— Или во время оставшегося пути молчите в тряпочку и носите очки.
— Вот платок, вот очки, — протянул на ладонях клон Наруто.
Вообще-то то был новогодний подарок для Сакуры. Перевязанный бантиком шелковый розовый платок с россыпью цветов разной степени прозрачности и оттенков красно-розового, очки с особыми стеклами-хамелеонами, подстраивающимися под освещение — весьма универсальный набор, пригодный как для ношения ради красоты, так и в сугубо утилитарных целях — защита от солнца и насекомых во время быстрого бега. Но после того, как команда бросила его на лестнице, он не собирался первым дарить подарки на приближающийся праздник, который они встретят во время этой миссии, дай-то бог при благополучном возвращении. Правда, взамен Наруто пообещал себе сделать фигурку из камня — вдруг случится чудо и его все же поздравят? Этим своим поступком Наруто ловил сразу несколько зайцев, как часто делает Саске и всегда поступает Солеан.
— Хн!!! — Кипящая чувствами Шион опрометью бросилась в лес.
— Ловушки... — проблеял во след неизвестно в какой момент появившийся Ли, так и оставшись стоять на полусогнутых ногах.
Тарухо молча взял у клона платок с очками в красивом прозрачном футляре, ожег взглядом настоящего Наруто и очень быстро умчался за Шион-сама. Клон же немедленно приступил к сбору черепков, чтобы в мгновение ока оказаться у ямы для отходов, где беззвучно за себя и хозяина предался распирающим обоих противоречивым чувствам, уткнувшись лбом с протектором Листа в ствол дерева. Фарфоровое произведение искусства не жалко — будет повод...
— Однако, — веско заметил моргнувший Неджи.
— И не просите — вас не одарю воздушным поцелуем. И все остывает, если не будете ужинать, то я обратно запечатаю дары геройски павшего Тагиро, — помрачнел Наруто, уткнувшись носом в миску с недоеденным супом. За ушами захрустела с излишним тщанием пережевываемая гуща.
Клон за антизвуковым барьером чуть не свалился в яму, отчего градус смеха только подскочил. Однако мысль об улыбчивом поваре, погибшем днем, заставила его захлебнуться и подавиться неуместным смехом сквозь слезы. Повар принял на себя ниндзюцу, предназначенное его близкому другу и меткому лучнику.
Такое вот подтверждение гибели отбило слова, готовые сорваться с розовых губ Сакуры. От деликатесов на ужин никто не отказался, таким образом отдавая память погибшим воинам, которых они дружно лечили прошлым вечером.
— Первую треть оставшейся ночи дежурят Ли с Сакурой, вторую треть я с клонами, третью часть Неджи с Тарухо, — насытившись, уныло приказал Наруто, оставив подаренную снедь, помытую клоном чужую миску и свою скатерку там, где они были.
Женскую и мужскую спальную площадки разделяли густые воображаемые кустики. Наруто развеял клона и на самом краю мгновенно забылся во сне, простом, без сновидений и ныряния в подсознание. Разборка с часами во внутреннем мире прошлой ночью в итоге вылилась в таймер, точно отмеривший положенную треть ночи и разбудивший Наруто. Кьюби хорошо видел в ночи, Канган унаследовал это качество, потому джонин почти сразу заметил палаточный навес над жрицей в виде покрывала, висящего на веревке и удерживаемого за края камнями с внутренней стороны. Рядом спали Тарухо и Неджи. Первый с дальнего бока, второй между Наруто и Шион. Ли сидел в ногах, у изголовья Сакура, оба спиной друг к другу. "Ну, хоть приказ соизволили выполнить..." — подумал немного отдохнувший Наруто, уже знавший, что доберет свое медитацией. Его опасениям не суждено было сбыться — напарники могли взять в расчет способность обходиться без сна пять суток кряду. Воспользовавшись случаем, Наруто глянул Канганом на парочку бдящих и сразу скривился, впав в уныние. Ли прост как пробка, этим вовсю пользуется Сакура, вертя им как вздумается. У самой куноичи все отчетливее проявлялся страх, она боялась додзюцу, что видело ее вторую натуру насквозь. Страх выпячивал агрессивные черты характера и взращивал ненависть, он же распалял желание уничтожить шиноби, от пронизывающего взгляда которого не получалось закрыться. Сакура перестала быть слабой девочкой, обучение у Годайме Хокаге, одной из саннинов, наложило свой отпечаток на личность, но она совершала опасную ошибку, по-прежнему пытаясь примерить кальку прежнего замухрышки и неудачника Наруто на парня, вернувшегося после индивидуального обучения. Джонин вспомнил один из разговоров с нисаном, ухаживающим за больным побратимом. Получается, кодирование Харуно Сакуры в качестве женщины Учиха Саске расцвело второй личностью, ее подруга Ино лишь сгладила острые углы, не выдрав корень проблемы. Кажется, Солеан, хмыкая по поводу диссоциативной шизофреничке, имел в виду как раз Сакуру. Что бы это значило?
