— Улетное это улетное?! Правда??? — Неверяще распахнул глазищи Наруто, наперед старшего понявший затею.
— Да, в буквальном и переносном смыслах. Мы полетим!!! — Прокричал Саске предвкушающе.
— Даттебайо!!! — Так же заорав и ударив кулаками в небосвод.
— Да вы меня в могилу сведете, ей богу! Смилуйтесь, мне вредно так волноваться!
— О, сэмпай, а вы просто представьте, что мы полетим к девушкам! — Лукаво поддел Саске.
— Нихи-хи, эро-сеннин, а хотите впереди перед нами полетят голенькие Ная-чан и Лия-чан? — Быстро ухватив суть, поддержал друга Наруто.
— Два извращенца!! Да вы же сами на них первыми отвлечетесь и разобьетесь!!!
— Даю гарантию жизни, — убрав баловство из голоса. — Если вы не познаете суть ниндзюцу "Футон: Летчик", то я удержу вас обоих, в любом случае.
— Так ты мог с самого начала просто взлететь сюда?!
— Мог, но ведь тогда бы ни о какой общей победе и познании себя речи бы не шло, правда, кими?
— Да... я понимаю, ниисан...
— Тогда давайте ваши руки, — улыбнулся Саске, излучающий непоколебимую уверенность.
Парень в летней одежке смотрелся крайне экзотично на вершине горы в компании двух меховых сугробов — удерживаемая водяным щупом видеокамера все отлично запечатлевала. Вот хватом за запястья Саске взял левой рукой Наруто, вот присоединился Джирайя с правого боку, вот оба с одинаковым трепетом взглянули на воздушную ступеньку, куда встал Саске. Видеокамера все фиксировала, даже свой длинный водяной жгут, вторым концом обвивший талию юноши так, чтобы не закрывать пряжку ремня с трискелем.
Крик восторга вылетел из трех глоток сразу, едва они все вместе по счету "три" прыгнули вниз. Свободное парение, гул ветра и крови в ушах, нервы стынут и ликуют, ощущая невесомость. Саске почти сразу задал направление вперед на север, таща за собой ах** друзей и снимая всё так и вьющейся вокруг видеокамерой, управляемой Солеаном, ловящим самые клевые ракурсы.
Они пролетали облака — в этот день их сплошная пелена порвалась в клочья. За скалами севернее лежала славная необитаемая долинка, к ней протянулся маршрут — Саске сам ее выискал, напрягая спирасиэс во время общей медитации. Тогда красное золото зари отражалось в сплошном красном золоте глаз, обозревающих дальние дали.
Саске не стал препятствовать Наруто, поймавшим нужное ощущение и потянувшим всю тройку за собой, совладав с дзюцу "A"-ранга, для которого не требовались проблемные для него ручные печати. Вверх-вниз, вираж, петля. Бедный Джирайя корчил страшные рожи и кричал несусветное при помощи чакры, грозясь страшными карами на желтую голову, пока его самого не захватил дух полета, когда пилотирование тройкой взял Солеан, истинный ас. Здесь были и вращения по оси, и кручения, и взмахи, будто все они стали трехглавым драконом, резвящимся с ветром и облаками на бескрайних просторах неба.
Облетев девственную долинку, затесавшуюся меж гор и не носящую ни следа человеческой деятельности, Саске сделал круг почета и приземлился на зеленом холме, так и не отпустив рвавшегося в самостоятельный полет Наруто, задыхающегося от ликования. Встав на твердую землю, все беспрекословно подчинились Саске, начав релаксировать, дабы успокоить организм, переживший стремительный перепад давлений и насыщенности воздуха кислородом. Сам юноша, привыкший к подобным скачкам высот, убрал видеокамеру и блаженно развалился на траве.
Предложение Саске обосноваться в этой глуши на месяцок, дабы проникнуться духом гор, друзья поддержали единодушно. Один прекрасно помнил "порядочного" шиноби, второго пробило на философские темы, да и просто все черновики нуждались в разборе. Почему бы и не предаться добровольному отшельничеству?
