Анмай кивнул.
— А что будет с нами? — спросил он.
— Вы свободны и можете поступать, как хотите. Но, что бы вы ни выбрали, мы постараемся помочь вам.
Стало очень тихо. Вэру растерянно оглянулся на Хьютай... но он уже знал, что скажет.
— Девять Миров Файау так и не стали мне домом. Здесь, в чужом мире, я остаться не могу. Мне бы хотелось разделить участь "Укавэйры".
— Сочту за честь принять вас на своем борту.
Анмай улыбнулся при этом обмене вежливыми фразами. Не было смысла поступать иначе. Когда он вопросительно взглянул на Хьютай, та лишь пожала плечами.
— Мой дом везде, где есть твой. Я всегда с тобой.
— А вы? — Анмай повернулся к юной паре.
— Я всегда мечтал отправиться к звездам, — Айэт улыбнулся. — Тем более с тобой... с вами, — он покосился на Хьютай. — А что будет с Линзой? — вдруг спросил он.
Вэру не ответил.
— В ней должна быть управляющая суть, — ответила "Укавэйра". — Без неё Линза обречена на быстрое разрушение. Мы постараемся создать достаточно долговечную...
— Нет, — Айэт вышел вперед. — Она будет... чужой.
— Ты можешь создать свою? Чей же разум ты хочешь поместить в машину? — спросила "Укавэйра".
Когда сверхразумная общность обратилась прямо к нему, юноша растерялся.
— Я... я не знаю, — наконец сказал он. — Кто-нибудь местный...
— И кто же? — в вопросе проскользнула насмешка.
Айэт испуганно оглянулся. Он понял — КТО, и видел, что другие тоже это поняли.
— Я, — очень тихо сказал он.
Ювана бросилась к нему, схватила за руки и вдруг спросила.
— Мы сможем... войти туда... вместе?
— Да, — ответил Анмай.
К его удивлению, девушка разрыдалась.
.............................................................................................
На следующее утро Анмай поднялся со странным чувством усталости, или, скорее, потери. Он уже знал, что это будет его последний день в Линзе. Ему казалось, что здесь прошла вся его жизнь, а сейчас он вновь должен отправляться в неведомое... или остаться здесь. Но теперь в этом не было уже никакого смысла.
Он оглянулся на Хьютай. Она, нагая, сидела на краю постели, расчесывая волосы, так же, как делали это её сестры и тысячу, и сто тысяч лет назад. Любуясь её невозмутимым лицом, Анмай улыбнулся. Есть вещи, которые никогда не меняются. Потом он подумал, что и Ювана так же расчесывает волосы, но только последний раз в жизни...
Анмай помотал головой. Они обретут вечную жизнь, а он думает об них так, словно они должны умереть!
Но для него они действительно умрут. Их личности полностью сохранятся, но сознания изменятся так, что только "Укавэйра" и ей подобные смогут говорить с ними на равных. Он — нет. Как бы не сложились в дальнейшем их судьбы, они расставались навеки. Анмай не понимал, откуда взялось это чувство. Он сосредоточился на нем, но от этого ему не становилось легче.
Они надели снежно-белые туники, одежду всех файа, не выбирающих свой путь между миров, хотя сейчас этот обычай уже не имел для них никакого значения. Потом прошли в рубку "Товии". Она была пуста. Айэт и Ювана всё ещё спали в своей каюте. Анмай не решился их разбудить.
...........................................................................................
Он и Хьютай провели в безмолвном ожидании два часа. Когда Айэт, наконец, вошел в рубку, Анмай невольно поднялся. Они смотрели друг другу в глаза.
— Всё готово, пора, — через минуту сказал Вэру.
Айэт не ответил. Он с тоской смотрел на экраны, и лицо у него было печальное и усталое. У стоявшей в нескольких шагах за ним Юваны было такое же лицо.
— Странно, — тихо сказал Айэт. — Сегодня день моего совершеннолетия. Ещё мальчишкой я много думал о том, каким он будет. Но я даже представить не мог, что это будет... так.
Он смолк. Стало очень тихо, но никто не осмелился нарушить эту тишину.
— Я знаю, кем должен стать, — вновь заговорил он, — но не чувствую радости. Мне бы хотелось просто вернуться домой, но я знаю, что это невозможно.
Ещё несколько минут Айэт стоял молча, затем повернулся к остальным.
— Пойдемте, — тихо сказал он. — Всё.
..............................................................................................
Путь от рубки до ангара показался Вэру бесконечным. Они шли молча, бесшумно, в тишине и полумраке длинных коридоров с черными блестящими стенами и туманными белыми потолками. Одинаково одетые, босые, они невольно прижимались друг к другу. Тишина и одиночество словно сжимали их.
Ожидавший их скиммер в огромном ангаре казался очень маленьким. Анмай сел за управление. Легкая машина бесшумно поднялась в воздух и поплыла вперед. Столь же бесшумно раскрылись огромные створы шлюза, выпустив её наружу.
Оглянувшись на удалявшийся массив "Товии", Ювана вдруг всхлипнула. Эта зловещая конструкция не стала ей домом. Но она чувствовала себя так, словно навсегда покидает свою родину, хотя уже давно покинула её. Это было уже год назад, но сейчас она ощутила боль утраты, которую не ощутила тогда.
А впереди уже расходилась зыбкая завеса силового поля, открывая сияющую шахту Сверх-Эвергета. Вэру уже был хорошо знаком этот вид, но всё же, эта странная, пугающая красота сжала его сердце, — машина, превзошедшая величие подвластной ей природы.
..............................................................................................
Они опустились возле пирамиды. Круглый корабль с "Увайа" уже убрали и колоссальная платформа зияла пустотой. Когда они вышли, эта пустота показалась Вэру ещё более бескрайней.
Его взгляд невольно остановился на сверкающем блоке сопрягающей сути. Айэт и Ювана сделали несколько шагов к ней, потом обернулись и застыли.
— Что нужно сделать? — сдавленным от волнения голосом спросил юноша.
— Просто встаньте перед блоком и положите на него ладони. Это всё, — так же тихо ответил Анмай. — Всё остальное произойдет само.
Айэт кивнул. Взгляд его печальных, но по-прежнему бесстрашных глаз не отрывался от тревожно расширенных глаз Вэру.
— Мы расстаемся навеки, — сказал юноша. — Вместе с тобой... с вами, — он взглянул на Хьютай, — я был самым счастливым из файа. А теперь я стану самой счастливой из машин, — он слабо улыбнулся. — Если бы не ты, я стал бы помощником правителя Акталы. Сейчас такая судьба кажется мне самой худшей.
— Нэйс Анкус пал. Власть Организации рухнула вскоре после нашего отлета. И ты был бы уже мертв.
— Откуда ты знаешь?
Вэру молча показал на блок. Его лицо стало странно напряженным.
— А Нэйс ещё жив?
— Да. Но...
Анмай помолчал.
— Когда ты... окажешься там... вытащи его оттуда, ладно? Такие мучения не должно терпеть ни одно живое существо. И он очень изменился... понял... стал... ты сам поймешь, когда увидишь. Он понял, в чем ошибался. Но я не решился... не смог поверить. А ты... ладно?
Айэт кивнул. Анмай с облегчением вздохнул.
— Хочешь увидеть, ЧЕМ ты намерен стать? — он прикоснулся к "Тайат".
Айэт вновь кивнул. Невидимый выступ перед пирамидой вдруг померк. Блестящий металлический блок пошёл вниз, открывая огромное окно.
Сквозь колоссальную восьмигранную плиту из метастекла толщиной в два метра ворвался ослепляющий жар. Прикрыв глаза, они увидели истинный облик Сверх-Эвергета, неистовый свет. Свет устрашал — чудовищное, дрожащее сверкание, которое, казалось, в любое мгновение могло вырваться и поглотить весь мир. Айэта ужаснула ещё одна деталь. Диски и другие обитатели Линзы вовсе не спускались чинно в пламя. Их разрывал невидимый вихрь магнитного поля, и они разлетались брызгами, вспыхивали, испарялись. Бледно-радужный ослепительный смерч их останков окружал огненно-жаркую колонну питающей плазмы, исчезая в неистовом сиянии ядра. И тут всё погасло — плита вновь встала на место.
— Не передумаешь? — спросил Вэру.
— Нет, — улыбнувшись, ответил Айэт.
Потом он вновь нахмурился, и, подойдя к Вэру, взял его за руки.
— Я уже достиг цели, прошёл свой путь. Я не знаю, каким будет твой... но он будет много длиннее... и печальнее. Больше всего мне бы хотелось пройти его с тобой... но наши дороги расходятся навечно. И мне нечего дать тебе, кроме памяти и вот этого, — он протянул ему маленький камень с последнего берега своей земли. — Ты... ты будешь помнить меня, Анмай?
Вэру не смог ему ответить. У него вдруг перехватило дыхание. Айэт, смутившись, опустил голову. Его глаза влажно блестели. Он с трудом выдавил "прощай", в последний раз прижал свои ладони к ладоням Вэру и отошёл. Когда с ним прощалась Хьютай, по щекам юноши потекли слезы.
— Хотя я знаю тебя совсем немного, ты стал мне сыном, которого у меня не было и никогда не будет, — она обняла его, так крепко, что у юноши перехватило дыхание, и отошла в сторону. — Прощай, Айэт Тайан, прощай, — и удачи тебе в твоих грядущих трудах.
Айэт окончательно смутился. Он прижал руки к лицу, чтобы скрыть слезы. К Вэру подошла Ювана. Она тоже взяла его руки в свои — маленькие и теплые.
— Я знаю, что была не права, когда хотела быть с тобой. Но я всегда буду помнить ту ночь... И... мне жаль тебя. Ты сделал для нас так много, а сам уходишь от нас... в темноту. Мне хотелось бы, чтобы ты всегда жил здесь, но это не твой мир, не твоя мечта. Прощай!
Она подошла к Хьютай, но не смогла ничего сказать. Та обняла её, шепча таинственные женские утешения. Когда девушка отошла, на лице Хьютай тоже блестели слезы. Ювана подошла к Айэту и взяла его за руку.
Так, рука в руке, они поднялись к сопрягающей сути. Увидев своё отражение в сверкающей глыбе, Айэт обернулся. Он увидел Анмая и Хьютай у подножия пирамиды, печальных и неподвижных. Сам Айэт не чувствовал ничего, кроме страшной тоски. Он понял, что эта тоска — тоска по хрупкому живому телу, способному страдать и любить, всегда будет преследовать его. Но всё же, он широко улыбнулся, прежде чем отвернуться от приведших его сюда. Отвернуться навсегда.
................................................................................................
По-прежнему стоя рука в руке, они коснулись ладонями блестящего блока. Через миг, очертив контуры их тел, вспыхнуло ослепительное пламя. Вэру смотрел на него, но в его сердце уже не осталось печали. Их радость, радость открытия бесконечного простора, как-то передалась и ему. И его сердце сжималось уже лишь от ощущения величия происходящего...
Через несколько секунд свет вспыхнул столь ярко, что он невольно прикрыл глаза. Однотонное пение, пронизывающее здесь воздух, становилось всё громче, в нем зазвучали иные голоса, всё сильнее, и вдруг всё оборвалось. Пение смолкло, и вместе с ним угас свет. От Айэта и Юваны не осталось ничего. Не только их сознания, но и их плоть была поглощена сопрягающей сутью.
Глядя на блестящий, чистый, слегка дымящийся металл, Анмай понял, что отныне Линза вновь стала единым целым. Он знал, что Айэт и Ювана, узнавшие, что такое страдания и боль, постараются, чтобы здесь их стало как можно меньше. Как можно меньше.
И он понял, что его путь здесь окончен.
..............................................................................................
Анмай ещё долго смотрел на сопрягающую суть, пока не почувствовал, что пол содрогается под его ногами. Айэт Тайан и Ювана Кари проверяли свою новую обитель и её возможности.
Вэру прикоснулся к "Тайат". Ему хотелось связаться с Айэтом, но он знал, что это невозможно. Интеллектронные системы могли в совершенстве имитировать речь живых существ, но это вовсе не значило, что они и думают так же. Пускай Анмай почти ничего не помнил о своём слиянии с управляющей сутью, он понимал это. И всё же он решился. Открыв канал связи, он уже знал, что не станет говорить с Айэтом. Но был ещё один уровень сопряжения — эмоциональный.
Вэру не знал, какие его эмоции чувствует Айэт, но сам он ощутил охватившие Тайана удивление, радость, восторг. Он чувствовал, что мечтательный и бесстрашный юноша не изменился, даже став невообразимой управляющей сутью Линзы. Это было самое главное. Анмай слишком хорошо помнил, как его едва не поглотила лавина хранящейся в ней чуждой информации, и был рад, что Айэту удалось избежать этой опасности. Он ощущал радость слияния двух душ, ставших разными гранями управляющей сути, радость, которую никогда не сможет познать ни один живущий. И радость созидания, сознания своей силы, возможности исправить то, что пошло неправильно.
Анмай понял, что Айэт остался прежним, но по сравнению с ним он сам стал только мыслящей крошкой.
Он ощутил страх, и не сразу понял, что это его собственный страх перед грядущей неизвестностью. Вдруг он услышал слабое "я понимаю". Это мог сказать только Айэт, и Анмай, испугавшись, прервал связь.
..................................................................................................
Им уже нечего было здесь делать, но они медлили, словно Айэт и Ювана могли вернуться. Они понимали, что это бессмысленно, но ждали всё равно. Наконец, Вэру слабо улыбнулся и пошел к скиммеру. Хьютай пошла за ним.
Когда колпак кабины мягко захлопнулся, отрезав все звуки, Анмай взглянул на свои ладони. Казалось, что они всё ещё чувствуют прикосновение рук Юваны — рук, уже обратившихся в сталь...
Он встряхнул головой и взялся за управление. Скиммер взвился вверх. На сей раз Вэру не пришлось отдавать приказ об отключении силового поля...
Чудовищный глаз "Товии" смотрел на них. Он всё рос, наливаясь стальным блеском. Потом он исчез, открывая полутемную глубину ангара.
Когда они вернулись в рубку "Товии", Анмай ощутил пустоту. Ещё никогда он не чувствовал так остро своего одиночества. Даже Хьютай, положившая голову ему на плечо, не могла ослабить его. Она тоже была одинока...
— Странно, — Анмай скорее размышлял вслух, чем говорил. — Сейчас мне кажется, что всё, что я делал в своей жизни, было нужно для того, чтобы привести Айэта и Ювану к ожидавшему их престолу. Это сбылось, и мне не осталось ничего, кроме моей мечты. В "Темной Сущности" сказано: "Каждая мечта должна осуществиться до конца. Это так же верно, как то, что каждая жизнь неизбежно сгорает дотла". Я неверно выбрал свою мечту, и знаю, что у моей дороги не окажется конца. Ну и что с того? Меня страшит только одиночество, но скоро мы вновь будем среди файа. Ведь каждый из наших кораблей — это целый мир.
Хьютай улыбнулась.
— Мне тоже жаль терять друзей. Но всё же, мы победили, Анмай. Айэт теперь поведет великий мир, и у него будет великое будущее. А наши труды окончены, и мы можем просто радоваться и отдыхать. И наша любовь тоже осталась с нами. Я ненавижу скуку и тоску, и когда мне грустно, я поступаю вот так... — она поднялась на цыпочки и поцеловала его... так, что у Вэру закружилась голова. Он обнимал любимую и ничего больше не имело значения.
................................................................................................
Потом, усталые, они замерли, закрыв глаза, в дремотном покое. Анмай вдруг ощутил неожиданный стыд. Ему хотелось более чистого выражения своей радости... но вот только какого?..
