Логофет. Наемник.

— А если кто-то с вами не согласен?

— Тот умрет. Ради блага остальных.

— Цель оправдывает средства.

— Хорошие слова. Нужно запомнить.

Предчувствие теплой волной пронеслось по позвоночнику. Мне понадобилось мгновение, чтобы, резко развернувшись на месте, одновременно завести инквиза себе за спину, выхватить из ножен Каракурт и понять, откуда надвигается опасность. Предназначенный Этошу болт со звоном отлетел в сторону и впился острием в помост. Со всех сторон к нам бежали стражники.

— Стреляли с крыши. Оцепить площадь, и после казни проверить каждого. Каждого! — с тихой яростью отдал приказ инквиз и повернулся ко мне.

А я с удивлением рассматривал ригута. Никогда еще не встречался с отдельно существующей магией. Ригут подплыл к стене, за которой я стоял, и застыл, словно в ожидании. "Она ждет того, кто сможет использовать ее по назначению" — всплыли слова Этоша. Все-таки интересно, как и в какой момент произошло отделение магии от носителя искусства? Неприятно, наверное, выставлять на всеобщее обозрение свою силу. Видимо, поэтому магов в этом мире так немного.

— Странно, — раздался удивленный голос у меня за спиной

— Что именно тебе странно, Марик? — даже поворачиваться не буду.

— Реакция ригута на тебя.

Инквиз встал рядом, с задумчивым видом крутя на пальце перстень. Ну, давай же, проверь! Открой клетку! В этот момент мою спину пронзила адская боль, словно по ней провели раскаленным прутом, и еще раз, и еще. Я вздрогнул, оглянулся и понял, что не успею. Черноволосая обмякла под плетями палача. Ну же, Этош, открой клетку! Может быть, еще есть время! Словно прочтя мои мысли, Этош протянул руку и приложил перстень к стене, та со свистом раздалась. Ригут выплыл и... исчез, через секунду опять появившись в клетке. Только в этот раз он не стал подплывать к нам близко, а застыл у дальней стены. Я снисходительно посмотрел на удивленного инквиза.

— И у меня есть тайны, Марик.

Не буду же я ему рассказывать, что моя тайна — это подсмотренный в одном мире полог невидимости и простенькое плетение иллюзии.

-Я это заметил.

Он закрыл клетку и, взяв меня под руку, повел в сторону шатра. Рядом с помостом лежали "очищенные" женщины. Возле них с баночками какой-то мази в руках суетились несколько пожилых мужчин в желтых сутанах. Далеко не таких качественных и богатых, как у моего нового знакомого. Толстушке помощь уже была не нужна. Я видел, как маленький серебристый шарик ее души неспешно поднимается вверх. . Сколько раз вижу насильственную смерть невиновных, а никак привыкнуть к ней не могу. Особенно к такой бессмысленной. Все, что я смог в данной ситуации — провести душу умершей на новый виток рождения и подобрать ей хорошую семью. Я вызвал ту часть своей сущности, которая может это совершить, и занялся душой. Она родится в далеком мире, где нет войн и насилия и, надеюсь, будет счастлива. Марек что-то говорил, пока я занимался метемпсихозом и большую часть его речи прослушал.

— ... Храмы не оставляют своих раскаявшихся чад без заботы. Эти женщины очистились, пройдя через священный ритуал, и теперь достойны помощи.

Мне в ответ только и осталось, что послать свою самую скептическую усмешку. Он понял и заткнулся.

Палач укладывал на щит последнюю жертву — ученицу мага, совсем еще молоденькую девчонку лет пятнадцати, не больше. Она, тихо поскуливая, покорно легла на окровавленные доски, просунув руки и ноги в кожаные петли. Палач медленным театральным движением разрезал серый грубый балахон, постепенно обнажая белую спину с выступающими лопатками, тонкую талию. Из толпы доносились похабные выкрики. Когда из-под ткани появились упругие ягодицы, площадь потряс дикий рев нескольких сот мужских глоток, среди которых явственно слышались предложения о замене плетей на кое-что другое. Девчушка, лицо которой находилось прямо напротив того места, где мы сидели, подняла полные слез глаза, и я увидел такое отчаяние и стыд, что понял — плети она переживет, а вот унижение — никогда. Этош, внимательно наблюдающий за мной, заметил взгляд, который я бросил на девчонку.

