По счастью, ему достались патроны с трассирующими пулями. Их трассы помогали целиться и несколько последних пуль попали в корпус машины. Она исчезла где-то за головой Айэта, и секундой позже там раздался взрыв. Прежде, чем он успел осознать победу, раздался крик офицера, как-то перекрывший весь шум побоища:
— Вперед! Вперед, придурки, пока нас всех не прикончили!
Ошалевший Айэт бросился вперед, с удивлением обнаружив, что таких, как он, набралось не менее сотни. Но мятежников тут собралось две тысячи, и куда делись остальные, погибли или разбежались, он не знал...
Через брешь в заграждениях они ворвались в просторный внутренний двор. Тут повсюду валялись обломки бетона и стали, какие-то чадящие клочья. С треском пылал напалм на башнях, от них остались лишь железобетонные скелеты. В сорванных с петель воротах лежал труп, изуродованный взрывом. От запаха сожженной плоти Айэта замутило, он попятился, но бегущий впереди равнодушно перешагнул через тело, и Айэту оставалось лишь последовать за ним.
Внутри оказалось темно и почти пусто. Тревожный свет пожара через гигантский пролом в крыше падал на обломки бетона и искореженные остовы трех правительственных машин, без следа исчезая в темном провале ведущей вниз шахты.
Марши широкой лестницы, обегая стальную клетку лифта, двойным квадратом уходили в мрачную бетонную толщу на глубину шести этажей. Тяжелая раздвижная дверь на дне шахты была заперта. К счастью, среди штурмующих нашлись саперы с взрывчаткой. Взрыв показался Аэйту приглушенным. Потом они снова бросились вниз.
Дверь оказалась разворочена взрывом, но не до конца: штурмующие с трудом протискивались между искореженных створок из толстой обожженной стали. За ними Айэту пришлось на четвереньках карабкаться по какому-то хламу. Похоже, защитники решили забаррикадировать проход, но не вполне преуспели в этом.
Здесь, в просторном помещении, уходящем под неразрушимый массив эмиттера, располагались пропускные устройства. Чтобы попасть в Контрольный Центр, надо было подвергнуться магнитному просвечиванию, затем сканированию сетчатки, и, наконец, вставить специальный ключ. Сейчас убийственный огонь из-за многослойных решеток скашивал любого, кто входил, почти мгновенно.
Продвигаться здесь можно было лишь показываясь на миг, забрасывая вперед подрывные заряды и тут же отступая. Оглохший и ошалевший от вспышек выстрелов и грохота взрывов Айэт действовал механически, совершенно бездумно. Он не лез в первые ряды штурмующих и лишь потому уцелел.
Когда бой кончился, юноша осмотрелся, удивленно, словно проснувшись. Всё вокруг было исковеркано взрывами, у стен громоздились покореженные и вырванные из стен решетки, зияли дыры выбитых экранов, свисали оборванные провода. Все лампы оказались разбиты и зал освещали стоявшие на полу фонари. Всюду, среди битого стекла, друг на друге лежали изуродованные трупы. Айэта затрясло при одном взгляде на них. До этого он просто не думал, как легко мог умереть.
Солдат среди убитых оказалось не более десятка. Их отличали шлемы и панцири из пластин вечного стекла, защищающие их тела от плеч до верха бедер. Такая броня отражала даже прямые удары пуль. Кроме автоматов у них были длинные ножи, и в последней рукопашной это оружие пришлось как нельзя кстати. Аэйт видел, что на одного мертвого защитника приходилось двое-трое нападавших, все жестоко изрезанные. Кровь растекалась по нарядному яркому кафелю и чавкала под ногами. Юношу замутило. Неужели все, заодно с ним, сошли с ума? Ведь все убитые, и охранники, и нападавшие, — отважные, наивные мальчишки, такие же, как он...
Всего во время штурма они потеряли двести человек, убитыми и тяжело ранеными, но Айэт понимал, что им повезло: окажись здесь хотя бы взвод охранников, они полегли бы тут все.
