Народ рыдал.
— Борька! Тебе покраситься надо, ну где ты видел рыжих вампиров?
— В зеркале, радость моя! — весело ответил он.
— Всем известно, что вампиры не отражаются в зеркалах, — буркнул Ник, протаскивая меня через эту толпу и ведя к дальнему столику у фонтана.
— Я ещё молод, я исправлюсь! — проорал бармен нам вслед.
Вот ведь шут гороховый! Каково Нику видеть такую пародию?!
Вампир усадил меня за столик и сел напротив, спиной к залу. Отсюда уже не были слышны разговоры за стойкой, но я продолжала смотреть на рыжего Борю. Он очень красиво работал. Не замолкая ни на минуту, бармен открывал бутылки, наливал, смешивал, протирал бокалы, принимал деньги, двигаясь отточенными плавными движениями, как будто исполняя сложный ритуальный танец.
— Здорово парень работает!
Ник пожал плечами, делая заказ официантке. Она тоже изображала вампиршу, но в ней не было такого блеска, как в бармене.
Мне не понравилось, что Ник выбирает за меня, но я решила не цепляться к мелочам. Собиралась же я его на морально-этический разговор растрясти, а он мне и тему подкинул.
— Ник, послушай, когда ты морочишь головы влюбчивым девчонкам, ты не думаешь, что для кого-то это может быть серьёзное чувство, которое перевернёт и сломает всю жизнь?
Вампир пожал плечами и равнодушно сказал:
— Человеческие чувства поверхностны и преходящи.
Меня это разозлило. Сколько лет Ник потребляет человеческие эмоции, мог бы уже начать в них немного разбираться. Не может быть, чтоб ему всегда попадались легковесные пустышки.
— Тебе не кажется, что застарелая мания величия застит глаза и мешает видеть реальность? — сладким голосом спросила я. — Ты уверен, что вампиры превосходят людей?
— Безусловно. Каждый мастер хочет гордиться своими птенцами, и для обращения выбираются лучшие представители людского рода.
В словах Ника была определённая логика и звучала такая непоколебимая уверенность в правоте, что я на минуту растерялась. Хорошо, что официантка принесла вино и бутылку с водой для моей несчастной розы. Моя заминка с ответом выглядела естественной. Вино незнакомое, больше похоже на сок. Вкусно.
— Знаешь, — задумчиво сказала я, — безусловно ты обладаешь кое-какими способностями, которые нам и не снились. Ну, конечно, море обаяния, этого тоже не отнять. Но уж, извини, никакого твоего морального превосходства я не чувствую. Скорее наоборот: производишь впечатление довольно скользкого типа. Кстати, я хотела тебя спросить, ты вообще планировал со мной встретиться, или собирался ждать, пока я начну донимать тебя звонками?
— А ты как полагаешь? — Ник откровенно забавлялся.
— Не знаю, потому и спрашиваю. Вот Лёшка считал, что будешь ждать звонка. А мне с одной стороны это кажется похожим на правду, а с другой — вроде бы слишком по-человечески мелкое поведение для бессмертного существа.
Ник помрачнел, закусив губу клыками — какой он всё-таки лапочка, когда так делает! — и сказал:
— С этой стороны я ситуацию не рассматривал. Извини.
— Да ты никак, смутился? — удивилась я. — Поздравляю, голубчик, ты не безнадёжен.
Ник улыбнулся и весело объяснил:
— Понимаешь, обычно это действует, просто ты не такая, как все.
— Если ты объяснишь, чем я отличаюсь от других, я подумаю, можно ли твои слова считать комплиментом, — сухо заметила я.
— Все девушки оценивают мужчину исключительно по толщине кошелька и по внешности.
— На первый взгляд больше ничего и не увидишь, надо же с чего-то начинать. Кстати, многие девчонки вовсе не ищут себе красавцев, ты ведь наверняка слышал поговорку "С лица воду не пить"
— Слова, — быстро возразил Ник.