В первую ночь спали в жабьем доме. Наруто выполнил технику "Кучиёсё: Гама Мисе но Дзюцу", в которой призванная жаба раздувается в строение, обычно использующееся для приманивания врага с последующим допросом в жабьем желудке. Конечно же у Нарто не получилось как следует представить дом и его планировку, однако ровный пол все же нашелся, там и улеглись на распечатанных футонах. Правда, проспали все ровно четыре часа: полчаса на дрему, три часа сон Саске, полчаса сверху. Когда выспавшийся Саске встал и вышел из скособоченного домика, бедная жаба через полчаса околела и сдулась, свалив в Мьёбокузан. Юный феникс даже позавидовал Джирайе, наблюдавшим просыпание Наруто в жабьем желудке — вернулась парочка через полчаса после исчезновения. Саске как раз развел костер и создал палаточный уют, ибо промозгло на высокогорье, морось пробирала до костей, если не защищаться.
Дни потекли размеренно и в прежнем темпе. Джирая с удвоенной силой насел на Наруто, гоняя в хвост и в гриву: сотни отжиманий, сотни приседаний, сотни кругов и восьмерок меж холмов. Взвывший малец невзлюбил круглые числа, но выполнял все от и до, то и дело плюхаясь в обмороки от переутомления. Но все скрашивали часы тренировок с Саске, на которые саннин не переставал ворчать. Сам он так и не покорил ниндзюцу "Футон: Летчик", потому смотрел как на забавы упражнения на координацию, вызывающие море улыбчивого счастья в глазах и ненасытный азарт. Саске с Наруто улетали на снежные склоны, прилеплялись к создаваемым изо льда сноубордам и развивали скорости спуска под сотню километров в час, страхуясь при помощи активного "Футон: Летчик".
— Чистое развлечение! Обманщики! — Ворчал довольный глазами и состроивший жуткую рожицу Джирайя, когда спустился на ледяном сноуборде вместе с Саске и Наруто, доставившими его на проверенную трассу. После он перестал ворчать, всегда участвуя в спусках.
Через две недели житие в палатке прекратилось — Саске сдал саннину экзамен по дотону, в частности, превосходно оперируя нинидзюцу "B"-ранга "Дотон: Дорью Хеки" и "C"-ранговым "Дотон: Дороку Гаеши". Оба дзюцу возводили стены из-под земли.
Саске построил трехкомнатный дом. В начале была выровнена макушка холма. Затем, сложив ручные печати, Саске на скорости последовательно применил "Дотон: Дорью Хеки", соорудив равнобедренный треугольник из двухметровой толщины стен. Пять метров основание и семь метров высота наклонных стен — получились настоящие хоромы длиной тридцать метров. С боков поднялись еще две треугольные стены, образовав монолитный полый брусок треугольного сечения. Внутри Саске применил ниндзюцу "Дотон: Дороку Гаеши", разбив двадцатисантиметровыми перегородками пространство на холл, спальное пространство по центру и помывочный комплекс. По образам Солеана Саске сложил печь для готовки и протапливания сразу спальни и холла, где так же сделал по большому камину. Еще одна печь была сооружена в третьем отделении, обозначив сразу баньку и сауну рядом с бассейнами. Саске сделал и огородил каменного друга, подняв из глубин воду, причем как талую холодную, так и термальную горячую, пущенную по трубам в полу и стенах для обогрева дома. С огромными окнами под потолком и у пола Саске провозился половину дня, создавая кристаллы и очищая их до прозрачного состояния — со временем Саске весь угловой стык потолка превратил в прозрачный минерал. В двух дверных проходах Саске выжег рунную вязь фуиндзюцу с двойным воздушным щитом "Нинпо кеккай Футон: Щит" — изнутри повесили шторки. По обоюдному согласию спальная зона никак не делилась.
Эти две недели Наруто тоже времени зря не терял с дотоном. Начал он с валунов, превращая их в тумбы, пытаясь придать строгую параллелепипеидальную форму или хотя бы кубическую. Полки и скамьи в доме стали его экзаменом.
