— Слушай, а этот пацан точно девятихвостый? — басовито.
— Наруто-кун, тебе придется пройти с нами, — окончательно сформировавшимся тенором. — Выходи.
— Ты Итачи!!! — С непомерным удивлением понимая, с кем встретился на этом задании найти и привести лучшего в мире целителя к Ли-куну. Малец помимо воли шагнул навстречу незнакомцам, выйдя из рано снятого на ночь номера придорожного отеля.
— Хммм, вместе с языком отрежем руку или ногу, Итачи-сан? — Потянувшись за огромным перебинтованным дрыном-мечом за спиной. — А то еще заверещит или сбежит, — скучающе произнесло акулье лицо с белой радужкой в совершенно круглых глазах.
— Давно не виделись... Саске, — проговорил на голову более низкий и юный напарник акульемордого с жабрами на скулах под глазами подобно Нарутовским усам на щеках. Приветствие предназначалось младшему на пять с лишним лет внешнему подобию. Среди четверых столкнувшихся в коридоре Наруто оказался самым маленьким и внешне эмоциональным.
— Э? — Переведя взгляд за спину старшего носителя шарингана.
— Итачи, зачем?.. — Только и смог вымолвить некстати сломавшимся голосом Нидайме Саске. Шодай, уставившийся вовнутрь широко открытыми глазами с красно-черным геометрически правильным рисунком радужки на золотом фоне в обычном режиме белой склеры, сидел в позе лотоса в саду камней, площадка на Колосе уже не требовалась, да и занята она хрустальным шаром с запечатанным в нем пространством-временем.
— Ну и ну... сегодня особенный день, я вижу уже второй шаринган, и все знают Итачи, — улыбнулся на литом квадратном сероватом лице широкий рот, полнящийся идеально белыми острыми резцами.
— Этой мой младший брат, — поясняя внешне равнодушно.
— Я думал, ты полностью уничтожил свой клан, — прозвучал низкий голос совершенно не сомневающегося в своем силовом превосходстве нукенина с перечеркнутым протектором Киригакуре.
Наруто крутил головой, все сильнее хмурясь и сжимая кулаки. Нидайме Саске пропустил мимо гендзюцу Итачи, наславшего воспоминание о той ночи в комнате с убитыми родителями:
— Почему. Ты. Это. Сделал? — Раздельно произнес в ставшие такими же распахнутыми глаза — Нидайме Саске на виду у Итачи добавил в каждый глаз по заключительному третьему томоэ, вращением трех завитков по орбите зрачков сбрасывая с себя чужое "Гендзюцу: Шаринган" (полное додзюцу Шаринган может по выбору пользователя насылать иллюзии на смотрящего в глаза врага, обманывая восприятие — этому Саске с тщанием учился при помощи зеркала с чакропроводящей амальгамой, с проработкой мельчайших деталей меняя по своему желанию отражение комнат или садов).
— Я должен был выяснить, на что способен, — сказав спокойно и вернув прищур.
Наруто сопел, закипая. Высокий мужик смотрел с интересом мясника.
— Лжешь!
— Это было необходимо, — продавливая гендзюцу. Нидайме видел окровавленную комнату с еще теплыми трупами, Шодай коридор гостиницы, где остановился Наруто, оставленный Джирайей, ухлестнувшим за подмигнувшей ему длинноногой и пышногрудой красоткой легкого поведения в стройнящем платье-мини.
— И мое изнасилование? — Брови над круглыми глазами приподнялись, у сбившегося с настроем Наруто открылись блюдца, Итачи сильнее сузил веки — Нидайме рухнул на колени. — Стал нелюдью и меня за собой в ад под флагами доброго мира и любви? — Лицо Нидайме ничего не выражало, Саске спрятался за маской равнодушия, боясь за своими эмоциями не разглядеть оные у ниисана.
— Саске! Даттебайо! — Складывая ручные печати дзюцу призыва.
— Не выйдет! — Махнув мечом, поглотившим всю не успевшую принять форму чакру глупца-Наруто. — Итачи-сан, какая адская любовь? О чем он? — Тема показалась интереснее.
— Рехнувшийся слабак и трепло, — отворачиваясь от бухнувшегося на пятки и завалившегося на бок из-за действия комбинации пыточных гендзюцу на основе додзюцу. "Маген: Касегуи но Дзюцу" пленило проткнувшими тело огромными колами, дзюцу "Утаката" заставило видеть вокруг кошмарные ранения собственных друзей и понимать свою абсолютную невозможность их спасения. На фоне удара по рассудку понятое Саске вмешательство Солеана простилось — поток Нидайме увидел ужасы с Какаши и Наруто, остальное было отрезано в сторону с выступившей слезой продравшегося через миражи гендзюцу потока Шодай, никакими наваждениями кольев не плененного.
— Итак, тебе чего рубить, руку или ногу? — Теряя сиюминутный интерес и возвращаясь к задаче, но сразу же вынужденно отворачивая меч назад за спину.
— Тебя все использовали, глупыш Итачи... — Одновременно отправляя в полет правой рукой огненный кулак, поглощенный мечом. Бинты едва подпалились по центру, такова оказалась сила заглатывания меча.
— Ты мешаешь, — шагающе прыгнув и ударив с правой ноги в грудь, залепив телом Нидайме в стену т-образного коридора.
— Саске! Ах вы скоты!! — И уперся в спину жабы, принявшей на щиток передней лапы повторный замах забинтованного меча.
— Наруто, не лезь в мое сражение! — Выкашлянул чакрой Саске, опередив появившегося Джирайю с бесчувственной женщиной на плече. — Итачи, тебя убьют иллюзии! — Точно и мощно применяя простейшую "Маген: Наракуми но Дзюцу". Итачи с задержкой отразил обратно, применив "Маген: Кьётен Читен". — Гха!.. — Итачи еще раз подскочил, подняв брата за шею на уровень своего лица.
Дальше две реплики прозвучали одновременно:
— А вот и я, воплощение мужественности Джирайя! — Картинно представляясь, но на него никто не обратил внимания. Саске его заранее вычислил по количеству центров интереса к своей персоне — он подобное давно научился чуять, особенно остро с активным додзюцу. Замороченная гендзюцу девица отвлекла разменявшего полтинник сердцееда на ничтожно малый промежуток времени. Маскироваться жабий саннин умел на уровне, сопоставимом со змеиным саннином.
— Да какое,
* * *
, сражение со сломанным запястьем!!! — Яро вскричал Наруто, дернувшись в обход — ростовой (выше паренька) дрын угрожающе сменил угол наклона, став еще ненасытнее высасывать чакру из окружающего пространства и призванной жабы в доспехах, рассчитанных на колюще-режущие атаки. Взбешенный пацан, ощутивший всасывание чакры, от явления непредставимой мощи сглотнул и подался на полшага назад — с Гаарой-монстром, по крайней мере, ему было понятнее, а тут сравнимая с ним мощь в человеческих руках!
— Сейчас ты меня не интересуешь. — Сохраняя все тот же ровный холодный тон, Итачи с закрытым левым глазом сломал еще несколько ребер, насквозь продырявливая рукой левое легкое Нидайме Саске вместе с лопаткой левой руки, затем открыл око с Мангекё Шаринганом и применил "Цукуёми". Он не обернулся на новое действующее лицо, обращая все внимание на младшего брата и оставляя остальных напарнику.
— — Ты слаб. В течение недели ты будешь снова и снова видеть тот день.
— — Почему?.. — Задался вопросом в мире черной луны и красного неба Нидайме Саске, вновь возвращенный к резне и казни родителей.
— — Почему ты так слаб?.. Тебе не хватает ненависти, — превратно понял вопрос Итачи, покидая своим сознанием созданный и запрограммированный духовный мир и тьму. Железная уверенность отсутствовала в кажущихся равнодушными словах.
— От него пощады не жди, — показав акульи зубы. — Но я бы не советовал тебе так часто их использовать, Итачи-сан, и наша цель джинчурики, — усиливая создаваемое одной рукой давление странным мечом. Он умудрился развести акульи зрачки в разные стороны, отлично видя на все двести градусов.
