Перепутья Александры (общий файл)

— Еще чего! — возмутилась Света и шагнула к нам.

Я полетела в траву. Мелкая зараза со всей силы толкнула меня ладошками.

— Александра! — Дмитрий, как истинный джентльмен, бросился на помощь. — Вы целы?

— Да! Но кому-то точно не поздоровится! — пообещала я грозно.

Света попыталась оттащить парня от меня, но руки поймали воздух. К Дмитрию доступа у нахалки, по-прежнему, не имелось.

— Простите! — спохватилась я, сообразив, что красавчика удивили угрозы. — Это я не вам.

Дмитрий ещё больше запутался, оглядывался по сторонам, словно отовсюду вот-вот ринется войско призраков. Меня беспокоила помолодевшая Света. Судя по надутым губам, она обдумывала новую пакость. Вот до чего ревность доводит!

— Мне пора на поиски брата, — объявила я, опережая нападение. — К Вове! Немедленно!

Крик разорвал небо, открывая проход на новый слой — детскую площадку с покосившимся турником и проржавевшей горкой. Я шмякнулась на четвереньки, царапнув ладони о мелкую гальку. Торопливо обернулась — убедиться, что ни разбушевавшаяся Света, ни ее разлюбезный за мною не последовали.

Уф! В кое-то веке обошлось без нежелательной компании. Жаль Рыжик остался в фруктовом саду. Его "помощь" бы не помешала.

— Тетенька, а где ваш коник? — гнусаво поинтересовался детский голосок.

Озорные серо-серебряные глаза разочарованно глянули с загорелого лица. Юный Макс Макаров, присевший на покосившуюся песочницу, тряхнул русыми вихрами и вытер рукавом нос.

— Занимается лошадиными делами, — деловито пояснила я, принимая вертикальное положение.

Подозрительно глянула на спрятанные за спиной мальчишеские руки. Не застукала ли я нахала за вредительской проделкой? Смена собеседник произошла слишком внезапно, но пришлось перестраиваться на новый диалог. Кто знает, когда в следующий раз посчастливится наткнуться на Макарова.

— Где твои друзья?

— Вовка над дельтапланом колдует, — Макс презрительно поморщился. — Только не выйдет у него ничего. Руки не тем концом вставлены. Борька пропадает и скрытничает потом. Наверняка, со стариком бродит.

— Каким стариком? — сердце зачастило. — С Василием Петровичем?

— Других тут нет, — мальчик подвинулся на край песочницы и выпалил. — Тетенька, идите, куда шли. Нельзя нам с вами общаться. Иначе никогда домой не попадем.

— Это он вам сказал? — я устроилась рядом с Максом под протестующий скрип старого дерева и сердитое сопение ребенка. — Так? — спросила я настойчиво и, получив неохотный кивок, пошла в наступление. — Врет! Хочет, чтобы вы оставались его пленниками.

— Точно, — протянул мальчик скептически. — Старик предупреждал, что грязью поливать его станете. Скажете, что это он нас тут держит.

Я хмыкнула. А еще, глупая, надеялась, что финт деда при последней встрече сыграет на руку мне. Увы, он оказался хитрее. Подстраховался.

— Помнишь, как Василий Петрович меня прогнал? — зашла я с другой стороны.

— Угу.

— Он признался, что держит вас тут. Ты разве не слышал?

— Это вы так сказали! — взъерепенился мальчишка и зачастил. — Старик все объяснил! Мы не можем уйти из Потока, пока не выполним то, зачем сюда попали. Если вы нас уведете, всё испортите! Мы погибнем! Или застрянем между мирами!

Ого! Я была готова пожать зловредному деду руку. Как все повернул! Правдоподобная история. Особенно для доверчивых и напуганных детей. Но мерзкая! Для Вовы и Макса в реальном мире счет в любой момент может пойти на часы. Или минуты.

— Я маму твою видела, — проговорила я тихо, осторожно стирая стену недоверия и лжи. — Она скучает по тебе. И дядя Виталий тоже.

— Врете! — в запале Макс всплеснул руками. По гальке покатилась пластмассовая игрушка, подпрыгивая и собирая серую пыль.

Я первая добралась до нее.

— Отдайте! — возмутился Макаров.

Мои глаза полезли на лоб и там задержались. Это был аист. И не простой, а с младенцем в клюве. В нежно-розовой пеленке.

— Зачем это тебе? — ошалело поинтересовалась я. Не мог же мальчишка помнить о беременности Лизы.

Макс надулся и покраснел. Обиженно глянул из-под длинных светлых ресниц, ставших белыми на фоне багровых щек.

— Он меня преследует. Появляется везде, куда бы я ни пошел. Чего вы пялитесь? Я его выбрасывал. А один раз сжег, — Макаров скривился. — Ладно, не сжег, а подпалил. Но он все равно вернулся. Пацаны надо мной ржут, как кони, а этот, — взгляд мальчика просверлил игрушку в моих руках полным презрения взглядом, — никак не угомонится. Не понимаю, зачем прицепился, как банный лист к...

Мне пришлось кашлянуть, чтобы заставить нахального мальчишку не заканчивать предложение.

— Может, его Лиза присылает, — аккуратно вставила я, опасаясь спугнуть Макса. Но попробовать стоило. Пусть еще больше распалится, но я буду знать, вызывает ли имя воспоминания или ассоциации.

— Кто? — непонимающе переспросил мальчишка, снимая с повестки дня вопрос о невесте.

— Девушка одна, — небрежно ответила я. — Видела ее в Потоке. Она искала некого Максима. Я подумала: может, тебя.

— Не-е-е, — уверенно мотнул головой Макс. — У меня нет знакомых Лиз. И вообще, я с девчонками не связываюсь. Нудные они и трусливые, — добавил он со знанием дела. — Ревут, чуть что. Еще жаловаться бегают. Дуры!

Я хихикнула, вспомнив наши с Вовой детские споры о том, кем круче быть — девочкой или мальчиком. К согласию, мы, понятно, никогда не приходили. Аргументы приводили самые безумные. Когда они заканчивались, в ход пускали ногти и кулаки.

— Василий Петрович рассказывал, что вы должны сделать для возвращения домой?

Мальчишка распрямил спину, радуясь окончанию расспросов об игрушке.

— Это место, как зал ожидания. Только волшебный. Можно штуки разные делать. Но нельзя торопить время. Иначе навредим и себе, и остальным. Придет день, и каждый проснется дома.

Я глаза к ненастоящему небу возвела. Волшебный мир, говорите? Ну казнь египетская!

— О Пелене и Белом дыме дед рассказывал? О Перепутьях?

— Не-а, — Макаров вяло мотнул головой.

— Послушай, Максим, — я схватила его за локоть. — Можешь верить и в магию, и в зал ожидания, я не против. Но, если увидишь черное месиво, похожее на пчелиный рой, беги без оглядки. Понял?

— Что я вам трус? — разобиделся Макс и вырывался. — Отдайте! — он ловко выдернул из моих рук аиста и сунул головой в песок. — Тетенька, вы в следующий раз с коником приходите. Дадите полетать, тогда и поговорим про ваших пчел. В убежище! — скомандовал паразит и был таков.

Я сочувственно глянула на торчащие из песка птичьи ноги и задумалась, что делать дальше. Вову поискать или возвратиться в реальный мир, чтобы устроить взбучку Свете? Победил первый вариант. Разум напомнил, что влюбленная драчунья никуда не денется. В отличие от вздернутого носа. С девчонкой веселее разобраться позже — в Потоке. Раз она умеет толкаться, и у меня получится оттаскать ее за куцые косички!

Я вытащила аиста из песка, отряхнула и поставила на бортик.

— К Вове!

Разумеется, вышел казус. Приземлило меня в знакомый фонтан. С мерзким скользким полом и жабами на постаменте. В тот самый, куда однажды окунул гадкий клоун из подросткового путешествия.

— Ненавижу! — оповестила я непонятно кого, отползая от бомбардирующих сверху жестких струй. Хорошо хоть с головой не нырнула в пахнущую тиной водичку. Ладони противной разъезжались, ноги запутались в мокром подоле. Волосы прилипли к лицу, одна особенно упорная прядь цепко оплела шею.

— Давайте руку, — услужливо предложил полудетский голосок.

У бортика стоял мальчика Бори. Тот, что по словам Максима, частенько "бродил" с Василием Петровичем.

— Надеюсь, это не твоя работа? — проворчала я.

— Конечно, нет.

Мальчик потянул меня из фонтана основательно. Я всем телом навалилась на бортик, однако верхняя часть перевесила, и моя промокшая персона кувыркнулась на асфальт. Встреча затылка с твердой поверхностью аукнулась нехилым звездопадом в глазах. Звезды почему-то танцевали. Парами.

— Когда белый танец? — сказали глупость губы. Захотелось пойти и пригласить Дмитрия. Пусть фантомная Света обзавидуется!

— Ого! — протянул Боря. — Кажется, вас вывело из строя.

— Строй? О! Я рыцарей видела. Целый строй! Они маршировали! В доспехах!— просветила я мальчика. Вспомнилось не к месту войско Михаила.

— Ясно, — в серых глазах отразилось разочарование. — Найдите меня в следующий приход. Покажу кое-что важное. Вы запомните, Александра Викторовна?

— Я помню. Дунайского и шкаф!

— Вам пора домой, — с грустью объявил мальчик. — Не забудьте, что я сказал. У вас получится, я знаю.

Темнота навалилась внезапно. Накрыла одеялом с головой. Поглотила в огромное чрево, аппетитно чавкая. Постепенно все звуки исчезли, оставив мертвую тишину. Бесконечную, как сам Поток.

...Очнулась я в пустой палате отделения. Беспокойно завертела головой, вспомнив пробуждение в этих стенах шестилетней давности. Но сообразила, что на мне утренняя одежда. Значит, транспортировали меня сюда в обмороке, а не в коме. Рука потянулась к занывшему затылку, но ни шишки, ни ссадины не обнаружила. Через мгновение исчезла и боль. Травму-то подарил закольцованный мир.

— Куда мимо президента? — привычно шикнула Люба

Я нервной трусцой мчалась мимо — на свежий воздух. Не терпелось охладить рассудок, контуженый бесконечными встречами со Светкиной зазнобой. Но бойкая медсестра преградила дорогу.

— Павел Семенович велел доложить, как очнешься.

— Ну его к лешему! — я попробовала обойти Любашу, но она превратилась в непроходимое препятствие. — Запихнул меня сюда и велел сторожить! А сам благополучно ноги сделал! Так пусть не жалуется!

Я сама не поняла, чего вдруг обиделась на Кондратьева, но дулась основательно.

— Не мог же он раздвоиться, — нашла медсестра оправдание заведующему. — Пошел Свету успокаивать. Она истерику закатила. Слезы лила.

— Крокодиловы? — я вспомнила предательский толчок в Потоке.

— Вряд ли, — Любаша силилась сдержать смешок. — Тебя, кстати, вспоминала. Но я не поняла, что за парня вы не поделили. Того, что утром оглоблю внизу утешал?

— Нет. А эта оглобля... Блин! Люба, не называй ее так. Она моя лучшая подруга.

— Зачем тогда она с твоей мачехой на лестнице дралась, раз подруга? Хотя, я поздно прибежала, не могу поручиться, кто первый начал потасовку.

— Бастинда, — уверенно выдохнула я и, неловко шагнув в бок, врезалась в стену. Вот теперь мне и впрямь захотелось прилечь.

* * *

Настоящее время.

Вы замечали, что жизнь иногда напоминает шахматную доску? Клеточка светлая, клеточка темная. Но внезапно кто-то накреняет поверхность, и все катится к чертям. Вместе с вами.

Такое же ощущения испытывала и я, промедитировав всю ночь над флакончиком с духами и таинственной запиской. На розыгрыш посылка не походила. О существовании Дмитрия знали считанные люди, ни один из них не стал бы выдавать себя за него, а Поточный запах лилий был знаком мне одной. Не считая бабушки, едва не лишившейся чувств у меня в коридоре, наговорившей всяческой ереси в попытке реабилитироваться и сбежавшей, ничего не объяснив.

— Ни слова Свете, — приказал Семеныч, когда утром, всклоченная и потерянная, я показала ему вчерашний презент. — Сами разберемся. Без лишней суеты.

Я хмуро кивнула, не представляя, как шеф собирается это делать. Я уже позвонила в службу доставки, логотип которой заметила на форме рыжего парня. В мою квартиру никто от них не приезжал. Единственная ниточка порвалась, не успев натянуться.

Других вариантов "расследования" я не представляла. Семь лет назад мы потратили несколько месяцев на поиски Дмитрия. В реальности. Доктор искал по своим каналам, я по своим — через папу. Но успеха не добились. Я вынужденно признала поражение и стала жить дальше, велев противоречивым чувствам, бушующим внутри, забиться в угол. А теперь... теперь этот несуществующий человек (или призрак Потока) слал сообщения и ждал ответных действий.

— Реагируй спокойнее, — посоветовал шеф, похлопав по руке. — Сейчас мы ничего не можем предпринять, но это временное явление. Дмитрий сделал первый шаг. Долго ждать второго не придется. Пока надави на бабушку. Нечего секреты разводить!

Я кисло улыбнулась. Легко сказать. Семеныч никогда не сталкивался с Галиной Дмитриевной Корнеевой. Да, она много лет играла роль покорной жены большого начальника. Теперь, ежели что-то решала, переубедить ее было все равно, что сдвинуть с места скалу.

Однако до битвы с каменной глыбой под кодовым именем "бабушка", пришлось встретиться с противником пострашнее. Ночью ухудшилось состояние Кирилла. Вопреки нашим стараниям, мальчик "вознамерился" стать добычей Черной Пелены.

— У Светы телефон отключен, придется идти одной, — с лица шефа исчезло выражение извечной самоуверенности. — Но учти, Александра — без глупостей! Проверяешь, как обстоят дела, и уходишь, едва почувствуешь опасность. Иначе, это будет твое последнее посещение Потока. Я не шучу!

Я понимала риск. Передача энергии Кириллу два дня назад, едва не стоившая мне жизни, послужила отличным уроком. Второй раз на подобное я вряд ли решусь. Даже ради спасения мальчика. Иногда нужно отпускать спутников, не позволяя им тащить тебя в бездну.

В закольцованном мире, как и в палате мальчишки, дела обстояли отвратительно. Я спешилась с Рыжика и ахнула, беспомощно запуская руки в густую шевелюру. Конь пронзительно заржал. Он всегда чувствовал приближение черной массы. С горького дня, когда по ее вине лишился первого хозяина.

Кирилл лежал без движения. Почти перестал быть человеком. Передо мной расплеталась тень. Оболочка. Тварь возвышалась рядом, переминаясь на тонких многочисленных ножках. Слюна из приоткрытых ртов капала ребенку на рубашку.

— Стой тут, — велела я крылатой лошади. — Одна попытка. Потом уходим.

Рыжик понимающе закивал. Не ждал, что я сдамся сразу.

Я бесстрашно глянула в глаза убожеству, выбрав особенно нагло ухмыляющуюся голову. Смотрела на зверя, силясь увидеть человека, прячущегося за обликом твари. Того, которого "переодел" в столь неприглядное обличье сам Кирилл. Позавчера его "показала" мне Света. Жаль, она не разглядела лицо. Фигура мучителя расплывалась, дергалась, как на старой кинопленке.

Смотреть в глаза чужому Страху не трудно. Сложнее его прогнать. Иногда нереально. Почему-то растворить кошмары одних спутников удавалось почти без усилий, к другим не получалось пробиться до самого конца. К несчастью, Кирилл примкнул ко второй группе. Кошмар не уничтожить, мальчика не увести. Новое прикосновение убьет меня.

— Прощай, малыш, — прошептала я, с тоской глядя на Кирилла. — Тебе пора.

Но ему не дали уйти.

Не я. Слон.

Я не поверила глазам. За столько лет я видела всевозможные интерпретации существ, однако ожившие игрушки в Потоке на моей памяти не гуляли. Он был мохнатый, серо-голубой. С непропорционально большой головой. Шел, пошатываясь, на негнущихся ногах.