— У нас есть некроманты? — искренне удивилась Талина.
— Есть, — Ренни чуть полегчало от того, что она отвлеклась от первого вопроса, — только практикующих очень мало — сама понимаешь, это мы с тобой можем на речку или озеро сбегать искупаться, а то и на самые нижние ярусы съездить, огненные озёра посмотреть, а им из города выйти нельзя — перед ловцами совершенно беззащитны. Да и не нужны они... кого поднимать-то? Разве только если свидетеля какого допросить надо, ну... если его перед этим... ну... убили, чтоб не выдал. А труп сжечь не додумались. Так таких дураков и нет считай. Не потому, что про некромантов знают, а потому, что зомби боятся...
— Тогда у некромантов животные должны быть? — сообразила Талина. — Или...
Она испуганно осеклась.
— Ну что ты! — Ренни и самому стало жутко от её предположения, ну а вдруг... — Конечно, животные! Которые поменьше размером — их же кормить разоришься... они даже деньги за просмотр берут, чтоб не так дорого выходило. Ты думаешь, откуда у нас зверинцы? Их все некроманты содержат, и им польза, и нам развлечение...
Он замолчал, касаясь пальцами стены, и уже безразлично отмечая, что указателей по-прежнему нет. Зря он рассказал всё это Талине, незачем ей было знать... Напугал только. Но сил соврать не было.
Они остановились и прислушались — за ними никто не гнался. Дорога шла ровно, и даже едва уловимо повеяло водой. Сразу стало легче.
Вышли к речке — неширокой и чистой. Теперь в ближайшие две дюжиницы им не грозило умереть от жажды. На одной воде можно держаться очень долго. Но речка оказалась живая, и вскоре они утолили голод полудюжиной улиток двумя пригоршнями водорослей.
— Спи, — сказал Ренни, — я подежурю.
И Талина заснула — мгновенно.
Вода текла почти бесшумно, лишь с потолка изредка срывались капли, сообщая, что свод здесь в три его роста и нигде нет даже намёка на присутствие живого существа. Погони нет. Он сел рядом, ловя звук дыхания Талины. У реки можно жить — долго, очень долго. Но им нужно ниже — туда, где есть шанс найти старые дороги. Набрал немного воды и осторожно подкормил плесень — свет пока не нужен, но рано или поздно понадобится. Зато в темноте кажешься старше. И рытвин с веснушками на лице не видно. Он протянул руку, чтобы коснуться её волос и... не решился. Маги редко женятся на обычных женщинах — тяжело, когда ты молод, а твоя половина уже состарилась. Но бывают же исключения... есть ведь и омолаживающие заклинания...
Время в темноте течёт незаметно. Из живущих под небом часами пользуются только маги во время экспериментов, остальные ложатся спать и просыпаются вместе с солнцем. Под землёй нет дня и ночи, поэтому сон и бодрствование дома длиннее, а вместе с ними длиннее и сутки.
Ренни так и не научился засыпать вместе со светилом, не успел. Но никто не берёт часы с собой под небо — они слишком заметны, как и арбалет, — и теперь он не знал, сколько караулит: ступеньку или половину дня. Да и не всё ли ему равно — выбираться наверх они не собираются.
Дыхание Талины изменилось — она проснулась. Наступила её очередь дежурить, но он боялся, что не успеет спросонья справиться с опасностью. Талина возразила, что в полудремотном состоянии для защиты он пригоден ещё меньше, и Ренни сдался.
Сон был полон кошмаров — трижды он с криком просыпался, пытаясь стряхнуть с себя гниющие серые лапы или вырваться из кривых зубов огромных межъярусников.
"Ты переутомился", — Талина касалась его висков, боясь нарушить тишину и так взорванную его стонами. — "Спи, я рядом".
Он прижимался щекой к её ладони и засыпал, стараясь не думать, почему дремотные страхи связаны с шахтами и галереями — неба он страшился гораздо больше. На самом деле он знал, почему. Но ведь соседи никогда не нападают — только заманивают. Они никогда не нападают... они никогда не нападают... а от людей он отобьётся.
Проснулся он вполне свежим и сразу постарался выкинуть из головы сонные видения. Они умылись и решили идти вдоль реки — ведь всё равно надо двигаться, а она давала еду и воду. Куда-нибудь придут — под землёй вовсе не так пусто, как привыкли считать живущие под открытым небом.
Шли от привала до привала. Караулили по очереди. Вторая стоянка была почти такой же. И третья. Река текла размеренно и спокойно. Иногда они доставали плесень и смотрели вокруг — зрение не сообщало ничего, о чём не мог бы поведать слух.
Четвёртый привал обещал быть таким же: привычно набрали улиток, запили водой, и он заступил на вахту, стараясь не тревожить Талину.
— Ренни? — голос был так тих и ласков, что огненный шквал не сорвался с ладоней, замерев перепуганной дрожью в кончиках пальцев. — Не бойся, я всего лишь хочу поговорить... ты же идёшь нашей дорогой? Она ведь удобна, правда?
Ловец не был ни страшен, ни уродлив — обыкновенный мужчина в одежде проходчиков, только коротко стриженый и без усов и бороды. Мужчина сидел напротив, скрестив ноги. Диск в его ладонях давал ровно столько света, чтобы всё это увидеть.
— Ты ведь хочешь добраться до своих, Ренни? — улыбка мужчины была мягкой и доброжелательной. — Я могу помочь. И ничего не попрошу взамен — просто покажу дорогу. Мы не так страшны, как о нас рассказывают.
Ренни замотал головой. Запах липкого пота пропитал всю пещеру. Пусть. Все знают: ловец уйдёт, если на него не обращать внимания... не разговаривать... А бояться — можно. Главное — не обращать внимания... Он уйдёт, я его не вижу. Вот, я уже не смотрю... Он не нападёт... они не нападают...
— Ренни, — голос обволакивал. Удалось уставиться в землю, но как заткнуть уши? — Ты был прав — наш мир практически нижний, так не лучше ли стать первым в нём, чем последним — в среднем? Подумай — до верхнего всё равно никому не добраться, а средний — он ведь такой же, ничуть не лучше...
"Я не слышу", — шептал он про себя,— " не слышу, не слышу..."
— Ренни, ты сейчас идёшь нашей дорогой, и будешь идти по ней всю жизнь. Как большинство. Ты всё равно придёшь к нам рано или поздно — почему не теперь?
Не обращать внимания... не разговаривать...
— Уходи.
— Что ж, — печаль в голосе казалась совершенно неподдельной, — если тебе потребуется помощь, ты только позови.
Наступила тишина. Свет тоже погас. Вырвавшийся из горла писк показал, что рядом одна Талина. Ренни разжал зубы и позволил им отбить звонкую и длинную дробь.
* * *
* *
Через два дня с обозами трёх торговых домов, включая "Тропинку", они выехали в Путарь. Этому предшествовали изнурительные переговоры между господами Хантом и Дагором. Договаривающиеся стороны часто переходили ко взаимным оскорблениям, но до мордобоя так и не дошли — стеснялись владыку. Дерек в склоки не вмешивался — присматривался. Купец выторговывал "Тропинке" освобождение от налогов на две дюжины лет и пост советника по финансам для себя, взамен обещая нести все денежные затраты до момента прихода Дерека к власти, ни в чём никого не ограничивая в пределах допустимого. Хельм же не требовал ничего, кроме права ежедневно проводить ревизию махинаций господина Ханта, с целью уличить того в воровстве, завышении закупочных цен и превышении полномочий. Он был абсолютно уверен, что сумма, затребованная в итоге к выплате господином Хантом, перекроет истинные расходы купца не менее чем в дюжину раз. Сам Дерек склонялся к цифре пять, но надеялся свести её к трём.
В итоге новый тайный советник потерпел сокрушительное поражение, потому что купец оказался прав — бывший глава службы безопасности не только сдал всех, кто находился в его ведении, но и помог нынешнему правителю дотянуться до большинства денежных средств предыдущего светлого владыки. Финансовая ситуация Хельма, а вместе с ним, соответственно, и Дерека, приближалась к критической — на пару телепортационных амулетов деньги ещё находились, но содержание войска требовало несравненно больших затрат.
К тому же не все уцелевшие организации в дальних городах и княжествах согласились признать третьего помощника Дагора новым главой службы безопасности, и снабжение людьми и деньгами шло крайне медленно. Отговаривались тем, что третий помощник традиционно отвечал за борьбу с преступностью и к делам систематической смены владык отношения не имел. Но никто не спешил взять его обязанности на себя. В этой ситуации Ильметас Хант фактически мог диктовать им любые условия. Другое дело, что Дерека купец откровенно опасался и ни разу не перешёл грань дозволенного, боясь упустить плывущие в руки барыши. Всё это владыка выяснил, не без удовольствия наблюдая за перепалками — господа Хант и Дагор стоили друг друга в словесной дуэли.
Хельм смирился, и в ответ на отказ в ревизиях потребовал неограниченных средств для службы безопасности, и немедленно. Первым делом он намеревался вытащить из тюрьмы недавно захваченного в одном из дальних городов главнокомандующего.
— Хотелось бы подробную смету, — задумчиво произнёс Ильм, и никакой мстительности не было в его голосе, — чтобы я мог рассчитать, сколько денег и откуда могу взять.
— Город небольшой, Кужел, слышал? — не стал упираться Хельм. — Наших там около трёх дюжин говорящих. Требуется два-три амулета связи, гонец и семь-восемь кулей княжеских золотых, не меньше. Хорошим ходом до города три-четыре дня. Пока князя удаётся удерживать от телепортации Любозара в столицу, когда же он узнает о приходе владыки, то выступать против него точно не будет, и наверняка согласится на выкуп или побег. Если уже поздно, но пленника везут сушей или по реке — отобьём точно, если вдруг успели телепортировать — придётся искать магов, подкупать стражу, но если совсем уж честно, шансов вытащить его из столицы нет никаких. Хотя это не значит, что мы не будем пытаться. Ты против?
— Нет, — согласился купец, — купить можно всё — даже свободу воеводе и даже в столице. Главное, чтобы нынешний правитель не убил его сразу по прибытии, а это очень вероятный исход. Поэтому шли гонца телепортом, выйдет дешевле, чем потом столичных магов спешно подкупать.
Список цен, составленный для него обоими советниками, Дерек изучал все ночи. Амулет дальней связи стоил дюжину кулей княжеских золотых, княжеский же золотой включал в себя дюжину обычных золотых. Существовали ещё магические и эльфийские золотые — по кулю и по дюжине кулей, и все эти монеты Ильм ему продемонстрировал, добавив, что расплачиваться алмазами часто удобнее, если не считать с точностью до пары серебрушек...
В почти невесомых и легко рвущихся листах доклада были также цены на услуги магов, содержание конника и пехотинца, стоимость мечей, луков и арбалетов в зависимости от качества и изготовителей... Несколько страниц убористого текста, включая пересчёт кулей и десятки и сотни...
Понял владыка многое. Например, что расслоение общества здесь значительно больше, чем дома — обычный земледелец на золотой мог прожить две-три дюжины дней, не задумываясь ни о телепортах, ни об амулетах дальней связи. С другой стороны, и товары здесь разнообразнее — одних видов тканей насчитывалось больше сотни, не говоря уже о дереве, которое почти ничего не стоило. Или — что ему потребуется ревизор, и не один — иначе Хельм окажется прав и господин Хант без особых хлопот заполучит всю казну.
А также, что в ближайшее время придётся слушать в основном устные доклады — читать получалось только по слогам. И неизвестно, когда удастся попасть в книгохранилище и натренироваться видеть сразу весь лист.
