Оливье чуть не встрял, но голем решительно потянул за цепь.
— Он застал меня врасплох. Настоящий магический сыщик по имени Ниро Волков. Старинная чародейская династия, опора королевской фамилии Семисвета. Источник магии не обделил его сиянием, пока я управлял тридцать первым Мровкубом, даже не почувствовал его в архиве, — лже-посол вздохнул. — А он сидел в гостевом кресле, смотрел, оценивал...
— Давайте опустим детали, — попросил голем. — кто-нибудь может войти.
Архивариус с опаской покосился на дверь.
— Помощница не позволит посторонним вмешаться в наше общение, но вы правы, время против нас. Волков хотел узнать о вас.
— Обо мне? — не поверил я.
— Я тоже удивился, как волшебник, заколдованный на необитаемом острове. Но, сомнений нет. Магистрат пристально следит за вашими путешествиями, Люсьен.
Я вытаращил глаза, невольно вскрикнув:
— Моими?
— Магистрат ведёт исследования генеалогических древ, не попадающие в архив. У вас, юноша, интересная родословная. А из-за необъяснимой привычки оказываться в центре событий к вам приставили лучшего магического сыщика.
Я даже сказать ничего не успел, вмешался голем.
— Случайные стечения обстоятельств. Как можно считать их привычкой? — строго произнес он.
Оливье неопределенно хмыкнул. Я покосился на него. Хранитель вкуса глубокомысленно изучал ошейник. С очень уж невинным для его коварного естества видом.
— Ты что-то знаешь, дядя? — с нажимом поинтересовался я.
— О чём? — вздрогнул он, словно не следил за разговором.
— О моей увлекательной родословной? — прошипел я. — Ты же мой крестный!
— Да? — Оливье пожал плечами. — Я и забыл. О твоей семье мне мало что известно. Все твои предки оборотни. По крайней мере, дедушка точно. Может, до него и были орки, я почти в этом уверен, но доказать не могу.
— И всё? — перебил я, не обращая внимания на его шуточки.
— А ты что ожидал? — заинтересовался хранитель. — Предка колдуна?
Я хотел резко ответить, но меня остановил архивариус. Он предупредительно покачал головой и, приглядываясь, подошел вплотную. С сомнением поднес руку к моему левому плечу и сжал в кулак. Хранитель вкуса отскочил, прижавшись к шее.
— А! — заверещал он. — Убийца хочет меня добить! Помогите!
— Что за паника? — засомневался голем.
Он свесился с плеча и, держась за цепь, поглядывал на лже-посла. Тот поднес руки к лицу, сложив из них подзорную трубу.
— Не может быть, — пробормотал архивариус.
Мы затаили дыхание.
— Спасайте! — взвизгнул Оливье. — Он колдует!
Лже-посол шевелил губами, подкручивая невидимый окуляр.
— Меня на абордаж не возьмешь! — пищал хранитель вкуса.
— У вас всё в порядке? — спросила Ирина из-за двери.
— Да, госпожа. Дайте минутку, — крикнул в ответ голем. — Всё хорошо.
— Не думаю, — сказал я, косясь на трясущегося Оливье.
— Он меня убьет! Ему мало бедного Волкова!
Лже-посол настроил невидимый прибор и охнул.
— Хранитель! — потрясенно поделился он. — Вы не перестаете меня ошеломлять, юноша. Разгуливать по королевской резиденции с хранителем!
— Это мастер Оливье! — пояснил голем.
Архивариус отступил, прижавшись к умывальнику.
— Так, — забубнил он. — Неожиданно. Мне нужно всё обдумать. Хотя, это многое объясняет.
— Думай, огузок недоеденный. Что бы ты ни выдумал, я не сдамся, — держась за цепь и грозя крошечным кулаком, крикнул Оливье.
— Закончите про посла, — попросил Евлампий.
— Простите, но как говаривали защитники: 'Не каждый день встретишь хранителя возле своего дома'. К несчастью, время не останавливается, и, в отличие от нас, не отдыхает, — всё же согласился архивариус. — Вы слишком часто вмешивались в дела магистрата, юноша. Волков заподозрил заговор. Провёл нити к предателям-защитникам, а когда вы встретились с Оксаной Росянко... Пришлось рассказать ему...
— Значит, — тяжело вздохнул я. — Магистрат всё знает?
