— А что же вы не помогаете, Алексей Михайлович? — удивилась я, вгрызаясь в торт. — Вкусно!
— Не люблю сладкое, — развёл он руками.
За столом говорили и о Наташиной свадьбе, на которую, как оказалось, приглашены все присутствующие, и о будущей учёбе. Наташа умолчала о своих спонсорах, сказала, что учёбу оплачивает жених.
— Жаль, что пришлось уволиться, — вздохнула она. — Где я потом такой замечательный коллектив найду?
— Да брось, куда ты денешься? Закончишь, и к нам же вернёшься, — сказала одна из медсестёр, — много ли у нас больниц? Только будешь уже суперспецом, вроде Алексея Михайловича.
— В самом деле, — поддержал её хирург, — мир тесен. Почему бы нам и в будущем не работать вместе?
Наконец, я собралась уходить. Наташа пошла провожать, и в неуютном проходе приёмного покоя быстро рассказала, что произошло. Я не знала, куда глаза девать.
— Ты уж прости меня, Наташенька, я вас во всё это втравила.
— Брось, — жёстко сказала Наташа, — никуда ты нас не втравливала! Мы полезли сами, причём с открытыми глазами и с осознанием перспектив. Ты прекрасно понимаешь, что Лёша мог и отказаться давать уроки, да и мне предложение было сделано в достаточно свободной форме. Но теперь я ни за что не откажусь. Ты не представляешь, какие у Лёши были травмы! Может он и не выжил бы, или провалялся бы на нашем отделении минимум пару месяцев, а так на нём всё зажило за несколько часов, буквально на глазах. Единственно, он устал очень, уже в такси начал вырубаться, до квартиры я его вообще тащила, как пьяного, он спал на ходу. Ты понимаешь, лекарства на основе вампирской крови смогут произвести переворот в медицине! Но здесь столько всего неясного. Это же целина для исследователя, как можно от такого отказаться!
Я позволила себе усомниться в готовности вампиров массово жертвовать кровь на благо человечества, но посмотрев в глаза Наташки, горящие огнём чистого фанатизма, поняла, что говорить с ней бессмысленно, распрощалась и поехала домой. Слишком много всего для одного дня!
Оказалось, день ещё не кончился. У моего дома стояла знакомая машина. Ник вышел навстречу и очень деловым тоном осведомился, не возражаю ли я, если на пустующей даче временно поживёт жилец, пока он не найдёт для него другое, более удобное место.
— Жилец с клыками? — осведомилась я.
— Естественно. Дэн.
Внезапно я почувствовала себя очень уставшей.
— Убираете из-под прицела? Не лучше было бы собрать усиленную охрану и ловить ваших киллеров при повторной попытке?
— Я слишком ценная фигура, чтобы использовать меня, как живца, — раздался бархатный голос у меня за спиной. От неожиданности я шарахнулась и налетела на Ника. Он с готовностью прижал меня к себе. Дэн окинул меня взглядом и сказал вежливо и равнодушно:
— Добрый вечер.
Я сразу взяла себя в руки и отстранилась от Ника. Человек — это звучит гордо, надо держать марку.
— Добрый вечер, Данил Иванович.
— Ты сегодня выглядишь не лучшим образом, — заметил он вскользь.
Вот паразит! Я посмотрела на него, но придраться было не к чему, лорд выглядел блестяще. Я представила, как будет смотреться его белый костюмчик после знакомства с картофельным подвалом, это мне немного подняло настроение, потому я ответила так же вежливо:
— Спасибо. А я вам потом скажу какую-нибудь гадость.
Ник дипломатично отвернулся, но его плечи тряслись от смеха. Дэн мою фразу проигнорировал. Я немножко поразмышляла и поставила условие:
— Только на соседей не охотиться!
— Хорошо, — сразу согласился Дэн.
Я достала из сумочки связку ключей, сняла с неё ключ от дачного домика и тоскливо осведомилась:
— Мне нужно тащиться на дачу, чтобы пригласить вас в дом? Или это и Ник теперь может сделать?
— Может, — Дэн стремительно шагнул ко мне, и я опять, инстинктивно отшатнувшись в сторону, попала в объятия Ника.
