— Хорошо, — с запинкой произнесла мадам.
Было видно, что, вранье дается ей нелегко.
— Что он сказал?
— Что все идет своим чередом, — туманно ответила маркиза.
Моя милость решила не настаивать. Пока.
— Ты пропустила завтрак. Хорошо спалось?
— Я рано ушла. Была у подруги.
— Голодная?
— Нет, — помотала головой моя милость. — У меня еще дела, пойду в будуар, но от чая в твоей компании я бы не отказалась.
— Тогда в пять встречаемся в столовой, — рассмеялась собеседница.
— Ага, — вскочив с кровати, моя милость звонко поцеловала удивленную моим поведением 'родительницу' и покинула спальню.
По дороге к комнате Сабины, я остановила спешащего куда-то лакея.
— Позови мою служанку, Софи.
— Как прикажете, мисс, — поклонился молодой человек.
Свернув в очередной поворот, я оказалась у дверей будуара. Пройдя в комнату и сняв порядком надоевшие туфли, моя милость как была в дорожном платье, так и завалилась в нем на постели. В дверь тихо постучали.
— Да, — ответила я, принимая вертикальное положение.
— Вызывали? — раздался знакомый голос из-за двери.
— Входи, — милостиво разрешила я.
Софи вошла, плотно прикрывая за собой дверь. Подойдя ближе к спальному месту и чуть приподняв подол черного платья с белым фартуком, девушка сделала реверанс. Из-за белого чепца проглядывали сбившиеся темные волосы.
— Скажи-ка мне, — нахмурилась моя милость, — Зачем доктор навещал 'маменьку'?
Служанка замялась.
— Из-за ее беременности, — прошептала она, опустив глаза в пол.
'Какие мы застенчивые', — умилилась моя милость, разглядывая служанку.
— Это и так понятно, — хмыкнула я. — Ты мне лучше скажи, что доктор с ней делал?
Девушка опять залилась багровым румянцем.
— Что Вы, мисс, стыд-то какой!
— Итак, — добавила моя милость холода в голос, — что этот докторишка делал с маркизой?
— Он...он трогал ее! — С явным отвращением прошептала служанка.
— Как он ее трогал? — терпеливо поинтересовалась моя милость.
— За... живот! — Наконец, выдавила из себя Софи.
Я вздохнула с явным облегчением. Не такой все-таки этот врачеватель необразованный. 'Правильно, — кивнула моя милость собственным мыслям, — целитель измерял дно матки и измерял рост ребенка'. Меня удивило явная враждебность служанки по отношению к самому процессу осмотра. Потом моя милость вспомнила из истории медицины, что еще целый век аристократки будут терпеть боли различной локализации, но не позволят врачу-мужчине прикоснуться к себе таким образом. Максимум, на что женщины светского круга были готовы, так это показать на кукле, где именно у них болит. Слава Богу, что мадам Дэрби была в этом плане более здравомыслящей, чем большинство ее знакомых.
— Можешь идти, — велела я девушке, и уже повернувшись к ней спиной, бросила через плечо:— Надеюсь, ты понимаешь, что о нашем разговоре не нужно никому говорить.
— Да, мисс, — прошелестела она мне в ответ.
Оставшийся вечер я не покидала комнаты и готовилась к экзамену, если не считать чаепития с мамой Сабины. Не знаю, как получилось, что маркиза стала мне так дорога. Я рассказывала ей, как провела вчерашний вечер в театре и сегодняшний день (про самые пикантные подробности, конечно, пришлось умолчать и придумать себе подругу — дуэнью).
— Правильно сделала, милая, что съездила к лорду Андерсону с подругой. Бедный человек, столько бед на него сразу свалилось.
Я насторожилась.
— Что Вы имеете в виду, мама?
Маркиза грациозно передернула аристократическими плечами, потягивая ароматный чай.
— Сначала жена пропала, а потом и кузен погиб.
— Откуда Вы знаете? — изумилась я.
Насколько мне было известно, мадам не покидала стены дома последние несколько дней. И откуда она могла знать такие подробности, моя милость представляла с трудом. Женщина лукаво мне улыбнулась.
— К нам пришел устраиваться новый садовник, — пояснила миссис Дэрби. — Раньше он служил у маркиза Андерсона, но в последнее время у его милости с деньгами стало совсем туго и штат прислуги пришлось сократить.
— Нет, ты не подумай, — торопливо добавила она, неправильно истолковав выражение моего лица. — У него были отличные рекомендации, да и работящий он. Одно плохо: болтлив уж слишком. Ну да все мы не без греха.
— Пойду я пожалуй, — приподнимаясь из — за стола и наклоняясь, чтобы запечатлеть на материнской щеке поцелуй.
— Так рано?
— День выдался трудный, — и почти не солгала.
— Доброй ночи, — ласково улыбнулась мне аристократка, задумчиво глядя вслед.
После четырехчасовой зубрежки, я завалилась спать. Передеваясь в ночную сорочку в голову пришла волнительная мысль: 'Интересно, чем сейчас занят Дэм, вспоминает ли обо мне? Или опять поехал к любовнице?' В голову начали приходить бредовые мысли, в которых герцог на широкой кровати сливался в страстном экстазе с красивой и раскрепощенной соперницей. Несмотря на долгий день и усталость, уснуть я долго не могла. А когда мои очи сомкнулись, сон был на удивление спокойным и снились мне ласковые глаза цвета темного шоколада.
Следующий день.
Я проснулась от прикосновения ласковых солнечных лучей к своей коже. За окном щебетали птицы. В чистом голубом небе не было видно ни облачка. Моя милость искренне надеялась, что сегодня такая погода будет весь день. Перевернувшись, на живот, я потянулась за звонком. Софи пришла довольно быстро.
— Доброе утро, мадемуазель, — кланяясь, улыбнулась служанка. — Хорошо ли спалось.
— Просто замечательно, — рассмеялась моя милость. — Не могла бы ты принести мне сюда завтрак?
— Конечно, мисс. Я мигом.
Девушка ретировалась. Спустя минут двадцать послышались ее шаги и через мгновение мне на колени был поставлен поднос с настоящим английским завтраком, который включал в себя: апельсиновый сок, яйца с беконом и помидорами, тосты, сливочное масло, джем и чай.
— Спасибо, если мне что-то понадобится, я позову тебя, — произнесла моя милость традиционную фразу.
Когда за Софи закрылась дверь, моя милость не спеша приступила к трапезе. Решив совместить приятное с полезным для экономии времени, я связалась с базой.
— У аппарата, — раздался голос Макса.
— Салют.
— Как продвигаются дела?
— Как спалось? — раздался вкрадчивый голос на той стороне.
— Отлично, — не стала лукавить моя милость.
— Рад за тебя, — голос друга показался мне усталым. — А мы вот только легли недавно. Всю ночь строили планы.
Мне стало стыдно.
— Прости, — повинилась моя милость.
— Ладно, чего уж там.
— К чему вы пришли? — перевела я тему разговора.
— Значится так, — голос коллеги стал максимально собранным. — Операция под названием 'Откопай труп виконтессы Клиффорд' начинается в два часа ночи и...
— В два часа?! — Ахнула я, перебив Коршунова.
— В два часа, — сурово повторил он. — Мы решили подстраховаться. В половину второго ночи карета будет ждать тебя. Не опаздывай. Детали обговорим позже.
— Нужно сообщить новости Себастьяну.
— Не нужно, — сообщил мне напарник. — Он сегодня ночевал здесь и план мы составляли вместе так что...
— Понятно, — задумалась моя милость. — Сейчас я должна присутствовать на прогулке в королевском парке, но на обратном пути обязательно заеду в церковь, где была похоронена Брианна.
— Зачем? Лорд все нам подробно рассказал.
— Видишь ли, в силу того, что виконт живет немного в другую эпоху, сильно отличающуюся от нашей, он не в состоянии предугадать все нюансы, поэтому...
— Не продолжай. Я тебя понял.
По голосу говорившего было понятно, что он проникся.
— Подожди, — раздалось на том конце.
— Лен, — послышался голос Ирки, — я слышала, ты собираешься провести разведку боем?
— Да, — хмыкнула моя милость.
Отпираться смысла не было.
— Возьми меня с собой, а? Я тут торчать больше не могу!
— Пошли. Только тебе придется добираться до меня как можно быстрее. Скоро в Гайд-парке начнутся аристократические гуляния и я...вернее мисс Дэрби должна там появиться. А вот после этого можем двигать в сторону церкви.
— Уже бегу, — послышался вдали ее голос.
— Соколова, раз уж Виноградова собирается к тебе, я передам ей посылку.
— Хорошо, — недоуменно ответила моя милость, теряясь в догадках.
Вроде ж я ничего не оставляла на базе?
Мы гуляли по огромной территории королевского парка. В отличие от парка нашей современности, Гайд-парк этой реальности характеризовался тем, что люди, которым он принадлежал, стремились к простоте и естественности, что была характерна самой матушке-природе. Здесь не было места вульгарности и безвкусицы.
— Жалко, что сейчас не 1815 год, — тоскливо прошептала коллега.
— Почему?
Ирина с неким укором на меня посмотрела, как бы говоря: 'Как можно не знать подобных вещей'!
— Мы сейчас находимся в юго-восточной части парка, — нудным тоном учителя, читающего нерадивому ученику повторную лекцию, произнесла девушка. — Эпсли-хаус будет свидетелем исторического момента!
— Это какого же? — с иронией произнесла я.
— В 1815 году здесь пройдет исторический парад, который будет посвящен победе Веллингтона над Наполеоном.
— А ты откуда об этом знаешь?
— Я в отличии от некоторых не сплю на истории!
Моя милость покраснела. Я уж было хотела поставить эту заучку на место, как Виноградова прикоснулась к моему плечу, привлекая внимание.
— Какие люди...в Гайд-Парке, — скрестив руки на груди, насмешливо фыркнула Ирина.
Моя милость проследила за ее взглядом. Метрах в пяти от нас стоял его светлость герцог Торнтон в окружении молоденьких девушек. От досады я прикусила губу, руки непроизвольно сжались в кулаки.
— Эй-эй, подруга, спокойно! Ты же не собираешься здесь разборки устраивать? — карие глаза настороженно смотрели на меня.
— Ничего я не собираюсь! — рыкнула моя милость, отворачиваясь.
И почему мне сейчас так плохо? Ведь знала же, с кем связываюсь? Знала! Он ловелас! Не пропускает ни одной юбки, а я...я его просто люблю. Ну что за ирония? Когда-то, когдя моя милость интересовалась любовными романами в историческом антураже, прощение и податливость главной героини, вызывало во мне недоумение и жалость. И что теперь? Я становлюсь такой же рохлей. От самокопания и жалаости к самой себе меня оторвала подчиненная.
— Перестань!
— Что? — недоуменно посмотрела я на нее.
На сердце лежал камень. На глаза наворачивались слезы. Было больно. Очень больно.
— Жалеть себя перестань! Распустила нюни, как какая-то соплячка! Меня обидели, пожалейте меня кто-нибудь.
— И что в этом плохого? — пытаясь вырваться из железного захвата девушки, возмутилась я.
— Да потому что ты не такая. В других аспектах жизни ты сильная, волевая, ты — лидер!
— Герцог назначил меня командиром, чтобы я поумерила свою строптивость.
— Ой, дура... — протянула напарница. — И ты в это до сих пор веришь?
— Да, — тихо ответила я, отводя взгляд.
— Ну и дура! — припечатала коллега. — Никто не будет назначать командиром, чтобы наказать. Тем более в этом задании. Видишь ли, уровень немного не тот.
— Ира, — я жалобно посмотрела на Виноградову, — что мне делать?
— То, что окружают глупые девицы, поющие твоему герцогу дифирамбы и мечтающие заполучить титул герцогини, это к гадалке не ходи. Но это не значит, что он тебе изменяет.
— Но Дэмиэн...
— Что Дэмиэн? Он давал тебе повод усомниться в нем?
Я медленно повернулась и вновь посмотрела на Дэма. Герцог, словно почувствовав мой взгляд, поднял на меня шоколадные глаза. Время словно замедлило ход. Давал ли он мне повод? Человек не будет так настойчиво добиваться меня, если ничего не испытывает. Но, если посмотреть на это с другой стороны, может это какой-то злой розыгрыш? Если он любит меня, зачем Торнтон ночевал у любовницы? 'А с чего ты вообще взяла, что он был у нее?' — шепнул внутренний голос.
— Нет, — прошептала моя милость, не отводя взгляда от манящих глаз. — Он не давал мне повода.
— Так-то лучше, — усмехнулась напарница.
— Ир, — я с трудом оторвалась от темных омутов его глаз и в полной прострации посмотрела на девушку. — Ты извини меня. Давай встретимся немного погодя.
И шумно выдохнув, решительно зашагала навстречу любимому. Ирка права, нам нужно поговорить. И бегство тут ничего не решит. Пока моя милость шла в направлении герцога, думала о том, что я собственно ему скажу. Устраивать сцену на потехе толпе казалось мне как-то по-детски. Тем более, что Ирка права и Дэм не давал мне повода подозревать его в чем-то. По мере приближения к объекту, моя решимость таяла, как апрельский снег на солнце. В голову закрадывались панические мысли. 'Куда меня несет? — раздался мысленный голос с немного истерическими нотками. — и что я ему скажу?'. Мое приближение к его светлости заметили, когда между нами оставалось не более двух шагов. Послышалось очередное шушукание. Моя светлость мысленно усмехнулась. Сейчас мне было абсолютно все равно, что они скажут или подумают о моем непристойном поведении. А что предыдущим вечером свет заметил мой взъерошенный вид, я была абсолютно уверена. Но ни капли сожаления моя милость по этому поводу не испытывала. Толпа девиц, столпившаяся, герцога расступилась и я, окинув их надменным взглядом, сбавила шаг и решилась вновь взглянуть в проницательные темные глаза. Взор герцога скользнул взглядом по моей фигуре, подмечая мельчайшие детали. Моя милость с трудом подавила желание, поправить прическу и складки платья. Я пожалела, что не оделась более броско. На мне было простое коричневое платье. В этом времени такие цвета, в основном использовали для пошива дорожной одежды, но моя милость посчитала не практичным надеть что-то более красивое, потому как я не знала, куда нас может занести сегодня. Ткань платья была более плотной и не мялась так, как хлопок или муслин. К тому же наряд легко чистился, если сравнивать его с платьями, предназначенными для прогулок, потому как дороги Лондона этого века были весьма грязными. Отделка также была минимальной, чтобы не повредить ее во время долгих поездок. На ногах у меня были обуты ботинки из натуральной кожи на небольшом каблучке.
Герцог Дэмиэн Торнтон.
Я заприметил мисс Дэрби сразу, как только она оказалась в восточной части парка. Мне никогда не нравились такое времяпрепровождение аристократов. Но это был один из редких случаев, когда я мог просто наслаждаться окружающими красотами городского парка. И, если быть честным с собой, мне хотелось увидеть ее. Обрести уверенность, что со вчерашнего вечера между нами ничего не изменилось. 'С этой девушкой нельзя быть уверенным ни в чем', — пришла на ум неожиданная мысль. Мне не хотелось ее ни к чему принуждать. Странные порывы для человека, который совсем недавно приказал установить слежку за собственной невестой. И все — таки, как маркиза узнала об этом? С моим слугой они вряд ли знакомы, уж слишком разных они кругов общения. Леди никогда не опустилась бы до дружбы с простым конюхом. Да и Себастьян в последнее время дает пищу для размышлений. Я настолько погрузился в размышления, что вернулся к действительности, только почувствовав на себе чей-то напряженный взгляд. Меня окружали девицы брачного возраста, чьи матушки еще не потеряли надежду видеть свою дочь герцогиней. Только благодаря многолетней выдержки мне удавалось поддерживать ничего не значащий разговор. Когда я встретился взглядом с теплыми зелеными глазами, время остановилось. На память сразу пришли горячие объятия, требовательные поцелуи, которыми мы обменивались в темной комнате дома маркиза. Захотелось вновь ощутить нежную прелесть ее губ. Девушка, стоявшая в напряженном ожидании напротив меня, вспыхнула, словно прочитав мои нескромные мысли.
