— Выгружаемся!
Надев шлем, я толкнул сидящего рядом Солуса:
— Приехали, профессор.
— Да. Конечно, — вынырнул тот из раздумий. — Готов.
— Джейкоб, Заид, вы с профессором. Ни на шаг от него! Джейкоб — старший.
— Слушаюсь, капитан! — козырнул Тейлор.
Массани только кивнул, — понял, мол.
Выпрыгнув из вездехода, я покосился на показатель температуры в углу визора. Плюс пятьдесят два! И это в тени!
— Шепард! — махнул рукой стоящий в группе соплеменников Рекс. — Заканчиваем зачистку больницы.
— Ты предупреди своих, чтобы поаккуратней там, — попросил я, подходя к нему. — А то, не дай Бог, чего-нибудь важное разнесут, и без данных останемся.
— Предупредил, предупредил, — мотнул он головой и, машинально понизив голос, добавил: — С вами Ронт пойдет. Он знает насчет саларианца, а вот остальным не стоит. Рано.
— Да понимаю, чай не дура. Если вся Тучанка узнает, тут такое начнется.
— Вот именно.
Спустившись в подвалы бывшей больницы, я огляделся — что-то мало это похоже на лабораторию: обшарпанные стены, полуобвалившиеся лестничные марши, мусор в коридорах… Правда, судя по тусклым лампам на потолке, энергия тут есть.
Кивнув на боковой проход, выглядевший менее заброшенным, спросил:
— А там что?
— Тюрьма, — буркнул Ронт.
Я замер. Какая ещё, нахрен, тюрьма?!
— Рекс, мы тут задержимся на пару минут, посмотрим.
— Хорошо, только не долго.
Вот черт! Действительно, тюрьма. Камеры, точнее бывшие палаты, дверные проемы которых наскоро заделаны решетками. Внутри никакой мебели, только несколько брошенных прямо на пол матрацев.
И скрюченные тела людей на них.
Мля, это не больница, это концлагерь какой-то!
— Мертвы. Позы неестественны. Надо осмотреть, — протараторил Солус, останавливаясь перед одной из камер.
Я кивнул Ронту и тот, окутавшись на мгновение биотикой, выворотил решетку.
Вбежав внутрь, Солус присел рядом с одним из тел, бормоча:
— Язвы, опухоли, следы от жгутов на запястьях и коленях. Проводились множественные инъекции. Подопытный. Жертва эксперимента.
— Профессор, опознать его можно?
Солус, открыв инструментрон, запустил сканирование.
— Контрольного чипа нет. Идентификатора нет. Не раб, не заключенный. Татуировки. Скорее всего, наемник. Сниму биометрические данные.
Блин, по канону Мэлон тоже в экспериментах не стеснялся. Но там-то был один непонятный труп, а тут… трое в этой камере, двое в соседней… да и остальные не пустые. Млять!
— Профессор, вы можете определить цель проводившихся опытов?
— Судя по расположению опухолей — вызов мутации шишковидного тела и надпочечников. Изменение гормонального фона, — он покачал головой: — Сложно сказать. Много вариантов.
— Это может быть экспериментом по созданию лекарства от генофага.
— Генофага?! — вскинулся Солус.
— Тише, профессор, не кричите. Так, может быть?
— Теоретически, — нехотя кивнул саларианец. — Метод перебора. Варварство. Нет места в настоящей науке. Но, возможно.
Выпрямившись, он повернулся ко мне:
— Мы должны это остановить!
Угу. Кто бы возражал. Мне бы ещё удержаться и не прибить твоего ученичка, паскуду такую.
— Ладно, идемте.
— Шепард, работа над генофагом. Вы думаете, Мэлон?
— Я не «думаете», профессор, я «знаете», — вздохнул я.
— Невозможно! Немыслимо! Он не мог так поступить!
— А вы считаете, вас одного совесть грызет за массовые убийства?
— Нет! — замотал головой Солус. — Никого не убили! Снизили рождаемость.
— Ну, да, теперь это так называется.
— Многих убил. Много способов. Пистолет, нож, наркотики, техника, однажды даже вилы и мотыга. Но не лекарство! Врач, ученый, не убийца. Генофаг — лекарство. Не ядерная бомба. От вируса нет кратеров. Разрушения от кроганов, не от саларианцев. Не от меня.
Ага. То есть, когда он кого-то там мотыгой закопал — это убийство, а когда из-за созданного им вируса рождаются мертвые дети — это, млять, лекарство, и он не убийца, а врач! Ахринеть логика!
— Ваш генофаг превратил нас в дикарей! — прорычал молчавший до этого Ронт.
— Не было другого выхода, — помотал головой Солус. — Война. Кроганы отказывались вступать в переговоры. Бесконтрольное увеличение популяции. Выбор: генофаг или геноцид. Совет настаивал на уничтожении. Спасли кроганов.
— Спасли?! — взревел Ронт, делая шаг к саларианцу.
— Остынь, Ронт, — заступил я ему дорогу. — Тут он прав. Ваши предки не собирались договариваться, а просто начали захват чужих колоний. Вас могли уничтожить, так же как рахни.