Созданием дюжины клонов, выкачавших львиную долю чакры и большей частью умчавшихся верхними путями в разные стороны в качестве ищеек, Наруто известил о своем заступлении на вахту. Его желание ополоснуться отбило желание других поговорить с голяком. Поведя плечом и убедившись, что спина по-прежнему согревается фрактальным фуиндзюцу, Наруто искупнулся, посвежев. Он с тоской вспомнил о "Мед-Расенгане", здоровски...
Отогнав мысли о прошлом, парень махом оделся и устроился на уступе примерно в серединке, войдя в режим отшельника. Пока то да сё и подчиненные укладывались, Наруто затеплил топку в солнечном сплетении, начав плавно впитывать сенчакру, как бы раздуваясь изнутри. Все тенкецу и выход чакры он блокировал, иначе бы сейчас он фонтанировал на многие километры, став заметным для мало-мальски тренированного сенсора.
— "Нинпо: Каге Буншин но Дзюцу", — размеренно произнесли губы Наруто, за ними поспевали кисти, сложившись чередой печатей, сформировавших очередную пятерку теневых клонов нового образца.
Образовав пары старый-новый, медитирующий Наруто потратил еще полчаса на восполнение трат, сидя в центре круга из клонов. Еще семь клонов прочесывали пятнадцати километровый радиус. Джонин подстраховывался, памятуя о той четверке непонятных шиноби, которые вряд ли поверят в гибель жрице и отступятся от ее поисков. Грамотный следопыт легко отыщет следы, выводящие из окружения. А дальше дело техники, как говорится.
Скульптор помнил утраченного деревянного змееподобного дракона, теперь он знал, что подарит нисану на новый год. Осталось дело за малым — подыскать материал. Абы какой камень это моветон. Пока клоны рыщут и бдят, Наруто решился по науке повторить свой опыт единения с Цучи. Парень на всю жизнь запомнил каждый миг, проведенный на вершине Пика Сенвайта. Наслушавшись вновь новообретенного Саске, он решился на эксперимент — место подходящее.
Продолжая медленно вращать сгусток в области солнечного сплетения, Наруто представил воронку на челе, представил ее вращение по завитку на макушке, представил сенчакру, втягивающуюся в медленный вихрь, синхронизированный с центром в солнечном сплетении. В воображении парень, помня о том, как по его спине елозили шариком "Мед-Расенгана", и о всех сопутствующих ощущениях, проложил маршрут для втягиваемой сверху сенчакры через свой позвоночник. Проходя по столбу, энергия поляризуется его волей и струится из копчика в землю, расширяя область восприятия, взращивая чувство единения человека и горы под ним.