— Тебе жалко эту грешницу?

— Жалко. Она не переживет порку, а я давно присматриваю себе покорную служанку. Ведь после раскаяния, — усмешка искривила мои губы, — она должна быть покорна?

Этош, поглаживая тонкую бородку, понимающе кивнул, задумчиво глядя на меня. Умный мужчина. Жаль, что извращенец.

— Вад, разреши задать тебе один вопрос?

Я склонил голову.

— Кто ты?

Удивленно поднял брови.

— Позволь объяснить. Меч с очень дорогим камнем в яблоке, твой перстень, манера держаться выдает в тебе высокородного, мгновенная реакция на опасность, безукоризненное владение оружием говорит о том, что ты воин. Ты смог управлять ригутом, хотя сам не маг. А абсолютное незнание, элементарных вещей, известных во всем мире, порождает массу вопросов. Так кто ты? Мне бы не хотелось отправлять в подвалы человека, спасшего мне жизнь только из-за небольшого недопонимания. Ты Чужой?

— Я отвечу на все твои вопросы, но чуть попозже. Ты не против? А за то, что я спас тебе жизнь я хочу эту девчонку.

-Да ты наглец! — восхищения в голосе инквиза было намного больше, чем недовольства. — А ты не боишься, что я прикажу распять тебя вместо этой девки на потеху толпе?

— Не боюсь, — мой оскал мог соперничать с волчьим, — как ты заметил, я отличный воин, и двадцать вооруженных плохим железом стражников для меня ничто. — Я немного кривил душой. Напрячься пришлось бы.

Этош рассмеялся, встал и сделал объявление.

— Этот яр, — жест в мою сторону, — по праву сильного выкупает у храма душу этой, — жест в сторону не верящей своему счастью девчонки, — грешницы. Если у кого-то имеются претензии к девице, можете обращаться к яру Сохо, который отныне является ее душевником.

На площадь упала тишина, сменившаяся тихим гулом. Однако никто не стал требовать у меня сатисфакции, видно, всех впечатлил трюк с арбалетным болтом.

— Кто такой душевник?

— Тот, кто владеет душой. Новое красивое слово для старого названия, — он снисходительно потрепал меня по плечу. — Она твоя рабыня. Ты — ее хозяин.

Этош пригубил вино, с хитринкой поглядывая в мою сторону. Жаль его убивать. Возможно, если бы он не воспылал ко мне страстью, я бы смог найти с ним общий язык. А насчет его кровожадности... ну, я тоже не святой. А даже наоборот.

К нам подвели девчонку, которая куталась в половинки балахона. Стражник толкнул ее в спину, она упала на колени, от этого движения разрезанная ткань разошлось, выставив напоказ нежное девичье тело. Этош с циничной улыбкой прижал перстень, украшавший его безымянный палец к правой ягодице девушки. Истинным зрением я увидел, как вспыхнул желтый камень украшения. Значит, все-таки артефакт.

— Магическое клеймо. Теперь она твоя, — инквиз улыбнулся, однако, его глаза оставались внимательно-холодными. — Твой долг вырос.

Толпа заулюлюкала. Мне пришлось встать, снять с себя плащ и набросить на спину уже моей рабыни.

— Иди, помоги жрецам. Я тебя позову. И ничего не бойся.

Девочка всхлипнула, кивнула и, глядя в землю, пошла в сторону лежащих подруг по несчастью.

— Марик, сделай мне еще одно одолжение. Познакомь меня с магом. Никогда не видел живых магов. Пока ему не отрезали язык, хотелось бы задать пару вопросов.

— Вад, ты удивляешь меня все больше и больше. Надеюсь, мы станем друзьями, и ты откроешь мне хотя бы часть своих секретов.

— Всенепременно, Марик, всенепременно.