— Эй!.. Так значит Акацки и в самом деле пришли за Наруто?.. — Выразившись жестким тоном и принимая серьезное выражение лица, настроившегося убивать здесь и сейчас.
— Аргх, кисама! — Пользуясь моментом и выпрыгивая из-за дымки после исчезновения обесчакренной жабы в не оформившемся планом атаки стремлении помочь Саске. Главное ввязаться в бой, его глаза уже сузились, а клыки выступили от призванной силы Кьюби.
Больше не мешкая, саннин применил "Кучиёсе: Гамагучи Шибари", призвав желудок гигантской жабы — плоть полезла отовсюду, зажав истекающее кровью тело Нидайме с бессмысленными глазами и придержав замах забинтованного дрына, заодно легко сбив кураж Наруто, быстро теряющегося в быстро меняющейся и непредсказуемой обстановке.
— ТЫ!!! — Хищно заскрежетав зубами на болезненное с детства оскорбление.
— Что происходит?!! — Закричал сбитый с толку и не умеющий паниковать Наруто, успевший оказаться в паре своих шагов от мужика с мечом и спиной к нему, причем лишенный значительной части чакры. Непростительная оплошность могла дорого обойтись ему — даже не касающийся напрямую меч продолжал хавать чакру.
— Спокойняк, Наруто! Не дергайся, это мое дзюцу, надеюсь, им понравится стать пищей для каменной жабы с горы Мьёбоку! — Это поражающее воображение и расползшееся рунной печатью по полу коридора дзюцу призыва, казалось, не замечало высасывания чакры, быстро нарастая повсюду и отрезая пути к отступлению.
— Ксо!.. — Еле выдергивая меч из противно пружинящей и склизкой плоти, остановившей замах.
— Кисаме, уходим! — Привычно правильно произнеся имя безоговорочно последовавшего за ним напарника. Итачи побежал к затягивающемуся окну, применяя теперь правым Мангекё Шаринганом "Аматерасу" — черное пламя буквально съело материю и чакру, дезинтегрируя, тогда как освоенное Саске деструктурировало ее.
Парочка в черных плащах с красными облаками скрылась из маленького городка близь долины с Конохой, столб дыма от которой, несмотря на ветра, стал к этому времени прекрасно виден из придорожного селения. Как раз окно, через которое сбежали члены Акацки, выходило на северо-восток, дым вдалеке обрамлялся вблизи охватившей розоватую жабью плоть трепещущей черной рамкой. На этом моменте сверхнапряженный Шодай позволил себе прервать связь по каналу, надеясь, что спрятавшийся зеленый человек и гривастый саннин позаботятся о теле Нидайме. Первым к нему подскочил пребывающий в жутком стрессе Наруто, совершенно ничего не сделавший в помощь Учиха Саске, только вчера вечером намеренно поразившего его в самую душу. Саске немногим позже в тот же вечер о резких словах пожалел, но не извинился и визит в Чибико не совершил, проигнорировав как приглашение клона Какаши, так и посыльного элитного ресторана.
— Создай безвозвратного клона, я заменю им второй поток, — сопереживая и облегчая муки бархатно-мелодичным голосом, раздавшимся в голове.
Не успевший опустошенно расслабиться Шодай Саске мгновенно подчинился, после чего сразу скрючился в объятьях подбежавшей Карин — это не зазорно, в конце концов, она очень близкий ему человек и хочет утешить, разделить...
Не мытьем, так катаньем он добился своего. Самый жуткий страх Итачи это смерть Саске, ее он увидел в миг начала действия гендзюцу "Маген: Наракуми", когда преодолел расчетливым и неожиданным уколом мысленную оборону старшего брата.