Внутренняя дверь, поднимавшаяся вверх толстая стальная плита, также оказалась заперта. Мощный накладной заряд расколол её, как стеклянную. Преграда исчезла, только в погнутой раме, наверху, застрял большой кусок брони. Из бреши не стреляли, но когда юноши в форме военной охраны вошли внутрь, их встретил ливень пуль.
Первые четверо погибли. Уцелевшие забросали пролом гранатами. У них кончилась взрывчатка и пришлось прибегнуть к фосфорным бомбам, но они оказались ещё более эффективными. Автоматы сметали выбегавших из огня солдат прежде, чем те успевали поднять оружие.
На этом сопротивление прекратилось: из клубов дыма вышел офицер с белой тряпкой и заявил, что защитники готовы сложить оружие в обмен на жизни. Это условие было сразу же принято.
Пригнувшись под иззубренным краем, Айэт вошел в сам Контрольный Центр, целое здание, построенное под землей и отделанное с неслыханной, неуместной для бункера роскошью: покрытые коврами полы из драгоценного дерева, инкрустированные мозаикой стены, серебряные светильники. Сейчас здесь всюду плавал едкий сизый дым сгоревшей взрывчатки и пороха. Айэт закашлялся. Людей и файа внутри оказалось немного, в основном, обслуживающий персонал.
Вместе с остальными Айэт прошел в зал управления, длинную полутемную комнату со стальными стенами, похожую на внутренность резервуара. Вдоль неё стояли терминалы компьютеров, с другой стороны зияли проемы каких-то других помещений. На торцевой стене между ними висела карта мира. Шесть дежурных операторов, одетых почему-то в белые халаты, отнеслись к их появлению вполне равнодушно. Повстанцы тут же вытолкали их вон и всего через минуту появился Нэйс с группой парней в синем. Айэт уже видел их в его бункере. Нэйс тут же велел солдатам покинуть помещение, но, когда Айэт хотел выйти со всеми, Нэйс вдруг задержал его.
— Останься. Не знаю, какой... послал тебя сюда, но ты, думаю, заслужил право быть здесь.
— Почему?
— Центр штурмовало две тысячи бойцов. Менее шестидесяти прорвались внутрь. Половина остальных погибла, все уцелевшие ранены. К тому же, ты спас регионального руководителя Организации. Инсу рассказал мне о твоем... пути сюда. Мало кто сделал для нас так много.
Между тем, какие-то другие операторы рассаживались за пультами, деловито надевая наушники. Айэт удивленно осмотрел помещение.
— Как шесть человек могут управлять отсюда огромным городом?
— Сейчас покажу, — Нэйс сел перед экраном крайнего терминала.
Едва он прикоснулся к клавиатуре, экран мигнул, и на нем появилась предупреждающая надпись: машина требовала код. С усмешкой Нэйс набрал его, довольно длинную фразу. Еще несколько движений его пальцев, и на экране появилась сложная цветная схема.
— Для начала мы отключим электричество во дворце правителей, это сразу сделает их сговорчивей, — небрежно пояснил он, нажимая на клавиши. Мигнуло ещё несколько надписей, затем один из участков схемы потемнел. — Ну, вот и всё, — Нэйс широко улыбнулся. — А теперь начнем.
— Ты знаешь, как с этим обращаться? — удивленно спросил Айэт.
— Да. Иначе я не стал бы и пробовать! Видишь ли, я сам служу здесь... скажем, наблюдателем. Лэнни!
В зал вошел ещё один парень. Он занял место Нэйса за терминалом. Тот, гуляя у стены, отдавал негромкие приказы. Айэт сел в углу, пытаясь разобраться в происходящем. Нэйс и его помощники казались занятыми сложной, но совершенно обычной работой. Юноша не мог поверить, что именно так делают революцию...
Иногда на экранах появлялись обычные изображения, несомненно, переданные Сетью, и Айэт начал понимать, что захват Центра стал лишь сигналом для начала всеобщего восстания, во всём городе и во всей стране.
