Часть третья. Всевидящее око

Кайдлтхэ чувствовала сомнения и колебания спутника. Та нерешительность, почти слабость, воспринималась серокожей как нежелание помочь разгадать тайну предыдущего воплощения, найти убийцу бывшего возлюбленного, завершить древнее противостояние добра и зла. Но можно ли творить добро, совершая зло?

Споры и скрытые обиды заставили принять половинчатое решение. Договорились отыскать Феригморда, а далее действовать по обстоятельствам. Возможно, придется заключить с ним союз и сообща выступить против иеремитов. Не исключено, что к тому времени выйдет найти иное решение, отыскать другой путь. А если ничего не получится, и Волчья голова окажется и впрямь отпетым негодяем, то... Алексей не хотел о том думать и всячески гнал от себя мысли о заказном убийстве. Он достаточно пролил крови в Дэоруме и не находил в том ничего возвышенного. Наоборот, чужие смерти отягощали душу, камнями на шее тянули ко дну. Погибель врагов не приносила радости. Насильники, убийцы, грабители..., существа подлые, но все равно они люди. Вид поверженного неприятеля жалок и отвратителен. Неестественно вывернутые конечности, выпущенные внутренности, пробитые черепа, разбросанные мозги, отрубленные головы, полуоткрытые рты, восковые лица, залитые кровью... То зрелище вызывает только сожаление да отвращение.

Рамтрэл встретил всадников неприветливо. Жители показались Алексею излишне хмурыми, почти враждебными. Быть может, тот вывод определила непогода или настроение следопыта стало тому виной. И все же во взглядах горожан чувствовалась некая настороженность и нервозность. На пришельцев смотрели как на живых покойников. Наверняка многие прослышали о походе д"айдрэ в храм иеремитов. И если они вернулись целыми и невредимыми, то здесь наверняка что-то не так. Те догадки, помноженные на нелепые слухи и всякие небылицы, рождали самые невероятные представления.

В остальном город мало изменился. Все спешили завершить строительство до первого снега. Народ суетился, работал до позднего вечера. Напивался в меру. Иногда от скуки и однообразия лесной жизни устраивал легкий мордобой. Слава богам, до смертоубийства не доходило. Визит двух необычных путешественников внес некоторое разнообразие в серую и унылую повседневность. Многие не только судачили о тайной цели пришельцев, но и живо обсуждали скрытые под доспехами женские прелести серокожей. Иные в том деле настолько преуспели, что с убеждением очевидцев рассказывали о любовных умениях изначальной.

Кайдлтхэ решила вновь остановиться у знакомого торговца. Лавочник несколько удивился возвращению странников. Похоже, он давно их похоронил. Маленькая мечта Алексея наконец-то сбылась. Он обогрелся у очага, высушил промокшую одежду, поужинал и выпил кубок вина. На душе сразу потеплело, заботы и тревоги отступили. Усталость валила с ног, глаза закрывались сами собою, и великий герцог поспешил улечься на лавке.

На следующий день после короткого завтрака Кайдлтхэ решила отправиться в Йирк. Герцогство лежало в нескольких днях пути на восток от Рамтрэла. В свое время оно входило в состав империи, но около столетия назад тамошний управитель и родной брат прадеда нынешнего императора поднял мятеж и отложился. Война за возвращение Йирка под власть короны длилась несколько лет, но завершилась безрезультатно. Те земли, ранее принадлежавшие снотам, издавна осваивались тамарвалдцами. Население порядком перемешалось. Язык, облик и культура жителей стали отличаться от принятых в Тамарвалде. Именно по той причине старания новоиспеченного герцога подданные восприняли благосклонно. В последующие годы империя дважды предпринимала попытки вернуть утраченные территории, но все они закончились многотысячными потерями и опустошением казны. С тех пор все здесь успокоилось. Мир воцарился по обе стороны границы. На юге народ занимался хлебопашеством, а на севере промышлял охотой и рубкой леса. Все шло хорошо, но лет двадцать назад Йирк стал привлекать к себе некромантов и прочую нечисть. Вновь вспыхнули пограничные войны. На этот раз Тамарвалд перешел к обороне. Отряды черных рыцарей, подчиненных ордену некромантов, нападали на приграничные деревни, уводили в плен беременных и девственниц, а селения грабили и предавали огню. Поговаривали, несчастным вспарывали животы и вырезали сердца согласно богопротивным обрядам.