В общем, устроили быт к ноябрю, отгрохав комфортный дом на зависть всем и плюс ко всему обзаведясь деревянной мебелью собственного производства. Бедный, бедный Наруто, он упахивался так, что даже не был в состоянии вечерами поиграть в сёги перед камином. Однако совсем этого удовольствия его не лишили. Каждый третий день Саске с ним тихо стучал фигурками по доске под скрип и шелест письменных принадлежностей Джирайи, отгрохавшим себе массивный представительский стол и стул
Идиллия.
— Хм, Саске, решил освоить мокутон? — Подошел Джирайя, когда Саске достал кипарисовые шишки и понавтыкал зернышки по периметру их дома на вершине лысого холма.
— Ага. Хочу ощутить водяные токи в зернышке и посмотреть на взаимодействия с землей, — ответил сосредоточенный Саске, принявший позу лотоса и льющий зеленую чакру к закопанному зернышку, проклюнувшемуся к моменту прихода Джирайи. Саске банально завидовал Карин, научившейся растить потрясные композиции цветов из детства своего мужа.
— Не возражаешь, если присяду и погляжу?
— Да пожалуйста, — внимательно следя при помощи едва активного на один виток спирасиэса.
— Думаешь сходу одолеть?
— Терпение и труд все перетрут.
Саске чередовал медицинскую чакру с элементарной, основополагающей мокутона — Мизу и Цучи. Он уже видел у Данзо, как это происходит, и старался подобрать свой ключ к Кеккей Генкаю клана Сенджу. В это время теневой клон саннина подгонял Наруто, выстраивающего из ранее созданных каменных тумб замысловатые узоры. Саске часто ловил жгучее голубоглазое любопытство, грозившееся достать своим кротким поведением — кими научился давить на совесть ниисана и таки добиваться своего.
Через неделю упорных занятий Саске добился своего, вырастив замечательные и крепкие кипарисы вокруг дома. Так сразу и не скажешь, что им не тридцать лет, а всего несколько дней от роду.
Саске не забывал поддерживать свою физическую форму — это Наруто ее взращивал у себя. Каждый третий день у них считался разгрузочным, после горного спуска велись учебные бои клонов и оригиналов. День завершался в бане под разрешенную мелкому кружечку пива, призываемого Саске, казалось, обладающего в закромах целым складом всего на свете.
Все чаще снег запорашивал уединенную долину с быстрой речкой-игруньей, все чаще грустил Наруто, пытающийся молча вывернуться наизнанку, лишь бы названный брат заметил его усилия и старания, оценил его заботу и остался с ними на этом тренировочном полигоне на северных задворках страны Молний.
— О-нии-сама, прошу, ответь, почему ты уходишь? — Трогательно спросил взъерошенный Наруто с глазами на мокром месте, когда в последний вечер осени Саске стал собираться, забирая подаренные каменные фигурки и друзы кристаллов, среди которых попадались красивые сине-фиолетовые корунды.
— Ну, как бы... — смущенно оборачиваясь и начав чесать затылок. Притулившийся за своим письменным столом Джрайя вмиг оказался рядом с крестником, взяв его за руку. — Моя жена на сносях.
— Эээ?!! — Одинаково шокировались масляные шиноби с совершенно круглыми глазами.
— Понимаете, химэ выбрал для меня отец. И у нас несколько экзотические отношения...
— Несколько?.. — Переспросил офигевший Джирайя, пока Наруто все еще круглил небесные глазища.
— Ну, супруга одна, а детей... да, планируется... несколько... подряд... — потупившись, мямлил Саске. — Я надеюсь, вы ведь меня отпустите домой?.. — Смущенно спросил Саске поднимая глаза. Это важно, чтобы не побег был, чтобы его мирно отпустили.
Джирайя молчал, уступая первое Наруто, из-за кома в горле слова вымолвить не могущего.
