Логофет. Наемник.

Проснулся я в незнакомой комнате с низким потолком на кровати с балдахином. Рядом, раскидав по подушке красные кудри, похрапывал Гродуэр. Впрочем, похрапывал — это я мягко сказал. Он храпел! Экзальтированные девицы, мечтающие о нежных, возвышенных эльфах запинали бы меня ногами, если бы я сообщил им, что эти небесные создания могут издавать настолько неприличные звуки. Я толкнул Гродуэра в бок, но он только на миг замолчал и завелся с еще большим вдохновением. Я тупо смотрел на предводителя эльфов и не мог сообразить, какого черта он делает в моей комнате, или это я в его? Так ничего не решив, подумал, что не помешает выполнить разминку, чтобы хоть немного пробудить организм. Я напрягся и смог целых три раза моргнуть. От этого сложного действия мозг моментально отозвался возмущенным воплем и ушел в неизвестном направлении, оставив меня в полном неведении об окончании вечера. Я еще немного полежал, прогоняя по организму волну энергии, что дало положительный результат. Туман в глазах слегка рассеялся, и я заметил у противоположной стены большой диван с кучей подушек. Возле него аккуратно стояли мои сапоги. На полу, рядом с диваном, подложив руки под голову, лежа на животе, спал Владыка, накрывшись крыльями, Доврика видно нигде не было. Пока я рассуждал, стоит ли вставать, в двери тихонько заскреблись, и в щель просунулась лохматая голова Нориса Ревсса.

— Эй, вы тут живы? А то там собрался совет, вас ждут. А еще там, среди эльфов переполох, они потеряли предводителя, некоторые уже предлагают идти штурмом куда-нибудь...

Он замолчал и удивленно вылупился на оторвавшего от подушки голову Гродуэра.

— Скажи, что Владыка принимает доклад предводителя эльфов и скоро прибудет. И вели принести рассолу!

Нориса сдуло ветром, а я удивленно смотрел на легко вскочившего на ноги эльфа. Выглядел он так, словно только что принял ванну, посетил парикмахера, визажиста и стилиста. Никаких следов похмелья. Безупречен до оскомы. Мне сразу захотелось его убить особенно изощренно и жестоко.

— Вратек! Просыпайся, друг! Нас ждут дела! — Он пнул вампира ногой в бок, на что Владыка промычал нечто нечленораздельное, но явно нелицеприятное для эльфа.

Гродуэр сразу развил бурную деятельность. Он выглянул в коридор, отдал пару отрывистых распоряжений, на несколько минут исчез и появился уже с бокалом крови в одной руке и надкусанным соленым огурцом в другой. Следом за ним улыбающийся, до безобразия свеженький Норис тащил поднос с наполненными кубками, кувшином рассола, нарезанным мясом и овощами. Вслед за парнем в комнату просочился слегка помятый Доврик с неизменным пергаментом и палочкой для письма. Он коротко поздоровался и, присев на кровать, углубился в чтение свитка, который достал из воздуха. Эльф тем временем пытался разбудить Владыку. Но все его попытки закончились фиаско.

— Мне надоело! — вскричал он в итоге и, развернувшись к двери, отвесил ей низкий церемониальный поклон. — Владычица! Доброе утро!

Вратек перетек в вертикальное положение моментально. При этом глаза его были закрыты, но стоял он по стойке смирно, вытянув руки по швам и слегка помахивая крыльями, чтобы удержать себя в равновесии.

— Дорогая, я работаю, — отчетливым голосом проговорил он, не открывая глаз. — Мы с коллегой Гродуэром обсуждаем вопросы повышения ввозных пошлин на пять процентов, дабы спасти экономику государства. По мнению гномов, она очень сильно шатается.

Мы все дружно заржали. Гродуэр сунул вампиру бокал с кровью, в другую руку Норис вложил дяде кубок с вином. Вратек на чистом автомате отпил глоток крови, затем вошел во вкус и выхлебал все до конца, еще и потряс, ловя последнюю каплю. Глаза его распахнулись, и он с ужасом воззрился на нас.

— О, Многоликий! Что скажет Мриммэль?

Так вот какое имя носит любовь моя. Мриммэль — Вдохновляющая. Я посмаковал на языке это чудесное имя, поласкал его мысленно, погладил и спрятал среди счастливых воспоминаний.

— Ничего не скажет, она еще вчера вечером отбыла с Нуткой Видящей к старому храму Многоликого, — успокоил древнего вампира вампир молодой, протягивая мне кувшин с рассолом, к которому я с наслаждением присосался. — Просила передать тебе, что они займутся подготовкой храма к приходу богов.