Ох, как это меня разозлило! Я прижалась к Нику и прошептала ему на ухо, заведомо зная, что Дэн прекрасно меня слышит:
— Я всё поняла, ты специально привёз это пугало, чтобы иметь повод лишний раз меня обнять.
Дэн забрал ключ из моей руки и с еле угадываемой улыбкой заметил:
— Хорошая попытка.
Его ироничное отношение к моей выходке несколько примирило меня с ним.
— Уже легче, что ехать не надо, — буркнула я. — Могу быть ещё чем-нибудь полезной?
— Нет, спасибо, — Дэн кивнул мне на прощанье и сел в машину, а Ник обнял меня ещё крепче и торопливо сказал:
— Не знаю когда освобожусь. Вероятно, только к Лёшкиной свадьбе, но, если выдастся свободная минутка, позвоню, хорошо?
— Конечно, — согласилась я, — я же вижу, что у тебя дела.
Ник быстро поцеловал меня и бросился к машине. Почему я вечно с ним соглашаюсь? Сцену, что ли устроить для разнообразия? Я потащилась домой, чувствуя себя совершенно вымотанной.
* * *
Ник появился через день, и, конечно, никаких сцен я ему устраивать не стала. Выглядел он уставшим, но на мой вопрос мягко улыбнулся и пояснил:
— Мы устаём не так, как люди. Если не голоден, физическая усталость ощущается только во время восхода. Молодняк спит от восхода до заката, но с возрастом это проходит. Могу несколько дней не спать, не чувствуя утомления, но на очередном восходе просто отключусь. Сейчас я просто в растерянности: не представляю, что могу ещё сделать. Я же чувствую, что охотники где-то рядом, никуда не уехали, но следов найти не могу. Не держать же вечно Дэна за городом!
Мы никуда не пошли, посидели у меня дома. Взгляд Ника был отсутствующим. Я пробовала развлечь его болтовнёй, но заметила, что он меня почти не слушает, и умолкла. Было очень уютно молчать, сидя в обнимку на диване в полутёмной комнате. Изредка Ник мягко целовал меня или просто проводил губами по моей шее или щеке, потом откинул голову на спинку дивана и прижал меня к себе. Я подтянула ноги и свернулась клубочком, положив голову ему на плечо, а руку — на грудь, чувствуя ритм его дыхания, и невольно подстраиваясь под него. Когда после очередного выдоха вдоха не последовало, я чуть не задохнулась. Судорожно глотнув воздух, я подождала ещё несколько мгновений и, отстранившись, взволнованно заглянула ему в лицо. Глаза Ника были прикрыты, на губах блуждала неопределённая улыбка, и он сразу же опять привлёк меня к себе. Он снова размеренно дышал, я слышала ровный стук его сердца, и только сейчас поняла, что раньше сердцебиения не было. Меня охватило пронзительно острое чувство жалости и нежности. Я стала покрывать поцелуями лицо Ника. Сначала он, казалось, не замечал этого. Он не открыл глаз и не шевелился, только улыбка стала ярче. Потом его губы немного приоткрылись, и он начал слепо двигаться, подставляя под мои поцелуи чистый лоб, прикрытые веки с трепещущими ресницами, резко очерченные скулы, бледную шею. Когда я ощутила губами его пульс, он внезапно резко вывернулся, и впился горячим поцелуем мне в губы. Я чувствовала, как напряжено худое сильное тело, прижимающее меня к дивану, как клыки Ника царапают мою нижнюю губу, и испуганно затихла, но он постепенно обмяк, его руки ослабили стальную хватку, а губы вновь стали нежными. Я успокоено обняла его, и мы вновь замерли. Я не заметила, как заснула в его объятьях, а, когда проснулась, Ника уже не было, и приближалось утро.
* * *
Лёша с Наташей поженились. В день свадьбы погода подкачала, было пасмурно, изредка накрапывал дождь. Зато Ник присутствовал и на выкупе невесты, и на регистрации, и на прогулке. Он заехал за мной с утра и весь день мы провели вместе, то держась за руки, то в обнимку.
