Выскочив в коридор, они увидели как внутри электрощита с сорванной крышкой бурлит живое синеватое мерцание. Удивленный Айэт бездумно шагнул к нему. Анмай швырнул его назад и выстрелил в мерцание из дезинтегратора. Там вспыхнул ослепительный свет, полетели искры, затрещало. Затем всё стихло, лишь сизый дым и тлеющие пучки проводов в развороченном взрывом щите напоминали о происшедшем.
Айэт быстро растер ладонями лицо. Остро пахло паленым металлом и пластиком. Именно эта вонь убедила его в том, что противник вполне материален, и, следовательно, уязвим. Но от этого он не становился менее опасным.
— Что это было? — наконец спросил он.
— Не знаю. Оно живет в электросети, состоит из энергии, но что это такое, я не знаю.
Они вернулись в квартиру. Анмай связался с "Уйтой" и коротко рассказал Лэйкису о своих наблюдениях. Потом убрал рацию и вновь стал осматривать город. Айэт досушивал свою одежду.
Когда он оделся, Анмай подозвал его. Вдали, за зданиями, высились пять срезанных конусов градирен, исходивших тучами пара. За их сизыми силуэтами виднелся массивный уступчатый корпус электростанции и дымовая труба. Она уходила в тучи, и нельзя было сказать, действует она или нет.
— Возможно, её тоже построили куклы. Но их город погиб не из-за перебоев с током. Их погубило то, что завелось в электросети. Боюсь, здесь находятся и другие пришельцы извне... — Анмай смолк, настороженно втягивая воздух.
Он не ошибся — действительно пахло гарью. Из щелей входной двери шли струи дыма. Едва Айэт открыл её, в лицо ему ударил жар пламени. Из-за едкого дыма в коридоре царил непроницаемый мрак и огня не было видно. Слышался только его рев. Здание вспыхнуло одновременно во многих местах, и не оставалось сомнений в том, кто это сделал. Задыхаясь, Айэт захлопнул дверь. Она дымилась. Было ясно, что скоро воздух в коридоре раскалится настолько, что дерево вспыхнет.
Файа вернулись на балкон. Айэту не хотелось вновь нестись по воздуху, но выбора у него не было. Вэру сразу набрал большую высоту, и всё внизу исчезло в облачной мгле. Когда они опускались, Айэт заметил, что электростанция стала заметно ближе. Судя по размерам зданий, под ними был центр города. Анмай приземлился на крыше квадратной девятиэтажной башни. Едва он отпустил Айэта, юноша сел на парапет. Ноги его не держали.
— Я больше не хочу летать так, — сказал он. — Мне страшно, хотя, если потребуется...
— Надеюсь, что не потребуется, — пробурчал Анмай, растирая предплечья. Его ладони подозрительно дрожали. — Ты слишком тяжелый, чтобы всё время носить тебя на руках, знаешь ли.
Айэт встал и осмотрелся. Полускрытый сеткой дождя город выглядел зловещим и унылым. Он отыскал покинутую ими башню. От неё тянулся шлейф сизого дыма, сливаясь с тучами, кое-где в окнах уже поблескивал огонь. В центре этой крыши был маленький внутренний двор. Из него, через широкий открытый проем, они попали в короткий коридор. Ведущая вниз железная дверь оказалась заперта. Анмай сначала хотел расплавить замок, но, подумав, достал суперотмычку Файау, цилиндр, заполненный подвижной массой, пеллоидом. Если приложить его к замку, она проникала внутрь и открывала его, действуя как сотни ловких пальцев.
— Нам не стоит пользоваться оружием. Это чувствует энергию, — пояснил он.
Вскоре замок поддался и они вышли на темную лестницу. Это здание сохранилось лучше. Нигде не было видно потеков или мусора, а двери квартир оказались заперты и слишком прочны для того, чтобы выбить их вручную. Лишь осмотрев три верхних этажа они нашли распахнутую дверь. Она вела в квартиру, достаточно сухую и чистую. В ней уцелела даже обстановка, какие-то стеллажи, и, к их радости, даже кровати.
Квартира тоже состояла из двух комнат, и против входа в одну из них к причудливой решетке из вороненого железа крепились горшки с давно увядшими растениями. Никаких других следов прежних обитателей не осталось.
Они вышли на просторную террасу, врезанную в шестой этаж кирпичной башни. Справа высилась вторая такая башня, а прямо перед ними лежала просторная площадь, окаймленная длинными серыми пятиэтажками. Стоявший за ней дворец был, очевидно, административным зданием. За ним в тучи упирались башни электростанции. Клубящийся над ними пар напоминал пятиглавого дракона.
Анмай внимательно осмотрел площадь. Она была вымощена бетонными плитами, между ними буйно разрослась трава. На бывших газонах вырос настоящий лес. Площадь окаймлял ряд низких, изогнутых наверху фонарей с одной лампой. Нигде не было видно никакого движения, ничего живого, хотя они смотрели очень тщательно.
Вдруг Айэту показалось, что стало темнее. Через несколько минут у них не осталось сомнений. Спускались сумерки. Свет угасал с незаметной глазу скоростью, но вскоре всё вокруг стало серым, плоским, едва различимым. Ветер стих, повисла пугающая тишина. Открытая дверь зияла, словно врата бездны. Айэт не вынес этого и закрыл её. Через полчаса окончательно стемнело. Только небо выделялось едва заметно тлеющей серой мглой.
По мере того, как угасал свет, росло тревожное ожидание. Оно буквально висело в воздухе. Вдруг вдали раздался тихий, печальный свист. Он приближался, переходил в вой. На стенах домов заиграли блики синего пламени. Затем по улице с ревом пронеслась сине-белая удлиненная масса, так быстро, что ослепленные глаза Айэта не успели разобрать подробностей. Даже с расстояния в сотню метров его обдало жаром.
— Что это? — глядя на удалявшиеся отблески тихо спросил он. Ему казалось, что сейчас начнется нечто страшное.
— Не знаю, — так же тихо ответил Анмай. — Но похоже, мы попали в очень скверное место...
Вновь наступила тишина, но это не продлилось долго. Несколько окон в ближайших домах засветились ослепительно ярко. Оттуда, даже сквозь стекло, слышался странный шорох и треск. Фонари тоже замерцали и стали разгораться, но их свет остался дрожащим и тусклым. Синее сияние пульсировало, вызывая ужас дрожащим мерцанием. В трепещущем свете казалось, что мерцает, смещаясь, сам мир...
Невольно сжавшись, они смотрели. Проходили мучительные часы. Вдали мелькали огни, затем из сияющих провалов окон полетели светящиеся шары всевозможных размеров, синие, белые, зеленые и красные. Они собирались во вращавшееся облако, сплетались огненными нитями, трубками. К ним присоединялись другие шары, выплывая из провалов улиц. Они сливались, слипались, свисали гроздьями со стен и проводов. Вскоре над центром площади повис огромный желтый шар, и цветные шары вращались вокруг него, словно несчетные планеты. В их радужных отблесках вся площадь стала похожа на жуткий фейерверк, который никак не мог закончиться. Айэт смотрел на это едва дыша. Он понимал, что видит то, чего никто не должен видеть. Всё это происходило в абсолютной тишине и казалось ему совершенно нереальным.
Ощутив вдруг покалывание в спине, Анмай обернулся. Позади парил тускло-желтый шар диаметром в полметра. От него потянулись тонкие искристые трубки, словно прорастающие в воздухе. Едва они коснулись его кожи, страшный электрический удар отбросил Вэру к окну. Его сердце на миг сбилось с ритма. Не будь у силового пояса автоматической реакции на страх, он бы погиб.
Шар налетел на силовое поле, прилип к нему и отскочил, сбив Вэру на пол. Он едва сумел сдвинуть выключатель дезинтегратора. Едва тот вспыхнул мертвенным светом, шар шарахнулся в дверь комнаты и в одно мгновение исчез. Какой бы вид энергии не излучал дезинтегратор, он был страшен для любых организованных систем. Теперь Анмай знал, каких вещей боятся эти твари. Его оружие оказалось полезней, чем он мог думать, но...
