Часть третья. Всевидящее око

Мастер, одетый в длинное, традиционное для д"айдрэ светло-коричневое одеяние, сидел за столом, попивал вино из серебряного кубка и что-то писал гусиным пером на листе бумаги. Да, именно бумаги! Ошибка исключалась. Нигде более в Дэоруме не доводилось видеть Алексею бумаги. И это мелкое обстоятельство обращало на себя особое внимание.

Хозяин каюты, с суровым и несколько угловатым лицом, оказался отнюдь не юнцом. Иридарг даже по меркам д"айдрэ переживал период зрелости. Выглядел он несколько старше Элидирга, а ведь тому исполнилось четыреста лет!

— Присаживайся, — деловито произнес капитан корабля, не отрываясь от письма.

Алексей не скромничал и удобно умостился в резном кресле. И великому герцогу неожиданно показалось, будто сидел он в том кресле не раз. Да и вся обстановка определенно казалась знакомой. Покой, умиротворение, новизна и тайна, располагали к дружеской беседе. Но найдет ли он в Мастере приятного собеседника? На вид он серьезен, если не сказать грозен. Серое лицо походило на каменную глыбу, в глазах плясало пламя свечей. Все в Мастере говорило о великой внутренней силе, уверенности в себе, многоопытности и властности. И в то же время от него не исходило явной угрозы.

— Угощайся, — сухо продолжал Иридарг, не поднимая головы. Он все еще что-то писал. Донесение, личный дневник или философические записки? Алексей не стал гадать и переключился на угощение. Неожиданный визит представителей Моридора в замок Мидрайг лишили великого герцога знатного ужина. А потому, не разыгрывая из себя красную девицу, следопыт взял серебряный кувшин, украшенный чеканкой в виде переплетающихся ветвей диковинного растения, налил вино в кубок, исполненный в форме изящной нагой девушки, держащей над головой чашу, и пригубил. Мягкий, нежный, насыщенный вкус приятно удивил. Нечто подобное он пробовал в доме Элидирга.

— Итак, Аль Эксей, рад видеть тебя на борту "Поцелуя бури", — Мастер покончил с работой, отложил письменные принадлежности, закинул ногу на ногу и вальяжно развалился в кресле. — Да, так зовется мой корабль. Воистину, любой, кто станет у меня на пути, познает смертоносное прикосновение необузданной стихии. Но это так, к слову пришлось. Не принимай на свой счет. Мы поговорим об ином, — разговор Иридарг вел спокойно, почти вкрадчиво. С уст его не сходила столь свойственная д"айдрэ загадочная полуулыбка. В голосе не ощущалось ни вражды, ни скрытой злобы. Он даже не пытался проникнуть в сознание Алексея и прочесть мысли гостя, чем немало удивил великого герцога. А ведь мог. На память пришло как Мастер хладнокровно приказал убить Меодолана с охраной. А тут сама любезность, что лишний раз заставляло верить в рассказы гойхэ о коварстве и вероломстве д"айдрэ.

— Аль Эксей..., надеюсь, я правильно произнес твое имя, — вел далее Мастер. — Меня, дабы не ломать язык, можешь звать Иридаргом. Сразу хочу заверить, нет смысла нас бояться, — на слове "нас" капитан корабля сделал ударение. И тут же Алексей почувствовал легкое прикосновение, напоминавшее дыхание вечернего бриза. Но ощущение то длилось не более мгновенья. — Да, мы могущественны, почти всесильны. Но куда лучше решать все полюбовно. Ты, как мы понимаем, явился из иного мира. Твоя магия значительно отличается от магии Дэорума, а оттого сотрудничество наверняка пойдет всем нам на пользу. Ты ведь связан с реликвиями, не так ли? И наверняка знаешь, Совет Избранных придает, э..., скажем так, этому проекту особое внимание. Кое-что мы узнали от адептов братства Двух молний. Но можно ли ожидать многого от невежественных дикарей? Посему беседа с глазу на глаз куда полезнее.

— Не оттого ли ваши люди едва не убили меня в "Пучеглазом драконе"? — вставил Алексей, нисколько не сомневаясь, сладкие речи капитана "Поцелуя бури" не более чем уловка, попытка усыпить бдительность собеседника.