Наши молодые отошли от стандартов. Наташка белокожая, и ей белое не идёт, придаёт болезненный вид. Так что в белом был загорелый Лёшка. В официальном костюме он выглядел очень непривычно, но смотрелся здорово. Лазурно-голубая рубашка делала его глаза совсем синими. Платье Наташи было ярко-голубым, точно такого же цвета, как Лёшкина рубашка, и украшено белыми вставками и белой вышивкой с жемчугом. Жёсткий стоячий кружевной воротник и рукава фонариком делали её ещё больше похожей на Белоснежку, чем обычно. Конечно, у Наташи свидетельницей была ослепительная Настя, только Витя, приятель и коллега Лёшки и его свидетель, не был красавцем, но и не портил общей картины. Вместе они очень красиво выглядели, чистый Голливуд, хотя свидетели вносили своим ростом комичную ноту. Но высокая Настя держалась около Лёшки, некрупный Витя — рядом с Наташей и в глаза это не очень бросалось. Лёшка сказал:
— Они наши лучшие друзья и плевать мне, как это будет выглядеть на фотографиях.
Увидев фотографа, я вспомнила о фольклоре и поинтересовалась у Ника, получится ли он на фото.
— Конечно, — удивился он, — это раньше, когда использовалось серебро, мы на фотографиях засвечивались.
— Почему?
Ник улыбнулся вполне человеческой улыбкой и охотно ответил:
— А чёрт его знает!
— Очень информативно, — буркнула я, но Ник расхохотался, и, схватив меня за руку, потащил в толпу гостей.
Чувствовалось, что ему интересно. Когда я сказала ему об этом, он заявил, что раньше никогда не был на человеческих свадьбах, а у нас тут оказывается куда веселее, чем это изображают в кино.
Алексей Михайлович и сестрички из Наташиной смены держались кучкой. Я с ними поздоровалась. Врач, ответив мне, склонил голову перед моим спутником, а Ник сдержано кивнул ему в ответ. Меня это неприятно поразило.
— Вы давно знакомы? — поинтересовалась я осторожно, когда мы отошли.
— Лет сто тридцать, я полагаю, — ответил Ник небрежно, но глаза его смеялись. Меня охватило смятение. Уж на Алексея Михайловича я бы никогда не подумала! Вспомнилось, что и в "рябинках" меня кто-то из вампиров видел...
— Можно в этом несчастном городе хоть шаг ступить, чтобы не наткнуться на вампира? — с досадой спросила я. Неприятно знать, что воспринимаешь мир совсем не таким, какой он на самом деле.
Ник ответил неожиданно печально и серьёзно:
— Нас в городе не больше четырёх десятков, а всего в клане Дэна чуть больше сотни членов, хотя по Договору в клане может быть триста пятьдесят вампиров. Дэн разрешает обращать только добровольцев, а откуда их возьмёшь, если даже о нашем существовании мало кто знает? Вот Алекс пару раз за полсотни лет завербовал умирающих, я Борю нашёл — и всё. Хорошо хоть, что у нас за последние годы не было смертей.
— Последние годы — это сколько? — поинтересовалась я.
— Лет двести с лишним, наверное, — пожал плечами он, — при мне точно такого не было.
— А ты хотел стать вампиром? — спросила я. Почему-то именно сейчас, среди шумной весёлой толпы, этот вопрос мне показался вполне уместным. Раньше мне казалось, что он слишком интимный, не хотелось заставлять Ника выворачиваться передо мной наизнанку.
— Кто меня спрашивал? — мрачно огрызнулся он.
— А если бы у тебя была возможность снова стать человеком? — не отставала я.
Очевидно, этот вопрос оказался сложным. Ник долго размышлял, а затем неуверенно сказал:
— Нет. Бывает что-то вроде ностальгии, но когда представляю, насколько беззащитны и уязвимы люди, как скоротечна человеческая жизнь, — он замялся, и закончил уже уверенным тоном: — Я думаю, что мне было бы теперь неуютно в человеческом теле. Нет.
