Логофет. Наемник.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. НАЕМНИК.

События начинаются одновременно с выходом перемещенцев из Леса.

Пролог

В комнате, такой большой, что ее стены терялись где-то во мраке, на подставке из света и тьмы стоял огромный аквариум, наполненный абсолютно черной массой, мерцающей хаотичным множеством небольших светящихся точек и туманностей. На первый взгляд казалось, что все они застыли в неподвижности, но внимательный наблюдатель смог бы увидеть, что едва заметно вся субстанция движется в красивом завораживающем медленном танце. Иногда одна из точек взрывалась и тогда по поверхности мглы проскакивала рябь, временами мелькали росчерком тонкие нити летящих искр.

Двое — невысокий, толстенький старичок с круглой плешью на макушке и большими оттопыренными ушами и стройный широкоплечий молодой франт в белом смокинге — задумчиво смотрели на фигуры, симметрично расставленные на туманной, покрытой сложным спиралевидным рисунком доске, плавающей между ними.

— Ваш ход, профессор, — молодой проследил, как золотой дракон передвинулся на одну клетку влево и перевел взгляд на безмятежно улыбающегося старичка. Абсолютно черные, без белков, со всполохами молний и мерцанием звезд глаза франта ничего не выражали.

— Даже не знаю, юноша, как тебе удалось так блестяще провести эту партию, — пробормотал тот, кого собеседник называл профессор, — а мы вот так! — Он протянул маленькую, покрытую пигментными пятнами, ладонь к одной из фигур, изображающей высокого крылатого демона с огромным мечом на плече, и ловко передвинул ее на небольшую вплетенную в спираль пентаграмму, состоящую из зеленых кленовых листьев. — И что ты теперь скажешь?

— Когда в прошлый раз я использовал Палача, игра пошла совершенно непредсказуемо. Весьма одиозная фигура.

Старичок довольно закхекал, потирая руки.

— Так ведь это добавило остроты, ты не находишь? — он пристально посмотрел на улыбающегося мужчину пустыми белесыми глазами с горящими солнцами вместо зрачков. — Прервемся на чай?

— С удовольствием, мэтр.

— Ты знаешь, что твой протеже зачнет ребенка в одном правящем доме? Догадываешься, зачем ему это надо? — профессор поднес к губам чашку, лукаво склонив голову на бок.

— Догадываюсь, — франт серьезно кивнул. — Считаю, что он еще проявит себя, очень талантливый мальчик.

— В прошлой игре мой агент умудрился нарушить историю мира аналогичным поступком.

— Вы об Этаоне? Мире — полигоне? Насколько я помню, он был за это наказан.

— О, да, наказан! Этот давешний случай придаст нашей нынешней партии пикантность и определенный накал, — мэтр прищурился, словно к чему-то прислушиваясь. — Они сделали ход!

Игроки отсалютовали друг другу чашками с чаем.

* * *

Наступило утро после бурной ночи. С трудом разлепив запухшие глаза я, со стоном, попытался сесть в кровати. Попытка успехом не увенчалась. " Ох, ох, ох, что же в детстве ты не сдох..." — простонал я, пытаясь нашарить рукой халат. Рука наткнулась на что-то мягкое и теплое на ощупь. Я судорожно вздохнул и очень медленно повернул голову, мучительно вспоминая, в чьей квартире нахожусь... Мысли путались, разбегались и корчили глумливые рожи. Рядом на подушке, накрывшись до белокурой макушки, кто-то лежал. Аккуратно потянув за кончик одеяла, обнаружил под ним симпатичное личико с яркими зелеными глазами, которые смотрели весело и немного вызывающе.

— Ты кто? — не успев подумать, что этот бестактный вопрос может показаться девушке неприличным в девять утра, ошалело буркнул я.

— Я? Твоя совесть!

Ага, как же — совесть! Глюк, небось. А вот не нужно было пить абсент после водки с пивом!

— И че ты тут делаешь?

— Да ты вчера пытался продать меня с аукциона за пару бутылок пива и копченые крылышки... — возмутилась Совесть.

— Да? И как? — я почесал появившуюся за ночь щетину, одновременно рассуждая, стоит ли звонить другу — психиатру.