— Ты все превратно понял, — усмехнулся Мастер, — Тот инцидент скорее мелкое недоразумение. Вовсе не ты являлся целью служителей Трибунала. Вот видишь, я говорю с тобой в открытую, на равных и не держу черных мыслей. Ты находился под присмотром братьев и, стало быть, под нашим. Попутно решались задачи работы с гильдией и Домом Серебряного света. Дело не простое, если учесть, что твою ауру очень сложно отследить. Тебя вела Кайдлтхэ...

— Кайдлтхэ?! Не хотите ли вы сказать..., — Алексей едва не подавился экзотическим фруктом.

— Ты слишком нетерпелив и делаешь поспешные выводы. Нет, не переживай, она не предала тебя. Ее история началась задолго до твоего появления в Дэоруме. Ваша встреча случайна. Хотя, некоторые видят в случайностях непознанную закономерность. Возможно. Все очень сложно, запутано. Пусть с этими премудростями разбираются наши маги, а моя задача куда скромнее.

— Выходит, Кайдлтхэ не ваш агент? — меньше всего Алексей думал о предательстве. Но, в любом случае, едва ли стоило полагаться на искренность Мастера. Ради выгоды он мог сказать что угодно, ведь его слова никак не проверить.

— Выходит. Скорее наоборот.

— Но, если вы охотитесь за ней, почему оставили на расправу ардарам? — воспоминания о девушке растревожили старые душевные раны и великий герцог невольно стал заводиться.

— Понимаю твои чувства. Да, между вами возникла... некоторая симпатия. Увы, в жизни далеко не все складывается гладко. Кайдлтхэ погибла...

— Врешь, Мастер! — голова закружилась. Лицо д"айдрэ, пламя свечей, кубок, диковинные картины..., все поплыло перед глазами, подернулось темной дымкой. Алексей не хотел, не мог поверить тем словам. Они звучали приговором не только Кайдлтхэ, но и ему. Великий герцог мысленно проклинал Аакхабита и Казимира Карловича. Они погубили невинную душу, истребили будущее, извели великое светлое чувство, задушили счастье в зародыше.

— Успокойся и смирись. Ни я, ни ты не можем повернуть время вспять.

— Как это случилось? — лицо следопыта горело. Машинально он наполнил бокал до краев и осушил в три глотка. Он хотел забыться хотя бы на время, погрузиться в пьяную тьму хмельного бесчувственного сна и более ни о чем не думать.

— Вскоре после того, как вы попали к пиратам, ее аура погасла и более нами не фиксировалась. Для нас, д"айдрэ, это означает только одно — смерть. Подробности ее гибели неизвестны. Да и едва ли то знание тебя утешит. Боюсь, ее последний день никто не назовет радостным.

— Нет, нет, погодите! — подхватился копарь. В душе боролись отчаяние и надежда. Вспомнились слова Меодолана. Мясник говорил..., она жива! Кристалл, чертов кристалл! Как он мог забыть? Наверняка все дело в нем! -Погодите, Мастер! — великий герцог пытался взять себя в руки. — Верьте мне, Кайдлтхэ жива! Вы просто обязаны ее спасти!

— Увы, я воин, а вовсе не знаток некромантии.

— Молю вас, я точно знаю. Я слышал... ее крики, разговоры Меодолана и Кровавого топора. Рыжебородый слишком любит золото и хочет продать ее в портовый бордель. Понимаете?

— Признаться, нет. Жива, говоришь?

— Точно, верьте мне. Я слышал...

— Но как же аура?

— Черт вас всех дери! Все дело в кристалле...

— В каком кристалле? — легкая полуулыбка исчезла с лица Мастера.

— Да пес его знает. Нацепили ошейник, а на нем голубой кристалл. Яр проболтался о каком-то магическом...

— Осквернитель душ?! Но откуда..., — ни один мускул не дрогнул на лице капитана "Поцелуя бури", но глаза вспыхнули всеми цветами радуги. Мастер пристально глянул на собеседника и во взгляде том читалась дикая смесь изумления, радости и злости. — Как-то я о том не подумал. Кристалл? Но как он попал к ардарам?