— Если слова переходят из века в век, это уже говорит о том, что многие с ними согласны. И огульно обвинять всех в меркантильности я бы тоже не спешила. Попадаются, конечно, те ещё экземпляры, но мне кажется, что здоровое зерно практичности должно быть у каждой женщины заложено генетически. Это мужики могут позволить себе бездумно порхать по жизни, а женщина — будущая мать, и, выбирая себе спутника, она должна думать о том, сможет ли он обеспечить достойное существование её детям.
Ник выглядел озадаченным. Ему что, это вообще никогда в голову не приходило?
— Ну и, наконец, любая нормальная девчонка, оценив то, что лежит на поверхности, начнёт копать глубже. А если ты общаешься только с теми, кто на поверхности и останавливается, я не думаю, что тебе стоит рассчитывать найти какую-то глубину чувств.
— Со мной никто так, как ты, не разговаривал, — задумчиво заметил Ник.
— Никакого почтения к возрасту, кошельку, и мускулатуре? У тебя просто не тот круг общения!
Бармен, просиял улыбкой и показал большой палец. Такое впечатление, что мне. Или не мне? Расстояние-то вон какое! Не понять. Мне стало жутко. Воображение рисовало страшные картины на тему "В гнезде крововсосов". Я осторожно спросила у Ника;
— Слушай, а вообще как-нибудь можно защититься от вампира?
— Тебе не надо от меня защищаться.
Ник смотрел на меня обволакивающим взглядом, и голос его звучал так интимно, что мне стало не по себе.
— А не от тебя?
Ник тихо рассмеялся.
— Нет, Кристи. Серебро может остановить, отпугнуть, но абсолютной защиты нет. Выбрось это из головы. В этом городе тебя никто не тронет. Пойдём танцевать.
И мы пошли. Спасибо моим девчонкам — я танцую вполне на уровне. Ник танцевал фантастически, но неповоротливой коровой я себя рядом с ним не чувствовала. Мы протанцевали несколько часов, я совершенно выбилась из сил и получила массу удовольствия. Конечно, Ник во время медленных танцев постоянно норовил прижаться ко мне, да и целоваться лез. Его губы были нежными, но настойчивыми. Сначала я пробовала отстраняться, потом просто сказала, чтобы прекратил. Ник заглянул мне в глаза:
— Тебе не нравятся мои поцелуи?
Целовался Ник классно, но сообщать ему это я сочла излишним и максимально честно ответила:
— Мне кажется, ты слишком спешишь.
Он просиял совершенно ошалелой улыбкой и пообещал подождать. Немного. Наглый вампирюга. Но лезть с поцелуями действительно прекратил. Потом Нику позвонили. Он послушал, сказал "хорошо", и сообщил мне, что ему вернули машину и надо её забрать "тут недалеко".
Вампир повёл меня какими-то двориками между безликих многоэтажек. Было безлюдно и очень тихо, слышался только шум проезжающих по улице машин. Дома были погружены в темноту, редкие окна светились. Только сейчас я почувствовала, что кружится голова. Странно, казалось, что вино не очень крепкое, да и выпила я немного. Или много?
Мы шли молча, и я раздумывала, как бы потактичнее сказать Нику, что Лёшка мне просто товарищ. К моему облегчению он сам вдруг спросил:
— Кто был тот парень?
И я стала рассказывать ему про Лёшку и подруг. Вероятно, в процессе я слишком увлеклась, но Ник выглядел заинтересованным. Он молчал, мне захотелось его разговорить, и я заявила, что теперь его очередь рассказывать про круг общения. Тут он растерялся.
— Это что, секретная информация?
— Нет. Я просто не представляю, что тебе рассказать. Я много общаюсь с Дэном, но это вовсе не такие отношения, как у тебя с твоими друзьями. Они, ну... более отстранённые, что ли. У меня есть птенец. Это скорее отношения наставника и воспитанника. Действительно близкие отношения у меня с Максом, но мы живём на разных континентах и редко встречаемся. Он скоро приехать должен, жду не дождусь.
— Кто такой Макс?