— Да, никак, как видишь, — съязвила Совесть, — никто столько за меня не дал — нынче совесть не в цене.

— И что мне теперь делать? — я тупо смотрел на веселящийся глюк.

— Что, что? Жить со мной будешь! — повеселела Совесть, взлохматила мои и без того находящиеся в классическом беспорядке волосы, и исчезла, оставив после себя вмятину на подушке, легкий запах яблок и облегчение от ее материальности.

Я еще несколько минут посидел на кровати, потом со вздохом поднялся и пошел в душ, бормоча на ходу: "Совесть надо иметь!" Потом меня посетила приятная мысль, от которой утро стало казаться не таким хмурым, я ухмыльнулся: "Ха! Так, похоже, я ее и того...поимел" Где-то в глубине моего многочисленного Я Совесть сладко потянулась и с улыбкой закрыла глаза.

С тех пор, в недрах моей сущности обосновалась беспокойная, правдивая, назойливая и совершенно не нужная мне Совесть, с которой мы находимся в постоянном противостоянии, что, тем не менее, привносит приятное разнообразие в нашу скучную жизнь.

Телефонный звонок прервал воспоминания, выводя меня из задумчивого созерцания отражения в запотевшем зеркале ванной. Парадокс, но за эти годы я совершенно не изменился, вот только цвет и выражение глаз...

— Слушаю.

— Асура Тулиа? — раздался низкий властный мужской голос.

— Это одно из моих имен.

— У меня есть для вас работа.

— Я в отпуске и планирую провести его с очень милой девушкой на берегу теплого моря.

— Думаю, то, что я хочу предложить, вполне попадает под категорию отдых, — хохотнул собеседник.

— Знаешь ли ты, что мои услуги стоят очень, очень дорого? — да и что нужно потенциально бессмертному существу, скучающему от рутины повседневности?

— У меня есть то, что может заинтересовать такую незаурядную личность, как вы. Вам что-либо, говорит имя Инклинг?

— Это аутентичный меч высшего демона Нерошита, павшего в одной из галактических битв Абсолюта, и считающийся утерянным в горниле мироздания, по-другому в геенне огненной. Говорят, что в нем заключены души первого конунга Инклинга — сына Одина и пятерых его верных ярлов, отсюда и название меча, — я постарался не выдать голосом своей заинтересованности.

— Сочтет ли Асура Тулиа его достойной оплатой?

— Какой мир?

— Этаон. По вашим меркам среднее века.

— Магия?

— Остатки.

Я выслушал его предложение. Вроде, ничего сложного — собрать группу разумных из разных миров на одной из отсталых планеток, провести их к определенному месту и проследить, чтобы они выполнили ритуал, необходимый заказчику для возвращения давно утерянного члена семьи. Подумав, я согласился. Заказчик сбросил мне маяки всех шестерых, и мы расстались, оговорив мелочи и произнеся ритуальную фразу для скрепления контракта.

Я — мертвец, умерший на своей первой войне, навсегда оставшийся там, на узкой горной тропе. Мне никогда не исполнится двадцать... Прошли века с моей смерти, но стоит закрыть глаза и я вижу спину нашего старлея, замыкающего редкую цепочку бойцов уходящих через перевал , вот он вскинул сжатую в кулак руку и исчез. Они уходили молча, не оглядываясь. Оглядываться — плохая примета. Нас осталось на тропе двое, мы знали, что не вернемся, но каждый хранил где-то в глубине души маленький уголек надежды, а вдруг? Вдруг, повезет. Не повезло. Но кое-кто там наверху решил, что умереть один раз для меня слишком просто. Меня подняли через три дня, проведя через несколько кругов боли, подняли, чтобы я опять умирал и умирал, с каждой своей смертью приобретая новые возможности. Однако для меня, настоящей остается лишь та первая смерть на горном перевале...

