Ещё раздражала письменность — владыка извёлся, изучая донесения советников. Сравнить пару схем и чисел под диктовку — куда ни шло, но быстро, как он привык, прочесть доклад не удавалось никак. Дома одного мимолётного взгляда на табличку или серебряный лист хватало, чтобы сразу всё запомнить, а здесь он шевелил губами и разбирал текст по слогам, чувствуя себя слабоумным. Не настолько дешёвые здесь кожа, пергамент или бумага, чтобы все слова буквами расписывать. Названия рек и городов на карте буквами передавать — понятно для чего, но почему бы привычные слова "солнце", "лошадь", "луна" — значками не изобразить? Хотя с другой стороны, тогда бы все эти значки запоминать нужно было, а так — букв вполне достаточно. Но гласные зачем всегда выписывать?! Смысл и без них обычно ясен, а тут — в каждом слове строго свои гласные, независимо от того, что на слух они запросто могут восприниматься иначе. Ну так и не пишите их, если они каждый раз по-разному произносятся!
Дерек с тоской осознал, что правописание ему придётся заучивать, а скорость чтения — тренировать заново. Или обзавестись хорошими секретарями, что, впрочем, никак не отменяет обучения беглому чтению. Да и позорище какое будет — владыка писать правильно не умеет... Впрочем, если бы только правильно...
Когда он попытался изобразить текст на бумаге... советники очень сильно старались не смеяться. Они очень старались, но у них ничего не получилось. Дереку пришлось схватиться за голову и захохотать самому, чтобы хоть как-то сгладить впечатление от разорванной бумаги, сломанных перьев, залитого чернилами стола, перепачканных пальцев, волос и бороды... Хотя больше всего ему хотелось перья растоптать, бумагу скомкать и вышвырнуть в окно, а чернила выплеснуть... куда-нибудь... в чью-нибудь ухмыляющуюся харю... Ему столько лет, что заново обучаться письму... Чтению — ладно, новые языки его всегда привлекали, но ставить кляксы на бумагу под хохот советников... изображать закруглённые и волнистые буквы с закорючками и виньетками...
И этот постоянный пересчёт из дюжин в десятки, чтобы сориентироваться в количестве — ну не представляет он себе наглядно ни дюжину, ни куль этот чханый в дюжину дюжин! Не чувствует он эти дюжины с третью, четвертью и без двух! Дома почему-то ни в одной стране ни дюжинами ни восьмерицами не считали! Откуда вообще такой дурацкий счёт взялся — здесь же у всех говорящих по пять пальцев на руках! По пять — не по четыре и не по шесть! Они по пальцам считать должны! До десяти! А они считают до двенадцати! Это ж ему численность воинов каждый раз перепроверять придётся! Для грубых прикидок он решил для себя, что куль — это сто пятьдесят, но уже на трёх кулях возникала немаленькая погрешность — в восемнадцать — тьфу! — в полторы дюжины воинов. Ударная сила, если они конные. Да и для пеших немало. И это здесь, дома же восемнадцать опытных конников вполне могли решить исход сражения. Ещё ревизию махинаций господина Ханта проводить — пять-шесть суток уйдёт, не меньше. Пока всё в привычные десятки переведёшь, пока проверишь, пока обратно переведёшь и снова проверишь...
Так владыка и злился, шагая по комнате в ожидании подходящего времени для визита к градоначальнику. И понимал, прекрасно понимал, что раздражение это — вовсе не из-за сломанных перьев и клякс на бумаге. Научится он красиво рисовать эти загогулины, куда денется. Нет, скоро они соберут войско и уйдут в поход — а Талина... Талина останется здесь. Удастся ли найти её, когда он придёт к власти? А если она спустится к себе под горы? Если выйдет замуж? На последней мысли Дерек стиснул зубы, мысленно сворачивая шеи наглым и распутным ухажёрам. Не откажется он от этой девушки. Хватит. И с неменьшей ясностью осознавал, что вызывай у него Иленирит такие чувства — не отказался бы он от неё, никому не позволил бы до неё дотронуться. Значит — не те чувства были. Не те.
