— А что я должен сказать? — удивился господин Хант. — Много чего могу. Хотя все ответы давно лежат в архивах тайной канцелярии. Задавайте вопросы, если тайному советнику невмоготу поднять бумаги.
— Ну, для начала, какова доля твоих средств в строительстве этого туннеля?
— Одна двухдюжинная, — не моргнул глазом советник по финансам. — Столько же у шаха Аррешензии, султана Канатуррии и "Миэлиариалитииэль". У "Стрелы" — одна пятидюжинная. Гномам принадлежит половина средств. Вам предоставить полную раскладку? Не могу — она держится в тайне, известны лишь некоторые цифры и общая доля гномов. Я пытался в своё время включить нашу казну в финансирование, но... гномы считают это нежелательным. Боятся возвращения тёмного. Что ещё?
— Сколько принадлежит Роксане? — подался вперёд тайный советник.
— Вызови её сюда и спроси, — предложил Ильм, — а я послушаю, самому интересно. Не знаю. Вообще не уверен, что у неё там доля — зачем ей лишняя морока? Что-то ещё?
— Когда будет закончен тоннель? — спросил Дерек.
— Надеюсь дожить, — улыбнулся господин Хант. — Лет через пять-шесть, если южные страны не прекратят финансирование.
— А они прекратят? — продолжил владыка.
— Ходят такие слухи, — пожал плечами казначей, — думаю, если возникнут сложности — гномы всё-таки обратятся к нам, не оставлять же им под морем никуда не ведущую дорогу. Или достроят её сами — мы тогда прибыли не получим, даже несмотря на твою удачную женитьбу, владыка.
— Обратятся к нам или к тебе лично? — уточнил тайный советник.
Господин Хант пожал плечами.
— Не знаю. Вряд ли у "Тропинки" хватит средств финансировать тоннель в одиночку.
— А у госпожи Роксаны?
— Понятия не имею, — признался казначей, глядя на советников вполне честно. — Не должно.
— Ещё вопрос, — чуть задумчиво протянул тайный советник, — о чём шли переговоры между тобой и главой Ковена четыре дюжиницы и пять дней назад?
— Господин Дагор разучился читать? — приподнял бровь Ильм. — Или в тайной канцелярии какие-то проблемы с архивами, и найти мой отчёт не представляется возможным? Смею ли я ещё предположить, что тайный советник его прочесть так и не удосужился?
— И всё-таки? — не отступал Хельм.
— Если у кого-то проблемы с памятью, — сочувственно произнёс советник по финансам, — то повторю: речь шла о финансировании "Тропинкой" некоторых исследований Ковена. Господин Дагор, я лучше напишу вам отчёт заново в пяти экземплярах, потому как перечислять вслух, каких именно проектов, слишком утомительно и бесполезно, в связи с тем, что вы начисто забыли всё, что я сообщал вам ранее.
— Хорошо, — подытожил Дерек, — а теперь скажи нам, с учётом приезда госпожи Роксаны и донесений агентов о трениях между южными правителями и гномами по поводу тоннеля: куда делись из казны четыре куля кулей эльфийских золотых?
— Не понял...— оторопел казначей,— ты хочешь сказать, что у меня недостача? Этого не может быть, я проверял всю наличность полдюжиницы назад...
— Увы, — подтвердил советник по безопасности, — мы с владыкой только что из хранилища.
Советник по финансам переводил взгляд с Хельма на Дерека, пока, наконец, не повернулся к главнокомандующему. Против ожидания, Любозар смотрел на Ильма скорее сочувственно, чем осуждающе, Хельм же — откровенно изучающе, но тоже без осуждения.
Молчание затягивалось.
— Пойдёмте пересчитаем, — видно было, что Ильм пришёл к какому-то решению.
Хельм отрицательно качнул головой, а Любозар кивнул. Советник по иностранным делам проснулся, высморкался и тоже кивнул вслед за господином Радосветом.
Они перепроверили: Ильм лично обошёл всё хранилище. Дерек приготовился ко второму и третьему кругам — но второй раз пересчитывать золотые господин Хант не стал, и они вернулись в зал совещаний.
— Что ж, — как можно спокойнее произнёс Дерек, — всё ясно. Сдай дела и жди моего решения. Господин Дагор, вызовите стражу и препроводите второго советника в камеру.
Господин Хант сосредоточил в своих руках слишком большую власть, пусть посидит, поразмыслит — полезно.
Ильм поднял взгляд на Дерека — взгляд человека, которому нечего терять. Медленно, очень медленно поднялся с места. Опёрся руками о стол — пальцы побелели, но не дрожали.
— Требую суда поединком, владыка, — произнёс он тихо, отчётливо и совершенно спокойно. — Я невиновен.
Дерек молчал. Этого он не ожидал. Никто и никогда не рисковал вступать в поединок с владыкой. Так говорили летописи. Так говорили все окружающие. Пусть даже казначей рассчитывает на то, что владыка не убьёт кровного брата своей жены... Не убьёт. Но Ильм ошибается — ему есть, что терять.
Хельм бросил мимолётный взгляд на Дерека и сказал немного жёстче, чем следовало бы:
— Ты не можешь отказаться, владыка. Отказ будет равносилен признанию третьего советника невиновным. И, если проиграешь, не будешь иметь права предъявлять Ильму какие-либо претензии в течение полудюжины лет. Но ты же владыка — тебе нечего бояться, не так ли?
— Надо оговорить условия поединка, — поддержал его Борода, — уравновесить шансы сторон, насколько это возможно в поединке с повелителем меча. Надеюсь, Ильметас, ты не собираешься броситься на меч владыки или выпить смертельную дозу разгонных зелий? Поверь, пост советника того не стоит. Деньги — тоже.
Советник по иностранным делам усиленно закивал.
Ильм взглянул на главнокомандующего с признательностью и склонил голову. Всё решено, понял Дерек. Вопрос только, на что надеется советник по финансам. Или... для него это единственный способ защитить свою честь? Дерек никогда не предполагал, что такие проблемы могут волновать господина Ханта.
— Я пройду в свой кабинет, — всё так же отрешённо произнёс Ильм. — Продумаю условия поединка. Надеюсь, первый и второй советники не откажут мне в помощи при их согласовании.
Хельм и Любозар согласно кивнули. Советник по финансам поклонился и вышел из кабинета.
— Зря ты так с парнем, — пробасил Борода, когда дверь за Ильмом закрылась. — Надо было намекнуть ему, что следующая ревизия через два дня — и всё было бы в порядке.
— А через дюжиницу он забрал бы всю казну... — возразил Дерек.
— Нет, — не согласился Борода. — Парню нужен размах, не власть и не деньги. Лучшего казначея тебе не найти.
Как советник по финансам успел влезть в доверие Хельму, Дерек ещё мог предположить, но чтоб за него заступался главнокомандующий... Владыка отослал четвёртого и пятого советников, и посмотрел в потемневшие глаза господина Дагора.
— Ты хочешь, чтобы я подал в отставку сейчас? — поинтересовался Хельм. — Или всё-таки выясним, виновен ли господин Хант?
— Ты полагаешь, он может быть невиновен? — уточнил Дерек. — Откуда такие выводы?
— Я достаточно долго с ним работаю, — пожал плечами тайный советник. — Пусть Ильм — не самый честный человек и торговец, но у него в жизни есть одна-единственная искренняя, нежная, светлая и страстная любовь — к прибыли. Сомневаюсь, что он способен даже на миг изменить ей, а уж о том, чтобы променять её на женщину, и речи быть не может. А что может принести большую прибыль, чем пост советника по финансам? Ты уверен, что его не подставляют?
Хельм не озвучил свою мысль, как не озвучил её Борода. Дерек не удивился: глупо было ожидать, что они об этом не подумают. Но господин Хант прибрал к рукам слишком много власти. Как слишком много получил её и господин Дагор. Жаль будет только, если вслед за ними уйдёт и главнокомандующий.
