Англия, Лондон. XIX век. Городской дом герцога Торнтона.
Дневник Ирины Виноградовой.
— Благодарю Вас.
Вздрогнув, я обернулась. В холл прошествовал посетитель. Поскольку в это время принимать гостей мужского пола, пусть даже и вдове, было неприлично, я сделала вывод, что он является родственником герцогини. Когда мужчина проходил мимо, я торопливо сделала реверанс и подняв взгляд, встретилась с печальными карими глазами. Черные непослушные пряди волос спадали ему на лоб. Одет мужчина был в повседневную одежду начала XIX века в стиле ампир. На нем шерстяной коричневый фрак с высоким воротником. Панталоны мужчины были светлого цвета, такого же цвета был и жилет. На голове у аристократа была высокая шляпа с загнутыми с боков полями. В руках джентельмен держал трость. Обут он в высокие сапоги.
— Вы недавно здесь работаете? Я Вас раньше не видел.
— Да, милорд, — потупилась я. — Третий день работаю.
Кивнув, он пошел дальше.
— Кто это был? — спросила я у другой служанки.
— Это сын Ее сиятельства, — удивленно посмотрела на меня девушка.
— Герцог Торнтон?
— Нет, второй сын. Виконт Клиффорд.
"Так вот Вы какой, виконт Клиффорд".
Англия, Лондон. XIX век.
Дневник Елены Соколовой.
Следующие три дня были наполнены визитами в наш дом. В особняк маркиза Дерби приезжали молодые люди. Как я узнала от моей служанки, знакомые и друзья Саби. Они осыпали меня комплиментами и всячески показывали свою заинтересованность во мне. Матушка мисс Дерби, которая исполняла роль моей компаньонки , хотя после моего вчерашнего поведения, хотя я не видела в этом нужды, светилась как начищенный самовар. Половина моих ухажеров были примерно Сабининого возраста и явно еще не миновали восемнадцатилетний рубеж. Говорить мне с ними было не о чем. Да и о чем можно разговаривать с подростками, хоть и принадлежащими к аристократическому сословию? Светская беседа подразумевала театр, музыка, последние события из светских хроник. Я же обо всем этом имела весьма смутное представление. Одного понять не могу: по этикету, если мужчина заинтересован в женщине, он вроде как должен спросить у нее позволения навестить ее на следующий день после бала. Тогда вывод напрашивается сам собой. Либо они пошли прямиком к "маменьке", в обход меня, либо проигнорировали правила приличия. В случае последнего, кажется дурной пример заразителен. Только не возьму в толк, зачем это им надо? Вряд ли они собираются жениться на маркизе, хотя...кто их знает, этих аристократов. Также весь день доставляли цветы с записками от все растущей армии своих воздыхателей и приглашения на очередные рауты, балы и приемы.. Ради интереса просмотрела содержание одной записки. Хм... а юные ловеласы умели вскружить головы барышням. В тексте говорилось, как он покорен моей красотой... как думал обо мне...как сердце его навеки отдано прекрасной девушке с зелеными глазами. Посмотрев на целую стопку лежащих наподносе записок, потом перевела взгляд на держащее в руках письмо. Не сомневаюсь, что записки дублируют друг друга. Отличие состоит только в изобретательности авторов. Попрошу Софию убрать их пока куда — нибудь. Когда вернется маленькая маркиза, пусть развлекается. Возможно кто-то из поклонников ей понравится. От посещения светских мероприятий в эти дни я наотрез отказалась. О чем и сообщила мисси Дерби. Я приготовилась к настоящей битве, однако маркиза лишь пожала плечами, лишь упомянув, что нужно написать письмо с извинениями. Брови у меня поползли вверх. Насколько мне было известно, Беатрис Дерби не упускала случая посетить светское общество. Блистать в свете она любила. Увидев мой ошарашенный взгляд, чуть улыбнулась.
— Чему Вы удивляетесь, дочь моя? Не все же порхать по балам. У нас и домашние обязанности есть.
