Дерек воспользовался возвращением агента, пожертвовал обедом, и попросил того провести его по лесу во время стоянки — чтобы иметь представление, что как называется, что съедобно, что ядовито. Оставлять Хельма одного было не совсем правильно, но второго случая уже не представится — с этой ночи они начнут готовиться к нападению.
Сыщик Дереку нравился, и он сомневался, что тот станет их травить после того, как сам же и предупредил о наводчике. Кроме того, охрана господина Ханта не сводила с синеглазого подозрительных взглядов. Самого купца Дерек тоже будить не стал: лучше, чтобы два советника не успели переругаться в его отсутствие.
Обед остался на совести тайного и охранников, а владыка отправился изучать местность.
Глубоко зайти не удалось — лес оказался почти непролазной чащей с завалами из сухих стволов и ветвей и колючими кустами, но в нескольких сотнях шагов от обочины он был заметно реже и светлее. Корум тыкал носом в траву, попутно сообщая её название и применение. Травы он знал все, хотя долго работал ищейкой в столице. Дереку его познаний хватило с избытком — вскоре он окончательно перестал отличать мышиную репку от кукушкиных слёзок, поползиху от купавки, а купырь от мордовника... Более или менее он запомнил клевер, землянику и медуницу, всё остальное слилось в сплошное зелёное мельтешение. Названия прыгающих и летающих в траве насекомых он заучивать даже и не пытался, в надежде, что как-нибудь за несколько лет оно само, может быть, запомнится... а не запомнится — так не всё ли равно, пчела тебя укусила, оса, овод, слепень или шмель?
Идти по лесу было тяжело, ветви всё время хлестали по лицу, то и дело приходилось продираться через кусты или огибать завалы. Поляны встретились три раза. Зато Дерек увидел цветок — совсем крошечный, не больше трети его кулака. Корум назвал цветок сморчком, добавив, что есть его можно, если длительное время кипятить. Рвать цветок Дерек не стал — но долго и с нежностью разглядывал, словно весточку из дома.
Внезапно оборотень прижал уши и зарычал — тихо и очень неуверенно.
Дерек проследил за направлением его взгляда и...
...Он был великолепен — совершенно чёрный жеребец, почти не отражающий света, выше всех виденных Дереком в этом мире лошадей. Горбоносая морда с бездонными глазами, на самом дне отливающими фиолетовым, широкая грудь и мощные ноги — конь стоял шагах в десяти, полускрытый деревьями и смотрел на них так, словно собирался немедленно сожрать. Корум присел на задние лапы и сдал назад.
Дерек же замер — шагнуть вперёд, приблизиться ещё шагов на пять — и можно будет заарканить этого красавца. Чем-то он напоминал Реозана — тот тоже умел смотреть с ненавистью и был столь же чёрен. Смутное, очень смутное сходство — как ощущение очень дальнего родства.
Я буду ездить на этом жеребце, решил Дерек. И только на нём. Не уйдёт.
— Как к нему приблизиться? — почти беззвучно спросил он агента. — Шагов на пять?
Корум рычал, по-прежнему прижимая уши и отчаянно мотая головой. Дерек затаил дыхание. Пора было начинать охоту.
Трава — не камень и не осыпающаяся крошка, зато она цепляется за ноги и шевелится. На то, чтобы приблизиться к жеребцу на три шага у Дерека ушло минут пять. Хорошо, деревья скрывали владыку наполовину, а солнечные блики играли на листьях, маскируя движение. Сначала Дерек сдерживал азарт, но вскоре тот потух, сменившись усталостью. Зачем ему этот конь? Других что ли мало? Конь смотрел Дереку в глаза и раздувал ноздри... Порыв ветра шевельнул ветки над чёрной головой, крикнула птица, зарычал агент, жеребец чуть повернулся, и Дерек разглядел то, что из-за абсолютной черноты животного сливалось с мордой — голова вороного была увенчана коротким и мощным рогом. Заметить его спереди было достаточно сложно — свет шкура зверя не отражала, а боком к Дереку он становиться не спешил. Усталость тут же прошла, как и не было. Ему нельзя смотреть в глаза, сообразил Дерек — надо держаться сбоку. Жеребец снова повернулся, но Дерек уже скользнул чуть в сторону и скрылся за деревом. Силы вернулись, а вместе с ними и азарт.
