— ЗАТКНИСЬ! — рявкнул Дерек. Ставить торгаша на место по всем правилам сил не было.
Ильм испуганно замолчал. Может, он и прав. Может, в этом всё дело — в воздухе этом дурацком, что кровь разогревает. Только... как бы так исхитриться, чтоб ещё раз до неё дотронуться? И не перепугать при этом? На лошадь подсадить?
— Ладно, — несколько разрядил обстановку Хельм, — кто первый сегодня отдыхает? Ильм, давай я что ли? А Дерек уж завтра утром, я смотрю, ты, владыка, спать можешь заметно меньше, чем мы... и всё равно не рискнёшь уснуть сегодня, караулить будешь. Я не прав?
— Прав, — согласился Дерек, — и спать могу меньше, и сутки у нас длиннее были. Отдыхай.
Он был благодарен Хельму за очень правильно построенную фразу — она исключала всякую двусмысленность. Да, девчонка чувствует себя добычей и даже рада, что досталась тому, кто сможет её защитить. Да, она не откажет. Изо всех сил пытается показать, что не откажет. И привыкнет. И, если постараться, ей даже понравится, только... нет, всё-таки это тяжело, когда женщины живут наверху... неправильно как-то... хотя и для неё это тоже неправильно...
Талина прислушалась к совету Дерека, натянула на себя шкуру и свернулась калачиком. Теперь самое главное — не заорать и не начать брыкаться, когда он к ней придёт. А там уж как-нибудь. Она начала дремать, а Дерек всё не шёл — он вроде ругался с кем-то из своих помощников, наверно, с чем-то разбирался. Она снова погрузилась в дрёму — если даже и вскрикнет, когда он её разбудит — скажет, кошмар приснился, бывает. Когда он коснулся её плеча, она не вздрогнула, только приоткрыла глаза и попыталась улыбнуться.
— Просыпайся, — сказал он тихо, но уже не шёпотом. — Светает, поедем скоро. Тебе поесть сюда принести, или к нам пойдёшь?
Светает, с удивлением обнаружила она, и костёр развели. Значит, он так и не пришёл? Что-то случилось?
— Что-то случилось? — спросила она.
— Ничего, — ответил Дерек. — Ну просто совсем ничего. Вампиры не прилетали, маскировка стоит, мальчишка твой всё бредит, но рана не особо воспалена, наш маг всё трясётся, нашему же раненому не легче, но вроде и не хуже. Ну и поскольку всё так тихо и спокойно, Ильм решил что надо как можно быстрее отсюда уезжать. Драпать, как он выразился. А Хельм его очень рьяно в этом поддержал, что уже говорит само за себя. Так тебе поесть принести?
Она раздумывала — всё время отсиживаться на телеге не получится, лучше всё-таки пойти поесть. Страшно, но надо. Но почему он не пришёл? Ей стало даже немного обидно, что уж она совсем что ли... она чуть принюхалась — нет, он хотел её по-прежнему, если не больше. Неужели ждал, что она как-то покажет своё согласие? А как его, это согласие, показывают? Вроде весь вечер улыбалась. Да князю и не до таких мелочей. Наверно, ему что-то помешало, решила Талина. Вот и хорошо. Только бы Ренни не очнулся — пусть бредит до Путаря, для него это безопаснее всего.
— Я дойду, — сказала она. — Так ведь будет лучше?
— Лучше, — ответил Дерек, хотя предпочёл бы позавтракать вместе с ней на телеге.
— Вот и замечательно, — встретил их купец, — значит сейчас ты, пигалица, натаскиваешь Дерека в своём языке — проверь, нормально ли он на нём разговаривает. Я заодно послушаю, освежу в памяти. Потом возвращаемся к нашим урокам эльфийского, если больше никто не нападёт. Потому как тебе, Дерек, с эльфами общаться придётся чаще, чем с жителями Подгорья, и нехорошо, если они будут смеяться над твоим пением. И теперь твоя очередь отдыхать...
Привычка купца распоряжаться владыку не раздражала — Ильм не столько командовал, сколько рассуждал и советовался. А уж за урок гномьего языка ему вообще всё простить можно...