— Уж лучше бы уничтожили, — с горечью выдохнул кроган.
— Невозможно! — всплеснул руками Солус. — Любая жизнь ценна! Уничтожение рахни — трагедия. Нельзя повторять!
Оттолкнув меня, Ронт подошел к саларианцу и, пригнувшись, пристально посмотрел ему в глаза.
— А тебе приходилось держать на руках труп собственного ребенка? — негромко рыкнул он. — Ребенка, который даже не начал дышать?
Да, биомать через коромысло, как же я устал от всего этого! И ведь, прав Солус — кроганы тогда, во время восстания, хорошо порезвились — вон, Совет до сих пор нервно вздрагивает, хотя уже столько лет прошло. Но и Ронт прав — генофаг это не спасение, а казнь целой расы. Только растянутая во времени и от того более мучительная.
Так что нет тут правых.
— Ронт, хватит… — Я схватил крогана за плечо.
Вот, блин! Если он сейчас психанет… Покосился на вскинувших винтовки Тейлора и Массани. Секунду поколебавшись, отрицательно покачал головой, приказывая им опустить оружие.
Молча стряхнув мою руку, Ронт направился к выходу.
Уф, пронесло. Все же Рекс умный — знал, кого отправить с нами. Посмотрев на потерянно молчащего саларианца, я вздохнул:
— Идемте, профессор, все это действительно пора остановить.
Спустившись на этаж ниже, мы попали аккурат к развязке. Кроган в оплавленной броне, покачиваясь, стоял перед Рексом и обвиняюще хрипел:
— Ты нас предал, Урднот! Война и потери лишь закалили наш народ! Мы шли к великой цели! Саларианец вылечил бы генофаг и кроганы, возглавляемые кланом Вейрлок, прошли бы по галактике, залив её кровью! Это было бы возрождением нашего народа! Нашей местью! А ты, вместо того чтобы присоединится к великой…
— Идиот, — равнодушно бросил Рекс, вскидывая дробовик и стреляя говоруну в голову.
— Кто это был? — полюбопытствовал я.
— Голос клана Вейрлок. Идиотов, не понимающих, что «против всех» — это путь в никуда.
— Понятно. Мэлона нашли?
— В лаборатории сидит, — мотнул головой на дверь Рекс.
— Рекс, дай, мы с ним наедине поговорим, — попросил я. — А то, как бы чего не вышло.
Помявшись, тот вздохнул:
— Хорошо, Шепард. Только… — не договорив, махнул в сторону двери и отвернулся.
Да постараюсь я, постараюсь. Должно получиться!
Сидящий на стуле под охраной двух воинов саларианец поднял на нас взгляд.
— Профессор?! Откуда вы здесь?
Я кивнул кроганам на дверь, и те, после секундной заминки (видно получали подтверждение от Рекса), вышли. Ну, сейчас поговорим, блин.
Подойдя к своему ученику, Солус принялся внимательно его разглядывать.
— Мэлон. Жив. Невредим. Нет следов борьбы. Свидетельств пыток. Не понимаю, — растерянно пробормотал он.
— Профессор, вы умны, но никогда не замечаете того, что идет в разрез с вашими убеждениями, — несколько снисходительно ответил тот. — Вы так и не смогли понять, что я здесь по своей воле!
— Принуждение? Наркотики? Нет-нет. Зрачки в норме. Жестикуляция характерна для нормального метаболизма… — не слушая его, продолжил Солус.
— Да хватит вам, профессор. Вы же сами об этом говорили на лекциях: принуждение к нехарактерным для субъекта действиям приводит к деградации мышления. Будь то пытки или наркотики — подопытные всегда теряют высшую когнитивную функцию.
— Следов внушения нет. Для работы необходимо абстрактное мышление. Творческий подход. Должен быть альтернативный вариант воздействия, — Солус растерянно оглянулся на меня.
— Я же говорила, что он сам пришел сюда, — пожал я плечами.
— Вот именно! — подтвердил Мэлон.
— Невозможно! — Мордин возмущенно посмотрел на своего ученика. — Проект был необходим! Вся команда согласилась!
— Ну как же я мог возразить Великому профессору Солусу? — скривился тот. — Я же был вашим студентом! Я уважал вас!
— Здесь проводились эксперименты. На разумных! На заключенных! Пытки! Казни! Ваша работа, Мэлон?
— Да у нас и так уже руки в крови по локоть, — отмахнулся саларианец. — Если для решения проблемы нужно ещё несколько жертв… Что же, вы сами говорили, что иногда нужно жертвовать малым.
Мля, ещё один готовый трупами вымостить дорогу к счастью. Подумаешь — десяток разумных на опыты пустить… да ради Великой Цели ничего не жалко! Сучонок!
— И вы считаете, что вас это оправдывает? — прошипел я.
— Нет! Я участвовал в геноциде! — выкрикнул Мэлон, вскакивая со стула. — Мне нет, и не может быть оправдания! Эксперименты чудовищны, потому что я сам чудовище! И это вы, профессор, меня сделали таким!