Минуты казались часами. Парень обильно потел. Робкий ручеек тугой и тяжелой сенчакры так и норовил влиться в солнечное сплетение. Наруто казалось, что он тягает валуны в тонну, а то и тяжелее. Его бросало то в жар, то в холод. Но постепенно, по чуть-чуть эксперимент удавался. Наруто стал чуять уступ и прилегающую часть горы, ее каменную породу и минеральные включения. Парень совершенно терялся, пытаясь сопоставить ощущения со знанием, пока не отбросил ум, полагаясь лишь на чувства. Ощущения самые разные, переплелись все пять телесных чувств, делая камень сочным или писклявым, мягким и припухлым, словно женские губы, или кислым и едким, подобно недозрелой ранетке. Все перемешалось. Факт отлучки дежурного клона, разбудившего Тарухо и Неджи, скользнул по краю сознания и засел нарывающей занозой, постепенно выводящей из медитативного транса с буйством чувств. Еще полчаса у Наруто длился отходняк с восстановлением контроля над собственным телом и его взбесившейся сенситивной системой. Никакой камень-заготовку он не вытащил, однако посчитал пробу потрясающе успешной! Собственно, пришло время для разговора с тем, кто и сам к нему стремился, выбрав в качестве места несения вахты каменюку у самого края уступа, обрывающегося на десятки метров вниз.
— Доброе утро, братишка, — присел Наруто рядом с Тарухо, приказав обычным клонам перевоплотиться в ранцы за спинами модифицированных клонов.
— Доброе утро, Наруто... — еле слышно отозвался молодой человек. — Не обижай больше Шион-сама, пожалуйста.
— Меня напрягает ее отношение к окружающим ее людям. Так... так нельзя!.. — Вопиюще неправильное отношение, по мнению Наруто, оправдывало его вчерашний поступок. Жрица, а никаких поминальных служб, даже самой захудалой молитвы за упокой асигару! Люди не расходный материал.
— Понимаешь, Наруто... — мягко и с толикой мудрости в голосе заговорил Тарухо. — Шион-сама единственная, кто может предсказывать смерть тех, кто ее окружает. Однако, все предсказания касались людей, желающих отдать свои жизни ради ее защиты. Я уверен, что Шион-сама умрет, если кто-то попытается обмануть судьбу и попробует выжить любой ценой. В последние годы обстановка вокруг верховной жрицы дестабилизировалась и... даже люди из нашего городка стали бояться просто оказаться рядом с ней, чтобы не попасть под ее пророчества. Появились откровенно избегающие ее... Станут ли видения правдой или нет, вероятно в не меньшей степени зависит от тех, кто появляется в них...
— Ясно... Она должно быть очень одинокая... Вероятно, поэтому она так себя ведет... — грустно отметил парень, мазнув глазами по печатям звукового барьера.
— Да...
— Скажи, братец... — перебил его мысль Наруто, повернувшись корпусом и заглядывая в глаза.
В этот миг картина сложилась в голове резковато отвернувшегося джонина. Он вспомнил разговор солдат, вспомнил разрозненные исторические факты... Сирота, рано оставшаяся без матери и никогда не знавшая истинного отца. С детства одинокая, почти как Наруто. Как и от него, от маленькой Шион убегали сверстники, боясь подружиться и попасть в страшные пророчества, вернее, это их родители боялись за детей. В последнее время революционные настроения распалились, участились покушения и... пророчества. Теперь Наруто лучше понимал Шион, но от этого неприятие ее отношения и поведения лишь возросло.
— Скажи, почему... ты так ее воспитал?.. — Проницательно глянув на соседа.
— Мать Шион-сама заботилась о людях моего клана, тесно связанного с династией жриц. Все мы с радостью отдаем жизни ради их защиты. Наша судьба не может быть изменена, пока наши чувства едины с ней... — произнес Тарухо и надолго замолк. — Я был восторженным юнцом, не готовым к роли тайного отца, когда мне выпала честь стать телохранителем и помощником маленькой Шион-сама. Я тогда многого не понимал, разобравшись в хитросплетениях интриг лишь спустя годы, когда стало слишком поздно перезакладывать фундамент... Понимаешь, Наруто, когда-то многочисленные родные Шион-сама ценой своих жизней надежно запечатали дыру в бездну с ёкай. С течением долгих десятилетий были выловлены и запечатаны просочившиеся демоны, торящие путь все более и более сильным тварям... И вот спустя века многие... боятся силы жриц и... больше не видят в них смысла... а некоторые, забывшие историю, и вовсе желают продаться древнейшему демону, ведясь на его лживые посулы. Наруто, ты знаешь, что носишь на себе божественную печать? — Вдруг резко сменил тему Тарухо, сверкнув звездами в очках.