— Я подам в отставку, владыка, — Хельм поднялся с кресла и распрямился, — но не раньше, чем поединок подтвердит виновность Ильметаса Ханта.
Дерек молчал, разглядывая, как меняют цвет глаза тайного.
— Иначе, — добавил Хельм спокойно, — тебе придётся драться ещё и со мной. Позволь, владыка, я зайду к Ильму — посмотрю на его условия. Не будешь ли ты возражать, если я приведу его сюда? Или вам удобнее вести переговоры через парламентёра?
— Не буду, — пожал плечами Дерек.
Они согласовывали условия до вечера. Ильм торговался отчаянно, требуя принятия составленного им списка. Поскольку победить владыку нельзя, утверждал он, то для победы в поединке ему достаточно хотя бы раз задеть Дерека. Хельм потребовал конкретизировать понятие "задеть". "Ранить до крови", — предложил Дерек. Теперь уже казначей потребовал уточнить понятие "ранить". Решили, что любая кровоточащая царапина или укол считаются ранением.
Против одного ранения Дерек возражал — пусть казначей заденет его хотя бы трижды. Борода покачал головой, Ильм побледнел, но Дерек упёрся — один раз может быть случайностью. Для владыки не бывает случайностей, возразил тайный. Случайности бывают всегда, парировал Дерек.
Сошлись на том, что господин Хант будет считаться невиновным, если ранит владыку до крови два раза. Стали выяснять, в каком случае господин Хант будет считаться виновным. Решили: либо в случае его гибели , либо в случае полного и безоговорочного признания себя виновным, либо при получении им двух дюжин ранений до крови — Дерек не собирался ни убивать казначея, ни вышибать у него признание на глазах у собравшихся зрителей. Ильм потребовал внести пункт, что в случае его гибели всё имущество "Тропинки" переходит госпоже Роксане, потому как иначе... сами понимаете, шансов у него и так нет...
Советники господина Ханта поддержали, упирая на то, что отсутствие данного пункта сильно дискредитирует владыку. Нет, обозлился Дерек, это уж слишком — если я решу его убить, мне всё равно, к кому отойдёт имущество, но только не Роксане. Если завещание будет составлено на Роксану, весь торговый дом точно конфискует казна. Хорошо, попытался усмехнуться господин Хант, но вышло у него криво и тоскливо, тогда господину Бучинару Бартраду, за вычетом недостачи. Дерек шутку оценил и согласился: казначей откровенно покупал себе жизнь, и владыка не возражал. Договорились также, что в случае признания Ильмом себя виновным или получении им двух дюжин ранений, вопрос о "Тропинке" будет решаться отдельно.
Перешли к доспехам: предложение Ильма, чтобы Дерек вышел без кольчуги, доспехов и щита, в то время как он, господин Хант, сможет выбрать себе любые щит, меч и доспехи, Дерек отклонил.
— Мне, — разъяснил он, — очень бы не хотелось тебя оглушать и прямо на поле сдирать кольчугу, чтобы располосовать спину двадцатью четырьмя ударами.
Договорились, что Дерек выйдет без щита и шлема в лёгкой кольчуге, не закрывающей рук. В результате, с молчаливого одобрения первого и второго советников, владыка принял почти все условия господина Ханта, включая амулеты, разгонные зелья и заклинания. В любом случае шансов у Ильметаса Ханта не было.
— Хорошо, — поднялся с места Ильм по завершении переговоров, — позвольте мне пойти подготовить дела к сдаче. Владыка, разреши выплатить жалование моим агентам и телохранителям из средств "Тропинки".
Он протянул Дереку лист с расчётами. Дерек прикинул сумму и подписал.
Третий советник дела закончил и направляется к выходу, сообщил секретарь. Хельм вышел из кабинета навстречу господину Ханту.
— Ильметас!
Почти бывший советник по финансам остановился и вопросительно взглянул на Хельма.
— Зайди.
Казначей привычно завернул в кабинет тайного советника и расположился в кресле.