Талина набралась смелости и подошла к Ренни — он действительно спал. Маг посмотрел на неё с удивлением, а охранник так, словно перед ним стояла телега или дерево. Мимо.
Боятся связываться с Дереком, решила Талина и вернулась к костру.
Глава 14. Паром
Когда обоз тронулся, Дерек привязал Цалеара сбоку от телеги, а сам уселся рядом с Талиной — надо было заняться гномьим языком. Похабные ухмылки советников он проигнорировал. Мало того, жара так его доконала, что пришлось стащить с себя кольчугу и остаться в одной рубахе. Рубаха же пропиталась потом настолько, что немедленно потребовалось надеть новую. После чего он улёгся на шкурах рядом с сидящей Талиной и принялся на её языке обсуждать дорогу, лес и погоду. Талина нашла, что произношение у него приличное, так что через каких-то полсотни фраз можно было переходить к разучиванию эльфийского пения. Ильм уже совсем было поравнялся с телегой, даже пропел что-то без слов, что Талина перевела как "не пора ли тебе ноты учить?", но тут Дерек вдруг вспомнил, что настал его черёд отдыхать — он так устал, что ничего не сможет запомнить. А как отдохнёт — Ильм будет петь, а Талина сможет проверить, раз она разбирается в нотах.
Заснуть никак не удавалось — потребовалось призвать на помощь всю силу воли, чтобы отогнать мечты о том, как у повозки отлетает колесо, а Талина, никак не ожидавшая столь резкого крена, скатывается прямо в его объятия. А он как раз без кольчуги. И она тоже — кольчугу Ильм выделил, но Талина пока её надевать не стала. И в толстом свитере ей как будто совсем не жарко, нет, чтобы вспотеть и тоже его снять...
Спал Дерек не больше часа, потом до обеда учили ноты, в обществе Хельма, но уже без охранников — Ильм не стал искушать тех присутствием женщины.
После обеда тайный советник вспомнил, что собирался прокатиться на единороге. Он отвёл Цалеара чуть вперёд и вскочил в седло. Удачная поездка господина Ханта сыграла с Хельмом злую шутку — единорог встал сначала на дыбы, а потом начал подпрыгивать, бить задом и складываться едва ли не пополам, пытаясь высадить наездника спиной. Дерек порадовался, что отучил жеребца кататься по земле — лечь Цалеар не рискнул ни разу. Хельм взлетал над жеребцом, ложился тому на шею, разве что не парил над ним в воздухе. Единорог не успокаивался, но и вышибить из седла советника Дагора никак не мог. Зато и выполнял свои прыжки почти на одном месте, не сдвигаясь ни на шаг, на потеху остановившемуся обозу. Волосы у Хельма растрепались, и каждый его взлёт над седлом сопровождался всплеском и сверканием на солнце серебристых прядей.
Дерек заинтересованно наблюдал за борьбой советника с единорогом ровно до тех пор, пока Талина в ужасе не ахнула. Тут владыка обратил внимание на девушку: она с тревогой в глазах следила за взмывающей над чёрной шкурой серебристой шевелюрой.
— Хельм! — крикнул Дерек. — Я не понял — ты вроде на нём проехаться собрался? Давай уж! Или справиться не можешь? Ильм так сел и поехал, а ты никак? Тебе что важнее — действие или результат?
Похоже, Дагор всё-таки устроил представление не нарочно, так как Дереку пришлось взять бич и остановить жеребца. Падать тайный советник не собирался, но и заставить Цалеара перейти на рысь или галоп не мог.
— Как ты вообще смог на нём доехать? — обратился злой и взмокший Хельм к купцу. — Я никогда не жаловался на своё умение укрощать лошадей... но эта тварь меня чуть не вышибла... с меня вон пот градом, а ему хоть бы хны... и железо он вообще не замечает!
Хант пожал плечами.
— Он просто убил бы его, если б тот не подчинился, — разъяснил Дерек, — и Цалеар это понял.
— Убил? — удивился тайный. — Коня владыки?! И посмел бы?!
Ильм усмехнулся.