Я заметила, с каким недоумением оглядывается на нас Света, прервала разговор, и мы опять влились в веселящуюся толпу. Когда свадьба добралась до кафе, Ник оглядел столы, выбрал стратегически выгодную позицию в дальнем конце от молодожёнов, и занял несколько мест, устроив меня рядом, а милого доктора посадив с другой стороны от себя. Мы встретили молодых, и пошёл пир горой. Рядом с нами устроилась Света и девушки из больницы. На тарелки вампиров никто не обращал внимания, все смотрели в другую сторону, на новобрачных. Тамада оказался замечательный, говорил душевно и весело, и конкурсы проводились смешные, и музыка была хорошей. Здорово, но особо рассказывать нечего: свадьба как свадьба, всё традиционно.
Один раз мне показалось, что назревает конфликт. Лёша отозвал Ника в сторону и начал ему что-то горячо говорить с возмущённым видом, тот отвечал достаточно иронично и высокомерно, Наташа мялась рядом в смущении, я уже хотела вмешаться, когда вдруг около них возник Алексей Михайлович и вступил в разговор. Вдруг Наташа залилась румянцем, а хирург взял её за руку и поцеловал пальцы. Вампиры обменялись рукопожатием с Лёшкой, Ник поцеловал Наташу в щёчку и вернулся ко мне. Я с беспокойством и нетерпением поинтересовалась, что случилось. Ник пожал плечами:
— Молодых не устроила сумма подарка. Пришлось объяснить, что мы достаточно богаты, и было бы нелепо ожидать от нас такую же мелочь, как от людей.
Сначала я хотела заявить Нику, что некрасиво так демонстративно выставлять богатство напоказ, потом решила, что это неуместно и вампиры лучше знают, какой подарок могут сделать. Попыталась представить себя миллионершей: сколько бы подарила нищим друзьям? К определённому решению так и не пришла.
Разъезжались мы за полночь. Ник отвёз домой сначала Свету, потом меня. У подъезда стояло такси. Ник взял кейс с заднего сиденья, закрыл машину и протянул ключи мне:
— Передай Боре, он отгонит в гараж. Я опаздываю в аэропорт, вернусь дней через десять.
Он мягко коснулся поцелуем моих губ, сел в такси и уехал, оставив меня переполненную впечатлениями и в абсолютной растерянности.
* * *
Когда на следующий день я зашла в кафе, работал ещё дневной бармен. Я, ничего не заказывая, посидела за столиком под его неодобрительным взглядом и дождалась Борю. Он приветственно махнул рукой сменщику и сел напротив. Я достала ключи Ника и положила на стол, Боря сгрёб их в карман. Некоторое время мы молчали, пока у меня не возникло странное ощущение, что я выговорилась перед внимательным слушателем. Боря улыбнулся, не показывая клыков, и заметил:
— Приятно общаться с человеком, которому нечего скрывать даже в мыслях.
— Это не так, — возразила я.
— Так, — настойчиво повторил он, — остальное — мелочи. Хорошо, что ты Нику ничего не говоришь, пусть сам разбирается, — Боря положил на мою руку прохладную ладонь и сказал с понимающей улыбкой: — Мне кажется, что мастер относится к тебе серьёзнее, чем ты думаешь. Всё будет хорошо.
Опять он меня утешает! Я почувствовала благодарность за добрые слова, и в то же время неловкость. Боря мне нравился. Может, у меня с головой не всё в порядке? Ну, не должны человеку нравиться вампиры, не должны!
— Почему? — насмешливо спросил он.
Я почувствовала, что краснею и выпалила:
— Добыча не должна симпатизировать хищнику!
Он фыркнул:
— Что ты из ерунды трагедию делаешь? В курсе же, что мы не убиваем. Ну, используем людей — что такого? Люди тоже всё время друг друга используют! Для нас, по крайней мере, это жизненно необходимо.
— Тебе нимб не жмёт? — с ходу поинтересовалась я.
Как у него всё легко и просто! Ник говорил, что контроль и стирание воспоминаний негативно влияют на человеческую психику, хотя так и не объяснил, в чём это выражается. А ведь большинство вампиров, не заморачиваясь всякими психическими воздействиями, попросту убивают людей.