На улицы Тар-Акталы вышли огромные массы несомненно организованных людей. Стало ясно, что революция готовилась долго и тщательно, готовилась годами, но лишь страх, вызванный появлением Звезды, страх, сокрушивший все представления о стабильности мира, создал для неё благоприятную ситуацию. И Нэйс этой ситуацией воспользовался. Большая часть полиции и охранных войск, их в столице было всего двадцать тысяч, перешла на сторону восставших. Правительство, напуганное внезапностью, а главное огромным размахом выступления, сдалось практически без сопротивления, под гарантию личной безопасности. Уже через час после захвата Центра его дворец был в руках мятежников.
Айэт понял, что Нэйс Анкус и его Организация всего лишь оседлали огромную волну, поднятую страхом. И революция всё больше напоминала обычную передачу власти от одного правительства другому, причем, как ему показалось, старое сдавало свои полномочия не без удовольствия. Они сохранили все свои привилегии, избавляясь от ответственности. Из случайных обмолвок он узнал, что Нэйс сверг собственного отца, Ратрина Дэйна, — явление, далеко не новое в истории. За революцией же стояла вовсе не свободолюбивая молодежь, а крупные землевладельцы и промышленники, которым надоело снабжать ару, не получая ничего взамен.
Айэт наблюдал за сложной и лишь отчасти понятной ему работой, пожалуй, несколько часов. Потом ему нестерпимо захотелось спать. Он отыскал темное помещение с лежанками, свалился на одну из них, и тут же заснул...
.............................................................................................
Измотанный Айэт спал мертвым сном, без сновидений, а проснувшись долго не мог понять, где это он. Все события последних дней перепутались в его голове. Он удивленно разглядывал низкое помещение со стальными стенами и скругленными углами, и лишь заметив за открытой дверью терминал, сообразил, где оказался. Всё происшедшее вчера показалось ему обрывками бредового сна.
Он сел на постели, заметив, что на постели напротив тоже кто-то спит. Парень лежал на животе, уткнувшись лицом в руки, и лишь по яркой, даже в полумраке, куртке Айэт узнал Нэйса. Услышав его возню, тот тоже проснулся и сел. Несколько секунд они смотрели друг на друга. Обруч из золотых цепочек сполз Нэйсу на ухо, придав ему довольно глупый вид. Наконец, он встряхнул головой, сбросив украшение, и сунул его в карман.
— Могу тебя поздравить, — сонно сказал он. — Мы все проснулись в новом государстве... да что там — в новом мире! По всей стране власть перешла к Организации, без единого выстрела, как я и надеялся.
— А как же те, кто погиб здесь? — тихо спросил Айэт.
— Всегда мерзко стрелять в своих. Но у нас не было выбора, и я надеюсь, что повторения не будет. Вряд ли возникнет организованная оппозиция. Все хотят жить, а если мы начнем убивать ещё и друг друга, Актала погибнет. Это понимают, пожалуй, все, но всегда найдутся фанатики, готовые... ты хоть понимаешь, во что мы ввязались? Вряд ли. Ведь ару появились на нашей земле не просто так! Правительство Акталы заключило с ними Сделку, тогда, пятьдесят лет назад. Ты знаешь, что это? — он сбросил куртку с левого плеча, показав маленький шрам, почти незаметный на смуглой коже.
— Прививка от Пелипайской Чумы, — удивился Айэт. На его плече был точно такой же шрам.
— Именно. Но знаешь ли ты, кто дал нам вакцину? Ару. Да, да, именно они. Кстати, их никто не просил это делать. Если бы не они, сегодня в Актале не осталось бы ни одного человека или файа, способного дышать, и ару жили бы сейчас в нашем городе. Но они спасли всех нас, в обмен на то, что мы позволим им поселиться на нашей земле, и будем кормить их, потому, что с родной земли их изгнали Опустошители. Разве это было не справедливо? Справедливо. Но, светлое небо, разве тот, кто спас чью-то жизнь, имеет право превращать спасенного в раба? Идиоты, вроде тех, что лезли здесь под пули, вопят о "коричневой чуме", а я до сих пор думаю — а стоило ли? Правительство делало всё, чтобы избежать насилия, чтобы никто даже не знал об опасностях. Они были правы! А сейчас, немедленно, начнется война!
