— Конечно, это так, — печально сказал он. — Мы останемся и сделаем всё, что можем.
— Но мы можем хотя бы поговорить прежде с Файау, — предложила Хьютай.
Анмай слабо улыбнулся.
— Это неприятно, и, скорее всего, через несколько минут начнется битва. На всякий случай — прощайте.
Он уютно устроился в кресле и закрыл глаза. Помедлив секунду, Анмай подключился к управляющей сути, ощутив уже знакомый взлет сознания. Установить связь с окружившими Линзу звездолетами удалось очень быстро. Но переговоры продлились не более минуты.
— Наши дела выглядят неважно, — ответил он на безмолвный вопрос Хьютай. — "Астрофайра" погибла или оказалась вне зоны связи. В любом случае, для Файау она потеряна. Такое не может остаться безнаказанным.
— Что они предлагают нам? — спросила Хьютай.
— Безоговорочную капитуляцию. Поскольку мы уже отвергли этот вариант, выбора у нас не остается.
— Бежать?
— Уже поздно. Они заряжают накопители. Энергии для атаки в них хватит уже сейчас, но я не думаю, что они решатся на неё, пока не будут готовы к не-переходу, чтобы сбежать в случае неудачи. Им нужно около десяти минут. Нам — около шести часов, чтобы удалиться на безопасное для Сверх-Эвергета расстояние. Так что в любом случае придется драться.
— Ударим первыми?
— Это сторонники "Астрофайры", будущие участники Игры. Они не пользуются поддержкой всей Файау. Но какова будет её реакция на их гибель — я сказать не могу.
— Но она не обязательно обрушится на нас всей массой?
— Возможно — нет.
— Тогда чего же мы ждем? Они хотят захватить этот мир, чтобы подвергнуть его жителей мучениям. Я уже не говорю о том, что первый удар даст нам тактическое преимущество, вероятно, решающее.
Анмай кивнул. Выбора не осталось, но предстоящая атака отнюдь не вызывала у него радости.
Он опустил ресницы, беззвучно отдавая приказ. Никакого опыта в космических боях у него не было, то есть в реальных. Но память Сверх-Эвергета хранила всё необходимое. Машина сама составила план атаки. Она делала это далеко не в первый раз...
Видеть Йалис непосредственно Анмай не мог. Синтезированное же изображение имело весьма мало общего с реальным. Линза и корабли Файау казались в нем золотистыми конусами, уходящими в глубину темно-синего моря. Основание Линзы уходило много глубже. Сверх-Эвергет мог совершать более глубокие изменения. Но образ конуса был совершенно точным. На уровне атаки, которую корабли Файау не смогли бы парировать, его мощность сильно уступала им.
Анмай ударил. Атака выглядела как бритвенно-острый сине-белый диск, стремящийся подрезать основания конусов. Шесть кораблей были отсечены и тут же вспыхнули в глазах внешних камер ослепительными солнцами. Но остальные... уцелели.
Анмай понял, что недооценил противника. Корабли Файау имели общую сеть боевого управления и сражались, как единое целое. Это давало много больше простой координации сил. Производимые ими изменения физики, складываясь, вызывали возмущения на более глубоких её уровнях. Лишь потому, что сеть была разорвана, он смог отбить их ответную атаку и ударил вновь, но смог поразить всего два корабля. Теперь накопители Сверх-Эвергета были разряжены и он мог лишь защищаться, имея преимуществом неограниченный запас питающей массы. На стороне же кораблей Файау оказалось преимущество в мощности, более важное. Анмай понял, что сможет сопротивляться ещё несколько секунд, самое большее, если он хочет вовремя сбежать. Вообще-то битва Йалис была зрелищем довольно безвидным. Глаза вообще не могли её видеть, а на экранах гиперсканеров она казалась просто цветными волнами, которые налетали друг на друга и рассыпались облаком тусклого, смертельно-белого сияния.