Но, как бы там ни было, Кайдлтхэ твердо решила ехать в Йирк. Ломиться напрямую через лес не имело смысла. Да и краснорожие, разгромившие Рамтрэл, никуда не исчезли. Пришлось идти по тракту на юг, чтобы потом свернуть на восток. Дорога здесь пролегала сносная и всадники не рисковали заблудиться в чаще или сгинуть в болоте. Граница располагалась примерно в трех днях пути. Там находились небольшие гарнизоны, призванные противостоять воинственным некромантам.

После полудня путники сделали привал, развели костер и пообедали. Говорили мало, большей частью о том где найти Феригморда. Йирк большой. Половину герцогства покрывали густые леса, заселенные полудикими охотниками, потомками снотов и тамарвалдских переселенцев. Решение так и не приняли. Остановились на том, что для начала следует пересечь границу. Феригморд не гречкосей, а владетельный господин, так что рано или поздно отыщется.

Алексей уж собрался сесть в седло, вставил ногу в стремя, взялся за луку, как вдруг почувствовал острую боль в груди, дыхание остановилось, в глазах потемнело. Поначалу испугался, вдруг и впрямь какая хворь приключилась. И не мудрено. Сколько дней подряд находится в постоянном напряжении, сколько раз рисковал жизнью. Все же он из плоти и крови, а не из железа. Но нет, боль быстро прошла, дыхание восстановилось. Те пугающие ощущения сменила тоска, непонятная и беспричинная. Следопыт глянул на Кайдлтхэ и не узнал девушку. Ее лицо сделалось темно-серым, губы превратились в тонкую обескровленную нить и нервно дрожали, глаза сделались мутными и блестели от слез.

— Кай! — растеряно выкрикнул Алексей.

— Он умер..., — спазмы сжали горло д"айдрэ.

— Кто? Как? — следопыту показалось, сейчас он тоже заплачет. Боль и тоска. Нет, они не свалились с неба. Случилось что-то страшное, непоправимое.

— Элидирг..., попал в засаду. Арбалетный болт..., кто-то из своих..., — ноги Кайдлтхэ подкосились. Она медленно оседала в придорожную грязь.

Алексей онемел. Слова застряли в горле. Хотел закричать, но не смог. Он чувствовал, как сжалось сердце. На негнущихся ногах едва сделал несколько шагов, остановился перед Кайдлтхэ, рухнул на колени и обнял девушку. И в миг, когда тела их соприкоснулись, копаря захлестнула волна боли, накрыла с головой. Однажды в юности он купался в реке и едва не утонул. Силы оставили его, неопытный пловец оказался под водой. Перед глазами стояла мутная желто-зеленая пелена, подсвеченная солнцем, пузырился воздух, а он все продолжал бессмысленно дергать руками и ногами. Он увидел огромный холм, а на нем белоснежные небоскребы. Нет, он не испытывал страха. Разум попросту отключился или пребывал в ином измерении. И тогда родилась одна единственная мысль — нет, слишком рано. За год до происшествия какая-то цыганка, случайно встреченная на улице, нагадала ему восемьдесят семь лет жизни. В следующую секунду неведомая сила вытолкнула его на поверхность. Люди на берегу увидели утопающего и вытащили бедолагу. Алексей без сил упал на траву и долго приходил в себя. Тогда и одолела боль. Голова раскалывалась, сосуды у висков едва не лопались. Так и сейчас. Невидимая волна, исходящая от Кайдлтхэ, поглотила Алексея. Мир потерялся, сгинул в пучине небытия, как и он много лет назад в мутной желто-зеленой бездне.

Губы д"айдрэ скривились и дрожали. По щекам ручьями текли слезы. Она уткнулась Алексею в плечо и разрыдалась, громко всхлипывая.