— Эту ночь я еще могу тут с вами провести, а завтра в девять утра меня призовут. Роженица и младенчик потребуют все мое внимание, терпение и любовь... Кими, ты ведь взрослый, хех, даже первый волосок внизу появился... — хмыкнул с трудом себя сдерживающий Саске, чтобы не расчувствоваться и не совершить глупости. Как всегда, смена темы на щекотливую отлично подействовала:
— Отпустим... — хлюпнув носом, наконец-то выдавил догоняющий Саске в росте Наруто, бросившийся в обмнимку. — И... и поздравляю... что ль... — Он крепко сжал, похлопал по спине и быстро отстранился, взявшись за углы ставших чуточку более широких плеч. — Ниисан...
— Спасибо, — ответил Саске, так же трепля за плечи желтоволосого.
— Саске, мы ведь еще увидимся, правда? — Особенно проникновенно глядя глаза в глаза.
— Знаешь, друг, я предпочитаю видеть в трискеле, — снимая ремень, — символ веры, надежды и любви, — застегивая пряжку на поясе кими. — Узумаки Наруто, я не умею предсказывать будущее, но буду верить, надеяться и любить.
— Л-луара Саске, — шмыгнул носом Наруто, — я тоже буду верить, надеяться и любить.
— А мне... а мне чего-нибудь в подарок на память? — Подал голос Джирайя с глупой рожицей.
— Вот, — улыбнулся Саске, призывая и левитируя прямо в руки искусно сделанную рамку с фотографией всех троих на "Пике Сенвайта" с лучшей панорамой, по мнению Саске, и с автографом Саске.
— Э не-не-не, так не пойдет! — Замахал руками сеннин, удивляя всех. — Тогда уж каждому по такой рамке с этой фотографией и автографами всех трех!
— Хех, какой у меня отец предусмотрительный, — хмыкнул не сдержавший слезу Саске, призывая еще две рамки с точно такой же фотографией, но без росписей.
Пока ставили автографы, пока распределяли горы гостинцев в виде свежей зелени с грядок, фруктов и овощей с ящиками рамена быстрого приготовления Сои-ошидес, накал эмоций изменился — все лично доставил идентичный натуральному клон-Солеан, специально ставший блондином под цвет волос сына и с той же стрижкой. На ночь Саске, понятно, не остался:
— Всего наилучшего, друзья, — на прощанье пожав обоим руки.
— Всего наилучшего, друг.
— Всего наилучшего, друг...
— Да хранит вас судьба, — благословляя остающихся после крепкого рукопожатия.
Вместе с отцом, представленным друзьям Луара Солеаном, отпущенный Саске исчез в оставляющим флюиды отцовской чакры снежном вихре. Они оставили масляную пару зимовать в отлично обустроенном месте, идеально подходящем для скрытных тренировок столь впечатляющих возможностей. Главное, как подчеркнул Солеан с явными пепельными спиралями в аспидно-серых глазах, научиться маскировать возросший потенциал, попеняв в этом как гулену-сына (сердитый багрянец "гулены" двое приняли за стыд), так и Наруто, отдав должное Джирайе.
Глава 49. Пополнение
* * *
Саске
— Тебе тоже с ними жить, Карин-химэ, — привел очередной довод Саске в этом сложном разговоре. Беременныа жена стала жутко капризной и несговорчивой, даже на руки не давалась, дескать, живот большой.
— Но наследственная печать!.. Муж, а как же любовь? Ведь все генеалогическое древо будет предрешено Солеаном! — Не переставала угрюмо возмущаться Карин, сверкая своими красными глазами.
— А я вот против инкубатора. Мне претит сама мысль о том, что десятки девушек будут спать и видеть бесконечный сон, пока растут мои дети в их чревах, — продолжал тягостный разговор Саске, сидя рядышком и поглаживая животик с брыкающимся мальчиком внутри, реагирующим на настроение мамы и папы. — А в детях, выращенных в искусственных утробах, будут лишь тела человеческие, без материнского вынашивания получатся ущербные люди, как ни воспитывай...
— Но ведь ты же сам хотел клан чистых шиноби, кхасэ, — поменяв тон на ласковый, обратилась принцесса к своей звездочке, гладящей живот.
— И хочу, химэ... Но тогда придется промывать мозги взрослым новичкам или на всю жизнь запирать их в Эдеме, омрачая жизнь ожиданием возможного бунта или других случаев из-за нервов.