Палач, лишенный удовольствия выпороть молодую и красивую, отрывался на Доврике. Маг с кровоподтеком на пол лица уже стоял у столба, руки, скованные наручниками задраны вверх, между ними пропущена толстая обгорелая цепь, закрепленная кольцами на самом верху. Вторая цепь черной змеёю вилась вокруг ног. Палач любовно раскладывал инструменты на маленьком столике рядом. Здоровенный детина тщательно и старательно обкладывал мага соломой. Рядом высилась аккуратная стопка дров и куча хвороста. В толпе слышатся крики местных букмекеров, принимающих ставки на длительность казни. Пристально всматриваюсь в глаза Доврика, постоянно ощущая на себе внимательный взгляд инквиза.

— Готов?

Прикрыл глаза.

— Магия?

Легкий кивок.

— Ригут и девчонка у меня.

Слабая улыбка.

— Начали!

Я прикрыл глаза, уходя своей человеческой сущностью на задворки сознания и уступая власть мощной, тяжелой, пьянящей силе Логофета.

Раз,два,три,четыре,пять — отвести глаза и набросить иллюзию,

Вышел зайчик погулять — обездвижить и лишить голоса одного, освободить другого,

Вдруг охотник выбегает — закрепить оковы, одеть личину,

Прямо в зайчика стреляет — отойти на первоначальные позиции.

— Пиф-паф, ой— ой— ой, умирает зайчик мой. — Это я уже пробормотал вслух.

Мы с " инквизом" остановились у самого столба. Рядом со щипцами в руках подобострастно замер палач. "Этош" остался стоять позади, с любопытством рассматривая мага. Мне же пришлось забраться наверх к самому лицу прикованного к столбу человека, чтобы никто не мог услышать то, что я хотел сказать. Я всмотрелся в глаза мертвеца. Он замычал и затряс головой, не в силах сказать ни слова. Мне действительно было жаль.

— Ты хотел знать кто я. Я — возмездие и снисхождение. Я — кара и награда. Я — радость и разочарование. Я — справедливость для одних и милосердие для других. У меня много имен во вселенных. Предпочитаю — Логофет. Хранитель равновесия. Я ни добро и ни зло, ни белый, ни черный, ни свет, ни тьма. Я посредине. Твой лжебог покачнул весы, и поэтому я здесь. Мне все равно, кто победит. Главное — равновесие.

Он замычал. Я склонил голову, прислушиваясь к эмоциям Этоша, скрытого под личиной мага.

— Если ты веришь в богов, сейчас самое время помолиться. До свидания. Мы еще встретимся при других обстоятельствах, и, возможно, все будет по-другому. Прими мой последний дар. Дар легкой смерти и хорошего посмертия.

Он понял.

Надеюсь, оно того стоило.

Я спрыгнул с помоста, обнял " инквиза" за плечи, подозвал рабыню и не спеша пошел в сторону трактира. Стражники обступили нас тесным кругом, но "Этош" взмахом руки отпустил их.

— Продолжайте следить за порядком. Мне ничего не угрожает. — Он осенил толпу кругом. Когда мы выбрались с площади, в спину мне липкой паутиной ударил полный ярости и разочарования крик. Палач приступил к своей работе. Толпа радостно загомонила. Возможно, поодиночке они и неплохие люди, но все вместе.... Мертвецы. Они ходят, едят, разговаривают, размножаются, не зная, что рождены мертвыми. Нет устремлений, нет желаний, нет целей. Чужая боль их развлекает, ложь радует, звон желтого металла заменяет душевное тепло. Они верят в святость своего правителя, крича на каждом углу, что он ратует за их благополучие. Как стадо, идут туда, куда их гонит пастух. У меня возникло острое желание отправить по радуге весь этот сброд, получающий наслаждение от мук себе подобных, и вернуть того, кто сейчас умирал от моего проклятия. Да, он садист и извращенец, но у него была цель, и кто я такой, чтобы судить? Мои руки в крови даже не по локоть. И это не только кровь виновных. Я отправляю в небытие целые миры ради продолжения Игры. Знаю, что мы еще встретимся в его следующей жизни, и я его узнаю среди массы других. И тогда ... тогда я поступлю так, как посчитаю нужным, а не так, как будет правильно.