— О! Тогда давайте позавтракаем и пойдем, послушаем, что нам сообщат великие старцы, — Вратек озадаченно оглянулся вокруг. — А как я оказался в твоей комнате, племянник?

— По всей видимости, так же, как в ней оказались и остальные, — невинно ответил Норис.

— А где в таком случае ночевали вы с графом? — подозрительно принюхиваясь, поинтересовался Владыка.

— Я спал там... — Норис неопределенно помахал рукой. — А граф ночевал в покоях ... ты только не ругайся! — Вампир на всякий случай прижался к стене спиной и начал двигаться к выходу. — Он ночевал у Шанааль! — Выпалил он на одном дыхании и сжался в ожидании взбучки, но Вратек это известие воспринял вполне спокойно.

— Она почти взрослая женщина и сама решает, с кем ей провести ночь, — пожал он плечами. — Только ведь она старше твоего друга лет на двести...Хотя, конечно, Шанааль не выглядит на свой возраст. Девчонка еще.

— Это хорошо, когда первый раз женщина старше и опытнее, — подмигнул ему улыбающийся Гродуэр.

Вампир почему-то смутился и бросил на друга укоризненный взгляд. Мы дружно подняли бокалы за любовь, выпили, и я сразу почувствовал зверский голод.

На встречу со старейшинами я отправил Доврика, поскольку не чувствовал за собой ответственности за этот мир. Кто я, в конце концов, такой? Обыкновенный наемник, которому заплатили деньги совершенно за другое, и я не собираюсь забивать голову договорами, актами и меморандумами. Слишком стар для всего этого. Доврик у нас парень молодой, наделенный полномочиями, вот пусть и занимается. Вместо этого, взяв Нориса в проводники, я отбыл в храм Многоликого. Герат, кстати, так и не появился. Совсем парню вскружила голову любовь!

Наступили теплые сумерки, когда мы добрались до места. Храм находился среди цветущего изобилия. Все деревья, кустарники и газон были покрыты разнообразными цветами. Все благоухало и кружилось на крыльях множества ярких ночных бабочек. И посреди этого великолепия, возвышалось круглое деревянное сооружение, наружные стены которого были украшены резным цветочным орнаментом. К нам подлетел юноша из племени ашга, ростом с годовалого ребенка, и, радостно поздоровавшись, пригласил вовнутрь.

— Видящая знала, что вы придете, — заговорщицки сообщил он, пожирая меня глазами.

Ашга летал параллельно земле, издавая в полете тихое жужжание, словно большая яркая муха. На малютке были надеты ярко желтые шаровары, синяя в белые горохи рубаха, зеленая вязаная шапочка едва держалась на золотистой макушке. Запястья украшали многочисленные цветные браслеты, на ногах туфли с задранными носами красного цвета. Он мельтешил перед глазами, словно расписная тарелка, и у меня опять заболела голова.

— Дружок, ты не мог бы летать не так быстро, — в конце концов, взвыл я.

— Посланник назвал меня другом! — Пронзительно завопил ашга и, постоянно выкрикивая эту фразу, стремительно рванул в сторону кустов, где уже давно кто-то шептался и хихикал.

— Может, мне открыть лавку и продавать кусочки одежды и плоти Посланника под видом святых мощей? — задумчиво произнес Норис, за что тут же схлопотал от меня подзатыльник, что не помешало ему растянуть рот в клыкастой усмешке.

Внутри храм поражал своей изысканной, лаконичной и мрачной строгостью, ничего лишнего. Темные деревянные стены от пола до потолка были покрыты настолько искусной резьбой, изображающей сцены быта, сражений, охоты и просто пейзажи, что я громко вздохнул и медленно пошел вдоль, любуясь на эту красоту. Норис остался где-то позади. Я слышал, как он с кем-то здоровается, но не обратил на это внимания, поглощенный созерцанием шедевра эльфийских резчиков.

— Я тоже не перестаю восхищаться умением наших мастеров, — раздался прекраснейший голос.

— Приветствую тебя, Владычица, — я склонился в поклоне.

— Это я должна склонить перед тобой колени, Посланник.

— Прошу тебя, называй меня по имени. Сегодня я не Посланник, а простой путешественник.

— Пойдем, Вад, я покажу тебе храм.

Она взяла меня под руку таким естественным жестом, словно мы проделывали это множество раз. По мне прокатилась волна жара. Все-таки я еще не совсем покойник. Все мои сущности единогласно сделали стойку и начали обильно поливать пол слюной, только разум со вздохом констатировал, что мне здесь ничего не светит. Я внял предупреждениям разума и заставил сердце биться ровнее. Серое Я со вздохом согласилось с разумом, а темное Я еще побурчало маленько, но тоже уползло страдать во тьму.