— Нет!
— Как так? — не понял я.
Лже-посол улыбнулся.
— Как говорили первые паломники к источнику магии: 'Нам несказанно, необычайно повезло, что здесь нет очередей'. Волков не торопился делиться с остальными.
Я облегченно выдохнул.
— Зря радуешься, — прошипел Оливье. — Что случилось с послом? Теперь на тебя повесят и его убийство. Любитель гомункулов оправдается, а обвинят, как всегда, оборотня!
— Не слушай его, — отрезал голем. — Он не о тебе беспокоится.
— Мы на одной цепи! — напомнил хранитель вкуса.
Евлампий только прошипел в ответ.
— Продолжайте, — попросил он лже-посла.
— Высокомерие Волкова стократно превосходило все его качества. Он хотел заграбастать всю славу себе. Приказал мне вернуться и полностью завладеть вашим доверием, — пожаловался архивариус. — Даже помог создать собственную копию. Этого самого гомункула.
Я напряженно слушал. Голем тоже нервничал, прохаживаясь по моему плечу.
— Это запрещено, — рыкнул он.
— Ты совершенно прав, но у магистрата свои правила.
— Как вы так быстро создали нового гомункула? — подозрительно спросил Евлампий. — На это нужен не один день.
Лже-посол даже порозовел и отвёл взгляд.
— Магия крови, — нехотя выговорил он.
Голем аж подскочил.
— И волшебник согласился?
— А что такого? — ничего не понял я.
— Если отдать свою кровь — гомункула можно вырастить за несколько часов! Но вместе с кровью чародей отдаёт часть своей силы, — немногие добровольно пойдут на такой риск.
— А её можно потом вернуть? — вздрогнув, спросил я.
— Это непросто, — заворчал Евлампий, — очень непросто. Чтобы вернуть силу нужно уничтожить гомункула рядом с отдавшим кровь магом, тогда она перетечёт обратно. Иначе гомункул вернётся возродится в месте своего творения.
— Есть и другой способ, — не выдержал архивариус. — Если провести ритуал очищения крови, то пусть гомункулов будет даже сотня, они вернут кровь и силы владельцу, где бы он не находился, даже в другом мире.
— Я слышал, — отмахнулся голем, — но ритуал такой сложный, что потребуется годы, чтобы его завершить.
— Только безумец согласится на такое, — бросил хранитель.
— Магия крови опасна, — пожал плечами лже-посол, — но если бы у Волкова получилось, он со временем занял моё место и шпионил за вами сам, — архивариус улыбнулся белозубой улыбкой. — Но нам повезло! Пока гомункул созревал, он решил махнуть на рыбалку. Сейчас это очень модное времяпровождение, говорят, даже сам император не брезгует забросить удило. А Семисвет единственный из миров, где обитает окаянный водяник. Из него получается бесподобная рыба по-семисветски. На нарезанный перец трех цветов, колечки чеснока, кинзы и петрушки выкладывается филе водяника и сдабривается соусом...
— Продолжай, — возбужденно выдохнул Оливье.
— Масло, кумин, паприку и куркуму, подсаливают и тщательно взбивают...
Я тяжело вздохнул. Архивариус осекся и виновато опустил глаза.
— Волкову попался огромный водяник. Пока он боролся с рыбиной, набрал воды в лодку.
— Почему он не воспользовался магией? — удивился я.
— С колдовством не интересно, — пояснил голем.
— Именно, — согласился архивариус. — Волков считал, что ловить рыбу заклинаниями может любой студиозус. Тем более что сам император ни разу не произнёс ни одного заклятья... но не суть. Водяник отчаянно сопротивлялся и тащил удило под корму. Лодка качалась. Посол потерял равновесие, заскользил по мокрым доскам, ударился головой об уключину и скончался на месте.
— Какая чушь, — пробормотал Оливье. — Маги так не умирают.
— О его планах никто не знал? — уточнил голем.
— Честолюбие не позволило ему раскрыть все карты, — уверенно ответил архивариус.
— Значит мы в безопасности? — спросил Евлампий.
Лже-посол покачал головой.
— Я бы не спешил в Благоград, будь так. Люсьен похитил принца и ключ от Отдельного мира, отравил короля Дарвина...
— Все было не так! — возмутился я.
