И отскочил от парнишки на три шага в сторону.
— Ну... — замялся Хельм, — он в нас огнём швырнуть пытался, но так... слабенько... Пошипел только и погас... даже не обжёг... Он же ребёнок совсем... Я ему руки пока примотаю, а в лагере напичкаем парня сонным отваром, чтоб спал до города, а там уж и разбираться будем. Нашего Дедяту ещё лечить и присматривать поставим. Чтоб чуть что — сразу спать укладывал. Ну припиши себе за риск ещё пару золотых — сколько ж можно торговаться!
— Да, — вмешался Дерек, — изволь обеспечить безопасность обоих и каравана. И не ограничивай себя в средствах. В разумных пределах, естественно. В любом случае содержание войска встанет дороже. И впредь не торгуйся и не ходи вокруг да около, а сразу говори: "Охране столько-то, мне — столько-то, за мага — столько-то". Я так лучше понимаю. И придумай, как перевезти мага, а мне приведи Цалеара. Свободен.
— И подбери одежду и лошадь Ингуру, — добавил вдогонку Хельм, — ему здорово досталось.
Приказ привести Цалеара купца не обрадовал. Но он хмуро глянул на хлыст Дерека, на бредящего мага, скривился и пошёл за единорогом, попутно раздавая указания охране.
Решили везти мага и девушку в сёдлах перед собой — Дагор сомневался, но никакого другого способа так и не предложил. Не пешком же на носилках тащить.
Бледный и решительный Ильм с видом вернувшегося с победой героя привёл Цалеара. Единорог фыркал и смотрел на всех с обычной для себя ненавистью.
Дерек осторожно поправил девушку на плече, ловя себя на том, что руки сами пытаются погладить и обнять её, и направился к жеребцу. Цалеар подался к ним и хищно втянул воздух, в упор уставившись на ношу Дерека. Владыка застыл. Не привык он, что его прошибает холодный пот.
Он не сможет везти девушку на единороге. Он никогда не посадит её на Цалеара — тот слишком выразительно принюхивается. Её нельзя везти на единороге. Нельзя — и всё.
Дерек отошёл в сторону с линии удара рога.
— Владыка, — вмешался наблюдавший за жеребцом Хельм, — не сажай её на это чудовище. Прошу тебя. Мне не по себе — он так смотрит. Всё ж мы мужики, а она — девчонка. Не надо.
Купец сглотнул и кивнул.
— Да, — согласился Дерек, — вы правы. Но кто тогда поедет на единороге? Его нельзя вести сзади в поводу — может и не опасно, но охрана не поймёт.
Да и я ему спину тоже не подставлю, думал владыка, вглядываясь в фиолетовые сполохи в глазах жеребца. Советники снова переглянулись — второй раз за сегодня. Ильма срочно заинтересовали собственные сапоги — он принялся изучать их с таким вниманием, словно на грязных голенищах отпечаталась вся мудрость мира. Хельму же спешно потребовалось проверить состояние мага, от которого он только что отошёл.
Дагор спокойно может повезти девушку, подумал Дерек. Посадит впереди себя на седло, одной рукой придержит... почувствует, какая она худенькая... Ильм тоже не уронит... Да любой охранник запросто её довезёт. Лучше Ингур — он вроде не совсем человек и ранен, ему не до чего сейчас. Собака!
— Владыка, — срывающимся голосом почти прошептал Ильм, — может, это хороший повод избавиться от зверя? Бросим его здесь, даже рог пилить не станем, ну его... Владыка, убей эту тварь....
"Пока она не убила нас", — читалось в его отчаянном взгляде.
— А что, — вдруг с насмешкой поинтересовался Хельм, — за куль золотых ты на нём проехаться до обоза тоже побоишься?
Что-то дрогнуло в лице купца.
— А у тебя есть? — повернулся он в сторону тайного.
— Ну... я могу вернуть из жалованья, когда владыка победит, — несколько смутился первый советник.
— Если доживёшь, — отрезал купец, — и не та цена. Куль золотых для меня не деньги.
