Перепутья Александры (общий файл)

— Вы меня вообще слышите? — спросила я устало. — Злата знала, что я вернусь в Поток. Значит, события идут своим чередом. Чем устраивать скандал, лучше б помогли понять, что хотели донести экраны.

— Саша права, Павел Семенович, — вставила Света, до сего момента изображавшая мебель. Быстро смекнула, что доктор не успокоится, пока не накричится вдоволь, и просто ждала. Каспера у Любы на посту оставила, чтобы не разнервничался из-за шума.

— Права? Неужели? — показательно засомневался в моих умственных способностях Кондратьев, но громкость убавил.

— Давайте вместе подумаем над фрагментами, — продолжила Света ненавязчиво обрабатывать заведующего. — Это важно для понимания Потока.

Эскулап клюнул, не заподозрил подвоха. Успокоился и задумался, сосредоточенно потирая переносицу. Но я прекрасно поняла мотивы нахальной девчонки. Меня задабривает, чтобы не передумала и не "отбила" Поточного красавчика. Ох, а ведь и впрямь хочется.

Память радостно откликнулась и воскресила образ, старательно "утрамбованный" в дальний угол сознания. Нечаянная зазноба небрежным движением руки убрала с высокого лба каштановые волосы и призывно улыбнулась. Стоп! Зазноба?! Вот катастрофа ядреная! В смысле ядерная! Тьфу! Неважно! Главное, что это Поточное наваждение сумело-таки внедриться в мозг и вальяжно там расположиться. Нужно изгонять. Как нечистую силу. Срочно!

— Александра, вы еще с нами?

— Что? — я подняла глаза на врача, сменившего гнев на "милость" и старательно изображающего заботу.

— Мы со Светой, — доктор печально вздохнул, покосившись на напарницу, и стало понятно, что множественным числом тут не пахнет, — мы хотим услышать вашу интерпретацию событий.

— Что тут интерпретировать? — я досадливо повела плечами. — В первом случае подвох надо искать в рассказе Василия Петровича о его жизни. Что Поток — подделка, мы давно поняли. Возможно, ко всей этой чертовщине причастна упомянутая дочь старикашки. Или внук. Дальше пусть Света голову ломает. Это она позаимствовала убежище у Тени. Я с дурацким сгустком только раз сталкивалась. Что до третьей части демонстрации, самое важное — Златины слова. Она сказала, что встречала только двух людей, не нашедших Перепутья.

— Один из них Василий Петрович, — вторила самой себе эхом Света из настоящего.

— Это ты говорила, — я сдобрила фразу снисходительностью. — Кто второй?

— Понятия не имею, — девушка обиженно надула губы. — Злата сама не знала. Она упоминала, это необычный гость Потока. Люди видят его иначе. Каждый по-своему.

— Почему ты раньше не рассказывала? — Кондратьев в новом чувственном порыве вскочил, но быстро пожалел о поспешности: звонко приложился коленом об угол тумбочки и споткнулся о раненый телефон.

— Повода не было, — растерялась Света. — В Потоке столько несуразностей происходило. Всего не перескажешь. И не упомнишь.

— Ну-ну, — пробурчал вернувшийся в кресло эскулап, потирая пострадавшую конечность. — В качестве компенсации постарайся догадаться, кто этот таинственный гость?

— Боря! — не задумываясь, выпалила девушка. — Он Сашу к экранам привел.

— Согласна, на сообщника фальшивый пацан тянет, — кивнула я, мстительно наблюдая за попытками доктора реанимировать ногу (коленом об угол чертовски больно!). — Но внешность Боря не меняет. Мальчиком его видят и Вова с Максом, и... и... Дмитрий тоже. Последний сам подозрительный. Амнезия у него, видите ли. Очень удобно!

— Ага! — взбеленилась Света. — Скажи еще, что это Дмитрий маскарад устраивает! Его мы точно одинаково видим, — и она принялась описывать внешность красавчика, смакуя каждую черточку. Мол, зацените, какой у него чистый лоб, да подбородок волевой.

Я подняла глаза к потолку, сопроводив сие действие красноречивым вздохом, он неожиданно слился с докторским сопением — тягостным и грозным. Светкина любовная "песнь" напомнила эскулапу, что он не остыл. Сдержаться Кондратьеву помогало лишь доброе расположение к слепой помощнице. К ней, а не ко мне, посему моя нескромная персона решила, что самое здравое — прервать познавательную беседу. Час поздний, солнце покинуло нашу сторону планеты, красные блики на фиолетовом небе растворились, открыв дорогу стареющей луне.

Этот неправильный круг, необычайно яркий сегодня, преследовал всю дорогу домой, а позже назойливо заглядывал в окно. Пришлось задернуть шторы, чтобы не слепил глаза и не мешал спать. Однако с царством Морфея и без луны не складывалось. Я вертелась с боку на бок, взбивала подушку, поправляла перекрутившееся одеяло, но и дремота не нападала, не то что полноценный сон. Недружелюбный разговор подкинул новой пищи для размышления.

Боря или Дмитрий? Подозрения вызывали оба. Мальчик привел в комнату с экранами. Он не скрывал, что знает о Потоке больше других, и почти признался, что не ребенок. А Дмитрий... Его мне нравилось подозревать во всех смертных грехах. Хоть убейте, не верила я ни в потерю памяти, ни в расположение ко мне. Или же не хотела верить, потому что так безопаснее и проще?

Ответ пришел в тягостном полусне, в который я погрузилась на рассвете. Он показал нечто важное, подзабытое. Принес облечение и переиграл всё, включая восприятие происходящего. Приснилась Злата. Не настоящая. Морок, явившийся на полумертвом деревенском слое — с чужими глазами на знакомом лице. Некто, позаимствовавший Златино тело, помешивал густое месиво деревянной ложкой и время от времени бросал на меня подозрительные взгляды. Он следил и ждал подвоха. Беспокоился, как бы я чего не выкинула, испортив всю малину.

Боже праведный! Вот оно!

Я поняла, что именно тогда увидела, едва проснулась и вскочила с кровати, снеся на пол одеяло вместе с двумя кошками. Кого увидела! Замаскированного сообщника Василия Петровича! Это не Дмитрий и не мальчик Боря. Кто-то другой, кого я не знаю.

Пока не знаю.

Новость успокоила и разрушила внутренние барьеры. Напевая, я пошла в душ. Просушила полотенцем волосы и устроилась с чашкой кофе на балконе. Одеться не потрудилась. По-человечески. Сидела завернутая в простыню, впитавшую влагу, и чувствовала себя потрясающе. Палящее летнее солнце задержалось за соседними высотками, легкий ветерок приятно освежал лицо и гладил плечи. Мне чудилось, кто-то другой касается кожи.

Стало фиолетово, что в Потоке неизвестный неприятель способен нанести удар в спину в любой момент. Главное, Дмитрий не играл на стороне врага. Не притворялся, пронзительно глядя глаза или смущенно улыбаясь. Он что-то испытывал ко мне. Вне всяких сомнений. Его интересовала я. Я одна. Никакая фантомная Света этого не перечеркнет. Ни криками, ни мольбами, ни слезами.

Меня больше не тревожило, что, переступив черту, я растопчу странную дружбу со слепой девушкой. Еще меньше смущала неизвестность. Появилась уверенность, что в реальной жизни Дмитрий — не восьмидесятилетний старик или достопочтенный отец семейства. Быть может, я обманывала саму себя. Но если так, это счастье — утонуть во лжи.

Недопитый кофе остыл, простыня и волосы подсохли, а я сидела и сидела, рассматривая голубое небо. Чистое. Без единого облачка. Оно не предвещало нынче грозы и подпитывало энергией вместо застрявшего солнца. Сегодня я смогла бы свернуть горы. Наивно? Возможно. Но я была готова пойти ва-банк...

...Свете крупно повезло, что мы не встретились в больнице. Всенепременно огорошила бы новостью, что забираю Дмитрия и глубоко плюю на ее чувства.

— Пациентов внутри Потока не покалечьте, — бросил Кондратьев, без труда распознав воинственное настроение. — С остальными поступайте по своему разумению. Хоть головы открутите и на стену повесьте.

— Не в вашем ли кабинете? — скривила я ярко накрашенные губы и взяла из рук врача коктейль из "клейстера".

— Приберегите для собственных нужд, — доктор откинулся на спинку кресла, с иронией посматривая на мою юбку, напоминающую удлиненный пояс.

Я увлеклась составлением плана по завоеванию Поточного красавчика и переборщила с внешним видом. За полчаса пребывания в клинике ошарашила с дюжину представителей сильной половины. Охранник уронил челюсть на вертушку, пациент из травматологии пригвоздил костылем к линолеуму ногу медсестры, а доктор из соседней офтальмологии закрыл дверь кабинета по пальцам. Впрочем, бог с ней с юбкой, я ж еще глаза подвела невероятно нахально, отражение в зеркале принадлежало рыжей ведьме Гелле. Самое смешное, наводя крышесносительный марафет, я упустила печальный факт: в закольцованный мир равно попаду в подаренном Варварой платье.

— Почему вы безропотно отпускаете меня в Поток? — я внезапно сообразила, что эскулап не читает нотаций и не рычит.

— Мне соизволило померещиться, что вы осознали сумасбродство последней выходки, — пояснил заведующий и, чертыхнувшись, снял трубку жалобно позвякивающего телефона. После совершенного накануне прыжка у аппарата что-то стряслось со звуком. — Да? Что? Еще чего! Пусть не рассчитывает, что я стану ублажать спонсоров. Он главврач, пусть и вытанцовывает перед ними. Хоть Янку-польку, хоть лезгинку. Всё! И слышать ничего не желаю! — Кондратьев бросил трубку на рычаг, негодующе фыркнул и зашагал к двери. — Идемте, госпожа Корнеева. Постарайтесь не поддаваться на провокации. Отправьте пациентов в Перепутья, пока ваше хваленое лекарство снова не аукнулось побочным эффектом.

Вспомнив доставленные препаратом неприятности, Кондратьев угрожающе засопел и строго зыркнул в сторону медсестры-цербера, не вовремя прошмыгнувшую мимо. Незаметно. Угу. С ее-то габаритами!

— Павел Семенович, вы Вадима не видели? Второго "шпиона", что мой отец приставил, — спросила я по дороге.

Парень подозрительно затих, пару дней не появлялся во "вверенной" ему вотчине.

— Э-э-э... Так он это... того... — Кондратьев притормозил у Вовиной палаты, удивленно изогнув брови. — Ваш приятель в травматологии. Люба позавчера цветочный горшок уронила. Ему на голову. Говорит, не специально. Кстати, она клялась, что сама вам признается в грехе.

— Как это на голову? — пролепетала я, честно попыталась представить, каким образом подобное можно сотворить случайно, но не смогла. Голова — не нога.

— Да не волнуйтесь вы, — утешил доктор в привычной манере. — Его оставили в больнице во избежание претензий вашего батюшки. Парня нейрохирург осматривал. Там сотрясение простое. И царапина на затылке. Заживет до свадьбы.

Я решительно не заметила выразительный взгляд Кондратьева и шагнула к Вове. Поставила в уме галочку — навестить травмированного грозным "оружием" приятеля, и преодолела границу, разделяющую два мира. Легко, будто провалилась в сон. Яркий, наполненный приключениями — как в детстве.

А дальше по сценарию: солнце, пляж, шепчущая таинственные истории вода, рыжий конь, готовый транспортировать меня хоть на край света? и козни закольцованного мира. По многократной традиции вынесло нас не к заказанному вздернутому носу, а к сероглазому красавчику, мечтам о котором я предавалась все утро.

Он стоял на шатком деревянном мосту, грозящем в любую секунду с прощальным скрипом рухнуть в бурную реку. Ту, что поглотит любого, кто рискнет броситься в ее объятия. Унесет в жуткие недра, а наигравшись с безвольным телом вдоволь, безжалостно выбросит на камни. Искалеченным. Неживым.

Дмитрий стоял ко мне спиной, но я почувствовала, насколько он собран и напряжен. Сломлен. Физически ощутила эмоции, будто превратилась в локатор. Перехватила боль и отчаянье, желание вырваться из плена, подняться из глубины на поверхность — к солнцу, и вдохнуть полной грудью утреннюю свежесть. Сердце сжалось. Захотелось кинуться к Дмитрию, обхватить руками и прижаться щекой к плечу. Потереться, словно котенок, подарить частичку тепла.

Но вместо этого я тактично кашлянула.

— Александра!

Миг, и усталость на осунувшемся лице растворилась, вертикальная морщинка на лбу разгладилась, опущенные уголки губ дрогнули в попытке улыбнуться, спрятать напряжение и тоску.

Но я не позволила. В этот перевернувший чувства день не признавала ложь и недомолвки.

— Не прячьтесь в раковине, как улитка, — приказала я жестко, шагнула к Дмитрию вплотную, заглянула в глаза — требовательно, давая понять, что не потерплю уловок. — Что с вами случилось сегодня?

— Сегодня? — он горько усмехнулся. — Александра, вы умеете плавать? Приходилось плыть против течения? Вы стараетесь, боретесь, выбиваетесь из сил, но не сдвигаетесь с места. Стоит чуть расслабиться, позволить телу минутную слабость, и вас уносит назад, отнимая отвоеванные с боем несчастные метры.

— Вы о Потоке или реальной жизни?

— Обо всем сразу, — он сжал деревянную перекладину моста, та отчаянно скрипнула, не понимая, за что ее пытаются сломать. — Это место... Оно — зло! Выбраться отсюда могут избранные. Остальным не дано. Люди не хотят заглядывать себе в душу. Искать первопричины. Большинство устраивают их маленькие, простые жизни. С банальными привычками, глупыми радостями и не выдающимися пороками.

— Вы говорите страшные вещи, Дмитрий, — внутри все оборвалось, прежние подозрения восстали из пепла мифической птицей. Но голос звучал ровно и назидательно, словно я — учительница, высказывающая претензии нецензурно выразившемуся школьнику. — Откуда столько цинизма? Мне казалось, вы другой.

— Откуда? — Дмитрий протянул руку. — Идемте, Александра. Не бойтесь. Покажу повод и для цинизма, и для сожалений.

Не знаю, о чем я думала, вкладывая дрожащие пальцы в горячую ладонь. Наверное, хотела прикоснуться к его коже, ощутить живую плоть, чтобы поверить, что передо мной не морок. Мост растворился под ногами. Растаял. Я громко вскрикнула, решив, что недавние фантазии воплощаются в жизнь, и злая река поглотит нас, утягивая камнем на дно. Но мы не утонули. Не коснулись темных волн. Не почувствовали ни холодного дыхания, ни острых брызг. Вода расступилась, позволяя покинуть слой. Выпустила.

Не на свободу. В новый кошмар.

К грохоту пушки, привычно оповестившей Поток о моем перемещении, присоединился другой звук — в разы громче. Разорвал темно-фиолетовое небо. Ударил по барабанным перепонкам. Обжог виски и слился с жутким воем, похожим на поминальную волчью песнь.

Мы попали на излюбленное Поточное воплощение — бескрайнее поле с высокой сочно-зеленой травой. Она трепетала от обезумевшего ветра, покорно ложилась на землю, признавая поражение, и тут же взметалась вверх, силясь вырвать себя с корнем. Разноцветные лепестки летали вокруг вместо дождевых капель. Сам ливень тоже был на подходе. Скопление туч над головой пронзали электрические разряды под грозные канонады.

— Что происходит?! — я освободила пальцы, чтобы привести в порядок платье — подол надулся колоколом и колыхался.

— Кое-кто не в духе! — Дмитрий поморщился, прикрывая лицо от ветра длинным рукавом свободной белой рубашки. — Пойдемте. Вон они! — он вскинул вторую руку, указывая на что-то вдали.

— Где? — стоило повернуться, и волосы занавесом закрыли обзор, упрямый локон умудрился попасть в рот. — Кто там?!

— Вова и Макс, — Дмитрий без предупреждения обхватил за талию, помогая идти. — Ступайте осторожно, здесь скользко.