Я — монстр, урод лишенный души. Может, звучит и слишком вызывающе, но это правда. Меня зачем-то вернули и теперь я — немертвый наемник на службе Великих. Они заново, словно из множества частей одной головоломки, собрали мой разум и мою сущность, но при этом забыли вернуть мне самое главное — душу. Перед вами — живой мертвец, с кое-какими чувствами, желаниями, огромными возможностями, но без души. Сосуд для хранителя равновесия и для необузданного ужасного чудовища, для света и для тьмы. Обычно мои сущности тихо дремлют в недрах сознания, но если весы равновесия начинают раскачиваться, то мне приходится весьма несладко. Мне приходится бороться с самым непредсказуемым и сложным противником — с самим собой и не всегда тот, кого я пытаюсь сохранить, выходит победителем в этой борьбе. Впору сойти с ума, хотя, честно говоря, мне давно уже кажется, что я абсолютно сумасшедший и мои немногочисленные друзья с этим полностью согласны. Великие думают, что они меня наградили, но ко всем демонам Темной стороны такая награда! Я даже умереть окончательно не могу! Впрочем, с тех пор, как они затеяли Игру жить таким, как я стало веселей.

Привычно разместившись поперек большого кожаного кресла, посреди заставленного старинной массивной мебелью кабинета, я перевернул напольный гидроло?гиум и закрыл глаза. Уже проваливаясь в межмировое пространство, вспомнил, что забыл о нежной юной розе, бутон которой сорвал сегодня ночью, и которая сейчас мирно посапывала на моей огромной кровати со счастливым выражением на кукольном личике. Возвращаться было поздно, и я моментально забыл о сем незначительном моменте.

Глава 1. В которой я изучаю историю, иду на поводу у Совести и получаю массу удовольствий.

Девочка красивая

В кустах лежит нагой.

Другой бы изнасиловал,

А я лишь пнул ногой

О.Григорьев

Атарията. Ат"и-Малис

Вот уже третьи сутки я вел жизнь сибарита. Сегодня Анет с самого утра убежала решать государственные дела, наградив меня на прощание бешеным сексом, а через час мне стало скучно и я решил прогуляться по городу. Молчаливый слуга провел меня в гардеробную, где, недолго думая, я выбрал кипенно-белую шелковую рубашку под строгий серый однобортный смокинг в комплекте с узкими брюками с лампасами. После недолгого колебания добавил к костюму белый шейный платок, а в нагрудный кармашек вставил черную розу, которую нагло сорвал с куста в личной оранжерее Повелительницы, ход куда был заказан даже садовнику. Анет сама ухаживала за диковинными растениями, высаженными в аккуратные кадки и горшочки в огромном помещении под хрустальной крышей. Костюм завершили классические туфли из мягкой кожи неизвестного мне происхождения и золотая заколка, изображающая паука. Кошмар! Одежда сидела безукоризненно, всем своим видом крича о принадлежности того, кто был в нее облачен, к роскоши и богатству. Хотя, откровенно говоря, джинсы и майка меня бы устроили больше, но Повелительница просила меня одеваться в соответствии со статусом, вот и приходится изгаляться. Я натянул на физиономию маску аристократа, а слуга помог мне облачиться. Я, конечно, предпочел бы ласковые ручки какой-нибудь юной малышки, стайками порхающих по дворцу, но, увы,... Анет постаралась убрать с моих глаз всех мало-мальски симпатичных служанок. Есть у меня такой небольшой недостаток — когда вижу хорошенькое личико, начинаю терять голову. Я над этим работаю и, думаю, веков через пять смогу победить эту свою слабость. Хочу отметить, что симпатичные милашки — единственный вопрос, по которому у меня не бывает внутреннего конфликта. Все мои сущности солидарны в выборе подруг, все любят проводить время в приятной компании. Светлая, естественно, иногда бурчит, но только в силу того, что когда-то она была девушкой и никак не может смириться с тем, что духи бесполы. Она до сих пор считает себя женщиной. Первое время, как дух поселился у меня в голове, я дико психовал, заставляя его говорить о себе, как о мужчине. Мне казалось, что я трансвестит с ярко выраженной шизофренией, но постепенно я свыкся с Сонькой, которая без спросу взяла на себя обязанности моей давно утраченной совести. Так с тех пор и сосуществуем — бесполый дух, считающий себя девушкой и чокнутый труп, надеющийся все изменить. Ну, да и ладно!

