— Не волнуйтесь леди, если уж Тюдор полюбит вас, то это на всю жизнь. У них в роду все однолюбы. Уж кто только не приезжал к герцогу, когда он овдовел,— а всё бесполезно.
Этой ночью я спал один, Мария не пришла ко мне, хотя и намеревалась. Не знаю, что ей там наговорила Настёна, но выспался я отлично и встал полный сил и бодрости. Выйдя из своих покоев я пошатнулся и схватился за стену. Навстречу мне шла Шарлота, как две капли воды похожая на мою мать. Та же прическа, платье её любимого цвета, а самое главное — глаза леди лучились таким же светом как и у неё. Я потряс головой, отгоняя от себя наваждение. Куда делась та высокомерная девчонка, которая считала, что стоит ей сказать, что дважды два — пять и все с ней согласятся, которая не привыкла к отказам и воспринимала их как личное оскорбление, которая привыкла добиваться своего любыми средствами? Навстречу мне шла немного стеснительная, сКронная девушка, которая несмело мне улыбалась, а её щеки отчаянно алели от смущения. Такого превращения я не ожидал, у меня даже перехватило дыхание.
— Настёна немного приодела меня. Это новое платье специально подобрали под цвет моих глаз. Я всегда считала что они у меня карие, а они оказывается отливают синевой. Я не слишком страшная, а то ты как то странно смотришь на меня?
— Миледи, сегодня вы открылись для меня с совершенно другой стороны и, честно говоря, я потрясен.
— Я на это и рассчитывала. Настена мне открыла глаза. Оказывается вы, мужчины, совсем не любите и даже побаиваетесь сильных женщин. Зато домашних и слабых вы готовы носить на руках. Тюдор, а ты будешь носить меня на руках? Клянусь я буду очень слабой и очень, очень домашней,— и она заглянула мне в глаза.
Я не удержался и привлек её к себе. В это время я уже был готов потерять голову, но раздался звук колокола и вернул меня к действительности. Не знаю, показалось мне или нет, но на мгновение глаза молодой леди стали холодными и колючими. Я даже вздрогнул от столь быстрого превращения, благо рассудок и холодный ум вернулись ко мне....
После завтрака нам вывели уже других лошадей, полностью экипированных для дальней поездки. Одна из них была под дамским седлом. Сопровождать нас до границы будет небольшой отряд из десятка всадников и после теплых слов расставания, мы тронулись в путь. Через пару часов, ещё задолго до полудня, перебравшись через небольшой ручеёк, мы расстались с отрядом сопровождения.
— Мы что уже в другом королевстве и пересекли границу? — Да, это уже земли Андала. — Значит все опасности и тревоги позади и мы можем спокойно продолжить наше путешествие?
— Боюсь что нет. Ведь мы наверняка не знаем, кто охотится за этими бумагами,— внутренние враги Хрустального королевства, или недруги вашего отца в Андале. Миледи, а вы не хотите мне рассказать, где вы храните эти важные бумаги? Я имею однозначное распоряжение вашего отца в случае вашей гибели или неминуемой опасности уничтожить их не читая. На теле у вас их нет, в одежде тоже. Правда я не знаю насчет ваших сапожек.
— А вы наблюдательны граф, особенно того, что касается моего тела и,— она сделала паузу,— моих сапожек. Они именно там, зашиты в голенища, два серых пакета. Что в них,— я то же не знаю.
— Значит до стольного города нам придется соблюдать повышенные меры предосторожностей.
— А нам не надо ехать до самой столицы. Нужный мне человек будет ждать меня в Чистополе, в гостинице Лебедь, а слух до столицы был распущен специально, что бы распылить силы наших противников и усыпить их бдительность. Ведь судя по всему они потеряли наш след, а значит, самое лучшее для них — собрать все свои силы на въезде в стольный город и именно там нас ждать.
— Тем лучше для нас, я знаю объездную дорогу к Чистополю и мы в него въедем не с той стороны, откуда нас, возможно, будут ждать неведомые враги.