Ниисан любил младшего брата какой-то своей извращенной любовью, заставляя искать ущербную, но быстро достижимую силу в ненависти. Итачи, оценивший сопротивляемость Саске своему напору, определенно понимал, что дарит целых три гендзюцу на основе додзюцу, однако он не представлял, что и два высших дзюцу тоже окажутся прочтены. Саске о них уже читал на плите Рикудо Сеннина и в семейных свитках, для порядку попробовал и оставил — слишком сложно для скорого понимания принципов действия монеты с аверсом и реверсом "Цукуёми" и "Аматерасу". К тому же, он не готов к их самостоятельному использованию из-за еле удерживаемого непродолжительное время полностью рабочего УсВМШ (Солеан только при чтении взором через печат-веера на запястьях помогал). Внешне он не показал этого, но слова Саске попали в цель. Иллюзии убивали Учиха Итачи, наверняка продумавшего все на случай, если обезумевший жаждой мести Саске узнает какую-то часть правды и обернется войной против предавшей клан Учиха Конохи, иначе бы он не пошел на эту извращенную авантюру. Только родные братья способны на самые чудовищные вещи по отношению друг к другу. Саске отлично помнил любящего о-нии-сама... Мастер иллюзий запутался в иллюзиях, какая горькая ирония!
Не мытьем, так катаньем он добился своего. Выяснил действительно важное — по-своему любит, дорожит и заботится.
Итачи определенно видел оба фуиндзюцу на основании шеи Нидайме. С полученными ранениями Нидайме проваляется долго, на неделю-другую точно сляжет, и это при условии оказания квалифицированной помощи. Значит, вовремя не успеет к Орочимару. Да, Хирузен дословно передал клону Солеана беседу Орочимару с Митараси Анко, внявшей доводам и рассказавшей разговор с сэнсэем целиком — откуда-то Итачи тоже знал подробности техники бессмертия змеиного саннина, которому раз в три года доступна смена тел. Близился очередной срок для этого дзюцу.
Выяснил для себя и побудил задуматься его, а так ли верен избранный им путь? Успокоенному женой и прильнувшему к ее груди Саске безумно хотелось принять от Итачи искренние извинения...
Глава 37. Казнь Данзо
* * *
Саске
Невиданная ранее работоспособность захлестнула мужа Карин, с пониманием отнесшейся к Саске, рьяно взявшемуся покорять третьи би-врата Сеймон-Живот. У нее начались одинокие ночи, супруг перестал согревать общую постель. Он ел урывками из ее рук, почти не жуя фаршированные рисовой кашицей помидорки, вряд ли что-либо осознавая, как могло бы показаться постороннему наблюдателю, но таковых в Эдеме нет. Саске прекрасно ощущал заботу, по возможности награждая волнующуюся любимую окрыляющими обоих долгими и глубокими поцелуями.
Неделя пролетела на одном дыхании.
В знак достижения очередной вехи Саске внял уговорам и дал обучившейся во сне парикмахерскому делу Карин аккуратно подстричь себя классическим вариантом взамен обрезаемых кунаем клоков. Остался пробор по центру с двумя длиной до бровей вихрами вразлет, никаких бакенбард, по кромке за ушами и шее длина волос всего полсантиметра. На ладонь более высокий, чем Нидайме, чуть раздавшийся в плечах Шодай с новой стрижкой стал выглядеть презентабельнее и на пару-тройку лет старше своего без трех с половиной месяцев почти тринадцатилетнего возраста.
— Саске, напитай волосы сенчакрой, — хитро сверкая глазом, как бы невзначай предложил Солеан сидящему в кресле перед зеркалом Саске, только что любовно остриженному. Выспавшийся в постели вместе с женой юноша каждый щелчок ножницами принимал с тоской, провожая каждый индиговый клок, скатывающийся по накидке на паркет темного дерева. Двойного напора он не выдержал и сдался, идя наперекор моде шиноби выделяться прическами, хотя его классический (по версии Солеана) вариант сам по себе был маяком необычного.
— Ты опять чего-то намудрил? — Нехотя признавая, что ему прекрасно идет новый имидж.
— А я хотела их оприходовать... — сожалея, что состриженные ею волосы уведут прямо из-под носа.
— Ладно, сейчас, — сдаваясь. Закрыв глаза, Шодай сделал вздох-выдох и открыл золоченое яблоко с черно-красным узором расширившейся радужки, целиком ставшей зрачком. Полуминутная концентрация с неконтролируемыми выбросами и вот результат:
