— А Вам никогда не хотелось нарушить правила?
Собеседница лукаво посмотрела на меня. Примерно час назад именной экипаж маркиза Дэрби высадил нас здесь. Когда мы ехали в карете, я еще раз восхитилась окружающей меня красотой. Многие здания уходили корнями к XVIII веку или того ранее.
Лондон окружал густой туман. Купол церкви, как я узнала, Святого Павла был намного выше всех остальных строений в городе. Недалеко от него, как мне показалось сначала, находился высокий монумент, который был сооружен в память о пожаре, который некогда сжег большую часть Лондона. Практически сразу же открылся вид и на Вестминстерское Аббатство, которое являлось древним сооружением и вместе с другими церквушками, рощами, парками и зверинцами окружало город. По правую руку, среди зеленых берегов сверкнула Темза. Вдалеке виднелось бесчисленное множество корабельных мачт. Мы проехали несколько улиц. По дороге, к моему большому удивлению, не было ни одного величественного дома или особняка, отчего я пришла к выводу, что это один из бедных районов Лондона. Улицы хоть и были гладко вымощены, длинные и широкие, но во всем их облике чувствовалась некая запущенность . Как раз, чтобы на дороге могли разминуться несколько экипажей. Большими булыжниками была выложена дорога для пешеходов. Беспрерывный ряд фонарей располагался по обеим сторонам от дороги. Далее шли двухэтажные домики мелких торговцев, первый этаж которых отдавался под лавки, где сквозь стеклянные двери с улицы было видно великое множество разного вида товаров. В людях же, даже происходящих из самого низшего класса, в одежде выделялась чистота и опрятность.
Кучера мы отпустили, наказав приехать за нами часа через четыре. В настоящий момент миссис Дэрби и я сидели в одном из кафешек 'зеленых зон Лондона'. Заведение само по себе было не большое, рассчитано не более чем на два десятка посетителей. В настоящий момент оно было заполнено на одну треть. Но несмотря на это, знакомых, к моему огромному
облегчению мы не встретили. От фальшивых улыбок аристократов меня просто передергивало. Я заказала у подошедшего официанта апельсиновый сок. Пока маркиза делала заказ, с интересом рассматривала мужчину. Ему было около пятидесяти лет, белая рубашка с галстуком — бабочкой, черный фрак и штаны, поверх которых был надет белый фартук, завязывающийся на талии и напоминающий юбку. Официант имел густые усы и редкие русые волосы. Мое внимание мужчина принял на мой счет и стал строить мне глазки. Не сдержавшись, я фыркнула. К счастью, женщина определилась с заказом и подавальщик ушел. Я посмотрела на сидящую напротив женщину. На маркизе было нежно-бирюзовое платье, обшитое бахромой и доходящее до земли. Короткие светлые волосы были накручены и зачесаны на пробор. Поверх прически собеседницы была надета шляпка с чуть загнутыми краями в тон платью. На мне было надето платье такого же фасона, как у маркизы, только светло-розовое. Волосы были завиты (щипцы творят чудеса!) и заколоты на затылке. На голове красовалась в тон платью нежно-розовая шляпка. Поверх наших нарядов были одеты накидки в виде мантий белого и темно-синего цветов.
— Когда я была в твоем возрасте, мое имя было замешано в нескольких скандальных историях, — хихикнула она, как заправская бандитка.
От удивления у меня приоткрылся рот. Никогда бы не подумала, что маркиза может быть замешана в скандалах. На мой взгляд, аристократка была просто патологически правильная! И тут узнать такое...
— А что Вы такое сделали? — поинтересовалась я.
Женщина мечтательно прикрыла глаза.
— Не спрашивай меня, Сабина, стыд — то какой!
Интересно, что она такого сделала?
— Ну, скажите, пожалуйста!
— Ладно, ладно! Только говори тише, — она опасливо огляделась по сторонам. — Я обещала один и тот же танец двум кавалерам.
— И все? — разочаровано протянула моя милость.
Я была похожа на сдувшийся гелевый шарик.
— Что значит 'и все'? Ты знаешь, что значит обещать танец двум кавалерам? Это же скандал!
— Тогда зачем Вы так сделали? — растерялась я.
— Я не могла выбрать между ними, — потупилась собеседница.
Я потеряла дар речи, не зная, что ответить на это.
— А...Вам хоть кто-нибудь из них нравился? — выдавила, наконец.
— Конечно, — кивнула она. — Оба нравились. Вот и не могла определиться с выбором.
— Тогда зачем...
Маркиза смущенно рассмеялась.
— Молодая была и глупая. Хотела, чтобы они дрались за меня.
— Нет, — разочарованно проронила аристократка. — Но скандал был тогда знатный. И одним из них, был твой отец.
Могу себе представить! И просто забыть про танец, обещанный поклоннику, неприлично. Даже в нашем веке за такое могут набить морду, что уж там говорить про 'Эпоху элегантности'. Удивляюсь, как кавалеры не устроили дуэль прямо там! Это даже не скандал, это оскорбление достоинства мужчины.
— Папа? — удивленно переспросила я.
Хоть моя милость и была знакома с мистером Дэрби, но весьма поверхностно. И, честно говоря, мне как-то слабо представлялось, что маркиз способен на сильные чувства, а
особенно на любовь. Как-то не вязалось это чувство с его обликом. Всегда холодный, вежливый, спокойный. Я даже не заметила, чтобы он испытывал хоть какие— нибудь отцовские чувства по отношению к дочери. Мне казалось, что он был разочарован, когда вместо рождения наследника, на свет появилась Сабина.
— Он не всегда был таким, — прошептала маркиза, глядя в сторону. — Двадцать с лишним лет назад, мой муж был совершенно другим человеком. Его сиятельство очень любил свою семью. Я же просто обожала своего мужа...Потом, в один миг, счастье было разрушено. В нашей жизни случилось несчастье, и он отвернулся от меня. Как будто это я виновата в трагедии! Мне было в десять раз больнее. Я так и не смогла оправиться!
В глазах женщины стояли слезы. Спросить, что случилось, я не могла, боясь еще больше разбередить старую рану. Протянув руку через стол, моя ладонь накрыла руку собеседницы, стараясь поддержать ее.
— Вы все еще любите его? — тихо спросила я, подняв на 'маму' изумрудные глаза.
— Очень, — прошептала она.
Весь оставшийся вечер мы гуляли по городу. Я старалась больше не касаться щекотливой темы и старалась, чтобы маркиза меньше думала об этом. Но какая же прогулка без шопинга? Так, наверное, рассуждала миссис Дэрби. После кафе мы посетили лавочку женской одежды, где маркиза штук 15 новых платьев, половина из которых предназначалась для меня, на разные случаи жизни: для балов и светских раутов, для игры в бадминтон (оказывается, бывали и такие), для поездок в экипаже, для утренних визитов, для прогулок, приема гостей и светских вечеров. Оказывается, чтобы не ударить в грязь лицом, каждая уважающая себя светская дама должна иметь не менее двадцати платьев. И начался ад для меня...Бесконечные примерки, булавки, которыми модистка обкалывала меня всю, закрепляя ткань и подгоняя ее по фигуре. После окончания 'экзекуции' я себя чувствовала выжатым лимоном. Не нравятся мне подобные мероприятия. Утешало только то, что с моей легкой руки, на Сабине эти наряды будут хорошо смотреться, подчеркивая ее юность. Значит, помучиться стоило. Беатрис же была полна энтузиазма.
После похода в 'магазин', мы еще немного побродили по городу. То тут, то там слышались выкрики торговцев, которые, держали в руках подносы, на которых лежали хлебобулочные изделия и к краям которых было привязано что-то, отдаленно напоминавшее веревки. Они были перекинуты через шеи 'торгашей'. Юные аристократки, чинно прогуливающиеся по центральной улице Лондона вместе с гувернанткой...Дамы благородного происхождения, идущие нам навстречу, одна из которых выгуливала собачку.
Интересно...Лондон XIX века, представлял собой город контрастов. Несмотря на то, что сейчас он был самым крупным городом мира и британской империи, это был город нищих. Бедные люди миллионами, если не миллиардами, жили в трущобах и не имели средств к существованию. Несмотря на этот факт, столица Англии, на настоящий момент, славилась на весь мир. Именно в этом веке будет проведена канализация, построены Биг — Бен, Тауэрский мост и Альберт — Холл и сотни новых заводов. Именно в Лондоне будет открыто первое в мире метро.
Как давно я просто не наслаждалась прогулкой. Когда не нужно было никуда спешить и не о чем волноваться. Мои мысли снова закрутились вокруг Дэмиэна и его предполагаемого убийцы. Ира говорила, что у сэра Андерсона была контузия глаза. Могла ли она пройти бесследно? Насколько мне известно, при легкой степени ушиба глаза, возможны трансформации хрусталика. И, как следствие, он частично теряет свою прозрачность. Однако, этот момент не может повлиять на остроту зрения при удалении недуга. Значит, использовать контузию, как возможную зацепку не получится. Я разочарованно вздохнула. Если она у
виконта и была, то врачи ушиб давно залечили. Дэмиэн...любимый...никогда не прощу себе, если по моей невнимательности тебе навредит этот психопат. Настроение моментально испортилось.
— Саби, — позвала меня 'маменька'. — Может, поедем домой?
Моих сил хватило только на то, чтобы согласно кивнуть.
Дневник Ларина Александра Васильевича.
Я стоял у окна, задумчиво рассматривая пейзаж за окном. Старинная усадьба, в которой сейчас базировался 'Лабиринт', располагалась в самом центре живописного природного ландшафта: рядом с поместьем был разбит парк, в центре которого располагалось глубокое озеро. Чуть позади, огибая парк и закрывая его от взглядов посторонних, возвышались реликтовые дубравы.
Мое любование прекрасным прервал настойчивый стук в дверь.
— Да, — негромко позвал я.
— Александр Васильевич, разрешите, — в дверях офиса появилась рыжая голова Василия.
— Проходи, — повернулся я к переминающемуся с ноги на ногу помощнику.
— Что случилось?
— Шеф, видите ли...
Заикаясь, парень сделал в мою сторону несколько неуверенных шагов и положил документ на стол. Преодолев расстояние до рабочего места, я с интересом стал вчитываться в бумаги, лежащие на столе.
— Значит, она выбрала такой вариант.
— Простите? — Вася удивленно воззрился на меня. — Чего прикажите делать со студентами? Вернуть их сразу, или сначала...
Одним взмахом руки, я остановил поток его слов.
— Мы ничего не будем делать.
Секретарь ошарашенно поднял на меня взгляд.
— Вы понимаете лучше меня, что может произойти из-за их вмешательства.
— Кто-нибудь об этом знает, кроме меня?
— Нет, — признался Василий.
— Вот и хорошо, — удовлетворенно посмотрел я на секретаря. — Пусть все так и остается. А бумаги уничтожь.
Несколько секунд он смотрел на меня, потом со вздохом кивнул.
— Я тогда пойду.
— Иди, — кивнул ему. И добавил, — Этого разговора не было.
Как только за помощником закрылась дверь, я позволил себе откинуться в кресле и прикрыть глаза. По моим губам скользнула легкая улыбка.
— Все идет так, как и должно быть.
Дневник Елены Соколовой.
Утром я проснулась рано, все домашние еще спали. Решив воспользоваться этим, достала наушники и послушала пару лекций по терапии. Мы, конечно, изучали это в академии, но повторение еще никому не вредило.