— Да почем я знаю? На меня тоже такой надели, а потом маг гильдии приказал снять и забрал. В замке. За день до вашего визита.

— Твой рассказ многое меняет, — глаза Мастера сделались темно-синими. И, насколько мог судить Алексей, капитан принял решение.

Через несколько секунд дверь в каюту распахнулась. В покои буквально влетел один из д"айдрэ.

— Мастер! — плохо скрывая волнение обратился воин к командиру.

— Я отменяю изначальный приказ. Разворачивайте "Поцелуй бури". Идем к Северным бухтам. Да, и отведите нашего гостя. Пусть хорошенько выспится.

— Слушаюсь, Мастер.

— У меня появились срочные дела, Аль Эксей. Встретимся завтра, — д"айдрэ вновь взялся за письмо, всем своим видом давая понять, званый ужин окончен.

Следопыт не стал возражать. Он не находил себе места, внутри все бурлило и кипело. Хмель сразу выветрился из головы. Еще бы! Он идет на выручку Кайдлтхэ!

Алексей долго не мог заснуть. Столько событий, столько впечатлений всего за один вечер! Но воспоминания о пребывании в плену у Гильдии, образ верховного мага, брата Меодолана и его смерть быстро померкли. Их вытеснило ожидание завтрашней встречи.

Великий герцог ворочался с боку на бок. Ему едва удалось справиться с охватившим его возбуждением. Теперь можно подвести некоторые итоги. Итак, что он имеет в сухом остатке? Избавился от навязчивой опеки гильдии? Вне всяких сомнений. Меодолан мертв, Мидрайг разрушен. Купцы хорошенько отгребли, с них сбили спесь. Теперь они затаятся на время. Но хрен редьки не слаще. Угодил к д"айдрэ. Ясно дело, доверять им никак нельзя. Предсказать исход совершенно невозможно. Но, как ни крути, они готовы освободить Кайдлтхэ! Освободить?

Алексей вздрогнул от страшной догадки. Нет, все же он глупец, ослепший от тоски и любви. О каком освобождении речь? Для Трибунала Кайдлтхэ преступница. Если ее и вырвут из лап ардаров, то только для того, чтобы примерно наказать за отступничество. И вновь в который раз копарь поразился собственной простоте, наивности и недалекости. Своими руками он творит для Кайдлтхэ новую тюрьму. А вдруг по моридорским законам ее ожидает смертный приговор? Но разве лучше оставить ее на поругание пиратам и обречь на мучительную гибель в каком-нибудь провонявшемся дешевым вином и рыбой портовом борделе? Как бы там ни было, он увидит ее, возможно, последний раз в жизни. Не слишком ли велика цена? Не предатель ли он? Пожертвовать любимой ради единственной встречи! Не достоин ли за то вечного проклятья? Да и простит ли самому себе?

Выбор оказался не велик. Точнее сказать, отсутствовал вовсе. Да, можно опустить руки и плыть по течению. Глядишь, судьба прибьет к какому-нибудь берегу. Но слово сказано, капитан "Поцелуя бури" отдал приказ и теперь от него ничего не зависит. И все же, у Кайдлтхэ появится призрачный шанс на спасение. Утешаясь той мыслью, Алексей не без труда переборол собственные страхи и заснул.

Утром великий герцог ощутил смутную тревогу. Сквозь маленькое круглое оконце под потолком каюты проникал мутный свет нового дня. Копарь встал и первым делом решил выглянуть наружу. Ничего толком не разглядел. Мир за бортом подернулся серой пеленой. Следопыт увидел серовато-зеленый монолит моря, грязные низкие тучи и далекие горы. Суша показалась знакомой. Возможно, то ожившие страхи и жуткие воспоминания воскресили в памяти логово Кровавого топора. Если так, то корабль д"айдрэ за ночь одолел расстояние от замка Мидрайг до Северных бухт. Для боевого судна в том нет ничего удивительного, ведь он куда проворнее толстобрюхого купца.

Там, на берегу, Кайдлтхэ. Сердце забилось чаще. Неужели разлуке пришел конец? Следопыту не верилось в то нечаянное счастье. От вчерашних сомнений не осталось и следа. Увидеть Кайдлтхэ, а после можно и умереть. Теперь он готов на все. Пусть препарируют его как лягушку. Извлекают Аакхабита... Лишь бы вырвать Кайдлтхэ из пиратского плена, а там как Бог даст.

Дверь каюты бесшумно отворилась и на пороге показался знакомый воин-д"айдрэ.

— Аль Эксей. Мастер Иридарг желает видеть тебя на палубе, — все так же спокойно и невозмутимо произнес серокожий.

На этот раз попаданец не терзал провожатого ненужными вопросами и без лишних слов последовал за солдатом. Сердце пленника, охваченного небывалым волнением, едва не проломило ребра. Скоро он увидит Кай. Немного терпения и сбудется заветная мечта.

Взгляд Алексея уперся в черный плащ, надетый поверх тариалдового доспеха. В голове билась единственная мысль в такт разгоняемой по жилам крови. Кайдлтхэ, Кайдлтхэ, Кайдлтхэ...

Глава 8. Айльтранд

Холодный ветер ударил в лицо. Погода портилась. Темно-свинцовые, почти черные, тучи быстро неслись над серо-зеленым морем. Накрапывал мелкий дождь. Великий герцог огляделся по сторонам и по достоинству оценил мощь "Поцелуя бури". Попаданец никогда не интересовался историей флота, имел о том предмете весьма поверхностное представление, а потому не мог определить тип корабля. Да и описать толком недоставало нужных терминов и понятий. В представлении дилетанта творение моридорских корабелов напоминало некий гибрид античных и средневековых парусников. Нечто длинное с заостренным носом, украшенным деревянным резным монстром, не то драконом, не то демоном. При всей своей кажущейся громоздкости судно отличалось хорошей остойчивостью. Качка почти не ощущалась. Три мачты с пурпурными парусами придавали кораблю вид солидный, даже грозный и зловещий.

Судно стояло в паре сотен метров от берега. Пиратская деревушка оказалась как на ладони. Три драккара на берегу, каменные хижины с земляными крышами. Поодаль длинный дом Кровавого топора. А где-то там и сарай, в котором отсидел почти две недели. Народ высыпал на улицу. В поселении случился настоящий переполох. Ардары никак не рассчитывали на скорый визит д"айдрэ и теперь спешили увести детей, женщин и стариков в горы, а сами готовились к обороне.

Мастер Иридарг стоял на мостике и смотрел на берег. На устах застыла традиционная полуулыбка. Возня пиратов его забавляла. Казалось, он все знал наперед и замер в предвкушении скорой расправы. Завидев Алексея, что-то сказал вполголоса помощнику. Тот бросился выполнять приказание. Д"айдрэ спустили на воду две десятивесельные шлюпки и, вооружившись мечами и арбалетами, принялись по веревочным лестницам проворно спускаться вниз.

— Не желаешь совершить легкую морскую прогулку, Аль Эксей? — Мастер полушутя обратился к пленнику. — Полагаю, Яр Кровавый топор несказанно обрадуется встрече.

Великий герцог остановился в нескольких шагах от капитана и осмотрел того с ног до головы. Длинные белые волосы и черный плащ развевались на ветру. Полуулыбка и волевое лицо придавали сходство с римским патрицием или полководцем древности. Такие люди не склонны к дипломатическим играм, особенно со слабым противником. Они привыкли брать свое грубой силой и не заботились об оправданиях.

— С удовольствием, — Алексей улыбнулся в ответ, подражая повадкам д"айдрэ. Следопыт представил себя рядом с Кровавым топором. Да, нынешний вид великого герцога явно не соответствовал высокому титулу. Но, что делать? Впрочем, и положение самого Яра незавидное.

Попаданец последовал за Мастером и сел в шлюпку. Команда взялась за весла и, медленно, поднимаясь и опускаясь на волнах, поплыла к берегу. От тех крутых подъемов и резких спусков захватывало дух. Волна грозилась вот-вот накрыть утлое суденышко, смыть всех за борт, похоронить в темной и холодной пучине. Но гребцы умело избегали опасности и с каждым взмахом весел приближались к цели.