Второго вопля не последовало. Когда палач поднес к глазам лжемага раскаленную спицу, Этош был уже мертв. Логофет удовлетворенно уступил руль человеку.

* сигманы — разумные, обитающие в воде .

Глава 3.

В которой, не иначе как, тронувшись рассудком, я соглашусь на неожиданную просьбу, а Доврик Могучий получит сильный шок.

Мальчик за грушей на дерево влез,

Старый Пахом достает свой обрез.

Слышится выстрел и сторож упал:

Мальчик быстрее "винчестер" достал

А ведь как все хорошо начиналось!

Мы без приключений добрались до трактира, где нас уже поджидал Ишван со своими пятью женами и верным телохранителем Атрухатом. До сих пор не могу понять, как купец смог доверить свой гарем такому шустрому старичку. Судя по задорному блеску глаз еще бодренького воина, тела жен Ишвана находились в надежных руках. Причем, в буквальном смысле этого слова.

Любвеобильную хозяйку трактира купец отослал в город за каким-то редким сортом вина, сославшись на приход инквиза, которого нужно было встретить по высшему разряду, поэтому трактир был в нашем полном распоряжении.

Зара сразу же подхватила мою неожиданно приобретенную рабыню и утащила ее в закуток, где при помощи остальных жен переодела зареванную девушку в традиционные визаратские одежды — широкие шаровары, длинное платье с широкими рукавами и платок, полностью закрывающий голову.

Маг, с которого я снял личину как только мы переступили порог трактира, коротко кивнул в благодарность, представился магистром Довриком и, не теряя времени на пустые разговоры (уважаю за это мужика!), сразу начал открывать портал. От соприкосновения с сильным всплеском энергии с ригута моментально спала невидимость. Я, перейдя на истинное зрение, с огромным любопытством следил за манипуляциями магистра. Он положил руку на ключицу, и я с удивлением заметил, как под ладонью разгорается небольшой золотистый шар, от которого к застывшему ригуту потянулась нить энергии. Точнее, наоборот, энергия потекла к артефакту, спрятанному под кожей мага. Где-то я такое видел...Или читал... Ах, да, вспомнил! Был такой маг — полуэльф, полудракон, полугном, который расширил свои возможности путем вживления энергетического камня в тело. Но то был энергоноситель, а здесь артефакт! Хитро. Полностью разряженный артефакт невозможно обнаружить. Но теперь он заполнялся энергией, идущей от ригута, одновременно с этим сам ригут начал меняться, по поверхности сгустка магии пробегали искры и всполохи, кое-где стали видны закорючки рун, выплетаемых в строгий замысловатый узор. Я перевел взгляд на Доврика, он стоял, прижимая ладонь к телу, и беззвучно шевелил губами, произнося слова заклинания. Вот маг вскинул указывающим жестом руку, и ригут вспыхнул ярко-синим светом. Тотчас в воздухе запахло озоном, и налилась серебром небольшая дверь. Доврик повернулся к ней и просто потянул за возникшую ручку в виде небольшого коромысла. В открывшемся портале виднелся луг, в отдалении белела высокая крепостная стена. Круто. Я так не умею. Мои порталы похожи на туманные облака мутно-серого неприятного цвета и забирают огромное количество энергии. Не самое мое сильное умение. Но я тренируюсь. Зато я — Логофет, умею телепортироваться! Жаль, что эта часть моей сущности проявляется только при определенных условиях.

— Быстро, — скомандовал Доврик. — Купец и женщины первые.

Но первым, настороженно поводя мечом, в портал ступил Атрухат. Дождавшись сигнала, что все в порядке, Ишван подхватил Зару под руку и прошел сквозь дверь, за ним толпой устремились остальные женщины. Я уже собрался ступить следом, когда Доврик неожиданно взмахнул рукой — и дверь закрылась перед моим носом. Мне понадобилась доля секунды, чтобы выхватить Каракурт и приставить его к горлу мага, легко преодолев защиту, одновременно замечая, как руны, покрывающие тело ригута, начали бледнеть и через пару секунд пропали, а сам он опять превратился в спокойное море сияющей магической энергии.