— Дерек, и ты бы позволил? — Хельм переводил взгляд с одного на другого, не в силах поверить, что такое возможно.
— Куда б я делся? — согласился Дерек. — Я не успел бы его остановить. Но Цалеар оказался не глуп, на что Ильм и рассчитывал. И если б жеребец знал, что я вмешаюсь, не стал бы слушаться. Ты же просто щадил моего коня.
Купец посмотрел на тайного с неприкрытой насмешкой. А Дерек осторожно глянул на Талину — она перестала переживать за Дагора.
Цалеара снова привязали, и Дерек устроился на телеге рядом с Талиной. Остаток пути он в седло без необходимости садиться не собирался.
— У тебя страшная лошадь, — почти прошептала Талина, — от неё несёт мертвечиной... И... он так смотрит, словно собирается убить.
— Зато он хорош в бою, — как можно спокойнее и увереннее улыбнулся Дерек, — но если он тебя пугает, или запах доносится, я привяжу его подальше.
— Не надо, — смутилась Талина, — он достаточно далеко.
До вечернего привала они снова пели. Дерек выучил музыкальный счёт и неимоверно длинное, витиеватое и изысканное приветствие, от которого начал бы зевать даже отец. Ильм с Талиной пояснили, что произносится оно с огромной скоростью и должно звучать как очень короткая трель, но ошибаться в нотах при этом всё же не следует.
Дома после учений у воеводы часто мелькали перед глазами луны, крылья, зубы, когти, шипы, языки пламени, теперь же в ушах стоял непрерывный вой и стон. В голове звенело, пело, тренькало и подвывало.
После ужина он оставил Талину и ушёл к советникам — повода уснуть рядом с ней на телеге он найти не мог. Ни под каким предлогом это приличным не выглядело.
— Что будем делать с пленным? — приступил к делу Дерек. — Что нам выгоднее — чтобы он заговорил и выдал градоначальника, или пусть молчит? Как настроен градоначальник к светлому владыке? Что о нём известно?
— Ядыка Шипуля, четыре с половиной дюжины лет, — начал Дагор, — на посту градоначальника две без четверти дюжины лет, в правление предыдущего светлого показал себя неплохо. Женат третьим браком, две дочери и внук. При нынешней власти... ну что можно сказать... город держит, налоги платит, тёмного ублажает, нападений на Путарь не было...
— Так он и далеко от столицы, — вставил купец.
— Да, — согласился Хельм, — особенно на него не нападёшь... что ещё — меня главой службы безопасности не признал, но в городе с его слов должна быть своя организация. Пятерых Ядыка выловил и сдал, но — рядовых агентов, до верхушки либо не смог добраться, либо не захотел...
— Либо там её и не было, — вновь вмешался Хант, — и он просто отбрехался от тебя, что она есть. Ты ведь не собирался в Путаре сам ему показываться?
— Не собирался, — кивнул тайный, — но моего агента он отпустил с миром. Я его, правда, сразу в Сухобор переправил, велел там тихо сидеть. Думаю — Ядыка нас поддержит.
— А куда ему деваться? — хмыкнул Ильм. — Не поддержит — голова с плеч и новый градоправитель. Со своей стороны скажу — караваны на Путарь года четыре как пропадают, где-то раз в полгода. Из них три-пять — точно на совести города, потому как один был мой, и охранники там были из лучших. Семеро остались живы, и все показали на городскую дружину.
— А что так много живых? — тут же заинтересовался бывший сыщик.
— Оборотни, — ответил купец, — я с уцелевших за потерянный товар не всегда спрашиваю — иногда сведения важнее. Но допрашиваю только с магами. Если нападает княжеская или городская дружина — у моих прямой приказ бросать товар и скрываться. И Ядыка не наглел — понимает, что исчезай караваны чаще, остался бы без торговли, как Узленг. Но мерзавец только на нынешнем моём обозе на год вперёд заработал бы! А уж сколько с прошлого каравана получил! И заказ на самые дорогие товары исходил, кстати, непосредственно от его ближайшего окружения с уточнением сроков доставки.
