В общем, жуки лезли, мы отстреливались, но в целом ситуация на базе внушала робкий оптимизм. Я больше волновался за Лоусон, — судя по её коротким сообщениям, там было куда тяжелее — с поверхности их уже выбили и сейчас бой шел на первом уровне бункера.
Все изменилось, когда Сюзи доложила о запуске генераторов накачки. Если до этого Коллекционеры ещё как-то осторожничали, видимо рассчитывая взять базу малой кровью, то тут ломанулись всей толпой, наплевав на потери, и у нас воцарился ад.
Этот бой у меня в памяти отложился каким-то невнятным слайдшоу.
Щелк.
Под истошный вопль кого-то из ополченцев: «Здесь одержимый!» стена склада буквально вспучивается от «деформации» и в пролом лезут хаски. Вскинув коллекционерский излучатель, — трофей, доставшийся мне то ли после третьей, то ли после четвертой атаки, — срезаю самых прытких, спотыкаюсь, падаю, и очередь из автопушки «отпрыска» пролетает в сантиметре над головой…
Щелк.
Грант с миной-липучкой в руках сигает с крыши прямо на спину «преторианцу» и, цепляясь за выступы на броне биомеханического монстра, буквально вбивает мину ему под панцирь, в последний момент успевая скатиться с вспухшей плазменным шаром твари…
Щелк.
Джек, перепрыгнув через упавшего Массани, ставит биотический щит, давая возможность ополченцам оттащить раненого наемника в укрытие, но сама тут же складывается пополам от разорвавшегося прямо у неё под ногами снаряда…
Щелк.
Вылетевший из-за крупнотоннажного контейнера «Молот» накрывает из пушки обстреливающих биотичку «отпрысков», получает прямое попадание в левый двигатель и под яростный мат Дубянского крутится на месте, словно танк со сбитой гусеницей…
Щелк.
Самоподрыв боекомплекта разносит на куски «ИМИРА» вместе с облепившими его хасками, и загнанно хрипящие ополченцы на руках тащат туда двух «Бастионов» с поврежденной ходовой, чтобы заткнуть брешь в обороне…
Щелк.
Под торопливую скороговорку Касуми, перечисляющей места прорыва, мы с Гаррусом несемся куда-то на восточную окраину базы и, выбежав из-за угла, нос к носу сталкиваемся с «одержимым». С диким воплем прыгаю прямо на него, снося с ног и, оказавшись сверху, бью омни-клинком, целясь по глазам. Промахиваюсь, клинок ломается, а меня впечатывает в стену зарядом «деформации». Судорожно разевая рот, пытаюсь отхватить кусок ставшего вдруг очень твердым воздуха, беспомощно глядя на поднимающегося жука, но тут Гаррус с разбегу, словно заправский футболист пробивает ему штрафной в голову и добавляет из винтовки…
Щелк.
Щелк.
Щелк.
Честно говоря, мне казалось, что это уже никогда не закончится, что я так и буду всю оставшуюся жизнь бегать по этой проклятой базе под грохот выстрелов, хлопки перегруженного щита, стоны раненых и отрывистые команды. Но в какой-то момент обнаружил, что тупо пялюсь на ясно различимые в дыму лазерные лучи, бьющие с башен ПКО по набирающему высоту крейсеру, а вокруг стоит нереальная тишина.
Первая мысль — звиздец броне, накрылась аудиосистема. И только подняв забрало, я сообразил, что это просто прекратилась стрельба.
Стащил с гудящей головы шлем, озадаченно огляделся на неуверенно перекликающихся ополченцев, заметив, что кто-то даже пустил по рукам фляжку со спиртом… удивился.
Во, блин, это что, победа получается? Типа, превозмогли? И я живой? С ума сойти!
Сдуру вдохнув полной грудью свежий воздух, судорожно закашлялся от тошнотворной вони жженой синтетики, перебиваемой густым запахом крови и сгоревшей взрывчатки.
Твою ж мать, а!
— Цела? — подхромавший ко мне Массани, шипя сквозь зубы, уселся на корпус разбитого «Бастиона».
— Угу, — отплевавшись, кивнул я, бросая взгляд на панель медблока, чтобы убедиться, что чувства не обманывают и действительно все у меня на месте. — Сам как?
— Ерунда, — отмахнулся наемник, осторожно вытягивая раненую ногу. — Бедро навылет. Главное — яйца целы, остальное заживет.
— Твоим яйцам ничего не грозит, они у тебя стальные, — хмыкнул Гаррус, пытаясь сложить покореженную взрывом винтовку. — Так, кажется, говорят у вас, людей.
— А вдруг полировку поцарапает, — хрипло хохотнул Массани.
— Закажи алмазное напыление, чтобы пули отскакивали.
— И рикошетом в ногу?
— Так ноги же не главное!
— Точно! Главное — что между ними!
И оба заржали, хлопая друг дружку по плечам и вспоминая моменты прошедшего боя.
Мысленно закатив глаза, — мужики, блин, им бы только шарами меряться, — я повесил шлем на пояс и активировал инструментрон, вызывая «Нормандию».
— Сюзи, где вы сейчас?
— Идем к космопорту, подлетное время — семь минут. Челнок с доктором Чаквас уже вылетел к бункеру ПКО.
— Угу, ясно, ждем, — коснувшись сенсора, переключился на Лоусон. — Миранда, вы там как?
— Жить буду, — устало отозвалась церберша. — Если не помру.
— Потери есть?
— У альянсовцев — двое убитых. Гражданские не пострадали. А у вас?
Быстро открыв тактический планшет, я облегченно вздохнул:
— Наши все живы.
Но, оглядевшись, мрачно добавил:
— У ополченцев семнадцать убитых.
— Мы легко отделались, — тусклым голосом заметила Миранда.
Да уж, легко… у Массани в ноге дыра с мой кулак, Джек кровавые пузыри пускает, Тейлор словил проникающее в живот, а Гранту надо ночной горшок выдать, потому как если из него хотя бы треть пуль и осколков, что в организме застряла, естественным путем вывалится — хана унитазу.
Хотя… чего уж там, действительно легко.
Собственно все, делать нам на Горизонте больше нечего, помочь мы тут все равно больше ничем не можем с нашей инвалидной командой. Да и муниципальные службы города уже очнулись — стазис-дроны ушли, ещё когда крейсер только поднимался.
Вот разве что отправить команду собрать образцы для Солуса, да загрузить уцелевших роботов. Если, конечно, эти уцелевшие найдутся. Судя по отметкам на планшете в строю только один «ИМИР» и два «Бастиона», да и то отображаются как ограниченно боеспособные.
Победа, мля.
* * *
— Господин мэр, ну, сколько можно повторять, мы не Альянс, мы вообще мимо пролетали! — наверное, в десятый раз повторил я похожему на Винни-Пуха мужчине.
Господи, ну нафига Тейлор этого Пуха из капсулы достал?! Нет, когда отбивались от Коллекционеров, тот проявил себя молодцом. Чётко руководил людьми, когда оборудовали позиции, как бывший строитель, давал дельные советы, а в бою не отсиживался за чужими спинами. Но вот сейчас вспомнил, что он не только командир взвода ополчения, но ещё и мэр Горизонт-сити, большой начальник, и чуть ли не самый главный в колонии.
— Вы же спектр, Шепард!
— Я бывший спектр, господин мэр! Я давно в отставке и никаких полномочий ни от руководства Альянса, ни от Совета не имею!
— Послушайте, — отступать Винни-Пух явно не собирался, — я понимаю, что у вас секретная миссия, но там, на крейсере, были тысячи людей!
— И что я должна была сделать? Сбить его? Чтобы эта полуторакилометровая хреновина рухнула на город?! Вам разрушений мало?
— Но, остановить... догнать… — продолжал наступать Пух.
— На чем? — ядовито поинтересовался я. — У меня один единственный гражданский фрегат!
— Ну конечно, — горько скривился мэр, — как Альянсу от нас что-нибудь нужно, так «единство человечества и братская рука помощи», а как доходит до дела…
Оно, может и не стоило мне ядом плеваться, мужика понять можно — столько людей потерять, наверняка у него там были друзья, знакомые, но… просто сил не было сейчас сочувствовать и утешать. Меня бы самого кто утешил! Половина десантной группы в медотсеке, и я Лиаре по гроб жизни обязан, что медотсек этот способен вытащить даже с того света; что там с самой «Нормандией», толком неизвестно, — «повреждения некритичны» — это очень растяжимое понятие; роботы… А, ладно, хрен с ними, с роботами, главное — людей сохранил. Правда вот на какие шиши теперь все это чинить, покупать, восстанавливать? Мне что, кто-нибудь денег даст? Кредитную линию откроет? Док на верфи предоставит? Запчастей подкинет? Почему от меня все только требуют: «Ещё, ещё, давай, Шепард!», и ни один не скажет: «Да, без проблем, конечно помогу»?
Глубоко вдохнув, по уже устоявшейся привычке досчитал до десяти, чтобы успокоиться.
— Мне-то вы к чему это говорите, господин мэр? Я частное лицо, понимаете, частное. Сама по себе.
— Вот именно, как доходит до дела, вы все «частные» и не причём. — Обреченно махнув рукой, Винни-Пух отвернулся, направляясь к аэрокару с эмблемой спасательной службы Горизонт-сити.
— Почтительнее, господин мэр, все же вы разговариваете с восставшей из мертвых богиней, — внезапно прозвучал за спиной усталый мужской голос. И от этого голоса у меня резко пересохло во рту, а пробежавшие по позвоночнику мурашки собрались где-то пониже живота, устроив там радостный хоровод.
В общем, тело старательно сигнализировало, что хозяин голоса ему знаком, и очень хорошо.
Ой-й. Судорожно сглотнув, я украдкой вывел на инструментрон зеркало, окинул себя придирчивым взглядом… и чуть не разрыдался. Господи, ну и вид! Волосы от пота слиплись сосульками, морда в грязных разводах, на скуле ссадина, под глазами синяки… Блин, лахудра лахудрой!
Захотелось немедленно нацепить шлем и затемнить визор. До полной непрозрачности.
Но, решительно взяв себя в руки, я совершил, наверное, самый героический поступок за все время пребывания в этом мире — медленно повернувшись к усталому мужчине в иссеченной осколками броне Альянса, спокойно улыбнулся.
— П-привет, Кайден. Как ты?
Глава 64. Когда считать мы стали раны
Я всегда хотел отвечать людям добром, но жизнь научила отвечать взаимностью.
(народное творчество)
Мда. Если у меня когда и возникали сомнения в том, что мой оригинал с Аленко были больше чем друзьями, то теперь они отпали. Ибо так орать друг на друга, как мы сейчас, могут только очень близкие во всех смыслах мужчина и женщина. И самое главное остановиться я не мог, меня, словно потоком несло — любой упрек Кайдена немедленно вызывал бурю протеста и непреодолимое желание наорать в ответ.
— Была занята?! И это все что ты можешь сказать?! — яростно блажил Аленко, размахивая руками. — Ты появляешься после двух лет отсутствия и ведешь себя так, будто ничего не произошло! У тебя даже не нашлось времени написать, что ты жива?!
— Куда написать?! На деревню дедушке?! — не менее яростно шипел я. — Андерсон отказался сообщить, где ты служишь и даже Призрак только руками разводил, мол, все засекречено!
Аленко, явно собиравшийся пойти на второй круг упреков, запнулся на полуслове.