— Магистрат считает, что так, — возразил архивариус. — Вас не отпустят. Я прознал, что в тайную канцелярию со дня на день прибудут неопровержимые доказательства убийства Оливье.
— Откуда им взяться? — наивно спросил я.
— Не имеет значения, — вмешался голем.
— Но что им от меня нужно? — воскликнул я.
— Артефакт! — разъяснил Мровкуб.
— Всем нужен символ свободы. Вон Сыч тоже хотел его получить, но у нас его нет, — расстроенно сообщил Евлампий.
— Но мы знаем, где он, — успокоил я архивариуса. — Мастер Оливье оставил его в залог...
— Замолчи! Почему мы должны верить в эту ахинею? А что если он врёт? Вдруг перед нами настоящий Волков? — вмешался хранитель. — Выпытал всё у архивариуса и дурит нам башку!
Я с сомнением посмотрел на него.
— У нас нет времени на колебания, — отрезал Евлампий.
— Что же делать? — спросил я.
— Думаю, у господина архивариуса есть план, — ответил голем, выразительно глядя на лже-посла.
— Как говорят в гильдии Иллюзий: 'Реальный мир суров и заставляет пренебрегать принципами ради высших ценностей', — начал архивариус, но, наткнувшись на суровый взгляд голема, продолжил рассказ. — После смерти Волкова я спрятал тело и забрал гомункула. Никто не знает, что он погиб, — лже-посол подцепил пальцем значок, круг, перечеркнутый двумя косыми линиями. — Это символ магистрата. Он открывает любые двери, даже в королевскую резиденцию, юноша. Правда, я думал, что артефакт у вас, но это ничего не меняет. Я заберу вас после приёма. Только избавьтесь от пузыря.
— Да, — согласился Евлампий. — С ним не сбежишь...
— Господин посол? Нам пора возвращаться. Вы можете встретиться с мастером Носовским позже, — напомнила Ирина из коридора.
— После приёма мы потребуем снять заклятие зримой визуализации, — высказал предложение голем.
— Да, да, — согласился архивариус. — Избавьтесь от сферы, и я вас освобожу.
Он протянул руку, и я пожал ее.
— Удачи, юноша.
Я благодарно кивнул и вышел в коридор. Пузырь подплыл к голове и потерся о растрепанные волосы.
— Прошу прощения, у мастера Носовского много дел. До приёма осталось всего два часа.
Ирина поклонилась послу, и мы направились на кухню. По дороге она подозрительно косилась на меня, пережёвывая вопрос.
— Господин Волков, старый знакомый мастера, — пояснил голем.
— Да? И давно вы дружите с магистратом, о котором ещё недавно не имели понятия? — хмыкнув, произнесла помощница. — А ещё обещали помочь мне распутать смерть учителя.
Я вздохнул. Как хочется обычной тишины.
— Простите, Ирина, я даже не знал, что Волков теперь служит в магистрате, — попытался обелиться я.
— Нет ничего искреннее старой дружбы, — добавил голем. — Она ценнее связей и надежнее колдовства.
Помощница не слушала Евлампия, задумчиво поглядывая на меня.
— Что же вы ему рассказали? — требовательно спросила она.
— Что в Благограде великолепные сыщики, — встрял голем. — Много молодых и одарённых. Замолвили за вас словечко, госпожа.
Ирина подозрительно сощурилась, но я всё равно многозначительно кивнул.
— Я буду жаловаться! — заметив нас, заголосил главнейший повар. — Бессовестный посол потратил слишком много вашего драгоценного времени. Я бы сказал, похитил его у наших вкусовых рецепторов и преданных кулинарии сердец.
Я завистливо вздохнул. Вот бы мне так выражаться. Везёт же некоторым.
— Ирина! — продолжил её отец. — Избавь нас от дальнейших посягательств на мастера Носовского. Королевская кухня больше не потерпит вмешательства в свои дела! Тебе лучше уйти!
Помощница не ответила, бросила на главнейшего повара яростный взгляд и отошла к дверям.
— Вы слишком суровы! — заметил голем. — Ваша дочь лишь выполняет свою работу.
Моё согласие с Евлампием отразилось в предательском пузыре. Появившаяся копия повара отрастила рога, как у поглотителя, и указывала маленькой заплаканной девочке на дверь.
