ты ворчишь! Эх, ежели б не ты, то быть мне благородным господином. Из-за тебя ведь службу бросил. Да из-за дочки. А ты, дура..., — Осбар запнулся. — Простите, светлые господа, но моя супружница любит иногда фыркнуть.

— Ты, господин Осбар, вот что скажи, — Кайдлтхэ резко изменило направление разговора. Участвовать в семейных дрязгах она не собиралась. — Как нам теперь в Рамтрэл попасть?

— Как? — оживился хозяин. Ему пришлось по душе то, что его назвали господином. Да кто?! Д"айдрэ! — Известное дело, поезжайте в Редглейд. Найдете там корабль. Купцы частенько ходят в Рамтрэл за пушниной. Сюда, правда, не заходят. Да чего у нас? На рыбацкой лодчонке далеко не уйдешь. А лошадей куда деть? Нет, только в Редглейд. Тут вам всего день пути. Коль правду о краснорожих говорите, то иначе никак.

— Сомневаешься в наших словах? — холодно спросила Кайдлтхэ.

— Боязно как-то, светлая госпожа. Не обессудьте, не хочу верить. Я вот говорил мужикам, мол, пойдем, поглядим. На тракте сегодня никого не видать. Занятно, чего там, в "Веселом лесорубе"? Так никто и не сподобился, у всех поджилки трясутся. Как подумаю о краснорожих, так муторно на душе становится. Всю жизнь горбатился, каждый день в обнимку со смертью ходил. И ради чего? Чтоб все досталось этим паскудникам? Слава богам, дочку замуж выдал. Живет под Редглейдом. И то спокойнее. Токмо за хозяйство извожусь.