— Макет? — удивленно спросил Вэру. — Возможно. Но в таком случае это не макет, а, скорее, послание тем, кто сможет найти Линзу. Как бы образец того, к чему им нужно стремиться. А может быть совсем не так. Ведь мы же не знаем о её строителях ничего! С таким же успехом можно считать макетом мироздания тебя, или, например, меня. Разве в нас не отражается весь окружающий мир, и мы не создаем в себе его подобие?
Айэт подумал.
— Да, но мне кажется, что ты... в общем, ты лучший из всех файа и людей, которых я знал в своей жизни.
Анмай неожиданно зло рассмеялся, потом вдруг сел и сделал знак сесть удивленному Айэту.
— Послушай... ты молод... я не хочу сказать, что ты глуп, но... ты хоть раз думал о том, что такое действительно хороший человек... файа?
Юноша отрицательно помотал головой.
— Народ людей признает действительно достойным лишь того, кто не совершает насилия, подлости и лжи, даже по отношению к лжецам, палачам и тиранам, и готов пойти на мученическую смерть, не обнажая оружия. Мне кажется, что они требуют больше, чем можно требовать. Ведь история пишется теми, кто остается в живых, и для эволюции существуют только живые. И потом... про свою жизнь я не говорю, но разве нельзя защищать жизнь любимой? Поэтому у нас, файа, с незапамятных пор иной идеал, не противоположный, но дикий. Люди произошли от вздорных приматов-собирателей. Мы — от зверей, которых они назвали бы леопардами, и наше внешнее сходство — лишь результат мощи эволюционной конвергенции. От наших предков нам достались лишь глаза... и часть души, Айэт. Мы знаем, что убивать страшно, но умереть, оставив землю мрази, гораздо страшнее! Каждый файа... и каждый человек должен помнить об этом. Но... нельзя оставаться в живых любой ценой, а как определить грань, которую нельзя не перейти, не падая? Ведь всё это решается заново каждый раз, и никакая отвлеченная мораль тут не поможет. Какой из этих идеалов — истина, а какой — уступка своему страху... неважно, какого рода? Я не знаю... по-моему, никто не знает. Но для меня, увы, нет ничего ценнее собственной жизни.
— А как же Хьютай?
— Ради неё я готов умереть. Но... только ради неё. А разве у тебя иначе?
— Нет. Кроме Юваны у меня никого нет. И я хочу, чтобы она жила... даже если меня не будет. А ты... я не могу думать о том, чья жизнь для меня ценнее. По-моему, мы должны просто жить, а не мучить себя неразрешимыми вопросами. Вот и всё.
Айэт в последний раз взглянул на башню, затем повернулся и пошел назад. Анмай последовал за ним. Их босые ноги, ступая по ровному металлу, не создавали никакого шума. Они словно плыли, беззвучные, как привидения. Анмай лениво подумал о том, что всего в нескольких милях под ними бездонная пустота, холод, бессчетные рои звезд. А здесь — только неизменный свет и мертвая тишина...
Вернувшись к товарищам, они заметили, что те тоже растеряны и напуганы. Мертвое спокойствие равнины, на которой человек терялся, подавляло их. Безмолвные, они поднялись на борт "Уйты", и через минуту та взлетела, чтобы продолжить свой путь.
.............................................................................................
Они летели над гладкой металлической равниной день, затем второй. Ничего не происходило, ничего не было видно. Они изнывали от скуки. Анмай с помощью обзорных камер разглядывал горизонт и башню, надеясь обнаружить хоть что-нибудь.