Послышался робкий стук в дверь.
— Войдите.
Показался трактирщик, согнувшийся в поклоне чуть не до земли.
— Владыка, господин Шипуля прислал за вами экипаж.
— Позовите советников.
Дерек спускался с лестницы, размышляя сорваться или не сорваться ему на градоначальника. Убивать его не следует, а вот припугнуть... С другой стороны — из господина Шипули и главы магической гильдии надо бы вытащить всю возможную информацию. Только знают ли они, кто мог его сюда перебросить и были ли раньше знакомы между собой советники Хант и Дагор? Действительно ли его прочат в светлые владыки, и если да — то кто собирается править у него из-за спины? Не за главнокомандующим же его прислали в самом деле! С другой стороны — ужас, с каким все смотрят на его меч, внушает надежду, что владыка всё-таки кое-что значит в этом мире. Ну а если и не значит — пусть только к власти приведут, а к дворцовым интригам ему не привыкать.
Советники присоединились к владыке в обеденной зале, и, держась на шаг позади, вышли вслед за ним на крыльцо.
Перед гостиницей стояло шесть лошадей. Они были запряжены... не в телегу и не в повозку точно. Более всего "экипаж" напоминал увеличенное раз в тридцать яйцо, из которого только-только начал проклёвываться жеребёнок, судя по волнистым гребням наверху. Яйцо сверкало позолотой, овальная дверь была выкрашена в зелёный цвет и разрисована узорами, очень напоминающими узоры на кубке, который надели на единорога. Причём после того, как его выправили после ударов Дерека. Узоры на самом "экипаже" Дерек не разглядел, но подозревал, что они столь же непристойны.
Впереди сидел кучер в сверкающем шлеме и раззолоченной верхней одежде, сзади на какой-то приступочке вытянулись по струнке двое воинов с алебардами.
Советники за спиной дружно присвистнули.
— Что это? — Дерек постарался не сорваться, но голос выдал недовольство.
Хант подбежал к экипажу, заглянул внутрь, обошёл кругом, потом распахнул дверь и доложил:
— Карета, владыка. Гномьи рессоры, эльфийские узоры. И поставлял её сюда мой торговый дом, ещё при прошлом светлом повелителе. Неплохо сохранилась! Лучше здесь точно нет — торговля-то захирела.
— И куда в ней ездят? — вкрадчиво полюбопытствовал Дерек. — В увеселительные заведения?
— Куда — неважно, — купец любовно рассматривал свой бывший товар, — главное, что такая красивая карета одна на весь город. Градоначальник старался.
— Он не издевался, владыка, — тихо пояснил из-за плеча Хельм, — он правда старался.
— А узоры? — упорствовал Дерек. — Что они означают?
— Нормальные цветочки, — Ильм едва ли не нежно провёл ладонью по дверце, — весёленькие.
Отошёл немного в сторону и пригляделся.
— Розы, виноград, кувшины — обычный для нас рисунок. Ну, зелёненькие розы, да. Так то ж эльфы, у них этот цвет любимый. Или тебе сморчки нужны?
Дерек моргнул. Померещилось, что ли? Знать бы ещё что — розы, а что — виноград, и что из них больше напоминает женскую... фигуру. Сморчки точно смотрелись бы лучше. Ладно, карета не по воздуху летит — лошадей травить бессмысленно, падать всё равно некуда, земля в двух локтях. А нападёт кто — всех положит, проблем быть не должно.
Втроём в карете они поместились с трудом. Насколько Дерек помнил — до городской управы шагов с тысячу, не больше, пешком дошли бы быстрее. Владыка держал руку на рукояти меча, постоянно поглядывая в окно, и то, что ход у кареты действительно мягкий, оценил только когда вышел.