И ушла, оставив меня с изумлением смотреть ей вслед. Может, я слишком предвзято о ней думала. Ведь, по сути, ее вины здесь нет. Она воспитывает свою дочь так, как воспитывали Беатрис ее родители. Она хочет для Сабины самого лучшего. И, наверное, любит ее. Но проявлять чувства в этом веке леди было неприлично. Независимо от того, касались ли они детей или личной жизни. Да, не позавидуешь этим аристократам. У бедняков все в разы проще.
Также, по этикету, мы с леди Беатрис мы совершили визит к виконту и виконтессе Дэйвидсонам и восхитились прошедшим накануне раутом. В оставшееся свободное время я "штурмовала" книги и журналы. Балы, светские рауты, приемы. Как проводятся, чем отличаются друг от друга, правила этикета на них. Светские мероприятия этого времени проводились у герцогов, баронов и вельмож этого времени (тоже мне новость!) и с ограниченным количеством приглашенных. С улицы попасть на званный вечер было невозможно. На таких вечерах леди и джентельмены должны быть одеты парадно и придерживаться этикета и хорошего тона. И всегда должен был присутствовать тост за правящего монарха и только стоя. Я узнала, что различие между светским раутом и званым вечером состояло в том, что раут — это собрание элиты (только без танцев). Рауты — достаточно многолюдные мероприятия, которые собирают интеллигенцию, представителей власти и бомонда. Суть раута в том, что времяпрепровождение проходит в беседах. Приглашенные гости формируют различные группы, в которых обсуждают актуальную новость, смешной анекдот или случай из жизни. И делились рауты на утренние, обеденные и вечерние. В зависимости от этого, был определенный туалет у дам и кавалеров, подавались соответственные блюда и напитки. В свою очередь, званный вечер — мероприятие с заранее приглашенными гостями, которые ведут светские беседы или играют в салонные игры. Подготовка к званному вечеру предполагает выбор темы для общения, поднятия большого количества литературы для поддержания интереса беседы и приятной атмосферы среди приглашенных гостей. Прочтя статью и побывав на этом мероприятии, я пришла к выводу, что разница между этими двумя мероприятиями, по сути, заключается в том, что при рауте большой акцент делается именно на общении и наличии мной вчера замеченного, "шведского стола", то есть угощения гости пробуют стоя, не отходя от круга общения. А при званном ужине, наоборот, большое внимание уделяется застолью, тостам и беседе непосредственно за столом.
Балы же вообще кардинально отличались от приемов и раутов. Бал начинался с приглашения: "Граф Хиггинз просит сделать ему честь пожаловать на бал сего сентября 5 дня 1805 года в его городской дом в 6 часов". И тому подобное. Принять или отклонить приглашения гости должны были не менее чем за три недели до бала. Так что даже я считаю наш вчерашний отказ от приглашения маркиза Фултона вопиющим нарушением этикета. Открывался бал танцем шествием и назывался торжественным полоньезем. К нему должны были прийти все гости. У каждой леди должна была быть своего рода "программка", в которую вписывались имена кавалеров, которым был обещан тот или иной танец. В середине бала был обед. Кавалеры провожали своих спутниц до стола. Если по каким-то причинам у мужчины не было дамы, то хозяйка данного мероприятия, при наличии свободной девушки, которая приехала со своими родственниками и без спутника, та сказать, "предоставляла" ему юную леди. Перед тем как сесть за стол, леди и джентельмены снимали с себя перчатки и покрывали свои колени салфетками. Перед выходом из-за стола, салфетки вешались на спинки обеденных стульев, а перчатки одевались обратно. После обеда танцы начинались вновь. И продолжался он с послеобеденного котильона. Но были на этом мероприятии и особенные танцы. Танцы влюбленных, как называли их в светском обществе. Мазурка и многочасовой котильон, которым завершался вечер. Танцевать их, значило бы поведать светскому обществу о своей сердечной привязанности. Мазурка являлась душой бала. И танцующие попадали в вихрь сплетен и пересудов, так как это значило почти провозглашение новой свадьбы. Оторвавшись от чтения, я почувствовала, что от переизбытка информации у меня трещит голова. Мне нужно было проветриться и срочно. Кивнув собственным мыслями, я нажав иероглиф уха, стала ждать ответа.
— Да.
— Леш, это Лена.
— Что — то случилось? — сразу насторожился он.
— Почему сразу "случилось"? — обиделась я.
Раздался смешок.
— Потому что ты с нами связываешься, когда что — то случается.
Мне стало стыдно.
— Как там ребята?
— Ира с маркизой документацией занимаются. Коршунов на службе, — усмехнулся.
— Понятно, — вздохнула я.
— Так ты просто так звонишь, или...
— На самом деле, я хотела пригласить тебя в ресторан.
— Что? — переспросил напарник.
— Я все понимаю, но тут мне даже поговорить не с кем. Эти люди...все это чуждо мне.
— Где встречаемся?
— Так ты согласен! — обрадовалась я.
— Говори уже, горе луковое! — усмехнулся Лашин.
— Давай в "Максиме". Это ресторан, но там...кхм...вряд ли можно встретить светских львиц. Там больше лорды со своими любовницами ужинают.
— Скажи — ка мне, солнце мое, — голос приятеля стал подозрительным, — Почему мы идем именно туда?
— Хватит уже подозревать меня, — рассмеялась я. — Но смех даже на мой собственный слух показался неестественным. Я слышала, там вкусно кормят.
— Буду у твоих ворот через полтора часа, — ответил Леша и отключился.
— Ты не боишься осуждения общества? Сабине тут еще жить, — спросил парень, разглядывая меня.
— Не боюсь, — посмотрев в его глаза, ответила я. — Не знаю почему, но свет не осуждает меня. Наверное, я кажусь им диковинкой.
— Лен, — приятель накрыл своей рукой мою ладонь, — у тебя что-то случилось?
— Знаешь, — произнесла я, рассматривая наши руки, — мы ведь с тобой никогда толком не общались.
— Только ругались и старались побольнее подколоть друга. И я прошу за это прощения.
Удивленно подняв взгляд, встретилась с голубыми глазами напарника.
— Не ты один виноват, — сжала я его ладонь. — ты тоже прости меня.
— Как вчера прошел вечер? -сменил тему разговора коллега.
Я скривилась.
— Понятно, — усмехнулся он. — Торнтон?
— Можешь хоть сегодня не упомянать его имя.
В моей груди снова вспыхнул гнев при воспоминании о дне нашего расставания. Хоть прошло уже три дня с момента нашей последней встречи. Эта была одна из причин, но не главная, почему в эти дни я отказалась посещать светские мероприятия. Гнев и ревность. Гремучая смесь. У него была женщина. Кора Лохман. Официальная любовница герцога, — как я узнала сегодня из хроник. Отношения с которой герцог не собирался прекращать, даже после обетов в церкви. Хотя, чему я удивляюсь? Он здоровый, привлекательный мужчина в самом расцвете сил. Все при нем: привлекательная внешность, деньги, титул. Естественно, у него есть и физические потребности. Однако я ничего не могла с собой поделать. Проклятая ревность сжимала сердце, стоило представить эту женщину в его объятиях. Сколько раз я говорила себе: это безумие, настоящее безумие! Мы едва знакомы. Да, я не могу отрицать, что он привлекает меня на физическом уровне. Это и не удивительно. В нем есть какой — то животный магнетизм, который действовал на все мои чувства. И я боялась тех чувств, которые пробуждал во мне взгляд его шоколадных глаз. С чего Сабина взяла, что в глазах герцога застыл холод и равнодушие? Когда он смотрел на меня, его глаза просто горели огнем. Они выражали что угодно, но только не равнодушие. И...я хотела его. Не в свою постель. Я хотела его в свою жизнь. И осознание этого факта пугало. Мне нужно было время, чтоб разобраться в себе. Я пока была не готова снова с ним встретиться.
— Когда ты позвонила, я сразу же подключил ребят. Так что не волнуйся. Ничего с ним не случится. На раутах и балах он под надежной охраной, — вторгся в мои мысли голос напарника.
Я благодарно посмотрела на парня.
— Спасибо.
— Что ты будешь делать после задания? — спросил Лашин. Останешься, или...
— Не знаю. На самом деле, последние дни я только и делала, что думала, думала. И не заходила дальше этого.
— Знаешь, — помолчав немного, произнес коллега, — отец говорил, что когда встречу ту самую, надо не размышлять, а тащить ее в загс.
— Вот так сразу? — удивилась я.
— Мои родители были знакомы всего три дня, когда отец сделал маме предложение. Они вместе уже тридцать пять лет.
— Ты это сейчас к чему говоришь? — напряглась я.
— Прям как в песне, — усмехнулся парень.— "Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь".
— Леша, ты... — не закончила я предложение.
— Я люблю ее, — он с тоской посмотрел на меня.
— Лашин, — я внимательно посмотрела в голубые глаза напарника, — ты понимаешь, что ты сейчас говоришь?
— Понимаю.
Подождав, пока официант принесший заказ удалится на достаточное от нашего столика расстояние, произнесла:
— Она леди из XIX века.
И посмотрев на несчастное лицо напарника, добавила:
— Девушки ее возраста из высшего общества хотят красивых ухаживаний и слов любви. Так что не оплошай, коллега.
Он внимательно посмотрел на меня.
— Если Ларин прознает об этом, он изолирует тебя от нее, так что постарайся не попасться, — добавила я. — В том, что он просматривает хроники, у меня нет никаких сомнений.
— Как тебе удалось вырваться? — кинув на меня типично мужской взгляд, спросил приятель. — Да еще в таком виде.
Кинув взгляд на свою одежду, усмехнулась. Одета я была любимые синие джинсы и красную футболку. Мои волосы были собраны в небрежный пучок на затылке.
— Чего ты этим добиваешься?
Кивнул Леша на мой внешний вид, далекий от образа светской львицы, которой я сейчас и являлась.
— Я тут подумала, мы в основном только и делаем, что ждем очередного нападения на герцога. Мы проверили его слуг, круг общения, женщин, — загибала я пальцы, — и ничего. У меня такое чувство, что мы что — то упускаем из виду.
— И поэтому ты...
— "Если гора не идет к Магомеду, Магомед идет к горе," — процитировала я. Мы поймаем его на живца.
— Это как же? — скрестил руки на груди Лашин.
— Во — первых, я хочу, чтобы по городу пошли слухи о моем ненормальном поведении. Значит, "сарафанное радио" дойдет и до преступника.
— Хочешь выдать себя?
— Да, — кивнула я. — Уверена, его реакция не заставит себя долго ждать.
— А если наоборот? Если он затаится?
— Вряд ли, — покачала я головой. — Не зря же он так настойчиво пытается избавиться от Торнтона. И, если он узнает, что агенты из "Лабиринта" находятся здесь, то поймет, что мы пришли по его душу. И не уйдем, пока не найдем его.
— Ни за что! Это поставит под удар Торнтона!
— Не поставит, — снова покачала я головой. — Если он будет точно знать, что я из организации, то, чтобы защитить себя, ему не останется ничего другого, кроме как убить меня.
— Что?! — просипел Леша.
— Мы переключим внимание убийцы с Дэмиэна на меня.
Глава 20.
Англия, Лондон. XIX век. Частный бал.
Личные записи герцога Дэмиэна Торнтона.
Окинув скучающим взглядом танцующие пары, подумал о том, как бывают утомительны эти светские мероприятия. Я поймал себя на том, что обыскиваю глазами зал, пытаясь наткнуться хрупкую фигурку с гривой блестящих русых волос.