— Птенец моего мастера. Он мне как старший брат. Когда я был обращён, мы держались втроём, а после смерти мастера мы с Максом скитались вместе почти полвека, пока наши пути не разошлись.
— А почему? — поинтересовалась я, оглядываясь. Мы вывернули из очередного тёмного двора на освещённую улицу. Изредка по ней проносились машины, но безлюдный город выглядел странно. Я смутно узнавала это место, но уверена не была. Сильные порывы ветра раскачивали фонари, играя тенями. Я поёжилась.
— Макс убивает для еды, — неохотно ответил Ник. — Он говорил, что мой длинный язык осложнил жизнь нам обоим и пытался склонить к нарушению слова. Мы постоянно спорили. Не хотелось быть у него приживалой. Сначала я не решался оставить его одного, но потом к нему присоединился Эльван, а я нашёл лорда, с политикой которого в отношении людей у меня нет разногласий.
Моё мнение о неведомом Максе резко ухудшилось, но говорить об этом Нику я не стала.
— А как умер твой мастер?
— Он хотел стать лордом. У него не получилось.
— У вас постоянные усобицы и борьба за власть?
— Нет, — протянул он. — Ну, почти нет. Заключён ряд соглашений, контролирующих численность, разделы сфер влияния, ещё некоторые нюансы отношений. Мы стараемся сидеть тихо и не привлекать к себе особого внимания.
— Расскажи об этом, — попросила я. — Кто такие лорды? Кто у вас вообще главный? Президент? Император?
Ник усмехнулся и долго молчал. Мы пересекли улицу и снова вошли в какой-то тёмный двор. Я уже решила, что вампир ничего мне не скажет, когда, наконец, он подал голос:
— Да нет у нас никакой особой иерархии. Мы вообще индивидуалисты, хотя большая часть вампиров объединена в кланы. Клан помогает решать проблемы с документами, с работой, занимается вопросами безопасности. Никаких глобальных целей. Мы просто хотим спокойно жить. Правит Совет лордов, а лордом становится, как правило, старейший вампир клана. Или сильнейший, хотя обычно это одно и то же.
— Его выбирают или назначают?
— По-разному случается. Формально считается, что новый лорд утверждается Советом. На самом деле любые три лорда полномочны представлять Совет. Если другие будут не согласны с их решением, они могут организовать общее собрание и отменить его. Хотя на моей памяти полный Совет собирался только раз. Размах деятельности Инквизиции, да и независимых охотников, к тому времени принял угрожающие размеры. Тогда много спорили, но всё-таки решили, что люди не должны знать о вампирах, и мы больше не вправе обнаруживать себя, — Ник хитро улыбнулся. — Как видишь, всё получилось! Люди о нас практически забыли.
Мне стало жутко. Я глядела в самодовольное лицо Ника и особенно остро ощущала в этот момент, что он не человек. Я представляла сотни и сотни таких же клыкастых созданий, блуждающих во тьме вокруг меня. Нет не блуждающих: целеустремлённых, голодных...
Ник остановился и, глядя куда-то вдаль, вскинул голову и глубоко вдохнул. Похоже, к чему-то принюхивается: я невольно посмотрела в ту же сторону.
— Чем я тебя напугал? — неожиданно спросил он.
Я смутилась, потом сообразила, что принюхивался он ко мне, — и разозлилась. Вампир с любопытством меня рассматривал, ожидая ответа. Я раздражённо спросила:
— К чему столько сложностей? Вы настолько сильнее людей! Вполне могли бы просто подчинить человечество.
— Эмоции свободного человека глубже и разнообразней, — медленно произнёс Ник и погладил мою руку невесомым прикосновением пальцев.
Я почувствовала, как по спине и шее пробежали мурашки. Вампир ухмыльнулся и добавил с шокирующей откровенностью:
— За рабами нужен надзор и уход. Для этого требуется создавать жёсткие структуры. Оно нам надо? Мы даём людям возможность быть свободными — и свободны сами.
Смысл в этом был, хотя слова Ника звучали на редкость бездушно. А что я рассчитывала услышать?
— Расскажи про своего птенца, — попросила я, возвращаясь к прежней теме.
— Мы с Дэном нашли его на обочине шоссе в лесу. Парень гонял на мотоцикле, не справился с управлением и сильно разбился. Мы не сочли необходимым скрывать нашу сущность от умирающего, он сам захотел стать одним из нас и потребовал, чтобы его обратили. Мне понравилось, как он держится, а Дэн дал разрешение на обращение.
— А почему Дэн должен был дать разрешение?
— Чтобы кого-то обратить, обязательно разрешение лорда.
— Да ты что, правда? Дэн — лорд ?
Я была озадачена. Ник дружит с лордом? Лорд клана — звучит солидно, а Ник производит впечатление не слишком серьёзное. Возможно, я его недооцениваю?
— Я всегда говорю правду, — ответил Ник холодно.
— Ты обиделся? — недоуменно спросила я. — Я ничего такого не имела в виду, просто удивилась. Погоди-погоди! А что значит, всегда говоришь правду?
Ник вскинул бровь и насмешливо сказал:
— Мне казалось, что у этой фразы одно значение. Или возможны варианты?
Я не ответила, переваривая новую информацию. Несколько раз мы переходили вроде бы знакомые улицы, но, в основном Ник вёл меня дворами. Этот район города я почти не знала. Многие фонари не горели. В неясном мелькании кустов и детских площадок уже казалось, что мы ходим кругами. А мои мысли уж точно застопорились на одном месте. В конце концов, я не выдержала:
— И как ты умудряешься крутить романы сразу с несколькими девушками и говорить при этом только правду?
— Легко, — отозвался Ник со смехом, — никто не обязывает меня говорить всю правду. А люди слышат то, что рассчитывают или хотят услышать.
Порыв ветра заставил меня поёжиться. Мы находились в маленьком дворике с несколькими клумбами и густыми кустами вроде бы сирени, кто в темноте разберёт. Я решительно затормозила у скамейки и заявила:
— Знаешь Ник, я опять замёрзла, и устала так, что сейчас ноги отвалятся. Ничего себе "недалеко"! Давай я подожду здесь, а ты быстренько сбегаешь и пригонишь машину?
— Может, я возьму тебя на руки? — предложил вампир.
— Я пьяная, меня укачает, — упрямо возразила я. — А здесь хорошо. Кусты от ветра защищают, и клумба мне нравится.
— Клумба, как клумба. У Дэна во дворе тоже пара таких. Что в ней особенного?
— Я люблю флоксы. Они пахнут обалденно.
Ник поколебался несколько секунд и решился:
— Ну ладно, нюхай цветочки, я быстро.
Исчез он незаметно, просто растворился в ночи. Но появился действительно очень быстро — и пяти минут не прошло. Золотистая машина мягко остановилась возле меня, Ник выскочил и распахнул дверцу. В салоне было так же холодно, как и на улице. Ник подал плед и заметил:
— Печку я включать не стал, потому что доедем быстрее, чем машина прогреется.
Я кивнула, закуталась и с удовольствием откинулась на спинку сиденья. Машина понеслась по улицам ночного города, а я продолжила разговор.
— Ник, я так и не поняла, ты не лжешь, потому что не хочешь, или ты не можешь этого сделать?
— В принципе могу, — отозвался Ник неохотно, — но ощущения при этом такие, что лучше и не пробовать.
Машина вписалась в крутой поворот и мягко остановилась перед моим подъездом.
Распахнув дверцу Ник спросил:
— Завтра увидимся?
— Ну, нет! — категорически сказала я. — Ты меня сегодня вымотал, а завтра после работы ещё по магазинам надо и торт печь. У меня послезавтра день рождения, друзья придут.
— А я могу придти? — неожиданно поинтересовался Ник.
Я поколебалась.
— Только если никаких вампирских штучек!
Ник скорчил смешную рожу, наморщив нос и выставив клыки:
— Обещаю.
Он проводил меня до дверей и поцеловал так сладко, что сердце замерло. У меня не нашлось сил его оттолкнуть.