Внизу он не смог заметить ничего. Башня блестела как зеркало, ровная, гладкая, полностью лишенная деталей — за одним-единственным исключением. На одной пятой её высоты от основания он заметил темное пятно. Даже при стократном увеличении оно казалось почти точкой, совершенно черное, немного вытянутой формы. Анмай понял, что это многомильное отверстие, дыра, пробитая в неразрушимой броне, несомненно, кораблем файа, стремившимся к центру башни. Только с помощью Эвергета можно было разрушить сверхплотный нейтрид, а это ставило под угрозу существование всей Линзы. Нейтрид сопротивлялся любым нагрузкам, но если всё же подавался, хотя бы в одной точке, то просто взрывался всей массой, подобно закаленному стеклу. Избежать этого можно было лишь с помощью Йалис, и то, с очень большим трудом. Однако её машины не отразили это наглое вторжение. Почему? Неужели они уже тогда были неисправны? Или решили, что пришельцев следует пропустить?..
Анмай знал, что корабль сел очень близко к Сверх-Эвергету, но экипаж решил покинуть и его, и сам центр Линзы. Почему — он не представлял.
Он смирил своё любопытство, зная, что уже очень скоро найдет ответ на все свои вопросы. А может не узнает ничего, или умрет, пытаясь узнать. Но пока ему оставалось лишь мучительное ожидание.
.............................................................................................
На третий день впереди показались горы. Горный хребет был из монолитного металла, но в точности повторял все детали обычного. Легко перелетев его, они вновь увидели бесконечные ряды зданий. Среди них Анмай сразу заметил нечто, очень странное, кратер диаметром в полмили. Его окружал широкий пояс искореженных и оплавленных зданий. Приборы "Уйты" не обнаружили здесь никаких следов радиоактивности. Это тоже могли сделать файа, но они не стали останавливаться, чтобы выяснить это...
.............................................................................................
Сооружения внизу, несомненно, промышленные, выглядели странно. Сначала Вэру решил, что они недостроены, затем понял, что это следы разрушений, словно часть их конструкций была кем-то срезана или... объедена. Это казалось немыслимым, но вскоре он увидел, как рой машин-многогранников разрушает большое здание. Они резали его на куски лазерами, а потом буквально впитывали их с помощью пластического поля.
От этого зрелища Анмай почувствовал себя неуютно. К счастью, многогранники не обратили на "Уйту" никакого внимания. Скорее всего потому, что она была сделана из углепластика. Случайно ли?..
Вдруг тревожно запищал радар, говоря, что многогранники тут не одиноки. Через несколько минут показались уже хорошо знакомые Вэру диски. Очень скоро они заметили и окружили "Уйту". Сквозь её корпус пробивался грозный хор, словно отголосок дикой песни, рвавшейся из динамиков. Вэру только вздохнул.
Один из дисков подплыл к ним. Его центральное отверстие, окаймленное пламенем, оказалось точно напротив "Уйты". Анмай хмуро прикусил губу... и впервые за всё время путешествия воспользовался дисраптором платформы. Такой удар мог снести многоэтажный дом, но диск только качнулся и всплыл вверх. Намек, однако, был понятен, и Вэру пошел за "Тайат".
..............................................................................................
Эта беседа продолжалась несколько часов. Анмай уже устал нажимать кнопку передачи. Диски не только узнали его, но и соскучились, или истомились жаждой духовной пищи. Это были, конечно, не те диски, с какими он говорил в первый раз, но вести о нём разнеслись широко. Анмай, правда, был не очень рад такой вот популярности. Похоже, говорить с дисками тут было просто некому, и их снедала скука. Понятие усталости не было им ведомо, и он старался озадачить их, подкинув больше тем для размышлений, чтобы разговор не затянулся навечно...
Наконец, диски выдохлись и Вэру повел "Уйту" дальше. Несколько дисков, очевидно, наиболее любопытных, полетели за ней. Впрочем, теперь они держались на безопасном расстоянии и вообще вели себя вполне прилично.
— И они теперь всё время будут тащиться за нами? — недовольно спросил Айэт.
Анмай криво усмехнулся.
— Боюсь, нам следует радоваться, что диски летят вместе с "Уйтой". Если они вдруг отстанут, мы вряд ли доберемся до цели.
...............................................................................................
Теперь они постоянно встречали уже знакомых им летающих обитателей Линзы. Но здесь их было больше. Глядя на бесконечные ряды срезанных до основания зданий Анмай понял, откуда взялись огромные тучи дисков. Они стояли на вершине здешней пищевой пирамиды. Всегда появляясь внезапно, они пикировали на выбранную жертву, стремясь поймать её в центральное отверстие. За этим следовала короткая борьба силовых полей, отмеченная ослепительным сиянием. Затем жертва начинала плавиться в пластическом поле. Аморфная металлоплазма поглощалась светящимся ободом диска. После этого они становились заметно толще.
Далеко не всегда охота протекала так удачно. Поразительно маневренные шары и многогранники легко уклонялись от неповоротливых громадин, сопротивляясь до последней возможности. Тогда всё вокруг исчезало в сверкании лазеров и вспышках взрывов. Более мелкие виды обычно отбивались стаями. Диски тоже действовали не по одиночке и между роями бронированных стальных громадин порой разыгрывались страшные бои. Теперь стало понятно, почему многие энергетические магистрали, ведущие к периферии Линзы, повреждены.
Путь к её центру оказался намного опаснее, чем надеялся Анмай. Он вел "Уйту" очень осторожно, пытаясь избегать встреч с машинами, но это не всегда удавалось. Особо наглые экземпляры им приходилось отгонять. К счастью, от ударов луча дезинтегратора наседающие машины отлетали, как ошпаренные, хотя это не причиняло им никакого видимого вреда.
Отбиваясь от них дни напролет, Анмай уже начал жалеть о мечтательной скуке всех прежних дней полета. Здесь скучать не приходилось. Секунда замешательства могла стоить им всем жизни. Впрочем, если бы не свита из почти постоянно следующих за ними любопытных дисков, все их усилия, скорее всего, оказались бы напрасными, а смерть — неизбежной и быстрой. Анмай ценил их помощь, и по мере сил старался удовлетворить их любопытство, но это было нелегко. Его без конца расспрашивали о самых банальных, на его взгляд, вещах.
"Уйту" теперь обычно вел Айэт. Ему приходилось постоянно маневрировать, а то и вовсе сажать платформу, когда между машинами вспыхивали настоящие сражения. Глядя на них, Анмай думал, что это тоже следствие потери управления. Когда-то раньше все эти машины создали для перевозок и ремонта. Но миллиард лет эволюции сделал их совершенно непохожими на предков.
Анмай ни на секунду не отключал силового поля. Обитавшие здесь механизмы чаще всего были не гигантскими, а крохотными, невидимыми глазу. Если бы хоть один такой механизм-паразит проник внутрь "Уйты", они вскоре остались бы без неё, в месте, где нет ни пищи, ни воды. Лишь сейчас они поняли, что не только успех их миссии, но и сами их жизни зависят от "Уйты".
...............................................................................................
Теперь им приходилось спать по очереди. Пока Айэт отдыхал, Уаса вела "Уйту". Другие высматривали живые машины, отгоняли их или уклонялись. Вэру часто доверял дезинтегратор то Юване, то Лэйкису. Скоро девушка обращалась с этим оружием куда лучше, чем он.
Однажды, когда они сели, укрывшись между двумя стальными массивами, и наблюдали за очередным сражением в небесах, Айэт сказал Вэру:
— Я встретил на пути много скверных вещей. Но это — самая худшая. То, что должно сохранять Линзу, разрушает её. Мы должны это прекратить.
— Попробуем — если доберемся до центра, — ответил Анмай. Взгляд его был устремлен вверх. — Мне кажется, что управляющая суть должна быть единственной и расположенной возле питающей сути. Это следствие необходимости, а значит, так оно и будет.
Айэт не ответил. Он тоже смотрел вверх. Там, на фоне беззвездного черного неба, в котором сияло неспокойное огненное солнце, сверкали вспышки.
Диски наступали, стремясь захватить нужный им для воспроизводства материал. Как и все хищники, они не могли получать его непосредственно. Им приходилось ловить и поедать другие, более слабые машины. Те сопротивлялись, проявляя в своих действиях не только наличие разума, но и неплохую организованность. Лишь поляризующие очки спасали глаза наблюдающих файа от слепоты, столь сильно оказалось сверкание лазеров, выбивающих гигантские фонтаны искр из боков атакующих дисков. Когда сталкивались разнозначные силовые поля, вспыхивали ослепительные огненные шары, и через несколько секунд до "Уйты" доносился сокрушительный грохот. Диски не имели лазеров, но умело использовали своё единственное оружие, удары несфокусированным силовым полем. Тот же принцип был положен в основу действия дисраптора Вэру, ныне давно пропавшего. Но здесь такие удары оказались неизмеримо мощнее. Когда сталкивались поля разной полярности, взрывы были столь сильны, что лишь немногим уступали по силе взрывам атомных бомб. Они не только проламывали защиту, но часто и сжигали оборонявшуюся жертву. Только силовое поле спасало "Уйту" от разрушительной мощи ударных волн. Она лишь содрогалась, вжимаясь в металл.
Чаще всего даже эти сокрушительные удары не поражали цели. Но иногда шары и многогранники всё же сминались, раскалывались и падали вниз. Диски ловко подхватывали раскаленные обломки на лету или подбирали упавшие с помощью силового поля. Анмай невольно рассмеялся, наблюдая за тем, как один из дисков, черная громадина в несколько раз больше "Уйты", ложится на бок и ёрзает, пытаясь подобрать обломок, завалившийся в проем. Обычно такие операции проходили гораздо успешнее. Диски, сумевшие захватить достаточно большую массу, немедленно взмывали вверх и исчезали в небесах, поглощая добычу уже на лету.
Но и для них охота не была безопасным занятием. Анмай видел, как один диск, атакованный со всех сторон многогранниками, раскололся под страшными ударами полей и лазеров. Вспыхнуло огненное облако, затем несколько чудовищных обломков, соединенных уже лишь сетью электрических разрядов, рухнули вниз, сминая бронированные здания, как бумажные. Удар был так силен, что даже палуба "Уйты" под ним содрогнулась.
Диски не могли подобрать все обломки, и вокруг них немедленно начиналась возня менее крупных машин, не принимавших участия в схватке. Они набрасывались на обломки, буквально высасывая их через сотни вихрящихся лучей, словно пожирающие падаль гиены. А впрочем, они ими и были. Как и биологическая, машинная эволюция заполняла все доступные ниши. Здесь были свои аналоги растений, металлоядные, достигавшие порой огромных размеров. Их объедали искусственные насекомые, вились рои кристаллической мошкары. В металлическом шлаке жили кибернетические бактерии, а у машин побольше были паразиты. Конечно, мертвая эволюция не копировала живую и была, возможно, даже сложнее. Но рисковать, выясняя, так ли это, они не могли.
Айэт думал совсем о другом.
— Знаешь, я сочувствую дискам, — сказал он, глядя на "гиен", облепивших останки упавшего.
— Я тоже. Они уже много раз спасали нам жизни, — тихо ответил Вэру.
— Да, но они спасают и всю Линзу. Если бы не они, всё это настолько бы расплодилось, что сожрало бы всю её внутренность.
— Ты прав, — подумав ответил Анмай. — Наверно, они изначально созданы хранителями, стражами Линзы, а может, и сейчас ими остаются. Кто-то же должен отгонять этих лазерных крыс от основных механизмов? И они, несомненно, наиболее разумны из всех здешних обитателей. Я разговаривал с ними и знаю это. Но всё же, говорить с ними ещё раз мне не хочется. Чем меньше внимания мы привлечем, тем больше у нас шансов добраться до цели. А там мы попытаемся привести всё в порядок.
