Штабные, по-быстрому набрав ещё три десятка таких же «добровольцев», помахали им вслед платочком и сели сочинять рапорт о героической гибели сводной группы спецназа при выполнении особо важного задания.
Но коммандер не только выполнила поставленную задачу, она ещё и умудрилась вернуться, захватив один из атаковавших пост пиратских кораблей. Мало того, приволокла с собой «Толстого» Марна — весьма известного батарского террориста, попортившего Альянсу немало крови. Причем, живого! И даже почти целого. Разве что без ног и одной руки. Как объяснила сама Шепард: «Иначе этот боров в капсулу не влезал».
Штабные, офигев от подобного сюрреализма, добавили в герои себя, как осуществлявших общее руководство операцией, и в таком виде рапорт ушел наверх. Так что Шепард получила не только прощение, но и медаль. Хэппи-энд, блин.
Вот только, вернувшихся было всего семеро, включая коммандера, и троих из них потом вчистую списали на гражданку по инвалидности.
Второй раз мой оригинал попала под трибунал во время «Скиллианского блица». Выдвигающуюся к месту прорыва пиратов колонну, которой она командовала, остановил какой-то штабной генерал и потребовал обеспечить ему охрану. Немедленно! Под личную ответственность! Шепард лишь пожала плечами, генерала запихали в командирский «Мако» (раз уж под личную) и… колонна продолжила движение.
В этом «Мако» генерал и просидел весь бой, потея от страха и подавая кассеты с боеприпасами.
Прорыв ликвидировали, генерал получил орден, Шепард — трибунал. За неподчинение приказу.
Но до суда опять не дошло. Срочно потребовались добровольцы в десант на астероид, где у пиратов была смонтирована батарея ПКО, и Шепард во главе очередного сводного отряда отправилась на подвиг.
Собственно никто не рассчитывал даже на то, что батарею удастся уничтожить, задача была просто отвлечь внимание, пока корабли Альянса разворачиваются в боевой порядок. Вот только, как это частенько бывает на войне, реальность оказалась далека от планов. Из-за лопухнувшейся разведки эскадра попала под шквальный огонь превосходящих сил противника сразу по выходу из прыжка, и над силами Альянса замаячил северный пушной зверек.
Но в переломный момент боя, когда альянсовцы уже отходили к ретранслятору, пытаясь оторваться от подошедшего к пиратам подкрепления, батарея, на которую высадился отряд Шепард, внезапно ожила и принялась не очень метко (все же ни у кого из «добровольцев» не было опыта управления подобными установками), но с большим энтузиазмом палить по пиратам.
Те заметались, видимо решив, что их заманили в ловушку, а командовавший эскадрой адмирал, рассудив, что или грудь в крестах или расстрельная стенка перед глазами, скомандовал: «В атаку! Потерь не считать!»
Короче, система была захвачена, пиратов раздолбили в пух и прах (кого-то вроде даже взяли живьем и показательно засудили), а подошедший к захваченной батарее ПКО эсминец снял с неё четверых выживших, одной из которых была обколотая медикаментами до состояния комы Шепард.
Мда…
И таких вот эпизодов славного боевого пути оказалось немало.
Вообще, биография у моего оригинала оказалась довольно… своеобразной. То есть, она творила что-то такое, за что её отдавали под трибунал (вроде двенадцати переломов у майора-снабженца, из-за которого трое её людей угодили в госпиталь с обморожением), потом случалась какая-нибудь задница, Шепард по-быстрому вытаскивали из камеры, ставили над такими же «из под виселицы» штрафниками... после чего отеческим пинком отправляли сделать невозможное. С наказом «без победы не возвращайся» и тайным пожеланием «чтоб ты там себе шею свернула, наконец!».
Шепард делала невозможное, возвращалась, получала отпущение грехов, медаль, и последнее китайское предупреждение… а потом все начиналось по новой.
Кстати, в программе N7 она тоже оказалась не совсем стандартным способом. Будучи ещё лейтенантом, Шепард командовала десантным нарядом фрегата «Алекто». Во время патрулирования фрегат остановил подозрительного батарского торговца животными и высадил на его борт досмотровую группу, которая ничего криминального не нашла. Ну, в самом деле, подумаешь, клетки наручниками оборудованы. Может это для особенных животных. Предъявить-то нечего.
Короче, торгаша отпустили, он ушел в прыжок… а вышел из него с перемолотым в фарш экипажем — критический сбой в системе гравистабилизации. Случайный. По крайней мере, доказать батары ничего не смогли.
Шепард попала под следствие (то ли за то что ничего не нашла, то ли за то что «нашла») и по его итогам… в программу N7.