— Я никогда не учил вас этому, Мэлон! Врачебная этика…
— То есть ваши руки чисты? А разве не вы говорили, что цель оправдывает средства? Я же только хотел исправить все, что мы натворили.
— Мы сделали то, что необходимо.
— Мы всего лишь прикрыли свои зверства сказкой про злобных кроганов, которые, дай им возродиться, зальют всю галактику кровью!
Солус, помотав головой, забормотал, словно убеждая самого себя:
— Генофаг не смертелен. Не убивает. Контролирует численность популяции.
— Чушь! — истерично выкрикнул Мэлон. — Я был в женских кланах, я своими глазами видел мертвых детей! Видел драки за женщин, способных рожать! Кроганы могли бы измениться, если бы мы не решили поиграть в богов! Мы только ухудшили ситуацию!
У-ууу, теперь ясно. Приехал, видать, на Тучанку своими глазами посмотреть на результат… И уж если Солуса увиденное потрясло до глубины души, несмотря на годы службы в спецназе, то у его ученичка крыша вообще съехала.
— Тогда почему вы пришли к Галду? — спросил я. — К клану Вейрлок, которые спят и видят, как устроить бойню и со всеми поквитаться!
— Они единственные, у кого были средства на такой проект.
— Ложь. Тот же клан Урднот имеет куда большую материальную базу.
— Глава Урднот слишком мягок, он бы отказался проводить опыты на разумных.
Ну, насчет «мягок» это он врет. Или, что более вероятно, плохо знает Рекса. Хотя… действительно, отказался бы. Только не из мягкости, а из здравого смысла. Рекс же не дурак. Серьезных научных работ у Мэлона нет, репутации крупного ученого тоже нет, и сможет ли он создать лекарство — бабушка надвое сказала. А вот узнай Совет Цитадели об этих экспериментах… и положение клана Урднот очень сильно осложнится. За попытки вылечить генофаг Совет бы напрямую наезжать не решился, все же дело это весьма скользкое и вонючее, но вот за опыты над разумными они бы ухватились всеми конечностями… Вплоть до «осуждающего» визита турианского флота. Так что рисковать всем, в надежде на авось, Рекс бы не стал.
— Надо закончить это, — вздохнул Солус, снимая с захвата пистолет.
Э-ээ… Не понял, он что, решил Тараса Бульбу изобразить, типа «Я тебя породил, я тебя и убью»?
— Вы не хотите посмотреть правде в глаза, профессор! — отступая от него, выкрикнул Мэлон. — Не хотите признать свою ответственность за массовые убийства!
— Неприемлемые эксперименты. Неприемлемые цели. Ничего не изменить, — печально вздохнул Солус, поднимая пистолет. — Выхода нет.
От же ж! Блин, ведь пристрелит сейчас своего ученичка, как пить дать! Не то чтобы мне этого живодера жалко было, но…
— Подождите, профессор! — схватил я его за руку. — Вы собираетесь убить своего ученика?!
— Должен. Несу ответственность. Как наставник.
— И что? Кому от этого будет лучше?! Вам? Ему? Кроганам?
На мгновение задумавшись, Солус опустил пистолет, повертел его в руках, словно впервые увидев, и как-то смущенно протараторил:
— Вы правы, Шепард. Эмоциональный импульс. Простые решения. Стыдно. Не должен так поступать. Спасибо.
Затем, повернувшись к Мэлону, жестко, в форме приказа, отчеканил:
— Вы отправитесь на «Омегу», в клинику. Под руководство доктора Дэниела Абрамса. Не искупит вашей вины. Но принесет пользу. Возможно, поймете свой долг. Долг врача. Спасать. Не убивать.
— Заид, проводи, — кивнул я на Мэлона, который весь как-то сдулся и, потерянно оглядевшись, шаркающей походкой направился к выходу. Уже подойдя к двери оглянулся, с горечью выдохнув:
— Кроганы не заслужили того, что мы с ними сделали, профессор. Необходимо остановить генофаг.
Не глядя на него, Солус подошел к терминалу:
— Не таким способом.
— Шепард! Нужен твой саларианец! Немедленно! — чуть не оглушил меня раздавшийся в шлемофоне рев Рекса.
Да твою ж мать! Что там ещё случилось?!
— Идем! — ответил я и, схватив Солуса за рукав, потащил к выходу. — Быстрее, профессор, там нужна ваша помощь!
* * *
Выбравшись из этой проклятой больницы на поверхность, я содрал с себя шлем, полной грудью вдохнул сухой, обжигающий воздух Тучанки и, закашлявшись, отошел в тень, под остатки стены.
Твою ж биомать! Я думал, тюрьма тут самое худшее… ан нет, рабочие лаборатории, вот где настоящий ужас. Два десятка женщин-кроганов… живые, полуживые, едва живые… мертвые. Лежащие на лабораторных столах и с молчаливым укором смотрящие на толпившихся у входа воинов.
Подошедший Рекс тяжело плюхнулся на землю рядом со мной.
— Там Бакара. Среди женщин, — глухо произнес он, глядя перед собой остановившимся взглядом. — Они не пропали. Они сами сюда приехали. Добровольно.
— Жива?
— Да. Пока.