— Мир несправедлив. Почему лучшие уходят первыми? — сквозь те рыдания выдавила из себя Кайдлтхэ. Она вздрагивала, не в силах сдержать чувства. — Свои! Его убили свои! Перед смертью Элидирг успел... Но как же так? Почему? Как теперь жить?

Алексей не ответил. Глава дома Серебряного света был одним из немногих в Дэоруме кому следопыт мог довериться. Теперь он потерял близкого человека. И погиб он не в бою, а от руки предателя. Человечество совершило много подлостей. Вся история представляет собой череду отвратительных преступлений, боли и страдания. Войны, голод, эпидемии и вновь войны, борьба за власть, за лучшее место под солнцем, за богатство, еду, женщин... Убийство в бою можно понять и принять. Враг не так опасен и страшен если не прячет лицо, не скрывается под маской друга и соратника, не рядится в тогу миротворца, не укрывает кинжал за спиной. Такому можно и должно противостоять. Истинная опасность таится в другом. Равнодушие и трусость отвратительны сами по себе, но куда омерзительнее предательство. Предательство! Вот худший из человеческих пороков! Предательство всегда неожиданно и бьет в самое незащищенное место. Тяжело терять друзей в бою, но терять друзей, ставших на путь предательства, намного больнее.

Алексей едва мог поверить в то, что среди обитателей колонии д"айдрэ найдется изменник. И все же, у него нет оснований не верить Кайдлтхэ. Элидирг успел сообщить перед смертью горькую правду. И того достаточно.

Кайдлтхэ... Любила ли она Мастера? Следопыт не осмелился задать тот вопрос. А если и любила, то какое ему дело? Главное, он любит Кайдлтхэ, остальное не имеет значения. Но сейчас ей больно, словно вновь ее продырявил арбалетный болт. Теперь он попал прямо в сердце. Бедная, несчастная Кайдлтхэ! Сколько мук она вытерпела по воле пришельца из далекого прошлого! Ранение, ардарский плен, потеря Элидирга... Возможно, он пал жертвой внутренних интриг, борьбы за лидерство. Мастер не искал компромиссов, был честен перед собой и другими до конца. За то и поплатился. Скорее всего Моридор или гильдия надавили на окружение императора и приближенных Элидирга. Дом Серебряного света многим мозолил глаза. Честный и порядочный человек никому не люб. Мир так устроен, торжествуют в нем негодяи и подлецы. Теперь Кайдлтхэ осталась одна. Нет, не одна! У нее есть Аль.

Парень и девушка стояли на коленях и сжимали друг друга в объятиях, не обращая внимания на холод и грязь. Д"айдрэ молчала и только изредка вздрагивала. Слезы по-прежнему струились по щекам. Те слезы очищали и роднили души, общая боль сделала их самыми близкими на свете.

Время для Алексея остановилось. Незаметно подкрался вечер. Солнце коснулось верхушек сосен. Ни о каком продолжении путешествия не могло идти речи. Да и Кайдлтхэ извелась. Ей требовался отдых. Следопыт знал по собственному опыту, с любой мыслью или бедой нужно переспать. За ночь душа переболит, горечь осядет, боль успокоится, а потому принялся готовится к ночлегу. Наспех соорудил примитивный шалаш, устелил землю травой и хвоей, разложил шкуры, расседлал коней. После пережитого кусок не лез в горло, и путники улеглись на пустой желудок. Кайдлтхэ отвернулась от Алексея. Следопыт обнял девушку, вдыхал дивный аромат густых белоснежных волос, вспоминал Элидирга, думал о кознях судьбы, играх древних демонов, о страшных и непостижимых законах жестокого мира, где добро превращается в зло, а горе роднит и сближает.

Утром вместо облегчения великий герцог ощутил лишь пустоту и тяжесть на душе. Мысль о предательстве вытеснила воспоминания о самом Мастере. Кайдлтхэ также выглядела опустошенной и потерянной. Глаза ее опухли от слез, лицо осунулось, кожа сделалась серой больше обычного.