Впрочем, те батары ещё легко отделались, потому как, повзрослев и… хм… возмужав, коммандер проявляла куда больше выдумки и креатива при общении с подобным народом. Например, именно ей приписывают авторство «дискотеки Джейн» — весьма популярного нынче в Пограничной страже метода приватных бесед с различными криминальными элементами (когда поблизости отсутствуют адвокаты и репортеры, разумеется), поскольку метод предельно прост и дает отличные результаты при минимуме затрат. Берется отработанная термоклипса, с неё снимается защитная оболочка… и суется куда-нибудь особо молчаливому работорговцу. Если учесть, что температура расплавленного свинца — триста с чем-то градусов, а сердечника клипсы около восьмисот… Как там какой-то певец в моей первой жизни голосил: «Самба белого мотылька… от горячего уголька».
Короче, по прочтению всего этого, возникал один очень интересный вопрос: Как? Как, черт возьми, Шепард могли выдвинуть кандидатом в спектры?! По идее, человека с такой биографией не в каждую тюрьму-то пустят! Потому что постояльцы этой тюрьмы на следующий же день разбегутся нахрен, стоптав охрану, забор и пулеметные вышки, лишь бы оказаться подальше от столь милой девушки.
Единственное, что приходило на ум — что Альянсу кровь из носу требовался человек, способный выполнить любую задачу, любой ценой. Ведь это была уже их вторая попытка пропихнуть своего кандидата в Специальный Корпус. Первая-то — идеальный солдат с плаката Дэвид Андерсон — с треском провалилась. Там вроде вышла какая-то мутная история, и Андерсона то ли подставили, то ли он провалил задание именно по причине своей «правильности» и желания сделать «как положено».
Моему же оригиналу на «положено» было откровенно ложить. Её интересовал только результат. А каким способом этот результат получен… Впрочем, если вспомнить таких выдающихся спектров, как Сарен и Вазир… то, как раз в Специальном Корпусе коммандер Шепард должна была прижиться как родная. Так что не исключено, что в Корпус её рекомендовали именно за редкие душевные качества. Совету Цитадели люди, способные решать любые задачи, невзирая ни на что, нужны не меньше чем Альянсу, а на различные нюансы им плевать с Президиума этой самой Цитадели. Они вон, даже Сарена лишили звания спектра не за то, что тот колонию на Иден Прайм пытался уничтожить, а за то, что приказов слушаться перестал.
Но теперь понятно, почему от меня народ шарахается — репутации моего оригинала любой отморозок позавидует.
Свернув «Биографию», я с некоторой опаской открыл архив со старого инструментрона Шепард. Надеюсь, тут не описание новых интересных выдумок, вроде какого-нибудь «Слоника Джейн». Хотя нет, «слоник», это вряд ли — противогазы нынче если где и можно найти, так разве что в музее, а все выдумки оригинала предполагали использование подручных средств.
Но внутри оказалась всего одна папка, увидев которую захотелось выругаться. Громко и с выражением. Потому что со значка этой папки, обозначенной как «Фотографии», на меня смотрел лейтенант Кайден Аленко, собственной персоной.
Твою ж, мать, а!
Открыв, вздохнул, — ну да, «предчувствия его не обманули», — десяток фотографий:
Аленко с сосредоточенным видом что-то чинит в консоли.
Аленко в броне, — выпятил нижнюю челюсть, вскинул винтовку на плечо, — позирует.
Снова в броне, но тут явно с боевого выхода, — снял шлем, устало улыбается.
Еще Аленко.
Ещё.
Последняя. Здесь они вдвоем с Шепард.
Коснувшись сенсора, я увеличил фото. Снято, кажется, в Президиуме Цитадели у фонтанов. Аленко, серьезно глядя в объектив, обнимает Шепард за талию, а та, склонив голову ему на плечо, чуть смущенно, но счастливо улыбается.
От этого кусочка чужой жизни почему-то к горлу подкатил комок и захотелось разреветься. Навзрыд. Протяжно всхлипывая и размазывая тушь по щекам.
Уронив планшет на кровать, я обнял колени руками, положив на них подбородок…
Эх, Джейн, Джейн… судя по этим фотографиям, ночь перед Илосом была у вас далеко не единственной.
Блин, и что теперь? Если меня сейчас так накрывает, то каково будет на Горизонте с Аленко общаться? Там ведь, если по канону… будет невесело.
Внезапно пробила мысль: это если канон — невесело, а если нет?! Кто сказал, что Аленко тут такой же занудно-правильный, как в игре? А если он при встрече завопит: «Любимая, ты вернулась!» и кинется мне на шею? А потом, ещё и на борт «Нормандии» попросится, чтобы, значит, плечом к плечу преодолеть все тяготы и невзгоды. Что тогда? Как мне… с ним? «Прости, любимый, так получилось, но я, нынче, не совсем любимая»?
Мотнул головой, отгоняя подбирающиеся слезы. Ну вот, опять глаза на мокром месте! Блин, что за манера такая — чуть что, сразу носом хлюпать!
Но, если честно, Аленко я даже зауважал. Нет, серьезно. Я вот, лично, своего оригинала даже за руку бы взять побоялся, не то, что… А этот кадр не только за руку и не только… подержался. Силен мужик.