Уже на словах Ильм сообщил, что самые дорогие луки изготавливают и продают эльфы, а вот уникальные мечи, кинжалы и арбалеты поставляет его торговый дом. Но на просьбу Дерека оценить его клинок в ужасе шарахнулся, заявив, что на меч владыки и смотреть-то без необходимости нежелательно, а уж оценивать его — государственное преступление, всё равно, что самому владыке цену назвать.
Дома Дерек себе цену знал точно — она колебалась от десяти золотых до ста тысяч. Десять золотых стоил донос рядового караульного о настроении воеводы, десять тысяч запрашивали придворные за доносы отцу, братьям и иностранным разведкам, а в сто тысяч оценил его голову конунг традэрров. Он за одну только руку пообещал пятнадцать. За голову отца конунг давал на тысячу больше, а вот первый сын стоил дешевле ровно в два раза.
Ничего, за сколько его станут продавать в этом мире, будущий владыка ещё успеет выяснить.
— Да, — подтвердил Дерек, отвлекаясь от размышлений, — главнокомандующего надо вытаскивать любой ценой. Я вёл военные действия совсем в других условиях, и вряд ли быстро сориентируюсь. Но — если спасти его не удастся, есть ли замена?
— Придётся договариваться с кем-то из князей, — ответил Хельм, — я уже думал с кем, и нашёл двоих подходящих, но решать будешь ты, владыка. Может быть, тебе придётся спешно учиться. Считается, что для владык это несложно.
Конечно, подумал Дерек, только наземному бою, безо всяких атак с воздуха и огневой поддержки... Знать бы ещё, что у них вместо воздушной разведки... Впрочем, если загнать врага в горы... Представим, что у меня всю — всю! — конницу перебили, что б я тогда делал только на земле? Да ещё в поле без единого остывшего или горячего камня, в лесу, где из-за деревьев ничего не видно, а то и вообще у реки, оскверняя воду трупами? Что здесь есть: лучники, копьеносцы, пехота и... конница местная, издевательство над здравым смыслом... я-то думал, у меня ещё три-четыре года в запасе...
— Достать описания и хроники военных действий сможешь? — обратился он к Хельму, с досадой прикидывая, сколько времени уйдёт в этом случае на чтение по слогам.
— Без проблем, — ответил тот. — В Путаре уже будут. Теперь, владыка, надо определиться, когда и где назначать сбор войск. Обычно это был Чаянь, у северо-восточных предгорий Жемчужных, но в этот раз тёмный до него добрался и сравнял с землей. Как всегда — нашёлся предатель, и как всегда — маг.
— Надо взять мага живым, — пожал плечами Дерек, — я так понял, Ковен старается держать нейтралитет, думаю, обвинений с их стороны в излишней жестокости не будет. Тем более после нашей победы. Сбор же, судя по карте, должен быть всё равно на восточной окраине гор, через них идти бессмысленно, только в обход. Точную дату и место назвать сейчас сложно, надо консультироваться с главнокомандующим, решим всё в Путаре. В любом случае сбор не позднее чем через три полнолуния Смотрящей... я хотел сказать — через пять-шесть дюжиниц, так что пусть начинают готовиться.
На том и остановились, и всё оставшееся время до отъезда Дерек пытался сообразить, как правильно вести войну в этом мире. В Путаре проверит насколько приблизился к истине.
Обоз Ильма состоял из пяти крытых подвод с товаром. Охраняла их дюжина отборных молодцов, включая и того парня, которого Дерек никак не мог вычислить. Возницы охраной не считались, но были вооружены и в случае чего могли за себя постоять. Попутчики Ильма вдвоём насчитывали шесть кибиток и пятнадцать человек охраны.
Хозяева всех трёх обозов посовещались, поторговались, скинулись и наняли ещё мага — белобрысого коротко стриженого парня с редкой клочковатой бородёнкой. Маг честно предупредил, что опыта борьбы с лесной нечистью и вампирами не имеет, и Хельм тут же обвинил купца в неуместной и опасной для Дерека и торговцев экономии.