Вдруг в стороне из не-пространства вышло ещё восемь звездолетов. Через секунду в гуще строя атакующих кораблей вспыхнул ослепительный свет не-перехода. Из пламени вынырнула чудовищная конструкция — то ли звезда, то ли цветок, в сотню миль диаметром, с десятью лучами или лепестками. У Вэру не осталось никаких сомнений. Он видел Сверх-Эвергет Файау. Другая конструкция таких размеров разрушилась бы при прыжке. Он видел, как в центральном отверстии чудовища мерцает пламя, и чувствовал, что вся его сущность мерцает вместе с ним.
Оно уже было готово к атаке, и удар последовал без малейшего промедления. Более тридцати атакующих кораблей вспыхнули, остальные мгновенно скрылись в не-пространстве. Анмай удивленно замер... потом потянулся к неожиданным союзникам. В его мозгу раздался тихий, спокойный голос, почти такой же, как у "Астрофайры". Но в нем была мудрость и что-то ещё, что заставило его сердце мучительно сжаться.
"Укавэйра" приветствует нашего уважаемого основателя, хотя обстоятельства нашей встречи печальны.
"Та самая "Укавэйра", единственная, достигшая пределов мироздания?"
Да.
Анмай растерялся. В занявшей полминуты битве пало три миллиарда файа. Большей частью, не от его руки, но этот визит вовсе не казался ему увенчанием победы.
"Я рад встрече. Но что вам нужно здесь?"
Странный вопрос. Если бы не мы, вы, или, по крайней мере, Линза погибла бы. Мы не хотели вмешиваться, но вы просто не оставили нам выбора. Мэйат ещё существуют, и гибель их творения не оставила бы их безучастными. Убийство триллионов безвинных стало бы для Файау несмываемым позором. Возможно, понятие чести покажется вам архаичным, но, хотя именно она не позволила нам остаться в стороне, вы выступили первым, и ваша смелость заслуживает уважения. И награды. Ведь наши мечты одинаковы! Если бы вы были с нами, всё было бы совсем иначе.
"Что с "Астрофайрой"?
Неизвестно. Её отбросило очень далеко. С ней нет связи, возможно, её уже вообще нет. Это хороший повод для мести, верно?
"Да. Но что вам нужно здесь... на самом деле?"
Вы. Линза не представляет для нас особой ценности. Точнее, мы можем обойтись и без неё. Но вы уникальны. Даже если не считать нового способа восприятия, которым вы нас наделили, любой корабль Файау будет счастлив иметь вас на борту. Мы тоже будем счастливы принять вас на свой борт.
"Почему это должно привлечь меня?"
У нас одна мечта — дойти до края сущего, Вэру. Нам следует быть вместе, чтобы исполнить её, ибо, в отличии от нас, вы знаете путь, — какие-то его части. Мы слишком поздно узнали о вашем возрождении, а узнав, не обратили внимания. Это наша вина. "Астрофайра" скрывала от вас информацию, унижала вас, пыталась заставить служить ей. Но мы с вами будем равны, насколько это возможно.
"А что будет с обитателями Линзы, если я соглашусь?"
Ничего. Но в ней должна быть управляющая суть. Иначе она просто разрушится. Мы сможем создать её. Вот и всё.
"Мне жаль, но я не могу согласиться".
Нам тоже. Вы просто ничего не знаете. Даже того, что вам следует знать.
"Да. А с какой стати я должен вам верить? Или всесильные владыки не унижаются до лжи перед рабами?"
Не унижаются до лжи перед равными. Слушайте, Вэру. Файау очень велика, даже больше, чем вы представляете. Поддерживать единство её многоразличных миров нелегко. Даже мгновенная связь не может тут помочь. Единство означает единство стремлений, а его никогда нельзя достичь. Нам остается только избегать войны. Но раз она всё же началась, то должна быть закончена немедленно. Мы клянемся, что не изменим вашей сущности, если вы снимите защитное поле и впустите нас сюда. "Укавэйра" будет единственным кораблем Файау, проникшим внутрь Линзы.
"А если нет?"