Постояв у зеркала, я остался весьма доволен тем, кто в нем отразился — стройный загорелый энлар с темными глазами. А ведь первые дни, когда мне досталось эта оболочка, я был в шоке. Попасть в тело энергетического вампира специализирующегося на сексе, это было слишком даже для меня. Но ничего, постепенно привык, научился поглощать и управлять энергией и стало не настолько все ужасно, да и поздно было что-либо менять, я уже прибыл в этот мир в поисках двоих своих подопечных. Так что в путь! Матроны, прячьте дочерей, мы идем! Немного подумав, стоит ли брать оружие, решил обойтись тростью, выбрав из тех, что стояли тут же в большой подставке, сделанной из цельного куска темного полированного дерева, инкрустированного золотом. Перепробовал несколько штук, остановился на стальной черной с серебряным набалдашником в виде головы рептилии — то ли ящер, то ли дракон. Глаза зверя были выполнены из зеленого матового камня, а клыки оскаленной морды тускло сияли небольшими неограненными алмазами. Судя по тяжести, внутри трость не была полой. Крутанув ее несколько раз в руке, остался доволен и весом и балансом. Вряд ли кто-то в этом городе рискнет мне угрожать, а если такой глупец и найдется, трости вполне хватит, чтобы несчастный самоубийца попрощался со своей никчемной жизнью.

— Ваша светлость, Вы безукоризненны! — с поклоном сообщил подхалим слуга.

Я прихватил со столика ветку ягод, похожих на финики, и, на ходу отправляя их по очереди в рот, спустился по широкой каменной лестнице в холл. Внизу хорошенькая служанка, став на цыпочки, смахивала перьевой метелкой несуществующую пыль с золотой статуи какой-то великой правительницы прошлого и, проходя мимо, я не смог отказать себе в удовольствии хлопнуть ее по упругой попке. Девушка зарделась и послала в мою сторону осторожно-призывный взгляд. Ну-ну, малышка, зря стараешься, впрочем,...если бы я задержался здесь подольше, то, возможно, и попробовал бы твой персик. Бравые вояки в строгой черной форме, пробуравили меня внимательными взглядами — рентгенами, но дверь открыли и даже прищелкнули каблуками, когда моя, типа светлость, с высокомерной рожей проходил мимо. Я вышел в дворцовый сад и, пройдя по извилистой дорожке, выложенной огромными плоскими камнями, оказался на шумной площади.

Помахивая тростью, как заправский денди, неспешно шел через площадь в сторону призывно пахнущего кофе небольшого летнего кафе, находящегося прямо напротив резиденции Повелительницы. Навстречу попадались весьма колоритные личности, которых я без стеснения рассматривал, вынуждая отводить глаза или, как ту симпатичную малышку, краснеть и спотыкаться. Невдалеке остановилась черная карета, из которой выскочил высокий мускулистый рэквау, весь обвешанный оружием. Я с интересом присмотрелся к его вооружению. Два автоматических пистолета в наспинных кобурах, еще одна убойная малютка закреплена на магнитной пластине на бедре, кстати, классная штука эта пластина — гибкая и тонкая как фольга с самоклеющейся стороною, мне приходилось ими пользоваться во время своих странствий. На поясе нож, нет, скорее кинжал, через плечо перекинута перевязь с метательными ножами. Он цепким внимательным взглядом осмотрел округу, задержался на долю секунды на моей трости, перевел взгляд на лицо и, не рассмотрев во мне потенциального убийцу, продолжил осмотр. Найдя местность безопасной, рэквау открыл дверь кареты и подал руку высокой стройной матроне в черном платье, с достоинством королевы сошедшей на каменные плиты площади. Следом за матроною из кареты выпрыгнул второй воин, весь увешанный холодным оружием, как новогодняя елка гирляндами, который развернулся и ссадил на землю белокурую девочку лет семи с неправдоподобно огромными темно-янтарными глазами. Кавайная. Девчушка была одета в трогательное маленькое "взрослое платье", в точности повторяющее фасон модного платья матроны только нежного салатового цвета. Девочка уцепилась за руку воина и с идеально прямой спиной, не смотря по сторонам, проследовала вслед за матерью в сторону кафе, куда направлялся и я. Проходя мимо, женщина заинтересовано посмотрела в мою сторону, я в ответ светски улыбнулся, слегка склонив голову. Матрона с дочерью в сопровождении сыновей на прогулке.