— Себ, — повернулась я к милорду, стараясь не подходить слишком близко. — А почему они не работают?
— Челядь?
— Когда мы были здесь вчера, по улицам шаталось много народа. Если им здесь так плохо живется, почему они не изменят свою жизнь?
— Они не могут.
— То есть?
— Для этого существуют так называемые работные дома. В надежде, что им заплатят за уборку снега, или чего-нибудь в подобном духе. Но, у ворот заведения толпится полквартала. Такие же оборванцы, как и он. Но попечители практически всем отказывают.
— Почему? — Удивилась я. — Ведь он честно заработал эти деньги.
— По мнению большинства, если хочешь работать, то иди в работный дом. Благотворительностью они не занимаются.
— Когда — нибудь это изменится. — Услышала я голос маркиза. — И горожане будут помогать несчастным.
Меня терзали сомнения насчет высказанной милордом точки зрения, но вступить с ним в дискуссию на эту тему я не успела. Подойдя к ничем не примечательному двухэтажному дому, Андерсон открыл дверь подъезда и сделал приглашающий жест внутрь дома. Мне ничего не оставалось, кроме как пойти первой. В нос сразу же ударил зловонный запах. Погрузившись в темноту подъезда, на меня сразу же накатили воспоминания о прошлой ночи: свист пуль...взгляд Макса...кровавое пятно на его животе...Сзади скрипнула входная дверь. По обе стороны от меня встали мужчины.
— Аккуратней, — предостерег нас его милость, поднимаясь по ступенькам. — Перила сильно расшатаны и кое— где полностью прогнили ступени. Не провалитесь.
Миновав 'лестничную клетку', наш сопровождающий, подойдя к двери, решительным жестом приоткрыл ее.
— Здесь двери не запираются, — ответил мужчина на мой невысказанный вопрос. — Воровать все равно нечего.
За прогнившим столом у окошка, сидит женщина с седыми волосами, одетая в рубаху на несколько размеров ее больше, и шьет рубашки. На столе стоит свеча, тускло освещая крохотное пространство комнатки. У дальней стены стояла кровать. Вонь в комнатке стояла такая, что глаза слезились и наворачивались слезы и к ней примешивался отчетливый запах трупного разложения. У стены рядом с нами стояли сдвоенные ящики, на которых лежал маленький мальчик. Малышу было не более десяти лет.
Метнувшись к ребенку, я склонилась над ним и заметила какое-то странное шевеление на одежде. Присмотревшись, моя милость обнаружила, что по одежде мальчугана прыгают блохи. Некоторое время я смотрела на него, не в силах прикоснуться. Лицо мальчика казалось спокойным и одухотворенным. Напомнив себе про долг врача, я, преодолевая отвращение, прикоснулась к руке ребенка, пытаясь нащупать пульс. Рука ребенка была ледяной и какой-то деревянной. 'Мертв', — констатировала я.
— Вставайте, мисс Дерби. Вы ничем не можете ему помочь.
Повернувшись в сторону женщины, я обнаружила, что она уже несколько минут неотрывно наблюдает за нами. А спустя мгновение на нас обрушился поток ругани.
— Опять пришли? Да сколько можно! Будьте Вы прокляты, черти! Идите к дьяволу вместо со своими религиозными трактатами! Мне не нужна жалость!
— Добрый вечер. — Вежливо произнес Андерсон. — Нам сказали, что вчера Вы подобрали на улице мужчину.
Прищурившись, вдова несколько секунд не спускала с джентльмена своих глаз.
— Было дело.
— Нам сказали, что он у Вас. С ним все в порядке? — Вставила я.
Она внимательно на меня посмотрела.
— А что мне будет, если я отвечу на твой вопрос?
Моя милость беспомощно перевела взгляд на маркиза. Его руки потянулись к талии. А спустя пару минут, в руки хозяйки лег кошель, с монетами. Попробовав одну из них на зуб, женщина удовлетворенно хмыкнула и соизволила ответить.
— Да, я нашла его вчера в переулке. Он был без сознания. Позвала зятя, он принес его ко мне.
— А сейчас он где?
— В комнате зятя и дочери. Он был ранен. Они меняют ему повязки.
Я побледнела.
— ГДЕ ОН?!!!
— В соседней комнате, — нехотя ответила вдова.
Видимо, хотела выручить еще деньжат. Не обращая больше внимания на хозяйку, я пулей вылетела из 'квартиры', и решительно распахнув соседнюю дверь, огляделась. Обстановка в помещении мало чем отличалась от соседней комнатки: ветхий стол, две кровати, расположенные по углам. На одной из кроватей сидел живехенький Коршунов и приветливо мне улыбался. Кинув взгляд на замерших у кровати 'пациента' мужчину и женщину я подлетела к нему, не спуская с них настороженного взгляда. Муж сидел на кровати, явно пытаясь снять повязку. На руке местного аборигена лежала рука рука Максима. Он явно пытался воспрепятствовать процедуре. Молодая хозяйка держала в руках поднос с чем-то дурно пахнущим.
— Мисс Дерби. Что случилось?
Обернувшись, моя милость обнаружила обоих своих мужчин.
— Добрый вечер, — снова вмешался аристократ, пытаясь замять ситуацию. — Мы пришли за этим джентльменом.
— Ваша милость, — поднявшись с кровати, хозяин поклонился маркизу, виконту, а потом обернулся ко мне: — мисс...
— Вы не подумайте ничего дурного леди, — затараторила хозяйка комнаты. — У вашего друга кровь запеклась. Мы хотели помочь, а он — нет и все!
'Слава Богу', — подумала я.
Вслух же произнесла:
— Мы забираем его.
— Да. Конечно. — Кланяясь, как китайский болванчик, пробормотал мужчина.
Не слушая его более, я приблизилась к кровати. Коршунов находился полусидячем положении, под головой у него находились грязные тряпки, заменяя подушку. Точно такими же тряпками он был укрыт.
— Не могли бы Вы оставить нас? — обратилась я к хозяевам.
Поклонившись, они вышли из комнаты. Также моя милость заметила, что лорд Андерсон отсутствует.
— Он пошел за экипажем. Твой друг сейчас не в том состоянии, чтобы наслаждаться прогулкой.
— Здравия желаю, Ваша милость, — поднял Макс руку в приветственном жесте.
Потом агент перевел взгляд с аристократа на меня и заявил:
— Черт бы Вас побрал! Вы даже не представляете, как же я рад вас видеть!
— Надо осмотреть рану, — напомнил брат герцога.
— Не здесь. Сначала вывезем тебя, а уж потом... — я многозначительно посмотрела на друга.
— А уж потом я целиком отдамся в твои нежные ручки, — засмеялся Максим.
Моя милость подняла на товарища серьезный взгляд.
— Как тебе удалось выкарабкаться? Я думала, что... — договорить мне не удалось, голос дрогнул.
— Не знаю, — последовал ответ. — Последнее, что я помню — как пуля вонзается в меня, а потом — темнота.
— Почему он не убил тебя?
— Сам задаюсь подобным вопросом. Наверное, я не представлял для него интереса.
— Что-то не сходится, — хмыкнула моя милость. — Мы чего-то не знаем, или упускаем из вида. Мне кажется, что...
Не успела я оформить свою мысль, как снаружи раздался глухой звук, сопровождаемый несколькими стонами. Развернувшись, моя милость развернулась на сто восемьдесят градусов и стремглав бросилась к двери. Распахнув ее, я кинулась в ночную темноту подъезда, перепрыгивая через каждые две ступени, молясь, не навернуться отсюда. Сзади послышался топот. Дверь мы с Себастьяном распахнули практически одновременно.
На участке, прилегающим к подъезду, наблюдалась следующая картина: на земле лежали люди. Подбежав, к ближе всего находящемуся ко мне человеку, я опознала маркиза Андерсона. Мужчина лежал на спине, держался за живот и тяжело дышал. Из раны стекала кровь. Рядом с ним, находясь в позе эмбриона, стонал, держась здоровой рукой за конечность, валялся Энтони. Бросив быстрый взгляд вокруг, моя милость увидела вдалеке лежащих еще пару человек. До меня дошло, что за звук мы слышали. Звук разрывающейся бомбы.
— Какого черта...
— Твою ж мать!
Произнесли мы практически одновременно.
Тряхнув головой, я выбросила все лишние мысли из головы. Время подумать будет потом.
— Себ, нам нужен экипаж.
Не задавая лишних вопросов, лорд растворился в темноте. Моя милость же склонилась над Андерсоном. Моя догадка подтвердилась. Даже невооруженным глазом были видны осколки в ране аристократа. У Тони наблюдалась та же картина.
— Экипаж стоит с другой стороны дома, — раздался совсем рядом голос Себастьяна.
— Отлично. Помоги перенести их в кеб. А я пока пойду, посмотрю остальных.
На все у меня ушло не более двух минут. К огромному облегчению, одного из двух мужчин, имевших несчастье находиться здесь в такое позднее время, не было смысла брать с собой. Первый был просто оглушен. У второго же наблюдались ранения в живот. Погрузив троих в экипаж, Клиффорд занял место извозчика, я же примостилась рядом с ним. И началась скачка. Мне же оставалось только молиться. Время играло против нас. Как врач, я понимала важность времени при таких повреждениях.
— Что это было? — прокричал лорд, пытаясь перекричать шум ветра.
— Бомба. Она разрывается при ударе о землю и разлетается осколками и ранит, находящихся рядом людей.
— Ты сможешь их вылечить?
— Не знаю. Мне нужно время. Эта колымага может ехать быстрее?!
Виконт бросил на меня укоризненный взгляд.
— Мы и так мчимся очень быстро. Если мы поедем быстрее, то перевернемся.
— Нужно будет вернуться за Максимом.
— Я пошлю за ним экипаж.
Мы замолчали. Говорить не хотелось, и нам обоим нужно было обдумать, как поступать дальше.
Когда мы подъезжали к особняку, навстречу выскочили лакеи. Спрыгнув с 'бортика', моя милость наблюдала, как слуги вытаскивают раненых из кареты.
— Я распоряжусь насчет комнат для наших гостей.
Моя милость повернула голову и благодарно посмотрела на Клифа.
— Это было бы просто замеча... — осеклась на полуслове я и кинула еще один взгляд на фасад здания. — Какого...
— Клиффорд! — Завопила что было мочи моя милость.
Стоявший рядом виконт вздрогнул.
— Скажи-ка мне, дорогой друг, — ласковым тоном начала я, стараясь не закипать. — Какого лешего ты привез нас в особняк Торнтона?!
— Элен, успокойся...
— После сегодняшнего происшествия твой братец нас даже на порог не пустит! Не говоря уж о ночлеге!
— Ты плохо знаешь моего брата, — вздохнул аристократ.
— Я знаю только то, что человек, недавно признающийся мне в любви, отвернулся от меня.
— Это моя вина.
— Нет. — Покачала головой моя милость. — Ты видишь, как я живу в последнее время: не одно, так другое. Что-то обязательно случается. Как показал сегодняшний вечер, мы живем с ним в разных временах. Хорошо, что это случилось сейчас.
— Элен...
— Прости, что накричала на тебя. Нужно вернуться и проверить, нет ли еще раненых.
— Элен, что ты чувствуешь к моему брату?
Вопрос Себастьяна застал меня врасплох. На несколько секунд наступила тишина. Мне хотелось ответить виконту, что это не его дело, но я понимала, что какие бы не были разногласия между братьями, Клиффорд беспокоится за Дэмиэна, хотя никогда не признается в этом.
— Я люблю его. — Честно ответила, развернувшись к мужчине моя милость.
Кивнув, мужчина произнес:
— Сложно вам придется.
После чего, развернувшись, зашагал в сторону дома.
Граф Александр Бэдфорд.
Я сидел на кресле, расположенному вблизи камина и, сделав глоток бренди, снова искоса кинул взгляд на сидящего соседнем кресле джентльмена. На столике, стоящему напротив нас скопились выпитые бутыли с алкоголем. И Торнтон как раз открывал следующую бутылку. Я с беспокойством кинул взгляд на друга.
— Нет, вот т-ты м-мне с-скажи, — заплетающимся языком проговорил герцог. — Че...го х-хотят женщины? Т-ты знаешь?
— Это философский вопрос, — осторожно ответил я.
— Д-да за м-мной любая п-пойдет! С-стоит только п-пальцем поманить, а она... — голос Дэмиэна сорвался. — За...за что она так со мной? Д-да я за нее...я...
'Тяжелый случай', — мысленно констатировал я.
— Ваша светлость, идите спать, уже поздно. Утром, на свежую голову, подумаете, как помириться со своей маркизой. — Попытался воззвать я к здравомыслию герцога.
— Н-нет! Она м-меня оп-позорила!
Я лишь тяжело вздохнул. Ночь обещала быть долгой.
Агент Елена Соколова.
В ту ночь поспать мне так и не удалось. Когда пострадавших разместили по комнатам, началось лечение. Состояние пациентов хотя и было тяжелым. Первым делом, усадив мужчину в полусидячее положение, я стала останавливать кровотечение, вытащила у раненых пару осколков из ран. Моя милость, остановив кровопотерю, стала дезинфицировать края раны. Себастьян мне ассистировал. Странно, что они пострадали так незначительно. Наложив маркизу Андерсону асептическую повязку на живот и введя ему анальгетики, моя милость принялась за второго потерпевшего. Как и маркиза, повреждения Энтони были незначительными. Скорее всего, перпендикулярный полет осколков к поверхности живота траектории полета потерпевших и, как следствие, застревание инородного тела в брюшной стенке, не повредив брюшину. У последнего больного наблюдалась та же картина.
— Они выживут? — Поинтересовался виконт, когда я закончила лечение.
— Да, хотя могут быть последствия.
— Последствия?
— Раны сами по себе незначительные, я бы даже сказала самые легкие из такого рода ранений, но осколки, которые проникли в их тела с частичками грязи, одежды...это антисанитария. Обеспечить им стерильность в таких условиях я не могу, но сделаю все, что в моих силах. А что насчет твоего брата? Он не объявлялся?
— Нет.
Сердце болезненно сжалось.
— Мои люди только что вернулись с места происшествия. Раненых больше не нет. Там сейчас вообще никого нет.
— Не поняла.
— Мой человек разговаривал с жителем Ист— Энда. Накануне вечером поступила информация, что по адресу, которому были мы были вчера, будет совершенно нападение.
— Что объясняет малое количество жертв, — вставила я. — Но не поясняет характер их ранений.
Себастьян кинул на меня недоуменный взгляд.
— Обычно при таких ранениях очень высокая вероятность смертности. Тут же характер ран таков, что не причиняет пострадавшим значительного ущерба. Однако, — продолжала вслух рассуждать я. — если взять во внимание тот факт, что бомба самодельная и, что некоторые жители были проинформированы о готовящемся теракте, понятно, почему больше нет раненых. Но меня смущает тот факт, что только вчера вечером мы решили поехать в эти трущобы? Кто мог знать об этом? И почему никто серьезно не пострадал?
— Может, у убийцы не было намерения вредить?
Я ошарашено посмотрела на лорда.
— Зачем совершать покушение, если нет намерения убивать?
И сама же ответила:
— Чтобы замести следы.
Наш разговор прервал материализовавшийся рядом лакей. Слуга протянул Себастьяну поднос на котором лежала записка. Взяв клочок бумаги, Клиф кивнул мужчине. Поклонившись, простолюдин покинул наше общество.
— Что-то случилось? — Поинтересовалась я, наблюдая за хмурым выражением его лица.
— Случилось. — Подтвердил мои опасения собеседник.
— Что...
— Меня не будет около часа. Оставляю все на тебя.
— Что? А если герцогиня Торнтон...
— Мы приедем, как только я все улажу.
— Я присмотрю за порядком. Не волнуйся, делай свои дела.