Согласно светскому этикету, утро я должна была либо посвятить визитам по знакомым, но подумав, откинула эту идею. Пусть Сабина отдувается. Рано или поздно, когда закончится эта суматоха вокруг герцога, она должна будет занять определенное положение в свете. Вот
и пусть учится, я же аристократкой не являюсь. Да и не могу я приторно-сладким голосом говорить комплименты хозяйке вчерашнего бала и восхищаться устроенным мероприятии. Тем более, что концовка мероприятия вряд ли стерлась из памяти людей. Уверена, что аристократы еще долго будут смаковать подробности в своих великосветских гостиных. И если совсем честно, мне хотелось поговорить с маркизой Дэрби о вчерашнем бале, если этого еще не сделал маркиз. В любом случае, лучше она это узнает от меня или маркиза, чем от посторонних людей. Сейчас ей волнения ни к чему. Вот и еще одна причина, почему мне не хотелось покидать ее. Придя к такому решению, я решительно поднялась с кровати и направилась в гардеробную.
Несколько позже 'маму' я обнаружила в гостиной. Под ее чутким руководством, двое слуг вешали картину на одну из стен комнаты.
— Маменька, — позвала я аристократку.
Женщина обернулась ко мне. В голубых глазах блондинки светилась решительность.
— Доброе утро, — поприветствовала меня леди. — Как спалось?
— Не помню, — честно призналась я.
— Значит хорошо, — улыбнулась маркиза.
— Что здесь происходит?
— Да вот, — указала она на картину, — хочу вернуть ее на место.
— На место? — удивленно приподняла я брови. — Что-то не припомню, чтобы она здесь висела.
Миледи смутилась.
— Она висела здесь в твоем детстве.
Как — то рановато у миссис Дэрби проявился синдром 'гнездования'. Подняв голову, я с любопытством взглянула на картину. На холсте были изображены лорд Дэрби с маркизой и Сабина. Однако картина была очень необычна для своего времени. Как и положено, маркиз с маркизой были одеты в парадные одежды. На 'папе' была белая рубашка с высоким воротником — стойкой и длинными рукавами. Поверх рубашки был одет камзол золотистого цвета и с причудливой росписью вдоль пуговиц. Панталоны были примерно того же цвета и пряжки. На женщине, что сидела на кресле, был надет корсаж, распашное бело-желтое платье с причудливым рисунком и пышные юбки. Дама сидела боком, что давало возможность лицезреть длинный съемный шлейф, который прикреплялся к платью и одевался лишь на торжественные мероприятия. Но особенностью картины было не это, хотя по меркам моего времени она, несомненно, считалась антиквариатом. На полотне, без сомнения, были изображены милорд и миледи в молодости, значит, она относилась к концу XVIII века. Но и не это было самым главным. Лорд Дэрби, изображенный на картине, держал на руках маленькую маркизу и улыбался. Глаза мужчины лучились теплом и счастьем. На девочки было платье из таких же резких, как у матери, 'попугайских' сочетаний цветов. В левой руке она держала отцовскую треуголку. Малышка с обожанием смотрела на отца.
Я невольно вздрогнула. Как сильно отличался аристократ, которым был 'папа' около двадцати лет назад от себя сегодняшнего. Что же такого случилось, что заставило его отдалиться от семьи? Взяв себя в руки, перевела взгляд на леди Дэрби. Мне показалось, или в глазах женщины плескалась...тоска? Но вот она снова на меня посмотрела с легкой полуулыбкой на губах. Наверное, и правда, показалось. Я нерешительно переминалась с ноги на ногу, не зная, как начать этот диалог.
— О чем ты хотела поговорить?
Я с удивлением посмотрела на 'маменьку'.
— Откуда Вы...
Маркиза усмехнулась.
— Дорогая, я не первый день тебя знаю. У тебя все чувства на лице написаны.
Я глубоко вздохнула. Неужели у меня и правда такое 'говорящее' лицо? Никогда бы не подумала.
— Так что случилось?
Вдохнув побольше воздуха и не давая возможности себе передумать, я выпалила на одном дыхании:
