Войны и сражения так обессилили обе стороны, что они заключили вечный мир, по которому ни те, ни другие не должны были проникать в иной мир и вредить ему.
Появление людоедов и вампиров говорит о том, что древний мир стал непригоден для жизни и те, древние, нарушили свою клятву. Но честно говоря, мне совсем не хочется искать проход в их мир и отправляться туда на прогулку. К тому же, в летописи говорилось, что другой мир стал невидимым для простых людей и те земли, где он раньше располагался, заселили простые люди. Так что если мы не сунемся в неведомое, то вполне возможно, что за рекой нас будет ждать обыкновенная земля и обыкновенные варвары, которые, конечно, не чета нашим и по определению должны нам подчиниться.
— Да, не густо, — подвел я итог услышанному. А в этой твоей летописи ни говорится каким оружием тогда воевали и с чем нам возможно придется столкнуться?
— Может быть в более ранних списках и говорилось нечто подобное, но со временем это или забылось, или было принято за выдумку. Ну разве может простой человек летать по небу в железной карете и от туда кидать в противника огненные стрелы, которые сжигают все живое в округе, плавят камни и иссушают целые реки и озера? А именно об одном таком событии в Странных временах и говорилось.
Мы замолчали, обдумывая услышанное. Тишину нарушил Тахир: — У нас существует легенда, что первые варвары появились в этих землях как стражи на границах внешнего мира. Мы то, что осталось от того непобедимого войска, что поставило на колени богов и уничтожило их могущество. С тех древних времен земли за Дикой считаются для нас проклятыми и мы туда никогда не ходили.
И вновь наступила тишина.
— Ладно, всем спать, утро вечера мудренее,— распорядился я. Мы закутались в звериные шкуры и вскоре легкое посапывание и похрапывание раздалось вокруг нашего костра. А мне почему то не спалось, вспоминалась Анна-Мария, её улыбка, ямочки на щеках....
Разбудил меня Барт: — Тюдор, вставай, вампир то наш тю-тю, исчез. Усыпил стражу и сбежал. Сейчас Тахир за ним погоню отряжает, боюсь если его найдут, живьём он к нам не вернется.
Однако опасения Барта были напрасны, вампир вернулся сам. Ему не препятствовали пройти к нашему костру, где я колдовал над варевом. Он остановился и ни к кому не обращаясь сказал: — Я нашел мост, и по нему даже можно пересечь реку, только лошадь придется вести в поводу, а телеги по нему не пройдут, слишком узкий.
— Телеги можно будет разобрать и перенести на руках, а на том берегу собрать, без обоза с запасами, мы долго не протянем,— ответил я ему, а появившийся Тагир буркнул: — Да и добычу в телегах легче перевозить, а что добыча будет богатой, я нутром чувствую, а ещё я чувствую, что варево моего брата уже готово и мои кишки мне говорят, что пора есть.
Сразу же после завтрака мы отправились к найденному мосту. Он был, по словам Вампа, так мы стали звать вампира с легкой руки Барта, всего в двух часах неспешной рыси, в пределах отряда Витора, что не принимал участия в уничтожении людоедов. Всю дорогу меня занимал вопрос и я не удержался и задал его, но подошел издалека.
— Вамп, когда мы впервые захватили в плен людоедов, я оставил в живых двух малышей. Они с удовольствием ели жареное мясо, пили обычную воду вместо крови, но через пару дней умерли. От чего это произошло? И как ты будешь питаться, если мы сохраним тебе жизнь?
Его ответ обескуражил меня: — Наши псы выращены таким образом, что их организм отторгает обычную пищу. Им обязательно нужно сырое мясо и свежая кровь. Мы же, высшие существа и мне достаточно питаться один раз в месяц, я имею ввиду пить свежую кровь. Я могу пить и кровь зверей, хотя она не такая вкусная, как у людей. Но это для меня не смертельно. А вот псы обязательно должны употреблять в пищу человечину, иначе и кровь и мясо зверей у них переставало усваиваться и они умирали. Это основная причина того, что мы покинули обжитые земли и решили нарушить великий запрет. Жрецы Носферату обещали богатые угодья для охоты и псы с удовольствием пошли за ними. Первые отряды, что проникли в ваши земли подтвердили слова жрецов. Охота была богатой и добычливой, а ваши всадники беспечны и неосмотрительны. А потом появилось ваше войска и древнее проклятье из легенд превратилось в реальность. Жрецы и их псы были полностью уничтожены. Я наверное последний, кто поклоняется богу вампиров, но свою жизнь ему в жертву я приносить не собираюсь. как я уже говорил, я не фанатик.
— Вамп, а ты бы не мог как нибудь убрать свои клыки, а то уж больно видок у тебя страшный, так и тянется рука к клинку и возникает непреодолимое желание снести твою голову.
— Я попробую, хотя и не обещаю. Раньше наши предки, что жили среди людей, ни чем от них не отличались. А потом необходимость прятать свои клыки отпала и наши мышцы ослабели.
Я вижу ваше нетерпение и желание услышать рассказ о внутреннем мире. Поверьте мне на слово, там ничего хорошего нет. Тот мир, о котором мне рассказывали и который сохранился в сказаниях и легендах, давно умер. Да и закрыт он для вас. Там сейчас мертвая равнина вся в развалинах и орды псов бродят в поисках добычи, нападая на своих собратьев. Он выродился и обречен на медленное угасание.... А когда то мы летали по небу, нам были доступны любые расстояния, мы спускались в глубины морей и океанов, проникали глубоко под землю. Мы могли менять климат на всей планете, мы были повелителями и теперь все это исчезло. Когда и при каких обстоятельствах мы остановились в своём развитии, как получилось та, что мы стали проводить свои дни и годы в празднестве и развлечениях, старательно не замечая, что наш мир стареет и разрушается?
И вот теперь мы имеем то, что имеем. Те другие, которых мы считали богами и которым верно служили ушли в другие миры или погибли в междоусобицах, а мы превратились в жалкие кучки дикарей, где высшей ценностью является кусок мяса и глоток свежей крови.
— Вамп, если тебе неприятно об этом говорить, то мы не настаиваем,— проговорил Витор. А Барт тут же спросил: — А как нам закрыть твой тот проход, под костром, что бы другие орды людоедов не просочились в наш мир?
— Его не надо закрывать, его уже закрыли. Жрецы, боясь, что слух о богатых и многолюдных местах достигнет других племен, уже сделали это. В последнее время жадность стала властвовать над нами....
Моста на другой берег мы так и не увидели до тех пор, пока вампир не встал рядом с ним и не дотронулся до него своей рукой. Это был даже не мост, а мосточек, по которому могли пройти только два всадника ведя лошадей в поводу и то лошадям придется тереться бок о бок. Я быстро прикинул и распорядился переправу на ту сторону начать немедленно и только по одному всаднику, в колону, друг за другом. По моим подсчетам за те три — пять дней, что я отвел на отдых, подтягивание обоза и возвращение телег из моего замка, мы должны будем успеть переправиться, если всё делать быстро, без суеты и круглосуточно.
Первым на тот берег вызвался перебраться Барт со своей охраной. Вскоре он вернулся назад с ошарашенным видом: — Тюдор, там нет зимы, там лето или поздняя весна. На сколько хватает глаз — степь до неба, тепло и полно свежей зеленой травы. Во, я даже цветочек прихватил. Как такое возможно?
Отряд Витора начал переправу, она шла непрерывно, а слух о сказочной земле быстро распространился среди воинов. Возникли даже ругань и ссоры о первоочередности прохождения моста. Я распорядился обернуть перила различными тряпками, что бы их было видно, так как понимал, что Вамп всю переправу стоя и держась за перила — не выдержит. Пришлось и настил мостка накрывать попонами. Дело пошло на лад, когда появилась отборная тысяча Тахира и прибыла моя свита. Ссоры сами по себе прекратились и скорость передвижения увеличилась.
В этой суете как то незаметно появился и де Спир, которого тут же окружили друзья, требуя подробностей. Однако он оказался неразговорчивым и только таинственно улыбался.
— Вилен, если я узнаю, что ваша безбашенная жена всё таки рискнула увязаться с нами или за вами, вы оба немедленно будете отправлены под конвоем назад.
— Что вы монсеньор, Рина осталась ждать меня во дворце герцога Конде и даже выписала себе из Крона несколько белошвеек и модисток. Сейчас все ждут с нетерпением их прибытия, что бы начать шить себе платья по последнему слову столичной моды.
— Какие-нибудь новости из столицы поступали?
-Сожалею милорд, но ничего,— ни писем, ни гонцов. Словно мы уехали и о нас забыли.
— Или приказали забыть,— хмыкнул Витор....
Я с тоской смотрел на вытянувшуюся вереницу желающих попасть на мост. Вамп спал, свернувшись калачиком у костра и накрытый чей то шкурой. Его серебристая одежда давно потеряла свой праздничный вид, а сам он выглядел до нельзя усталым и измотанным. А вроде бы ничего не делает — стоит держась за перила или сидит прислонившись к ним спиной, теперь вот спит, а специально назначенные люди внимательно следят, что бы он хотя бы ногой дотрагивался до моста, так как моя затея с покрытием провалилась. Стоило Вампу убрать руку или другую часть своего тела, как мост исчезал и кони отказывались вступать на пустое место. Попытки завязать им глаза ни к чему хорошему не привели и наш вампир был назначен вечным дежурным, как выразился Витор, который в отличии от Барта на ту сторону особо не торопился.
Шел уже четвертый день нашего перехода, а ещё даже до обоза не дошли, не говоря уж о резерве и тылах. Я не удержался, и оставив старшим Витора на этой стороне, сам с Тахиром перебрался в заречье. Картина перед нами открылась действительно изумительна — изумрудная степь простиралась перед нами, кое где были видны вкрапления рощ. Барт жизнерадостно доложил, что на три конных переходя ни жилья ни посторонних не обнаружено, разъезды и разведчики получили приказ далеко не разъезжаться и вести непрерывное наблюдение. В стычки с жителями, если их удастся встретить — не вступать, а пригласить их в гости для беседы.
А Тахир всё цокал языком и хвалил себя за мудрость,— дескать как же он правильно поступил, что забрал с собой в поход всех и теперь эти обетованные земли по праву принадлежат его орде и здесь теперь будет их новая родина. Я его оптимизм не разделял и напряженно думал, как взять этот мост под свой контроль и в будущем использовать его для связей между землями и торговли, если конечно найдется чем торговать.
Только через двенадцать дней стал переправляться обоз с фуражом и запасами, а ведь ещё предстояло переправить женщин, детей, скарб и имущество. За эти дни вынужденного безделья мы разведали пути на десять конных переходов, Барт со своими людьми подготовил несколько колодцев, а наши кони отъелись на привольных травах. Было правда и своё но,— стали раздаваться голоса о том, что дальше варварам не зачем идти, что они нашли свое место, а железные воины, так нас называли за наши кирасы, пусть, если хотят, идут дальше.
— Тахир, всех тех, кто мутит воду и призывает к окончанию похода связать и отправить на тот берег. Для них сюда путь заказан. Здесь ты разбиваешь свое становище и мы оставляем женщин, стариков и детей. Дальше пойдем налегке и ждать никого не будем.
Ещё пятнадцать дней у нас ушло на поиск хорошего места и его обустройство и пара дней на то, что бы отправить всех недовольных назад, в зиму и холод. Последними мост переходили Витор и Вамп. Как только Вамп вступил на землю с этой стороны, мост исчез и исчез не просто так,— стал невидимым, а вообще исчез, как будто его тут и не было.
Теперь мы шли одной колонной и ускоренным маршем. Я прекрасно понимал, что рано или поздно такое скопление всадников всё равно заметят и поэтому торопился уйти как можно глубже в неизвестные нам земли. Называть их запретными или гиблыми, язык как то не поворачивался.
Через двадцать пять дней пути стали попадаться первые признаки обжитых земель, а вскоре мы наткнулись на тучные стада овец и коз. Встреченные нами пастухи ни сколько не выглядели удивленными от увиденного и охотно рассказывали кто тут обитает и чем живет.
Вскоре на высоком холме мы увидели красавец замок, хотя так я его назвал по старой привычке. Это был большой дом, построенный из незнакомого нам материала, весь такой из себя чистенький и уютный, что невольно складывалось впечатление, что хозяйкой в нем была женщина. Так оно и оказалось. Я с друзьями и свитой отправился нанести визит вежливости, а Тахир занялся разведкой местности и определением дальнейшего нашего пути.
В дом нас запустили беспрепятственно и сразу же предложили умыться с дороги и привести себя в порядок. Только Вамп недовольно крутил головой, словно в чем то сомневался. Когда мы остались одни он тихо промолвил : — Тюдор, я бы не советовал слишком уж доверять владельцам этого дома. Что то здесь нечисто, я чувствую древнюю магию своих хозяев.
Его слова я воспринял на полном серьёзе и распорядился ухо держать востро, а оружие под рукой. За обильным столом царило веселье и как мои ребята не крепились и не сдерживались, но по одному, два кубка вина ими было выпито. Я пил только воду из бурдюка и моему примеру последовало все мое ближайшее окружение.
3.
Мы уже знали, что хозяйкой дома и всех ближних земель и пастбищ была метресса София, которая в настоящий момент хоть и отсутствует, но пользуется славой хлебосольной и гостеприимной хозяйки. Нас, почему то, ни о чем не расспрашивали и не интересовались, откуда мы появились. Вамп выбрал момент и предупредил меня — собери всех своих ребят в своей комнате, боюсь будут неприятные сюрпризы. Я обратился к своим соратникам: — Друзья, после того, как мы насытимся, жду вас тут же в той комнате, что отвели мне для отдыха, нам надо поговорить о наших дальнейших планах.
Встали мы из за стола одновременно и дружной гурьбой отправились ко мне. Стоило нам зайти, как все те, кто пил вино тут же уснули — кто на полу, кто у стены, а у тех у кого хватило сил — спали сидя в креслах и на стульях.
Вамп принял командование теми, кто не впал в оцепенение и распределил нас следующим образом: за открывающейся створкой дверей встал Барт; я и Витор встали за оконные гардины но так, что бы снаружи нас не было видно, Вилен и Этьен спрятались за роскошным ложем, а сам Вамп поставил посредине комнаты кресло и сел в него спиной к дверям.
— Держите оружие наготове,— сразу же предупредил он,— главное не только убить, но и отрубить голову тем, кто появится здесь. Будьте очень внимательны, эти существа, если я не ошибся, очень быстры и раны на них быстро затягиваются.
Ждать нам пришлось недолго. В комнату вальяжно зашли четыре человека во главе с распорядителем, который нас встречал и распоряжался в обеденном зале.
Увидев уснувших он тут же распорядился,— Будете цедить кровь, смотрите не пролейте ни капли. Тела потом отнесёте в ледник, да раздеть не забудьте, олухи, иначе одежда опять примерзнет,— затем он замолчал и уже другим тоном продолжил, — Пока никого не трогать. Госпожа сейчас подойдет, хочет сама взглянуть на пришлых, может кого выберет себе для утех.