— Призрак… — медленно, словно неверяще, протянул он.
Упс. Сообразив, что только что наговорил, я мысленно зажмурился. Твою ж мать, ну кто меня за язык тянул! Разорался тут как на митинге.
— Так значит, — все также медленно, будто слова царапали ему горло, продолжил Кайден. — Значит, это правда, что ты работаешь на «Цербер»?
— Нет, не работаю!
— Ага, а глава «Цербера» тебе по дружбе услуги оказывает, или… — его губы сложились в саркастическую гримасу, — может, ты ему оказываешь… услуги?
Это было… словно неожиданный удар под дых, когда со всхлипом обрывается дыхание, а изнутри рвется немой крик: «За что?!»
Я непроизвольно отшатнулся, глядя в искаженное презрением и какой-то детской обидой лицо Аленко. Вот как. Он, значит, обманут в лучших чувствах. Ему, значит, горько и больно… А мне? Почему тело Шепард искала Лиара, а не он? Почему Гаррус не задавая вопросов, просто подставил дружеское плечо, а он пышет гневом, что я не на тех работаю? Почему Тали говорит «я тебе верю, Шепард», а он мне как тряпку в лицо бросает — «оказываешь услуги», даже не выслушав?
Хмуро молчавший до этого Вакариан, сделал шаг вперед, заслоняя меня плечом.
— Слушай, Кайден, ты уже перегибаешь палку.
— А, Гаррус, — скривился Аленко, словно только сейчас заметив турианца, — твой отец, наверное, гордится сыном, ставшим наемником?
— Ну, знаешь… — Вакариан, полыхнув злостью, сжал кулаки.
— Не надо, Гаррус, — остановил я его. — Пусть договорит.
— Договорит? — Аленко перевел взгляд с турианца на меня. — Отлично, я тебе скажу! Посмотри на себя, Джейн, — кем ты стала! Наемница на побегушках у террористов! Ты... Да ты просто предала все, ради чего мы сражались! Забыла, что мы давали присягу?! Клялись защищать Альянс! Людей!
Я смотрел на бросающего мне в лицо обвинения мужчину и чувствовал, как от его слов в душе что-то ломается, перегорает, оставляя после себя только холод и пустоту.
— Присягу… — мой собственный голос прозвучал будто со стороны, эхом отдаваясь в ушах. — Ну почему, помню. Хорошие слова, правильные. «Клянусь до последнего вздоха»…
В памяти вспыхнул усыпанный мириадами звезд космос, такой близкий и в то же время такой безнадежно далекий шар планеты под ногами, звон в ушах, бессмысленные судорожные вдохи и жгучая боль в груди.
— …и, знаешь, Кайден, я ведь помню этот последний вздох. Там, на орбите Алкеры.
Тряхнул головой, с некоторым трудом прогоняя наваждение.
— Так что ваши обвинения беспочвенны, господин лейтенант, коммандер Шепард не изменяла присяге, она погибла, до конца исполнив свой воинский долг.
— Джейн… — как-то резко растерявший весь свой апломб Аленко нерешительно протянул руку, то ли собираясь удержать меня, то ли обнять, то ли… Не знаю, что именно он собирался сделать, в любом случае позволять ему до себя дотрагиваться я не собирался.
Поэтому, сделав шаг назад, четко по-военному щелкнул каблуками и коротко наклонил голову.
— Прошу извинить, но меня ждут дела.
— Джейн, подожди!
— Джейн погибла, господин лейтенант, — холодно бросил я через плечо. — Кстати, вы хоть раз ей цветы на могилу принесли?
Дёрнувшийся было мне вслед Аленко замер, словно со всего маху налетев на стену.
Отойдя на несколько шагов от так и оставшегося стоять на месте мужчины, я запнулся на ровном месте, едва не пропахав носом землю — как-то внезапно навалилась такая чудовищная усталость, что ноги подкосились.