— Но ты же говорил, что оппозиции нет!
— Среди людей и файа — нет. Но вот ару... ты хоть знаешь, что их в четыре раза больше, чем нас? Они почти заняли Акталу — мирно, без единого выстрела, а добыча ушла прямо из рук! И они постараются уничтожить нас, не людей вообще, не правительство, а именно нас, Организацию. Мы единственные, кто им мешает!
— Но они же не станут начинать войну!
— Принудительные сельхозработы отменены. Иначе нас вообще никто бы не поддержал. Всей молодежи приказано возвращаться по домам. Скоро ару станет просто нечего есть. Им останется только вновь подчинить нас или просто умереть от голода. Что бы ты выбрал?
— Но разве они не могут сами выращивать себе пищу?
— Могут. Но работа, которая тебе покажется легкой, скоро убьет даже самого выносливого ару. Мышечная масса у них гораздо меньше. Им остается только заставлять работать на себя других.
— Но тогда война начнется не сразу?
— Этим утром более ста миллионов парней, согнанных в трудовые лагеря, получили свободу. Большинство их мирно разойдется по домам, но некоторые, такие, как ты, захотят отомстить. Они пойдут в колонии ару, и, готов поклясться, что к ним присоединятся и селяне. Им тоже не нравилось кормить дармоедов!
— Но почему они заставляли тогда нас?
— Их заставляло правительство. И пожалуй, никто не ненавидит ару так сильно, как они!
— Но у них же нет оружия!
— Чтобы убить, оружия не нужно. У них есть ножи, ломы, вилы — этого достаточно. Можно сжигать живьем, топить, давить машинами, травить ядами для насекомых... — Нэйс помолчал. — Только ару — вовсе не беззащитные твари. Раз мы начали эту войну, то должны воевать. Воевать организованно, иначе ничего не выйдет. Мы должны нанести сильный удар. Кое-что мы уже сделали. Отключили свет и воду в колониях ару везде, где могли. Открыли для населения склады с запасенным для них продовольствием. Поверь мне, скоро там ничего не останется. Короче, мы хотим создать для ару невыносимые условия. Они получат нашу помощь только если захотят уйти из страны. Не знаю только, получится ли. Кое-кто считает меня спасителем нации, но, знаешь, это не так, — его лицо скривилось от отвращения. Айэт удивленно смотрел на него. Наконец, он сказал:
— Ты же теперь правитель Акталы! А кто я? Зачем ты притащил меня сюда?
Нэйс усмехнулся.
— Правитель? Я просто не думал об этом. Правду говоря, правителя из меня не получится. Я умею составлять красивые фразы, хорошо стреляю, умею управлять машинами Центра, залезать в чужие компьютеры, хорошо бегаю, умею управлять вертолетом, но это и всё. Больше ничего я не умею. Так какой из меня правитель? Нужно создать совет из умных и сведущих в управлении файа и людей, а таких в Организации немного. Придется пригласить кого-нибудь из прежнего правительства...
— И власть незаметно утечет из наших рук, возвратившись в те, в которых была изначально.
— Пожалуй, да, — Нэйс задумался. — Если бы с нами был хоть один настоящий правитель, из тех, что создали могущество Акталы! Знающий, как вести войну, знающий древнее оружие и отдающий жестокие приказы без страха. Да где нам...
— Но я-то тут при чем? Зачем я здесь?
— Ты Айэт. Звезда названа Звездой Айэта. Ты пришел сюда, следуя за ней. Это что-нибудь, да значит? Я бы ничего не достиг, если бы не разбирался в файа с первого взгляда. Хочешь быть моим помощником?
— Но я же ничего не знаю!