Дерек медленно потянулся к бичу — упускать такое сокровище из-за одного неосторожного движения он не собирался.
— Назад, — прохрипел Корум, — убьёт!
Но владыка уже взялся за рукоять кнута и выглянул из-за дерева, стараясь не стоять с вороным на одной линии. Конь бежать не собирался — он намеревался атаковать. Молодец — настоящий боевой жеребец! Фиолетовое свечение в глубине глаз вороного внушало опасения — почти также светились перед атакой глаза у Реозана, и Дерек снова скрылся за стволом.
— Уходи, — рычал Корум сзади, — уходи...
Дерек едва не вздрогнул — оборотень мог спугнуть жеребца, но тот только прянул ухом в его сторону. Он тоже охотится, сообразил владыка. На меня. Каков зверь!
Дерек ударил бичом с другой стороны ствола — и заставил кнут извиваться на земле, как хвост трахарры. Жеребец отвлёкся. Приём сработал. Что ж мы, дома лошадей никогда не ловили? Молниеносно свернул бич и движением кисти послал его на шею вороного, выскакивая из-за ствола и не давая жеребцу времени повернуться в свою сторону. Дома тоже не рекомендовалось к лошади спереди приближаться. И прятаться за камнями приходилось. Дерево, конечно, не камень, так зато среди них и горячих нет.
— Беги! — взвыл агент на весь лес.
Жеребец дёрнул головой, но Дерек уже вскочил ему на спину.
Вороной всхрапнул, Корум залаял, бич захлестнул морду коня, тот захрапел и злобно наподдал задом. Не привыкать. Жеребец встал на дыбы, пытаясь повернуть к наезднику голову и укусить. На спину владыки свалилась дохлая птица, скользнула по лопатке и упала на землю. Конь задрал морду, издал трубный рёв, и рядом свалилась ещё одна пичуга.
— Не дай ему повернуть голову! — заорал оборотень. — Коли его в шею! Голову руби!
Рубить коню голову Дерек не собирался. Но одно понял чётко — смотреть в глаза лошади действительно не следует. Что ж, он это учтет. Вороной подскакивал, выгибал спину, складываясь пополам, а под конец начал кататься по земле, норовя при этом стукнуться о стволы, — Дерек едва успевал спрыгивать, ругая деревья, позволяющее лошади упасть. Не могли гуще расти! Но бич держал жеребца крепко, а выкрутасы вороного даже немного развлекали.
Упрямый конь катался с боку на бок, не давая на себя вскочить. Пару раз он задел копытами стволы, но это его не успокоило. Пришлось достать меч и колоть жеребца, когда тот ложился в очередной раз. Задача усложнялась тем, что приходилось всё время держаться вне поля зрения вороного. Через десяток уколов тот намеки понял и вскочил на ноги. Копыта у него оказались огромные и раздвоенные — Дерек не мог вспомнить, чтобы он видел такие у местных лошадей. С запозданием отметил, что и хвост у жеребца короткий и больше похож на обрезанный собачий, а гривы нет вообще. Видимо, лесная разновидность лошади.
Дерек взлетел на жеребца, спрыгнул — тот оказался на редкость упорен и вновь завалился. Но раз владыка решил — он будет ездить на вороном. Он заставит его подняться и подчиниться.
После ещё десятка-двух уколов жеребец всё же изволил встать, всё время норовя обернуться к Дереку, и рванул к ближайшему дереву, угрожая раздавить боком о ствол. Пришлось опять спрыгивать. Мчаться галопом сквозь чащу жеребец не мог, но задевал боками все деревья, которые попадались на пути. Когда возможности спешиться не было, Дерек делал стойки на руках и вертелся на спине лошади, уберегая ноги от переломов. Зато гладкая шкура не обдирала руки и не рвала штаны. Жеребец кружился, ломился сквозь кусты, и Дереку казалось, что он снова молод и петляет среди горячих и холодных камней. Ветки, правда, мешали сильно — в лагерь владыка вернётся расцарапанный. Так ведь не обожжённый.
Так они плутали с жеребцом, пока Дерек не сделал из бича подобие недоуздка и уколами меча не заставил коня повернуть к дороге. Во всяком случае владыка надеялся, что к дороге — ориентировался в лесу он как... он не знал, как, потому что ему ещё не доводилось блуждать в чаще. Вороной начал уставать: он хрипел, фыркал и рычал — ржания от него Дерек так и не услышал — и обдирал теперь не все стволы подряд, а через два-три.
Никуда не денется, злорадно подумал Дерек, и хорош! Назову Цалеаром. Жеребец взвыл — очередная птица свалилась на плечо. Плохо. Если тварь убивает птиц взглядом, ей придётся надевать шоры. Можно ли тогда будет на ней ездить? Ничего, близко к лагерю не подведу, поинтересуюсь, как обезопасить людей, а в бою такой жеребец — лучше и не сыскать. Если ещё научить на противника силу направлять... Не получится, что ж... может, для них амулеты какие придуманы защитные... ну уж если не придуманы — придётся от жеребца отказаться, не подставлять же спутников.
Вороной не сдавался — Дереку в очередной раз пришлось спрыгнуть.
Хельм с тревогой заглянул в безумные глаза агента:
— Единорог! — задыхаясь пролаял Корум. — На Дерека напал единорог, чёрный! А Дерек его ловит! Я ему — руби, а он — верхом!
Хельм бросился к обочине, но Корум дёрнул его за штанину — купец оставался в лагере один со своей охраной. И своей едой. Тайный подскочил к телеге, где беззаботно спал Ильм и схватил его за плечи.
— Бежим! — тряс купца Хельм. — На владыку чёрный единорог напал! А тот его ловит!
— Где?! — подскочил купец.
— В лесу!
— Ты что, — Ильм побледнел и вылетел из телеги, — отпустил его одного?! Сдурел?!!!
— Он владыка меча, — огрызнулся Хельм, — что с ним может случиться?
Купец не ответил — он уже мчался по траве вслед за агентом.
— Идиот, — сообщил он на бегу догнавшему его Хельму, — он же приведёт эту тварь в лагерь! Он же не знает, что это! Решит — лошадь! Ему, может, и ничего, а вот нам...
— А меч? — заспорил Хельм.
— Что меч? — не понял купец. — Единорога убьёт? Сам по себе что ли? А если нет? Что мы вообще про него знаем?
Хельм отметил, что бегает по лесу торговец не хуже него самого, не спотыкается, не сбивает дыхание на разговоре, и хвост Корума из виду не теряет.
Агент мчался по следу, они — за ним, едва успевая перепрыгивать через кочки и отводить от лиц ветви. Петлять пришлось долго — судя по всему, владыка оседлал единорога и теперь тот таскал его по лесу.
Они уже начали задыхаться, когда оборотень остановился и зарычал.
Дерек сломал-таки жеребца. Правда, времени на это ушло немало, и он опасался, что догонять караван придётся верхом. Конь хрипел, рычал и подвывал, но на движения коленями и бичом, всё еще охватывающим шею и морду, реагировал сносно. Птицы на них изредка падали, и после каждой жертвы вороной становился резвее и пытался выяснить отношения со всадником, но уже всё более и более неуверенно. Реозана он не видел! От его дыхания тут бы все птички поджарились, усмехнулся Дерек, и был бы у нас явно неотравленный обед.
Он заставил вороного двигаться к дороге. Пришлось поплутать, и конь три раза всё же умудрился приложить Дерека ногой в ствол. Штанина и сапог не пострадали.
Спереди послышалось рычание, жеребец дёрнул было головой, но владыка движением бича заставил его опустить морду вниз. Пусть на муравьях отыгрывается. Их много и они кусаются.
— Владыка, — услышал он справа голос Хельма, — ты в порядке?
— Вполне, — Дерек остановил вороного. — Вы осторожней, на него спереди смотреть нельзя. Я как раз хотел спросить — от его взгляда защита есть? Он как, только птиц убивает или человека тоже может? И вообще — это лошадь?
— Нет, — в голосе тайного начала пропадать тревога, — это не лошадь, это чёрный единорог. Он убивает не взглядом, а рогом, и защита есть... но... ты б его лучше убил, владыка, он крайне опасен. Человека уложит запросто, и дюжину может положить, если голоден.
На такую удачу Дерек даже и не рассчитывал.
— Ага, — подтвердил купец с другой стороны, — за шкуру и рог этой твари можно табун прекрасных жеребцов сторговать, и выгодно, и безопасно. Дерек, будь добр, привяжи его спиной к нам, мало ли, головой тряхнёт... мы хоть из-за деревьев выйдем.
Дерек привязал жеребца бичом к ближайшему дереву — голову вороной точно повернуть не мог, да и брыкаться у него сил не было.
— Поздравляю, владыка, — Хельм очень осторожно приблизился к жеребцу, — ты изловил и укротил чёрного единорога, до сих пор это никому в голову не пришло. Самое большее, на что были способны охотники — добыть рог и шкуру, и не умереть при этом от потери сил.
— Угу, — хмуро добавил купец, — оседлать-то ты его оседлал, да только не факт, что его можно в лагерь привести. Эта тварь, знаешь ли, высасывает своим рогом все жизненные силы. Она опаснее вампира. Ты бы, владыка его аккуратно зарезал и освежевал. Мясо у него смертельно ядовито, его высушивают и делают сильнейшие яды, так что придётся сжечь, а шкуру и рог маги купят за безумные деньги — пара дюжин кулей эльфийских золотых тебе обеспечена.
Вороной зарычал и попытался повернуть голову. Дерек кольнул его мечом, отметив, что на клинок советники дружно глянули с ещё большим опасением, чем на единорога.
— Но я так понял, — владыке не хотелось расставаться с лошадью, — что за деревом от его удара можно спрятаться? Значит можно надеть ему на рог какой-то кожух? Раз убивает он не взглядом, то закрыть рог — и бояться нечего, и видеть он сможет.
Советники растерянно переглянулись. Корум недовольно заворчал.
— Вообще-то, — неуверенно начал Хельм, — серебро от него точно защищает, так что накрыть рог каким-то подобием... кубка или ножен... сделать сбрую, прикрепить намертво... как броню на лошади... Дерево тоже защищает, но меньше — все силы он уже не высосет, но ослабить ещё сможет... Но... владыка, чёрные единороги страшно опасны. Они и белые-то не особо миролюбивы, но хоть не кровожадны — молниями своими в основном защищаются, а эта тварь... Убей его, владыка. Всем будет лучше.
Но Дерек уже раздумывал, какая защита от рога может подойти, и где можно найти подходящий серебряный кубок. Может, и деревянное ведро сгодится? Доедут до города — найдёт кузнеца и нарисует, что нужно, а пока надо найти замену.
— Ильм, — обратился он к держащемуся поодаль Ханту, — среди твоих товаров есть что-то, чем рог можно закрыть?
— Шлем? — осторожно предположил купец. — Есть парадный серебряный с золотом, один из помощников воеводе в подарок заказал. Кубок? Может, золотой не хуже защитит? Серебряные тоже есть, с позолотой и с инкрустацией — южных ювелиров, должны по размеру подойти... только... владыка, чёрные единороги жутко злонравны — много хуже вампиров. Ты б убил его, владыка... Мы ж спать спокойно не сможем, пока эта тварь рядом. А ну как слетит с него твой кожух? Он же до дюжины человек разом выпить может, а если голоден — до двух. Убей его, владыка, послушай нас.
Жеребец замолчал и встревожено прянул ушами — словно понял, о чем идёт речь.
— Нет, — попытался объяснить Дерек, — если в схватке этот кожух срывать — получится боевой конь. Ну почти боевой. А сейчас во время поездки закрепить намертво — пока механизм для снятия не придумали.
