Губернаторство Карафуто

— Поделом ему, захребетнику! — отвечал Хироси с опасным блеском в глазах. — Он мне штраф назначил — месячный заработок! Я бы его собственными руками разорвал!

Кэн идти не хотел, забастовка и ярость рабочих ужаснули его. Ведь он подписал трудовой договор, и то, что он сейчас делает — непорядочно. Оставаясь среди бастующих рабочих, он подрывал доверие тех, кто дал ему работу. Однако рядом шел брат, возбужденный, веселый, с горящими глазами, и Кэн не мог его бросить — так же, как не мог оставить коллектив, который стал его семьей. В полном раздрае Кэн покинул цеха вместе со всеми.

На территории собралась огромная толпа и двинулась в сторону управы. Несколько рабочих побежало в другие цеха и подсобные мастерские. Умолкли фрезы и пилы, остановилась выгрузка леса с больших грузовиков. Люди в толпе возбужденно переговаривались и кричали.

Здание управления встретило бастующих пустотой. Администрация получила известие от Наото Миуры и разбежалась.

— В элитные кварталы, к управляющему! — выкрикнул Ясуда. Толпа взревела и двинулась вслед за лидером. Позади осталась опустевшая территория, на которой установилась непривычная, пугающая тишина.

Улица перед огромной толпой обезлюдела. Даже собаки, и те попрятались. Братья старались держаться рядом. Начал накрапывать дождь, который никто не заметил.

Рабочих встретила конная полиция. Позади отряда подъехал 'Додж' управляющего. Забастовщики остановились, не прекращая шуметь и выкрикивать проклятия. Из автомобиля вышел сам Такахаси в распахнутом европейском плаще. Полиция верхом расступилась, позволяя руководителю побеседовать с рабочими.

— Что за безобразие вы тут устроили? — холодно осведомился Такахаси. — Немедленно возвращайтесь на свои рабочие места. Фабрика не должна останавливаться. Простой производства принесет корпорации убытки, которые будут возмещены за счет виновников.

Рабочие загудели, как пчелы в улье. Ясуда выступил вперед.

— Мы вернемся в цеха, но сначала выдвинем свои требования, — заговорил он. — Мы требуем в два раза повысить заработную плату!

— Это всё?

— Нет, не всё. Требуем сократить рабочий день до восьми часов. Кроме того, требуем уменьшить размер штрафов до пяти процентов от месячного заработка.

Цутибаси беспокойно топтался рядом с братьями.

— Плохо это кончится, ребята, — негромко сказал он, чтобы в гудящей толпе его услышали только Кэн и Хироси. — Не будет нам ни заработка, ничего. Выставят нас за ворота, да и дело с концом.

— Это мы еще посмотрим! — ответил Хироси. — Эх, оружие бы, с полицаями мигом бы разобрались!

— По вашей вине фабрика стоит, а вы еще и что-то требовать посмели? — зло заговорил Такахаси. — Если вы станете работать по восемь часов, я буду вынужден соответственно на треть урезать вам заработок. А если вы хотите получать в два раза больше, мне придется уволить половину рабочих, а остальные будут работать двадцать четыре часа в сутки! Всё. Разговор окончен. Все возвращаются на свои места. Где мой зам по работе с персоналом?

— Бежать изволил! — ответил Ясуда.

Толпа зашумела и засвистела. Рабочие двинулись в сторону управляющего. Тот дал сигнал начальнику полицейского отряда и пошел к машине. Ряды полицейских сомкнулись и вклинились в толпу забастовщиков, в ход пошли хлысты и дубинки. Поднялся крик. 'Додж' уехал, потащив за собой хвост пыли.

Рабочие вцеплялись в одежду полицейских и стаскивали их с лошадей. Хироси рванулся вперед, в самую гущу событий, и Кэн его потерял. Цутибаси снова начал терять сознание и осел на землю. Пробиться через дерущуюся толпу не удавалось, к тому же полицейский огрел Кэна дубинкой по спине. Прямо над головой щерились желтые лошадиные зубы. Опасаясь попасть под копыта, Кэн стукнул кулаком по раздутым ноздрям лошади. Та, хрипя, попятилась, а Кэн полез через толпу в поисках брата. Нога наступила на что-то мягкое. Мельком он увидел, что идет прямо по растоптанному полицейскому, но свернуть в сторону не получалось. Отовсюду его больно толкали разгоряченные, обозленные, кричащие люди, занятые дракой. Загремели первые выстрелы. Послышались отдельные возгласы, крик усилился. Оставшиеся в седлах полицейские отступили. Когда отряд отъехал на приличное расстояние, один из них поднял пистолет и выстрелил в забастовщиков. Толпа всколыхнулась, в ответ полетели камни. Полицейский собрался было стрелять еще, но сослуживцы отобрали у него оружие.

Отряд удалился прочь, а толпа победно завопила. Тут нашелся Хироси, который тряс табельным пистолетом полицейского:

— Смотри, братишка, теперь мы — сила!

Кэн настолько был потрясен событиями, что не смог ничего ответить. Больше всего ему хотелось покинуть забастовщиков, но это было опасно. Кроме того, он не мог оставить брата.

Толпа двинулась дальше, перешагивая через убитых. Забастовщики перешли канал Масурао по автомобильному мосту и направились к сопкам, где раскинулся квартал фабричной элиты. Добравшись до дома Такахаси, рабочие стали громко скандировать и требовать открыть ворота. Никто не откликнулся. Металлическую ограду опрокинули, дверь вышибли. Дом встретил пустотой. Даже прислуги, и той не было.

— Красного петуха ему! — заорали в толпе.

Дом подожгли. Забастовщики рассыпались по поселку, круша стекла в окнах.

— В сопки ушли, — говорили рабочие. — Руки чешутся добраться до этих глоток!

Толпа оставила опустевшие жилые дома и набросилась на лавки и магазины. Начался разгром и грабеж. Ясуде это не понравилось.

— Остановитесь! — призывал он. — Мы — честные люди, а не грабители и убийцы!

Как ни странно, рабочие послушались и начали стягиваться вокруг Ясуды. Элитный квартал погрузился в тишину, только со стороны дома управляющего слышался настойчивый гул мощного пламени, пожирающего нарядный особняк, да кое-где еще слышался звон разбиваемых окон.

— Поймите, вы даете повод полиции рассовать всех нас по тюрьмам за хулиганство и разбой, — увещевал Ясуда. — Наша цель — добиться повышения заработка и сокращения рабочего дня, а не устраивать в городе погром.

Забастовщики поостыли и потянулись назад, к фабрике. Братья, шагая среди толпы, делились друг с другом впечатлениями. Хироси был очень горд трофеем, всё вертел пистолетом перед носом Кэна и хвастался.

— Винтовочку бы еще, как в армии, да каждому, всё чего хочешь добились бы! — повторял он.

На обратном пути толпа остановилась там, где произошла стычка с полицией. Рабочие оглядели погибших. Полицейских оставили, своих забрали. Среди них был и мастер Цутибаси. Очевидно, когда он упал, лошадь попала копытом ему в голову. Хироси, увидев погибшего учителя, растерянно заморгал и ссутулился. Только теперь он понял, насколько опасны игры в бунт. А ведь брат, похоже, понимал это с самого начала! И Цутибаси-сан предупреждал!

— Теперь отступать поздно, — сказал он Кэну. — Будем стоять до конца.

— Где наши девочки, брат? — спросил вдруг Кэн.

Хироси резко остановился. На него наткнулся идущий сзади рабочий и отвесил парню подзатыльник. Хироси даже не дернулся.

— Вряд ли они на фабрике. Давай-ка к женскому общежитию сходим, — предложил Кэн, оглядывая кварталы, застывшие в тревожном ожидании. — Если они там, их надо отправить домой. Здесь опасно.

Парни ни разу не заходили в женское общежитие, но они знали, как расположены окна любимых. Братья бросали в окна камешки, пока девушки не откликнулись. Они сразу поняли, что хотят парни, и вышли из общежития с пестрыми узелками фуросики. Очутившись на неприветливой улице, обе задрожали от страха. Братья довели их до Ямасигая, где по-прежнему текла размеренная жизнь, словно ничего не случилось. Кэн и Хироси остановили двух рикш, помогли подругам усесться и оплатили проезд.

От взгляда Ёсико Кэну хотелось взлететь на небо. Она полностью положилась на него, и смотрела так благодарно и так доверчиво! Ради этого взгляда он бы не то, что с бунтарского квартала, с передовой бы ее вывел!

Проводив подруг, братья вернулись на фабрику. Территория поразила неправдоподобной тишиной. Рабочие в цеха не заходили, рассыпались кучками и обсуждали сложившееся положение. Женщин не было. Горели костры, в котлах варился рис. Рядом с железнодорожным складом стояли пустые вагоны. Около одного из костров стоял Ясуда, говорил громко:

— Больше никаких погромов! Производство будет стоять до тех пор, пока руководство не выполнит все наши требования. Территорию фабрики покидать не рекомендую, если не хотите неприятностей с полицией. За ворота выходить только большими группами и после согласования со мной. Продукты будем закупать в ближайших магазинах.

— Сколько времени бастовать-то будем? — спросил один из рабочих.

— Столько, сколько понадобится! — ответил Ясуда.

На территорию заехало два грузовика с лесом. Узнав, что случилось, шофера изменились в лице и развернули грузовики обратно.

— Надо написать письмо главе корпорации, — предложил Титоси. — Рассказать, как нам живется, объяснить, что на наш заработок прожить нельзя, и просить о милости.

— Главе корпорации! — с насмешкой ответил Ясуда. — Господин Хэйдзабуро озабочен только своей выгодой. Он не станет отрывать от себя кусок, чтобы платить нам больше.

— Тогда написать мэру Эсутору и губернатору Такеши Имамуро*, объяснить, что произошло, и что рабочие от голода теряют сознание.

Предложение Титоси поддержало несколько рабочих.

— Мэру до нас и дела нет. Губернатору тем более, — отрезал Ясуда.

— Тогда — премьер-министру Сайто Макото* в Токио и нашему императору Хирохито.

— Никто не примет нашу сторону, никто не поможет. Нам самим придется отстаивать наши права, — ответил на это Ясуда. — Не сумеем — значит, всё останется по-прежнему.

Утром в цеха никто не пошел. В половине девятого к распахнутым воротам подъехал 'Кадиллак' градоначальника, 'Додж' Такахаси и грузовик с полицейским отрядом. Полицейские высыпали из грузовика и выстроились в шеренгу. Из автомобилей вышли мэр и управляющий и встали впереди строя. Две сотни рабочих сгрудились вместе. В полной тишине Ясуда выступил вперед и четко продиктовал требования.

— Руководство фабрики вчера дало вам разъяснение, почему не может выполнить ваши требования, — заявил мэр. — Да, сейчас нам приходится туго. В метрополии экономический кризис. Потерпите немного, потом будет легче. Буквально год или два, и мы преодолеем кризис. Сейчас всем трудно. Возвращайтесь в цеха и работайте. Обещаю, что никто не будет наказан за беспорядки, которые вы вчера учинили. Наказание понесут только те, кто убил полицейских.

— Наши люди тоже были убиты, — ответил Ясуда. — Они погибли, отстаивая наши права. Если мы отступимся — значит, они погибли напрасно.

— Совершенно напрасно, — процедил управляющий.

Среди рабочих прокатился недовольный, опасный шелест.

— Я связался с руководителем корпорации Хэйдзабуро, — сказал Такахаси. — Я не имею права принимать решения без его согласия. Господин Хэйдзабуро категорически против повышения заработной платы, потому что это неизбежно приведет к убыткам. Если вы не прекратите бунт добровольно, вам придется иметь дело с полицией.

— Мы уже имели с ними дело, — выкрикнул Хироси, сжимая в руке пистолет.

— Это забастовка, а не бунт, — уточнил Ясуда, обращаясь и к руководству, и к рабочим.

— Я собрал усиленный отряд, который только ждет команды, — предупредил мэр. — Если подавить бунт не удастся, вы будете иметь дело с военными.

— Так они вас и послушаются, — ухмыльнулись в толпе.

— Я беседовал вчера с губернатором Карафуто, — ответил градоначальник. — Господин Такеши дал согласие задействовать вооруженные силы для подавления бунта. Как видите, я пока пытаюсь решить конфликт малой кровью.

— Они на нас вояк натравить хотят, слышите? — бросили из толпы.

Послышались угрожающие выкрики. Полицейский кордон бегом перестроился и загородил начальство.

— Эх, не успел, — сокрушенно произнес Хироси. Он подпрыгивал на месте с пистолетом в руке, пытаясь разглядеть через головы, что происходит впереди. — Пристрелить бы кого-нибудь из них... Не успел!

Полицейские двинулись на рабочих. Началась страшная, кровавая драка. Братья ринулись вперед вместе со всеми. Перед глазами Кэна мельтешили дубинки, вытаращенные, налитые кровью глаза, оскаленные зубы. Одного полицая уже повалили и теперь дружно затаптывали ногами. Кэн получил несколько болезненных ударов дубинкой, отчего на миг помутилось в голове. Хироси бил полицейских рукояткой пистолета. Выбившись в драке на передний фронт, парень увидел, что градоначальник уже уехал, Такахаси садится в 'Додж', а к фабричным воротам подъезжают шесть грузовиков с полицейскими.

— Ах, сволочи, — прошипел Хироси, вскинул пистолет и выстрелил в управляющего.

Пуля срикошетила от щеголеватой дверцы автомобиля рядом с Такахаси, оставив безобразную вмятину. Управляющий обернулся и торопливо сел в автомобиль, который сразу рванул с места. Хироси получил сокрушительный удар в висок дубинкой и рухнул на землю. Пистолет тут же подобрал полицейский.

Кэн видел, как Хироси стрелял в управляющего и упал от удара дубинкой. Вырвавшись из дерущейся толпы, он подбежал к лежащему брату и схватил его за плечи. Голова Хироси безжизненно моталась.

— Убили...

Кэн оглянулся и увидел, как из прибывших грузовиков выскакивают полицейские, много полицейских. Сзади его сцапали за шиворот:

— Твой дружок?

Краем глаза Кэн увидел форму, крутнулся вокруг своей оси, выдрался из цепких пальцев полицая и бросился прямо под ноги подкреплению. Те от неожиданности не успели его остановить. Поднырнув под колеса грузовиков, Кэн сиганул по улице, как заяц. Оглянувшись через плечо, он увидел погоню. 'Хироси стрелял в управляющего. Не отстанут!' — сообразил Кэн и прибавил шагу. Послышались сухие хлопки выстрелов, под ногами взлетели фонтанчики пыли.

В Ямасигае стрелять перестали, но и погоню не бросили. За Кэном гнались двое полицейских. Расстояние от фабрики до кварталов Нумано-Хата парень покрыл за десять минут. Оторваться от преследователей не удавалось. Ноги сами несли его сюда, он даже не сразу понял, куда бежит. А когда понял, ужаснулся: он ведет полицейских к дому Ёсики! Ноги подкашивались, во рту стоял привкус крови, перед глазами маячили круги и пузыри. Тренированные парни из полиции стали нагонять и снова вытащили оружие.

Спасения не было. Они схватят его, изобьют, потом будут бить в участке, а потом посадят, как бунтовщика, как соучастника. Попытка убийства управляющего — дело нешуточное! Перепрыгнув через ограду, Кэн пробежал несколько дворов подряд, одним шагом преодолел знакомое крыльцо и метнулся в открытый проем дома.

Дед сидел посреди комнаты и подслеповато щурился, пытаясь разглядеть гостя. Кэн шмыгнул за фусуму, где и столкнулся с Ёсико.

Девушка взвизгнула.

— Кто там, Ёсико? — заскрипел дед.

Во дворе отчаянно загавкал пес Акира. Кэн, хрипло дыша, приложил палец к губам, умоляюще глядя на подругу.

— Тут нету никого, деда! — крикнула внучка.

Дед кое-как поднялся на ноги, не зная, куда идти: разбираться с неожиданным гостем или проверить, отчего собака надрывается. Ёсико сунула парню старое женское кимоно и платок. Пока Кэн, застревая в широких рукавах, торопливо натягивал кимоно, она повязала ему платком взмыленную голову, а сзади ловко соорудила бант оби. Управившись с маскировкой, девушка вышла встречать полицейских. Дед, путаясь в междометиях, отзывал от них пса.