Покосившись на планшет, снова вздохнул. Честно говоря, в голове не укладывалось, что вон тот на всю голову отмороженный монстр, которого побаивалось, причем не без оснований, собственное начальство, и вот эта смущенно улыбающаяся с фотографии девушка… один и тот же человек.
— Капитан, мистер Гарднер просил напомнить, что вы снова пропустили обед, — донесся из интеркома голос Сюзи.
— Не хочу, — буркнул я, притягивая к себе подушку и сворачиваясь вокруг неё в клубок. — Ничего не хочу.
— Капитан, вынуждена заметить, что регулярное питание…
— Сюзи… отстань, — просипел я, поглубже зарываясь лицом в прохладную ткань. — Будь человеком.
Через несколько минут, когда я уже решил, что Сюзи отключилась, из интеркома едва слышно прозвучало:
— Я не уверена в разумности решения стать живой. Людям слишком часто бывает больно.
Глава 52. Частная жизнь
Не хотите по-плохому, по-хорошему будет хуже.
«Русское радио»
«Нормандия» стояла на «Омеге», проходя профилактику, а я второй день слонялся по кораблю, распугивая экипаж своим хмурым видом. Делать ничего не хотелось. Да и по большому счету было нечего. Гранта взяли в оборот Тейлор с Гаррусом, устроив ему что-то вроде экзамена, Миранда давила цены из местных подрядчиков (по-моему, уже просто из мстительности), а Солус заперся в лаборатории, превратив её в филиал прозекторской. Оказалось, что умерших при попытке допроса коллекционеров подручные Арии не стали запихивать в разбитый «несчастным случаем» челнок, а сохранили в стазис-капсуле. Так что после нашего договора с хозяйкой «Омеги» их тела доставили на «Нормандию». К великой радости саларианца.
Чем именно он там занимался, я толком не понял, а расспрашивать как-то... Мне одной картинки с камер хватило. Наш безумный ученый, стоящий у операционного стола в заляпанном кровавыми ошметками хирургическом комбинезоне и дирижирующий сам себе окровавленной медицинской пилой под льющуюся из колонок оперную музыку… производил очень сильное впечатление. Отбивая всякое желание интересоваться ходом работ. Нафиг, нафиг… Я лучше потом отчет прочту. Краткий.
В конце концов, от нечего делать я забрел в рубку и, упав в кресло оператора систем сканирования, задумчиво уставился на контрольные голограммы.
— Капитан? — покосился на меня гонявший на консоли пилотажный симулятор Джокер.
— Интересно, все саларианцы такие маньяки или это нам так повезло? — отрешенно бросил я в пространство.
— А, вы про Солуса. — Моро передернул плечами. — Жуть, правда?
— Джокер, — хмыкнул я, — есть на «Нормандии» хоть что-нибудь, чего ты не знаешь?
— Конечно, капитан! — воскликнул тот, лихим маневром заканчивая упражнение и откидываясь в кресле. — Никак вот не могу установить точный объем бюста нашей мисс Совершенство. При попытке перевести в цифры дух захватывает.
— Ага, то есть, мой объем ты знаешь до миллиметра?
— Восемьдесят три, — на автомате выдал пилот, но тут же спохватился: — То есть, нет, конечно! Я хотел сказать… — его взгляд заметался по рубке, — …хотел сказать… на восемьдесят три миллиметра упало давление! Вот! — палец Джокера уткнулся в одну из голограмм.
— Мистер Моро, давление измеряется в Барах, — заметила Сюзи.
— И в миллиметрах! В миллиметрах ртутного столба!
— А шкала частотного модулятора, на который вы указываете, отградуирована в Герцах, — педантично уточнила ИскИн.
— Джокер, — процедил я, — прежде чем ты умрешь, ответь на один вопрос: откуда у тебя такая… подробная информация? Предупреждаю — чистосердечное признание облегчит твою участь. Ненамного, но все же меньше мучиться.
— От Сюзи, — он мстительно кивнул на шарик ИскИна.
Ахринеть! У меня вообще личная жизнь есть или как?!
— Сюзи, какого ты моими… параметрами тут со всеми делишься?!
— Мне требовался совет органика, капитан, — невозмутимо ответила та.
— Но… почему у Джокера?!
— Так как в личном файловом хранилище мистера Моро находится более пяти зеттабайт изображений и видеоматериалов, на которых представлены женские особи различных рас, я сделала вывод, что он является специалистом в данном вопросе.
Посмотрев на молча разевающего рот Джокера, я со стоном уткнулся лицом в ладони, не зная, то ли плакать, то ли смеяться.
Великий Создатель, с этой парочкой с ума сойти можно!
— Так, Джокер, надеюсь, МОИХ пикантных фото в твоей коллекции нет?
— Капитан! — с явной обидой воскликнул тот.
— Ох, смотри у меня, — прищурился я. — Стоп, а не пикантные?
— Ну… — взгляд пилота вильнул, — там ничего такого…