— Как же ты рискнул второй раз караван послать да ещё и сам поехать? — подозрительно прищурился Хельм. — Пусть и при наличии телепорта? Товар-то всё равно пропасть мог?
— А я не собирался идти по суше, — безмятежно улыбнулся купец. — У меня с тритонами договор был. А здесь должна была пустышка идти — внимание отвлекать. Но поскольку Дерек — владыка меча, то я свои планы поменял — выигрыш по времени едва не в дюжиницу вышел.
О выигрыше в деньгах купец предусмотрительно умолчал.
— Значит, — заключил Дерек, — пленный говорить не будет.
— Разумно, — поддержал его Хельм.
Оставшуюся часть ночи они составляли всевозможные планы действий, в зависимости от поведения градоначальника. Разрабатывали по шагам и едва ли не по минутам. Из всего Дерек понял только одно — его упорно считают оружием, способным в одиночку сокрушить весь городской гарнизон. Или таким оружием считают его меч — но особой разницы между собой и клинком в словах советников он не ощутил.
Следующие два дня они ехали так же спокойно. И так же распевали. И так же составляли планы. Единственное, что скрашивало уроки — присутствие Талины, хотя иногда владыке казалось, что Хельм выдаёт не совсем те мелодии, про которые говорит. Дерек ещё не настолько хорошо выучил ноты и не мог сказать — делает тайный Талине музыкальные комплименты, или владыке только так кажется. Если и делал, то Ильм с Талиной никак не давали этого понять. После же нескольких мрачных взглядов владыки Хельм вообще петь перестал и только переводил, и Дерек немного успокоился.
На третий день, во время короткого дневного привала у ручья Дерек прошёлся вдоль воды и вновь увидел крошечный цветок. Долго смотрел на него, а потом решил — ничего не случится, если он принесёт его Талине. Она прекрасно понимает, что он за ней ухаживает — ещё одно подтверждение ничего не изменит. Дерек только не знал — принято ли здесь дарить женщинам цветы. Но вряд ли от этого будет хуже.
Дерек осторожно сорвал цветок и вернулся к Талине.
— Это тебе, — сказал он. — Красивый цветок, правда?
Талина с некоторым удивлением посмотрела на подарок.
— Мне? — нерешительно спросила она.
— Да, — улыбнулся Дерек. — У вас принято дарить женщинам цветы? Только он маленький совсем — у меня дома они огромные были.
— У кого — у нас? — уточнила Талина. — У нас под горами цветы не растут. А здесь — не знаю... мне не дарили... красивый...
Смутилась и покраснела. Но цветок взяла.
— Принято, принято, — вмешался купец, вместе с Хельмом с интересом наблюдавший за ухаживаниями Дерека. — Цветы дарить принято, а вот грибы — нет. Владыка, это вообще-то гриб, и называется он — сморчок. Клопица, ты не переживай, что он не того... не совсем цветок. Зато от чистого сердца. Впрочем, по мне — так бабам лучше всего драгоценности и шмотки дарить — они тогда сразу становятся сговорчивые и дюже страстные.
Дерек недвусмысленно погладил рукоять хлыста, и купец тут же замолчал, согнав с лица непристойную ухмылку.
— Конечно, — задумчиво протянул тайный советник, — если тебя самого женщины в упор не видят — только и остаётся, что золотом звенеть...
— Но, — резко сменил тему покрасневший Ильм, — Дерек подал хорошую идею. Вайлин!
Рыскающий вокруг каравана оборотень подбежал к купцу.
— Вайлин, — попросил Ильм, — возьми с собой кого-нибудь и наберите грибов — хоть немного жратву разнообразим...
Пёс махнул хвостом и помчался вдоль обоза — искать помощника.
— Но гриб он или цветок — он всё равно красивый, — обратился Дерек Талине.
— Да, — улыбнулась она. — Очень красивый.
Улыбалась она всё смелее, скоро совсем перестанет его бояться. А потом караван приедет в Путарь... они с мальчишкой найдут свою общину, и Дерек никогда её больше не увидит. Что ж, это не первая женщина, мимо которой он прошёл... И не последняя.