Комнату залил яркий свет. Тишина враз взорвалась жуткими шипящими, плещущими звуками.
Опомнившись, он выглянул в окно. К ним тучей устремились другие, слипшиеся шары, многоголосый хор становился всё сильнее. Дикие завывания и стоны наводили на мысль о бесовском шабаше. Айэт сжался в комок, спрятав лицо в ладонях.
Анмай вскинул оружие и нажал спуск. Он не видел луча, но пытался направить его в сторону центрального шара. В один миг окно вспыхнуло яростным белым квадратом. Столь же быстро свет погас. Здание содрогнулось от удара воздушной волны, и на пол со звоном посыпались выбитые стекла. Затем сомкнулась тьма.
.............................................................................................
Анмай попробовал что-нибудь разглядеть, но в глазах плавали лишь разноцветные пятна. Сейчас он уже не был уверен, что слышал все эти звуки ушами. Ему казалось, что они рождались прямо в его мозгу.
Какое-то время они вглядывались в темноту. Ничего не происходило.
— Мне хочется спать, — наконец сказал Айэт. — Но нам лучше спать по очереди, — он испуганно оглядывался.
Они забаррикадировали дверь, но это было лишь уступкой страху. Их противник мог с легкостью проникнуть в любое помещение. У Вэру был автосторож Файау, устройство, которое засекало движущиеся тела за двадцать метров. Но здесь оно могло действовать лишь в пределах комнаты, и Анмай вовсе не был уверен, что оно засечет почти нематериальные шары...
Кровати оказались слишком жесткими, и они долго не могли уснуть. В темноте светился лишь индикатор сторожа, да жуткой синевой тлела муфта включенного дезинтегратора. Анмай решил, что будет часовым, он мог долго не спать. Он лежал на спине, сонно глядя в потолок. Вскоре он заметил, что измученный Айэт уснул. На улице что-то шуршало, но выглянув в окно Вэру убедился, что это лишь ветви деревьев под ветром.
В голову лезли мысли о том, что они найдут в центре Линзы, о том, что делает "Астрофайра", о том, что делает Хьютай. Эти мысли оказались мучительны и он гнал их прочь. И, пожалуй, делал это чересчур успешно, так как просто заснул.
..............................................................................................
Его сон был очень тяжелым. Сначала несколько раз его будил раскатистый рев, доносившийся со стороны электростанции. Всякий раз он мгновенно вскакивал и бросался к окну, но, не увидев ничего, вновь ложился и вскоре засыпал. Каждый раз, лежа в полусне, он видел сполохи белого света вокруг, за крышами домов, такие яркие, словно светило солнце, но не слышал ни звука.
Когда он уснул окончательно, его поглотили тягучие, бесконечные сны. Анмай никак не мог проснуться. Ему снилось, что он просыпается, но он просыпался в новом сне, ещё более тяжелом и страшном, чем прежде. И вдобавок, что бы ему ни снилось, на его странствующем в пространстве снов теле не было ни одного клочка одежды.
...............................................................................................
Нагой и дрожащий от холода, он бродил по коридорам какого-то огромного здания, каждый раз вздрагивая, когда его босая нога касалась ледяного камня. Эти блуждания продолжались словно целую вечность. Он то поднимался по бесконечным лестницам, то шел по анфиладам темных комнат. В полумраке он не различал цветов. Всё казалось ему серым, плоским, едва различимым, а вокруг плавали темные призраки, и он боялся их, хотя и знал, что никто не может его видеть. Во сне его тело стало почему-то прозрачным и всё окружающее просвечивало сквозь него. Но вот все его ощущения во сне были реальными, намного сильнее и ярче, чем наяву, и это оказалось особенно мучительным. Он проползал в узкие, тесные щели, карабкался по крышам на огромной высоте, спускался в какие-то бездонные подвалы, погружаясь по горло в блестящую, вязкую жидкость. Всё время ему было невыносимо холодно. Ледяной пол обжигал босые ноги, словно раскаленный, но он пробирался в полумраке, сером, бесцветном, всё более странном, всё дальше, пока не оказался в полной пустоте.