— А? Да... да, на затылке... — как-то вдруг резко ссутулился Наруто, поняв нечто, до того все время ускользающее.
— Я последний из клана и сердцем чую, что скоро придет мой черед исполнить древние клятвы. Я не могу передать тебе эстафету, но надо сохранить наследие моего клана и династии жриц — оно не должно пропасть или попасть в плохие руки. Могу спрятать все в твою Тень... и тот, кто тебе поставил наследственную печать, сможет все извлечь и поступить по своему усмотрению...
— Я... я защищу Шион, даттебайо!.. Действуй, братишка... и спасибо за доверие, я не подведу, даттебайо!
Тарухо, подсев вплотную, сразу же впал в транс, оставив взволнованного Наруто размышлять над недосказанным, незряча глядя на занимающийся рассвет, не сулящий ничего хорошего.
Опасения сбылись — враги! Вчера Наруто проявил чудовищную беспечность, позволив ветрам далеко разнести чужеродные запахи еды. Исходя из наихудшего, именно на них повелись те четверо со странной чакрой, опасно приблизившись к стоянке. Один из семи обычных клонов спешно наследил в попытке сымитировать место ночевки, шестеро остальных под "Хенге" повели прочь преследователей, клюнувших на приманку. Поэтому Наруто тоже застыл в трансе, на пределе ведя обманку. Был соблазн подвести врагов к подготовленным рубежам у этого уступа, но прерывать Тарухо нельзя, а вот измотать и запутать врага, да еще и ранить уже раз продемонстрированными дзюцу!.. Разозленный враг чаще совершает глупые смертельные ошибки.
Одним из мотивов игры в кошки-мышки стало выяснение возможностей врагов. Наперво удалось вычислить сенсора — тощий ирьёнин отслеживал радиус порядка километра. Установлены способности куноичи обращаться помимо Хи еще и с Мизу, тайдзюшник вместе с Цучи пользовался Хи, а обладатель сродства с Казе имел оное и с Каминари. Ложный отряд заманил преследователей в наспех сварганенную ловушку, напав числом в одиннадцать (в лагере осталось четыре клона второго типа и два обычного, первого — Наруто активно использовал "Хирайшин"). В этот раз ирьёнин на рожон не лез, и его берегли как зеницу ока. Ниндзя уделили время думам над тактикой противодействия воздушным щитам и мечам, но не сумели ничего придумать с тем, как выявить подделку — версия с их приходом по запаху отпала. Смертельно ранить клонам никого не удалось, но впустую слить чакру и разозлить отлично получилось, вынудив тратить время на очередное зализывание ран и восстановление демонической чакры, временно дающей феноменальные способности. Наруто отвел их на северо-восток за гору, чтобы звуки боя не всполошили спящий лагерь и чтобы увеличить дистанцию разрыва. В прошлый раз сработал эффект неожиданности, в этот раз обе стороны имели представление о противнике. Клоны по своей природе жалкое подобие оригинала, шиноби как минимум уровня чюнина, а с демонической чакрой все джонины, раскидывали их словно кегли в боулинге (одной из уникальных игр в Эдеме). Если бы не коллективный разум в лице Наруто, всех одиннадцать мигом бы полопали.
— Кусуна, Сецуна, Гитай и Шизуку? — Спросил Тарухо, едва Наруто выплыл из транса с жуткой головной болью и опустошенностью в груди.
— Угу, — раскусывая таблетку и запивая ключевой водой, так же поданной клоном.
— Я вчера отвел в сторону этих слуг Морьё, — поправив очки, тихим голосом сообщил мужчина. — Они сильны своей сплоченностью и комбодзюцу, — продолжил Тарухо, оставив невысказанным упрек команде Б-16.