У ворот управы их встречал почётный караул из двух дюжин воинов. Доспехи сверкали, алебарды сияли, ворота были распахнуты, и прямо от них к крыльцу был постелен красный ковёр. В розах, винограде и кувшинах. Золотых. На крыльце по-прежнему стоял градоначальник, на этот раз с дюжиной встречающих. Хм, а он чего ожидал? Конницы, салютующей огнём в небо? Неплохо бы, если не считать того, что при подобных встречах приходилось всегда целиком заворачиваться в парадный плащ, чтобы какой-нибудь жеребец радостно и якобы случайно не отсалютовал прямо в воеводу.
Градоначальник действительно старался. Дереку не с чем было сравнивать гостеприимство, но он мог оценить выражение лица Ядыки, гостей и советников. Все как один едва ли не с благоговейным ужасом провожали глазами каждую отправленную владыкой в рот ложку каши и каждый глоток вина. Даже глава магической гильдии. Дерек постепенно начинал ощущать себя едва ли не людоедом. Может, он ложкой как-то не так пользуется? Но это ж всё-таки не гусиное перо с чернилами! Уж ложки-то дома были! И взял он её в правую руку, как и большинство. Да и остальные держали ложки точно так же — его действия ничем не отличались от действий присутствующих. Совсем же ничего не есть Дерек счёл неприличным.
Он выслушивал сообщения о положении в стране и старался понять, где кто о чём умалчивает. Картина почти не отличалась от составленной по докладам советников. Не могли же они все сговориться?
Воинов город обещал выделить около четырёх кулей, ещё один — близлежащие поселения. Из беседы с советниками накануне Дерек выяснил, что собирать войска в точке назначения бессмысленно, потому что тёмный владыка запросто может телепортировать к продвигающемуся без светлого владыки войску и перебить его всё. А удерживать блокировку телепортации при передвижении очень сложно. Дерек тогда в очередной раз подумал: если таких невероятных вещей ждут от его противника, означает ли это, что и от него самого — тоже? Спрашивать не стал. Пусть думают, что поверил. Зато начал выяснять — а нельзя ли таким способом тёмному устроить засаду? Советники надолго задумались и посоветовали дождаться главнокомандующего — он и про меч всё лучше знает, и уже был главнокомандующим, когда предыдущего тёмного победили. И с прошлым владыкой прекрасно ладил. Оба не стесняясь пытались снять с себя ответственность за боевые действия.
Вот и теперь владыка многозначительно помалкивал, опасаясь высказать что-нибудь столь же нелепое, как подход войск к точке сбора с разных сторон. Придётся самому идти по всем городам. Получается — надо обойти их около десятка. На это уйдёт дней тридцать-сорок, если очень постараться и заранее дать команду собирать войска. Он вспомнил просьбу Талины и попросил за спасённого мальчишку. Маг вежливо склонил голову.
Продолжая слушать разговоры присутствующих Дерек всё не мог поверить — они что, все действительно считают, что он способен уложить в одиночку полтысячи человек? И именно поэтому смотрят на него с таким ужасом? Так это не бредни его советников? Или ему старательно внушают эту мысль, чтобы таким образом подставить в последний момент? Конечно, если на Реозане несколько раз спикировать на местную конницу — и бо́льших потерь реально добиться, учитывая эффект внезапности, но не мечом же! Или владык настолько боятся, что ужас парализует войска? И повелитель меча что, действительно защищён от магического удара? Даже десятка магов? Не просить же главу магической гильдии эти факты проверить...