Говорили мало, позавтракали на скорую руку и двинулись дальше. Д"айдрэ тяжело переживала гибель Элидирга. Следопыт сам никак не мог оправиться от трагической новости, ровно как и помочь изначальной. Он не знал, что сказать, боялся причинить боль неосторожным словом. Пусть он и воспринимал д"айдрэ как своих далеких потомков, но двадцать тысяч лет и впрямь большой срок. Внутренний настрой жителей Моридора оставался для него нераскрытой тайной. Новое магическое знание не давало ответов. Все его ощущения сводились к самым простым чувствам. Страх, тоска, печаль, скорбь..., но дальше вставала неодолимая стена. Кайдлтхэ закрылась, не хотела впускать к себе в душу.

После полудня всадники остановились у придорожного трактира. Вокруг заведения Алексей столпотворения не заметил. Кабак посреди пустой дороги выглядел сиротливо. Та пустота и раньше озадачивала следопыта, но смерть Элидирга выбила из колеи, и он мало обращал внимания на мелкие странности. Задумываться о всякой ерунде не имел ни сил, ни желания. За последние полтора дня на глаза попалось несколько торговцев да артель лесорубов. Возможно, люди опасались нарваться на краснорожих, а потому не рисковали отправляться в дальний путь.

Таверна не отличалась особыми изысками и скорее напоминала крестьянскую избу. Земляной пол, почерневшие от копоти стены да вечная грязь. Все здесь насквозь пропахло жиром, луковым супом и человеческим потом. Кайдлтхэ брезгливо сморщилась, но все же не выбежала вон и решила остаться. Выбор не велик, а подкрепиться стоило.

За грубо сколоченными столами Алексей заметил лишь пару дровосеков да бородатого мужичка с красным опухшим лицом. Крестьянин явно относился к числу больших любителей залить за воротник. Принял он уже изрядно и оттого клевал носом. Хозяйка, худая баба не первой молодости в засаленных одеждах, завидев новых посетителей, оживилась.

— Милости просим, светлые господа, — трактирщица низко поклонилась, блеснула карими глазами и расплылась дежурной улыбкой.

— Горячее найдется? — бросил с порога Алексей. Вид хозяйки его несколько смутил. Не попадались до сего дня трактирщицы. Да и взгляд какой-то острый, пронизывающий. Веяло от содержательницы харчевни чем-то недобрым и в то же время... знакомым.

— Не извольте беспокоиться. Похлебка из оленины...

— Давайте! Да, не забудьте принести воды вымыть руки.

— Не извольте беспокоиться, — привычно затараторила тетка. Просьба гостей ее нисколько не озадачила. Наверняка она наслышана о странностях д"айдрэ. Да и глаза... Определенно, следопыт где-то уже встречался со странной дамочкой.

Обед подходил к концу. Алексей размышлял о цели путешествия, на его взгляд весьма туманной, и все больше задавался вопросом, где найти Феригморда. Не успел подумать о Волчьей голове, как явственно услышал биение сердца Кайдлтхэ. Слышал, как свое собственное и вместе с тем ощутил непонятную тревогу, что родилась в душе серокожей.

— У нас гости, — флегматично сказала девушка и перестала ковырять деревянной ложкой в глиняной тарелке. Вместо того пальцы коснулись рукояти меча.

Копарь мигом собрался. Он хорошо помнил визит служителей Трибунала. Великий герцог вслушивался в удары сердца любимой. Ему показалось, теперь оно одно на двоих. Благодаря тому единению он узнал, у трактира остановилось двое всадников. Кто они? Посланники гильдии или Моридора? Явной опасности пока нет. Но там чужие. От них можно ожидать чего угодно.

Дверь отворилась, и Алексей увидал вооруженных людей. Один из них, скорее всего тамарвалдец, носил кольчугу, усиленную латами, в руках держал шлем в виде волчьей головы. Второй..., нет, вторая, женщина в тариалдовых доспехах, златокожая и черноволосая с огромными голубыми глазами.