В дальнейшем наш путь протекал спокойно. Только один раз, заметив встревоженную стайку птиц над рощей, через которую вела наша дорога, я объехал её по большому кругу. Это не укрылось от моей спутницы.
— В роще засада?
— Не знаю, — я равнодушно пожал плечами, — птицы встревожены, а значит там чужие. Место для отдыха там плохое, ни воды, ни поляны. Хотя возможно у кого то произошла поломка и они ремонтируются. По мне так лучше просто объехать...
В Чистополь мы въехали уже за полночь. Найти в небольшом городке гостиницу с таким названием как Лебедь, не представляло особого труда. Я снял комнату с двумя кроватями, запретил Марии куда либо исчезать с моих глаз, и она покорно ждала пока я обихожу лошадей, задам им корм и налью свежей воды. Только после этого, сняв седельные мешки, мы прошли во внутрь. Несмотря на поздний час, в обеденном зале было достаточно посетителей. Нас сразу же проводили на второй этаж и показали предоставленную в наше распоряжение комнату. Первым делом я проверил запоры на обоих окнах и остался доволен, так как помимо замков на створках окна ещё имели и ставни, которые тоже закрывались изнутри. А вот засов, вернее щеколда на двери мне совсем не понравилась. В щель с наружной стороны вполне можно было просунуть лезвие кинжала или ножа и открыть дверь. К тому же, открывалась она наружу, что тоже создавало определенные трудности.
А в целом комната выглядела совсем неплохо, даже богато для такого городка — на стене, которое выходило во двор, между окнами висело зеркало, на полу лежал большой ковер, хотя уже достаточно потёртый, мебель была сделана основательно и аккуратно. Постели заправлены тонким полотном, а на полу возле каждой лежала шкура волка. Когда нам принесли ужин, я как раз разбирал свою постель. Случайно глянув в зеркало, я заметил, как Мария из выреза своего платья вытащила небольшой флакончик и вылила его содержимое в кувшин с разбавленным вином, что стоял на столе. Всё таки тот колючий и неприязненный взгляд мне не привиделся и девица вела свою собственную игру, да, притворялась она мастерски и я чуть было не клюнул на её уловки.
На ужине, Мария отказалась от вина, заявив, что она и так будет спать без задних ног, а вот мне стоит выпить хотя бы пару глотков. Я умел так наливать жидкость в кубок, что она выплескивалась через край, а на самом деле в нем было меньше половины того, что могло в него вместиться. Этому искусству меня обучил отец, который неоднократно повторял, что все глупости в этом мире происходят из-за чрезмерного потребления вина и неумения пить на пирах. Именно так я и наполнил кубок и не ставя его на стол, тут же изобразил, что сделал несколько глотков, затем жадно накинулся на еду, промычав, что вино не очень хорошее и с каким то привкусом.
— Ну а что ты хочешь Тюдор, это же гостиница и хозяин вполне возможно подсунул нам какую-нибудь дрянь. Главное что бы у тебя завтра с утра не болела голова, а эти остатки я вылью. Нечего пить всякую гадость.
Всё это вышло у неё так естественно и непринужденно, что я в очередной раз подивился её умению играть свою роль. Вскоре я изобразил усталость от дальней дороги и мы одновременно легли спать каждый на свою кровать. Ждать мне пришлось достаточно долго, прежде чем она встала, тихо подошла ко мне, прислушалась к моему дыханию, даже потрясла за плечо. Потом подошла к столу, зажгла свечу, открыла окно, ставень и подала кому то сигнал на улице. Вскоре раздались шаги уверенного в себе человека. Дверь скрипнула и громким шепотом мужчина спросил: — Он точно спит? Может быть лучше его прирезать, ведь он выполнил свою главную задачу, доставил тебя сюда.
— Дикстор, ты что совсем из ума выжил? Это будущий король Хрустального королевства и если хоть волосок упадет с его головы и я, и ты будем покойниками, а от вашего королевства останется только название в летописях, что мол оно было когда то, а потом было полностью уничтожено. Бумаги в моих сапожках....
— Бумаги подождут, я хочу вначале насладится сладкой любовью моего птенчика, тем более, что этот твой будущий король крепко спит, а ты, как я понял, будешь королевой? Нет, нет, на кровать не стоит ложиться, могут остаться следы, просто пошире расставь свои прелестные ножки, помниться мне, тебе очень нравилось заниматься этим стоя. Да помню я, что грудь твою трогать нельзя, а ему позволяешь? Я так и знал.
Вскоре я услышал сопение и пыхтение, а потом и тихий полу вскрик, полу вздох. И довольный мужской голос произнес: — Я так и знал, что тебе опять понравится, может повторим? Сколько он спать будет?
— Ни каких повторений и никаких знаков внимания завтра. Я сКронная девственница, скрывающаяся под маской избалованной и своенравной дочери всесильного герцога.
— Ну не сердись радость моя, это я так, на всякий случай предложил, а то вдруг ты оголодала по настоящему мужику, я ведь помню тебя ненасытную, когда и пяти раз за день тебе было мало. Всё, всё, не шипи, ухожу, ухожу. Свои сапожки утром найдешь у двери.
Раздались шаги, вновь скрипнула дверь, через некоторое время свеча погасла и я услышал, как ко мне вновь подошли и проверили мой сон, а потом скрипнула кровать и наступила тишина.
Утром я проснулся поздно, Мария уже полностью одетая стояла у раскрытого окна.
— Проснулся соня-засоня? Вставай, одевайся, сходим на завтрак в общий зал и можно будет возвращаться, бумаги нашли своего адресата. Даже мои сапожки не так сильно поКронсали.
— Ты что уже с кем то встречалась, пока я спал? — подозрительно спросил я.
— Нет конечно, просто по сговоренности, я свои сапоги выставляла за дверь и видишь, теперь голенища прошиты не красными нитками, а белыми,— это значит что всё в порядке и я выполнила, вернее мы, выполнили свою миссию.
— Всё рано отойди от окна, умело пущенная стрела или болт разбираться не будут передала ты документы или нет.
Быстро одевшись и приведя себя в порядок, мы спустились в общий зал. В нем было по прежнему многолюдно и от моего цепкого взгляда не укрылся статный мужчина, что сидел в дальнем углу и который неприметно кивнул головой и пожирал глазами идущую впереди меня леди Марию. Мы сели почти что в самом центре, причем к этому красавцу Мария села спиной, а мне пришлось смотреть на его полную превосходства улыбку и ловить на себе снисходительный взгляд. Так долго продолжаться не могло, будем надеяться, что свои бумаги он уже успел передать по цепочке, иначе их найдут на его трупе.
Я встал из-за стола: — Я скоро вернусь, закажи мне гуся.
— Ты далеко?
— Да нет, во двор прогуляюсь, что то вчерашнее вино мне не пошло.
— Возвращайся поскорее.
Выразительно посмотрев на этого хлыща, я кивнул ему на входную дверь. Думаю он понял мой знак, так как тут же кинул монету на стол и быстро встал.
Возле дверей конюшни я дождался его: — Бумаги то хоть успел передать, или их найдут на твоем трупе? Если не успел, верни их мне и я, как и обещал дю Плесси, просто сожгу их не читая.
— Так ты не спал и все слышал?
— Да какая разница, спал я или не спал. Будущая королева должна быть вне подозрений.
Мы обнажили клинки и вторым ударом я распорол его горло. Даже надетая под камзол кираса ему не помогла. Булькая кровью, он из последних сил проговорил: — Бумаги на груди, сожги.
Я засунул руку под кирасу и вытащил от туда два небольших серых пакета. Не глядя, я засунул их в карман своего камзола и небрежно бросил конюхам, что столпились у дверей конюшни.
— Приберите здесь, всё что найдете ваше,— и не оглядываясь пошел в гостиницу.
— Ты что то долго, может быть попросить тебе заварить дубового отвара, говорят он хорошо крепит.
— В этом нет необходимости, со мной всё уже в полном порядке.
Сразу же после завтрака я оседлал наших коней и мы покинули гостиницу. Уже не скрываясь мы поскакали к границе с Хрустальным королевством. По дороге ничего существенного не произошло,— нас не преследовали, нам не досаждали назойливым наблюдением, мы просто оказались больше никому не нужны. Через четыре дня мы, не привлекая внимания, въехали в Крон. На дворцовой площади мы расстались:
— Передай его светлости, что я завтра нанесу ему визит в полдень, что бы отчитаться о поездке.
— Тюдор, в этом нет необходимости, я сама ему всё расскажу.
— Госпожа Шарлота, позвольте мне самому решать, что мне делать, а что нет.
— Извини, ты прав, я передам ему.
Дождавшись, когда она скроется в резиденции первого министра, я последовал за ней. Найти де Крузака было совсем не трудно.
— Барт, мне нужна твоя помощь, причем срочно. Сейчас в рабочем кабинете герцога появится его дочь. Я должен услышать их разговор.
— Тюдор, ты сума сошел?
— Этот разговор будет полезно послушать и тебе, так как он тебя тоже косвенно касается.
Какими то переходами и неприметными лестницами мы поднялись на второй этаж и вскоре, как я полагаю, оказались над кабинетом герцога. Там Барт открыл очень осторожно каминную задвижку и сделав мне знак соблюдать предельную осторожность, приложил ухо к отверстию. Я последовал его примеру. Графиня Шарлота дю Плесси уже была в кабинете своего отца и начало разговора мы пропустили, но и того, что мы услышали, было достаточно и мне и моему другу.
... — Тебе удалось переспать с ним?
— Нет отец, но он клюнул на мою наживку и я думаю, готов просить у тебя моей руки. Он такой наивный и его так легко обмануть и обвести вокруг пальца. Представляешь, он поверил всей этой чепухе, что я наговорила про принцессу, хотя и не скрою, мне пришлось изрядно попотеть и постараться, что бы добиться своего. Мне даже его немного жалко,— он такой чистый и неиспорченный.
— А как ты собираешься выкручиваться в первую брачную ночь?
— Как обычно, в первый раз что ли мне разыгрывать из себя девственницу? Не волнуйся, я держу Тюдора на коротком поводке и сорваться с него он уже не сможет. И пусть эта честная дура кусает себе локти от того, что упустила свой шанс. К тому же я нашла в нем слабину, которой обязательно воспользуюсь,— при некотором умении я становлюсь очень похожей на его мать и он тут же пускает слюни и начинает млеть, хоть веревки из него можно вить.
— Хорошо, мне только не очень понятно, почему он настаивает на скором личном приеме.
— Думаю он созрел для того, что бы провести со мной ночь любви.
— Надеюсь ты станешь для него примерной женой?
— Я стану хорошей королевой, а насчет примерной жены — не уверена....
Дальше мы слушать не стали и теми же запутанными путями вернулись к заднему крыльцу.
— Барт, выбери сегодня время и навести меня в доме де Бове. Мне надо будет тебе о многом рассказать. Можешь даже не скрывать свой визит ко мне, это сыграет тебе на руку.
Вечером мы сидели с Бартом в рабочем кабинете де Бове, где ничего не скрывая, я поведал ему о нашей поездке и тех выводах и заключениях которые сделал. Когда я закончил свой рассказ, Барт залпом выпил кубок крепкого вина и тихо произнес: — Она и мне говорила, что у неё никого до меня не было и что её любовь надо ещё заслужить. Она даже целовалась со мной, но руки распускать запретила, заявив что всё только после свадьбы, — он залпом выпил второй кубок, который я ему заботливо наполнил.