Советник Хант сидел слева от владыки и, похоже, чувствовал себя двояко: с одной стороны, он бесспорно был польщён, что хоть и сидит по левую руку, но зато в непосредственной близости от ножен. И даже пытался незаметно выказывать этим ножнам знаки уважения и внимания. С другой стороны — меча он боялся. И страх пересиливал. Господин Хант старался не ёрзать и не коситься на клинок, но Дерек изредка ловил его настороженные взгляды. И не только его — многие смотрели на ближайшего к мечу господина Ханта с пониманием и сочувствием. Хельм же — с завистью. Они откровенно мечтали поменяться местами, но купец боялся нанести оскорбление. Дерек так понял — мечу, потому что больше вряд ли кто мог обидеться. Он что, считает, что эта железяка разумна, что ли? И при этом обидчива и мстительна? Судя по некоторым словам советников — они вполне могут так думать. Причём оба. Бред какой-то. Нет, он помнил, что дома слышал голос — ну так это явно был магический морок, оружие не может разговаривать. Вероятно, на меч ещё какие-то заклинания наложены, имитирующие... ну мало ли какие заклинания можно наложить... обжигать чужую руку, например. В темноте светиться. Звуки наконец издавать, похожие на человеческий голос.
Мысли эти посещали Дерека уже не раз и не два, но решить для себя что-то определённое относительно оружия он пока не мог. Да и хорош клинок, хорош! Можно простить ему некоторую непредсказуемость. Главное — чудес от него не ждать.
Владыка пригубил из кубка и принялся слушать градоначальника. Господин Шипуля не вызывал презрения или отторжения. Крепкий, коренастый, на вид ненамного старше обоих советников, он не был воином, но в нуждах города разбирался, и, облагодетельствованный неожиданным помилованием, не стал лебезить и пресмыкаться, а вполне здраво изложил положение дел. Драгомил — глава магической гильдии, он же ректор магической школы, — тоже произвёл приятное впечатление.
— Скажите, — не выдержал Дерек, — как же так получилось?
Ядыка его прекрасно понял. Пожал плечами и честно ответил:
— Так светлые владыки ещё ни разу через Путарь не проходили. Думали — успеем всё привести в порядок...
— А где, — поинтересовался Дерек, — ваш, как бывшего командующего гарнизоном, первый помощник? Где нынешний командующий?
Градоначальник помолчал. Ждал ли он вопроса, не ждал ли, но вёл себя достаточно прямо. В людях Ядыка разбирался.
— Границу держит, с князем Егрижей. Так было лучше для всех. Прикажете послать командующему прошение вернуться?
— Разумеется, — согласился Дерек. — А вы ещё не послали? У вас были какие-то сомнения?
— Нет, — качнул головой Ядыка и упредил вопрос, — прошение составлено, но гонцы ещё не посланы.
— Чтобы не успел прибыть сегодня? — уточнил владыка. — Вас можно понять. И кстати, зятю вашему не мешало бы набраться опыта. Зачистит дорогу до Говора — пусть принимает командование дюжиной и присоединяется к войску.
Градоначальник склонил голову.
— Мне требуется две дюжины воинов и два амулета связи сегодня к рассвету, — не стал понижать голос Дерек, — пришлите к западным воротам. За сбором войск пока проследит советник Дагор, за финансовой частью — советник Хант. Обеспечьте обоих всем необходимым. Что по взятым в плен торговцам?
— Хотим допросить магически в вашем присутствии, — пояснил Ядыка, — чтобы не возникло подозрений или недоразумений.
— Завтра ближе к вечеру.
Всё-таки иногда расплывчатое понятие "ближе к вечеру" было удобно.
* * *
* * *
Это Уржел только сказал, что всего лишь переночевать в чужой палате придётся — попробуй засни под стоны, хрипы, бормотание лекарей, топот санитаров и ощущение, что рядом вот-вот кто-то умрёт. Остальные четверо тоже спать не могли. Лекарь долго извинялся и в итоге перевёл их в палату Ренни, умоляя не доносить о своём самоуправстве светлому владыке. Можно подумать, Ренни его знал. Или его кто спросит.
Под утро он начал засыпать. Или снова провалился в бред.
Очнулся утром — разбудил лекарь. Ночь тоже не прошла для него бесследно — лицо осунулось, под глазами проявились тёмные круги. Ренни осторожно скосил глаза в сторону вчерашнего больного — тот всё ещё лежал на кровати. Значит — не умер. Лекарь правильно истолковал его взгляд и чуть улыбнулся.