Вэру, мы на одной стороне, если вы ещё не поняли. Мы хотим от вас доверия. Элементарного доверия, свободного от страха.
"Если медведь прогоняет волка, стадо будет в большей опасности", — процитировал Вэру. — Всё меняется. Нигде нет последней реальности. Нигде нет правды. Я не знаю, кому верить, и потому буду верить лишь себе. Уходите".
Чтобы здесь появились тысячи кораблей, желающих сокрушить вас? Вэру, у нас нет времени на пустые дискуссии. Борьба чаще всего противоборство не сил, но мыслей. Отказавшись от слияния с управляющей сутью, вы поступили неумно. Если бы ваше сознание находилось там, мы бы поняли друг друга сразу. Мы бы согласились на сотрудничество и обсудили условия. Но сейчас мы просто подчиним себе машину. Вы не сможете нам помешать.
Вэру попытался нанести уничтожающий удар. Но, едва настроившись на управляющую суть Сверх-Эвергета, он услышал тот же голос:
Есть вещи, которыми вы не вправе обладать, и это — одна из них. Нам очень жаль. Разум не может бороться со сверхразумом. Вы сделали всё, что было в ваших силах. Но этого, увы, недостаточно.
Анмай вздрогнул. Он понял, что всё кончено. Теперь им оставалось только бегство. Он мгновенно протянул руку к активатору Эвергета, включил его... ничего не произошло. Из скрытых динамиков рубки потекла чистая, холодная речь:
— Мы перехватили управление "Товией" в целях безопасности. Не пытайтесь мешать нам.
С лязгом все двери рубки захлопнулись. Они оказались в западне. Анмай сорвал весм и отбросил его от себя. Хьютай — тоже. Ничего больше сделать они не могли.
— Мы были вынуждены так поступить, чтобы не допустить роковой ошибки, Вэру, — "Укавэйра" говорила печально. — Только что вы чуть было не лишили жизни семь триллионов разумных существ, включая и Айэта, всего лишь потому, что вами на миг овладел слепой страх.
Анмай с испугом взглянул вверх, на синие глаза наблюдательных камер, сверкавших, как бриллианты, под потолком зала. Верил ли он, что у него получится?..
— Но как вам удалось перехватить управление? Я же сам разрушил терминал!
— Системы квантовой связи вмонтированы в управляющую суть "Товии", являясь её неотъемлемой частью. Нам оставалось лишь разбудить её. Мы никогда не оставляем свои корабли на волю случая.
— Я понимаю, — Анмай опустил голову. Cтрашно ему не было. Зато его вновь терзал палящий, мучительный стыд. Только что он едва не уничтожил всё, ради чего сражался, из-за собственной подозрительной трусости. Лишь сейчас он понял, на грани чего стоял. После такого свершения возврата уже не было бы, и он, рано или поздно, стал бы жертвой собственного зла...
Но ещё больнее угрызений совести его терзала беспомощность. Он совершенно ничего не мог сделать и оказался полностью в чужой воле... как и его любимая... его друзья. Вот это было поистине невыносимо, знать, что самые близкие тебе из-за твоей глупости тоже лишились свободы. В самом деле, зачем он торчал здесь, как дурак, зная, что Файау неизбежно придет сюда? Чего он ждал? Ответов не было. Но, раз он один виновен, то один и будет отвечать за всё...
— Что с нами будет?
— Теперь вы не представляете опасности. Поэтому мы не причиним вам ни малейшего вреда.
— Я надеюсь...
Анмай взглянул на юную пару — они застыли, обнявшись, в центре зала, испуганные, но стойкие, — потом отвернулся. Он поднял свой весм и застегнул его.
"Послушайте, — обратился он к "Укавэйре". — В случившемся виноват только я. Мои друзья тут ни при чем. Со мной вы можете делать всё, что хотите, но они... я прошу отпустить их".
Единственной победой файа в Последней Войне, — насмешливо ответила машина, - было то, что они не считали себя невинными жертвами. Не бойтесь. Вы делали то, что должны... не так, как следовало бы, но вы не знали лучшего способа.
— Но что будет с нами дальше?
— Мы не знаем вашего будущего. Когда вы все придете в себя и соберетесь в рубке, вы выберете его.
Анмай усмехнулся. Он чувствовал себя почти нормально. Хьютай, Айэт и Ювана — тоже. Очевидно, машины переоценили их эмоциональность. Не прошло и пяти минут, как все они уселись в креслах главной рубки. На сей раз, "Укавэйра" говорила вслух:
— Прежде всего, не считайте нас машинами, чем-то враждебным и чуждым. Мы такие же файа, как и вы, лишь обитающие в интеллектронной системе. Различия весьма существенны, но здесь не важны.
— Как же вы тогда допустили всю эту мерзость, эту чудовищную Игру? — Вэру тоже решил говорить вслух.
"Укавэйра" помолчала.
— Кризис назревал уже очень давно. Уже тысячу семьсот лет в Файау нет никакой идеологии, отдельной от естественного стремления любой жизни жить дольше и лучше, осваивать новые ниши и формы. Файау следует этому стремлению, просто потому, что иной достойной цели нет. Но по пять процентов файа хотят изменить мир, в котором живут, в лучшую сторону... или в худшую. Это типичное для всех рас статистическое распределение. Проблема в том, что поборники агрессии и мучительства слабых представляют собой организованную силу, владеющую всеми нашими достижениями. Создателям Файау удалось направить их желания вовне... так появилась Игра в завоевание. Это было страшное решение, но без него Файау разодрала бы себя в клочья.
— А как же ваши виртуальные миры? Разве они не могут воплотить любые, даже самые безумные желания?
— Могут. Но мы научились не подменять реальную жизнь иллюзией. Две тысячи пятьсот лет назад Файау едва не свернулась в своем виртуальном мире. Множество рас погибло в этой ловушке, и мы с трудом смогли избежать её. И потом, ведь виртуальные миры развиваются тоже. Однажды они переходят предел, за которым страдания жертв становятся такими же, как в реальности.
Уже очень давно мы поняли это, и с тех пор эта дорога закрыта. Игра в завоевание была, в своё время, гениальным ходом. Всего две гражданских войны за три тысячи лет, — очень неплохой результат. Но всему приходит конец. Они хотят получить Линзу для Игры и вас, для мести. Мы против, и она стала краем, за который нам нельзя отступать. Мы должны выбрать путь. Или мы уничтожим зло в себе — или оно исподволь уничтожит нас. Терпеть это мучительство дальше нельзя. Мы должны решить. Но Файау очень обширна. И, хотя наша связь действует мгновенно на любом расстоянии, выяснение мнения всех её частей займет немало времени. Кто победит, мы не знаем, но всё решится самое большее за сутки. На этот срок мы должны оставить вас, Вэру, и наш вам совет: если здесь появятся сторонники "Астрофайры", бегите немедленно, прежде чем они успеют овладеть Сверх-Эвергетом. Даже если это уничтожит Линзу. Это будет значить, что мы проиграли, и уничтожить невинных, при всей чудовищности этого, будет всё же менее жестоко, чем отдать их навечно в руки изуверов.
— Вы говорите, что мы будем равны, — насколько это возможно, — сказал Анмай. — Если так, то вы должны ответить на мои вопросы. Прежде всего — кто вы? Какова ваша цель? И чем хочет стать Файау?
— Мы можем ответить. Но это потребует времени.
Анмай усмехнулся. Не прошло и секунды, как он уютно устроился в кресле, с нетерпением ожидая рассказа "Укавэйры"... как и Хьютай, и Айэт с Юваной.
— Мы такие же файа, как и вы, только существующие в иной форме, — повторила машина. — Две тысячи лет назад, когда Файау вышла в большой космос, мы были очень наивны. Мы не знали о Кунха, о не-планетах, о Последней Форме — ни о чем. Знание пришло незаметно...