Теперь он летел. Внизу зияла пропасть, он парил возле безмерно высокого скалистого обрыва. Под ним тянулась бесконечная равнина — огромная река, затопленные леса и болота. По выступу скалы, по широкой дороге, шли файа, очень много, шли в никуда. Он мчался, обгоняя их, по-прежнему дрожа от холода. В безликой толпе он увидел знакомое лицо — большеглазое худое лицо Маонея Талу, его мертвого друга.
Когда Талу стал подниматься к нему, Анмай снова проснулся — или заснул? — чтобы кричать нагим от боли. Теперь всё было гораздо хуже. Он лежал распятый на пыточном столе, в ослепительно светлой и леденяще холодной комнате, дрожащий, с вогнанными в мышцы электродами. Тупая боль была мерзкой, но смутной, неопределенной. Над ним стоял Окрус Ватпу, Философ, друг его родителей, убивший их своим фанатичным стремлением к справедливости, изломавший всю судьбу Вэру и вознесший его на вершины, его совесть, его злейший враг в Фамайа, давно мертвый.
Одновременно он видел и Хьютай, висящую над бездной, в которой тек и шевелился металл, приобретая странные, но знакомые формы. Философ взмахнул рукой. Хьютай сорвалась, полетела вниз. Стальные протуберанцы взметнулись и разорвали её. Анмай закричал, забился, хотя уже знал, что Хьютай погибла и ничто не вернет её. Ледяная тьма, страх, отчаяние поглотили его. Философ засмеялся — живой, намного более реальный, чем Анмай.
— Зачем ты это сделал? — неожиданно спокойно спросил он.
— Ты не заслужил такого счастья, — ответил Философ. — Ты совершил слишком много зла.
— Да. Это правда. Но я достиг цели. Я создал мир, о котором мечтал.
— А разве он лучше старого? Чтобы создать свой мир, ты уничтожил настоящий. Твой мир не должен существовать.
Анмай тихо, зло засмеялся.
— Обычно мир уничтожает мечтателей. Справедливости ради, один раз всё случилось иначе. Разве это плохо?
— Никто из разрушителей и тиранов не был счастлив. Никто, кроме тебя! Ты всегда жил так, как тебе нравиться!
— Конечно. Но я — не один из них. Вспомни, сколько я страдал, сколько мне пришлось перенести!
— По своей воле, только по своей! Ты хотел счастья, но его нет без страдания, и потому ты страдал. Но ты всегда был свободен! Свободен внутри себя. Ото всего.
— А разве это преступление? И... ты завидуешь мне? Даже сейчас, когда я лишился любимой, и мне осталась лишь смерть?
— Ты виновен в гибели своего мира, своей родины. Твои мечты разрушили его. Тебя необходимо наказать.
Боль оказалась невыносимой. Анмай кричал, бился, терял сознание, вновь приходил в себя от боли... Это тянулось долго... очень, очень долго.
— Зачем тебе моя боль? — наконец спросил Анмай. — Не в моей власти вернуть прошлое, и будущее уже не в моей руке. Чего ты хочешь от меня?
— Я уже предлагал тебе путь.
— Тогда, на Хаосе? Стать предателем? Чего? Я и так уже на твоей стороне. Я пытаюсь остановить Файау. Чего же ещё?
— Ты должен разрушить всё, что ты создал.
— Даже будь это возможно, вместе с виновными погибнут и невинные, верно? Мне пришлось уничтожить один мир, чтобы возникли двадцать тысяч. И он всё равно бы погиб, потом, позже. Как выбирать между бытием и небытием?
— Ты слишком упорен и вынослив, чтобы тебя удалось переубедить. Но я постараюсь...
В тело Вэру вновь хлынула боль, но вдруг он понял, что она — только кажется. Он плавал под потолком, равнодушно наблюдая, как бьется его распятое нагое тело. Но сам он не чувствовал ничего.