— А что бы ты хотел? — вкрадчиво поинтересовался бывший сыщик. — Полное освобождение от ревизий на пару дюжин лет?
— Нет, — ни на миг не задумался купец. — Право единоличной торговли оружием и драгоценностями в столице и пяти главных городах — и я на этой твари хоть до конца похода ездить буду.
Дерек присмотрелся к советнику по финансам. Всё равно всех оружейников менять или проверять придётся, вот пусть Ильм и занимается. За каждым же его шагом так и так следить будут. И он это знает, поэтому за год точно не проворуется, а сделает всё, чтобы завоевать доверие владыки. Если ещё рискнёт сесть на Цалеара и сможет на нём удержаться.
— Только в столице, — чётко произнёс Дерек. — И только оружием. На один год, а там посмо...
Купец брезгливо поморщился и тут же взлетел в седло.
...трим как ты справишься, — закончил владыка и спешно отскочил на несколько шагов, хватаясь свободной рукой за бич, на случай если Цалеар вздумает брыкаться и кататься по земле.
Но Ильм резко натянул повод, жёстко и зло прошипел: "Только дёрнись, мразь!" — и единорог прянул ушами и застыл, раздувая ноздри.
Дерек покосился на Хельма — тот напряжённо изучал господина Ханта, словно впервые видел.
— Ну вот, — скривился купец, — мне теперь полдня этой дохлятиной дышать, ещё весь провоняю наверно...
Осёкся, бросил быстрый взгляд на Дерека и добавил:
— Хотя от тебя, владыка, вроде не несёт... Но, может, потому, что у тебя кожа на штанах и сапогах особая...
Дерек пригляделся внимательнее — купец бравировал. Костяшки пальцев у него побелели, спина напряглась в ожидании выходок жеребца, ноздри хищно раздулись — за брезгливой гримасой прятался страх, подавляемый не столько жаждой наживы, сколько желанием досадить тайному советнику.
— Владыка, — растерянно спросил Хельм, — а можно я на нём тоже проедусь? Потом, когда всё утрясётся.... Просто так...
Ему явно не хотелось уступать в смелости купцу. Дерек кивнул. Пусть соревнуются.
— Владыка, — произнёс вдруг купец, — я всё равно считаю, что его надо убить. Твоё право — я доеду на нём до обоза. Но, если ты решишь избавиться от этой твари — то возьми своё слово назад. Ради этого я готов сидеть на ней бесплатно.
— Найди мне спокойную лошадь, — обратился Дерек к Хельму, отворачиваясь от советника по финансам.
Обратно ехали не спеша, ведя за собой навьюченных трофейных лошадей. Впереди на единороге рысил Ильм: жеребец вёл себя прилично и только иногда рычал — сбоку от него бежал остававшийся у лагеря оборотень, показывая дорогу. Дерек ехал следом, и видел, что купец не расслабляется ни на миг — всё время ждёт подлости со стороны единорога. Только бы удержался до обоза — Дерек и сам не был уверен, что Цалеару не вздумается продемонстрировать характер.
Ингур возвращался верхом, изредка поругиваясь, когда приходилось переходить на рысь. В человеческом виде ран от купированного хвоста не наблюдалось, но что-то у него, видимо, всё-таки болело. Или хвост было жалко.
Дереку достался спокойный трофейный рыжий мерин с мягким ходом. Девчонка, судя по дыханию, пришла в себя, но усиленно делала вид, что всё ещё без памяти. Правильно, надо оценить обстановку, бежать всё равно некуда — Ильм пояснил, что в лесу могут выжить только те из гномов, кто родился в общинах среди людей, и кого специально этому обучали. Таких же крайне мало — гномам не нравится жить наверху, и детей большинство старается отправить обратно под горы. Поэтому и общины в людских городах у них малочисленные. И ещё вопрос можно ли второе-третье поколение родившихся и живущих наверху считать гномами?
Дерек рассматривал взлохмаченные стриженые лохмы и всё пытался представить, какие у девушки глаза. Но вспоминал только полный ужаса взгляд, там, под мостом. Рука сама тянулась придержать её то за плечо, то за живот, то лечь так, чтобы ненароком почувствовать грудь, не ладонью, так хоть запястьем, свободным от кольчуги. Ну мало ли — лошадь рысит иногда, тряска, вот рука на одном месте и не лежит. В размышлениях, ведёт ли себя рука самостоятельно, или он сам этого хочет, Дерек и доехал до обоза, проклиная кольчугу, подкольчужник, свой плотный плащ и свитер девчонки, которые полностью блокировали все ощущения. И себя заодно — за то, что пытается свалить на ни в чём не повинную руку собственную дурость.
С обозом ничего не случилось — все остались на своих местах, нападений не было. Ильм спрыгнул с Цалеара и привязал жеребца в стороне от повозок. Когда он возвращался назад, его слегка пошатывало.
— Что, — крикнул Хельм, — шатает? Устал или от страха?
— Я на тебя посмотрю, когда ты на нём прокатишься, — сплюнул советник по финансам.
Хельм соскочил с коня и тут же приказал доставить мага — они с Дедятой уложили парнишку на одну из телег и принялись готовиться к извлечению наконечника и перевязке, благо на обратной дороге пополнили запасы воды. Дерек слез с лошади, взял девушку на руки и принялся искать, куда бы её положить. Подальше от охранников и основной части обоза. Наконец нашёл одну из освободившихся телег Тугожора и пристроил на неё. В лагере поднялась суматоха — делились новостями, делили добычу. Надо бы пойти посмотреть как там рыжий парнишка, но Дерек боялся оставить девушку одну. Ещё кто-нибудь подойдёт и напугает. Пусть считают, что это его добыча — ей так безопаснее. Девчонка всё ещё старательно изображала обморок. Дерек ей не мешал — его вполне устраивало сидеть рядом на телеге.
Он и сидел так, пока к нему не подошли оба освободившихся советника. Дерек резко спрыгнул с телеги. Ещё решат, что он слишком близко от девушки.
— Владыка, — напомнил Хельм, — тебе ногу задело. Посмотреть бы надо.
Про ногу Дерек совсем забыл. И про разорванный сапог тоже. Он оглянулся в поисках телеги, с которой спокойно можно было бы наблюдать за девушкой. Вдруг к ней кто подойдёт.
— Не бойся, — понял его взгляд Ильм. — Я уже поговорил со своими. Три золотых — решил перестраховаться.
Знает, что никто из нас проверять не станет, обозлился Дерек, отошёл на пять шагов и стащил сапог. В голенище красовалась дыра. Дерек с тоской поглядел на сапог. Может, его огнезащитные свойства здесь и не нужны. На крайний случай — плащ ещё цел. И мёртвой воды здесь нет. Обычные сапоги вполне сгодятся. Но этот было жаль.
— Ё, владыка, — побледнел Ильм, пытаясь разглядеть рану от стрелы, — тебя что, пытали раскалённым железом?
С тактом господин Хант был в таких же сложных отношениях, как и с субординацией.
— Нет, — с видом знатока сообщил Хельм, — скорее — поливали расплавленным свинцом. Как ты вообще нормально ходишь и бегать ещё способен?
— Тренировался, — огрызнулся Дерек. — Много и долго. Что там с раной?
— А ничего, — отозвался купец, — затянулась. Рубец только остался. На владыках, говорят, всё заживает быстро. Непонятно только, почему эти... ммм... рубцы не сошли. Надо будет тебя в Путаре магу показать — может он свести сумеет. Я себе все шрамы свёл, когда деньги появились. Это даже не очень дорого. Не переживай, у нас маги хорошие.
У нас тоже были хорошие, мысленно ответил Дерек, лучшие в империи. И уставился на место удара стрелы. Действительно — ровный розовый рубец.
— Сапог починить можно? — поинтересовался он.
— Можно, — ответил Ильм. — Всё равно гномью общину искать, там и сапожника тебе присмотрим. У гномов сапожники и скорняки самые лучшие. Кожа под горами стоит немеряно, так они из обрезков размером с ноготь могут и сапоги и куртку сшить. И не рвутся ведь — вот что интересно! А уж чинят — не отличишь от новой. И штопают — не найдёшь где и чинили. Пойду тебе сапоги принесу, всё равно этот в крови весь. Снимай второй, чтоб тебе от девчонки не отходить...
Понимающе и похабно ухмыльнулся и ушёл. А когда вернулся, приволок Дереку запасные сапоги.
— Ну что, — сказал Хельм, когда Дерек переобулся, — у нас там всё более или менее утряслось, сегодня уж наверно не поедем никуда. Всё вроде нормально, охрана даже из-за добычи не спорила, и на нас с Ингуром ещё выделили. А мы и не претендовали, но и отказываться не стали. Как девчонка-то? Вроде пришла в себя?
Они подошли к телеге, где лежала арбалетчица.
— Угу, — подтвердил купец, — слышь, красавица, глаза-то открыть не бойся, не сожрём мы тебя. Там ребята как раз кашу готовят — её есть и станем.
Талина набралась храбрости и открыла глаза. Напротив стояли три светловолосых мужика и внимательно её разглядывали. Ей стало чуть легче — они явно не собирались накинуться на неё прямо сейчас. Крайний слева был заметно выше остальных, шире в плечах, и кулак у него был ненамного меньше её головы. Наверно, именно он её и вёз. Она так боялась, что даже не стала разглядывать его из-под ресниц, вдруг бы заметил, что они дрожат. Средний — худой и поджарый, с зачёсанными назад серебристыми волосами и переливающимися синими глазами, и третий — чуть ниже ростом, с весьма самодовольным выражением лица, в потёртой, но всё ещё очень дорогой кожаной куртке со множеством карманов, надетой поверх лёгкой и безумно дорогой кольчуги. У двоих других кольчуги тоже были дорогие, такие дома лучшие мастера делают. От мужиков пахло потом, дымом, железом и кровью. И шкуры на телеге воняли нещадно, забивая восприятие.
Князь, его помощник и торговец, решила Талина. Из всех троих торговец казался наименее опасным, но и менее влиятельным. С князем он связываться из-за добычи не станет, и защищать её с оружием в руках не будет. Князь с синеглазым весьма недвусмысленно, но отнюдь не угрожающе, разглядывали её лицо и грудь, а торговец — свитер и башмаки, явно подсчитывая про себя их стоимость. Ничего удивительного, постаралась отвлечься Талина, я же тоже на его куртку внимание обратила. Она набралась храбрости и осторожно взглянула на князя — он не производил впечатления зверя, способного позабавиться с девушкой и тут же её зарезать или отдать своей дружине, как это рассказывали про Узленга или Вильра. Разум говорил, что надо бы ему улыбнуться, но страх сковал её по рукам и ногам. Князь же пристально смотрел на неё, и непонятно было, чего в его взгляде больше — сострадания, интереса или... всё-таки желания. Того самого, которое она ощущала, пока он её вёз. Она даже думала — не довезёт, прямо по дороге и... Ошиблась. Или возможности не выпало. Талина попыталась сжаться в комочек.
— По-моему, мы её напугали, — сказал синеглазый.
— Угу, — кивнул торговец, — ваши разбойничьи морды кого хочешь напугают. Говорил я вам — сходите к цирюльнику перед отъездом.
Князь с синеглазым одновременно пригладили волосы и бороды. Они у них действительно были заметно длиннее, чем у торговца.
— Не бойся, — попытался успокоить её синеглазый, — мы мирные купцы и тебя не обидим.
Брызги чужой крови на их рукавах и кольчугах и огонь в глазах как-то не очень подтверждали его слова.
— А, это, — смутился синеглазый, пытаясь отряхнуть рукав, — это на нас напасть хотели, а мы их опередили... не бойся, мы вполне добропорядочные торговцы. Тебе ничего не угрожает.
Угрозы в его голосе не было. Но оспаривать её у своего князя он тоже не станет. Ничего не остаётся...
Талина снова посмотрела на князя, собрала всё своё мужество и ему улыбнулась. Наверно, у неё вышло не очень дружелюбно и не очень соблазнительно, потому что он чуть удивился. Разве что не поморщился.