— Послушай, — слова давались с трудом, — на что ты рассчитываешь?
Ильм отрешённо смотрел мимо его плеча.
— Я невиновен, — он замолчал и безучастно продолжил. — На что я могу рассчитывать? На... на то, что владыка — не один, а я невиновен? Смешно — светлые владыки не проигрывают поединков. А... их вторая составляющая — и подавно.
Пока ещё третий советник поморщился и устало потёр виски. Хельм молчал, ожидая, что скажет казначей дальше.
— Я знаю, что магам дана или будет дана команда строго следить за дозировкой — мне не дадут умереть. Да я и не хочу. Владыка проявит милосердие — нанесёт две дюжины кровоточащих царапин, дальше я всё подпишу, во всём раскаюсь, что ж я — псих, к палачу или на магический допрос отправляться? Потом у меня отберут имущество и вышлют в южные земли: сменю имя, куплю двух жён — достойное завершение карьеры, не правда ли? Я мог бы договориться миром — отделаться половиной денег и запретом торговать в пяти крупнейших городах, только ... понимаешь...
Ильм задумался.
— Для меня всё равно всё кончено, но... поединок... даже проигранный, единственный шанс доказать... что я невиновен. Иначе я бы на него не пошёл... У владыки нельзя выиграть — но только так можно убедить... хоть одну... одного... что я невиновен.
— Ей всё равно, — пожал плечами Хельм, — она вернулась не ради тебя. Ради твоих денег и денег казны — может быть. Ты же сейчас пытаешься мне доказать, что трёхэтажный особняк с эльфийской обстановкой куплен не на ворованные деньги, и вообще не на твои.
— Ты меня с ней видел? — вопросом на вопрос ответил Ильм.
— Разумеется. Есть хоть кто-то, кто тебя с ней не видел?
С момента возвращения Роксаны увивающийся вокруг неё советник по финансам успел сделаться посмешищем всего города. Чего стоило только совместное посещение этой парой эльфийской оперы, на котором он не сводил с красавицы безумного взгляда и разбил нос главе гильдии ткачей, позволившему себе ей улыбнуться. Но бешеное возмущение владельца театра вызвала отнюдь не драка. Он нашёл, будто на актёров никто не смотрел. На них действительно никто не смотрел, но все считали, что гневался владелец зря, поскольку эльфы, также узревшие госпожу Роксану в зале, не смогли спеть ничего, кроме проникновенных любовных арий, сорвав тем самым спектакль. Об этом стало известно со слов госпожи Амелии да ещё нескольких ревнивых жён — мужчины оперу не особо слушали и ответить, сорвана ли постановка, не могли...
— А у неё в этом особняке? — в упор уставился на него Ильм.
— Ты хочешь сказать...
— Я ничего не хочу сказать, — резко прервал его господин Хант, чуть вынырнув из накрывшей его безучастности. — В хранилище имели доступ ты, я и владыка. Если деньги взял не я — то кто? Ты сегодня ещё тайный советник только потому, что завтра поединок. Тебя тоже не убьют — будешь себе тихо заниматься делами Ульрики где-нибудь в Тальне или Дерске: ты не честолюбив, тебе это не страшно. Очень удобный способ избавиться от тех, кто получил слишком много власти, не так ли?
Глупо было надеяться, что третьему советнику не придут в голову подобные мысли.
— Ты забыл, что владыка не один, — напомнил Хельм.
— Ну да, — вновь безразлично согласился господин Хант, — ты полагаешь, ему не всё равно? Или, что он тоже мог войти в хранилище? Я думал над этим — а зачем? Зачем ему деньги? Только затем, чтобы избавиться от нас? Смешно. Могли бы просто намекнуть... я бы немного поупирался и согласился, а ты бы и спорить не стал... Ладно, пошёл я — у меня будет тяжёлая ночь: надо ещё оружие и доспехи подобрать, был бы в этом смысл...
У меня будет не менее тяжёлая ночь, думал Хельм — следить за каждым твоим шагом и вместе с Любозаром координировать действия агентов.