Мриммэль повела меня к возвышающейся в центре зала скульптуре, и чем ближе мы к ней подходили, тем сильнее я ловил потоки силы, льющиеся по спирали, центр которой находился прямо под изваянием. Возле самой скульптуры мой резерв просто моментально наполнился хлынувшей силой. Я перекрыл поток, чтобы не взорваться от переполняющей меня магии. Энергетическая жила такой мощи! Недаром древние поставили здесь храм.

— Когда Богиня отзывалась на наши просьбы, она любила воплощаться именно в этом храме. Говорила, что здесь очень мощный природный водоворот силы, — тихо произнесла Мриммэль, гладя выщербленный гранитный стол, тянущийся вокруг высеченного из камня Многоликого. — Этот шедевр вырезал величайший скульптор гномов Жрост сын Зобза сына Кгаста, ничем не уступающий в мастерстве великим зодчим нашего народа, построившим этот храм. Он трудился над изображением два года и был вознагражден самим Многоликим.

Я с интересом рассматривал каменную композицию. Внутри огромного круглого стола находился круглый постамент, который обвивал змей-дракон. Сам Многоликий был представлен в виде шести разумных, стоящих спина к спине — урашхи, демон, женщина, эльф, вампир и существо, чем-то неуловимо напоминающее эльфа, но все-таки другое. Неужели?

— Кто это? — поинтересовался я, кивая на него.

— Орк. Пока существовали города вокруг Ашуштавара, у нас была надежда на возрождение расы наших давних недругов. Моя кровь видит в них врагов, но разум говорит, что раз Многоликий привел их на эту землю, значит, они были тоже ему дороги.

— Расскажи мне о нем, — попросил я, кивая на скульптуру.

Владычица медленно пошла вокруг стола.

— У Многоликого шесть образов — две темных, две светлых и две ни темных, ни светлых — нейтральных. — Она обошла вокруг и остановилась напротив мраморной женщины в длинном платье.

До боли родное, зовущее лицо. Оно обещало покой и радость, забвение и счастье. Я подался вперед, впившись взглядом в эти незабываемые черты. Женщина протягивала мне руку, глядя с состраданием и болью, словно знала, о чем я вспомнил, словно видела вновь открывшуюся рану в моей груди. Во мне завыли мои сущности.

— Эльфы более других чтят лик нашей темной матери — Смерти. Это всегда женщина — милосердная и жестокая, нежная и яростная, мягкая и неистовая. Мы все рождены для того, чтобы прийти в ее легкие объятия. У вампиров с нею тоже особые отношения. Она возложила на них обязанности переводить души избранных на другую сторону небесной огненной реки, где они попадают на новый виток перерождения. Но самая большая честь для нас — это чтобы Ждущий на Закате забрал душу в ее мир — Дэву, где каждый находит для себя то, что искал в цикле воплощений.

Эльфийка подошла к следующей статуе. Орк был изображен во время боя, он стоял на полусогнутых ногах, замерший посреди вихря разворота, парные клинки направлены кому-то в тело, приоткрытый в крике ярости рот, раскосые глаза даже в камне горят радостью атаки. Безумие и эйфория войны. Мне не нужно было гадать, какой это лик.

— Бог Войны, покровитель воинов, борцов и гордых упрямцев. Справедливый, жестокий и милостивый. Он всегда рядом с ликом Смерти и ликом Крови. — Мриммэль остановилась напротив надменного вампира. Скрестив на груди руки, он смотрел на нас сверху вниз. — Кровавый бог хранит магов и вампиров. Он может дать огромную силу, а может выпить тебя досуха. Бог, который любит и требует жертв.

Мое сердце гулко забилось, казалось, что вампир видит меня насквозь, со всеми моими низменными и возвышенными желаниями. Он мог бы быть моим богом, если бы я умел молиться. Мы перешли к следующей статуе. Крылатый демон с легкой мечтательной улыбкой на безобразном лице стоял, облокотившись на огромный меч, в руке он держал букет, словно ждал кого-то. Он мне напомнил Палача в его истинном облике. Может быть, мой нынешний соперник послужил прототипом этому изображению? Я весело фыркнул, не представляя Палача с цветами, хотя... я его и заботливым отцом не представляю.

— Демоны не поклоняются никому, но и они чтили Многоликого, считая его одним из них. Лик Любви, а еще Бог Выбора и Предназначения. — Мриммэль достала из волос белую розу и положила на стол к ногам демона.

— Любви? — я поперхнулся смехом.

— Ты не ослышался. Знаешь ли ты, Посланник, что война, приведшая к исходу драконов, случилась из-за любви демона и орчанки?

Я ошарашено смотрел на статую, а в голове у меня рождались мысли и словно мыши расползались по углам. Не из-за моего ли "друга" началась эта война, и не за это ли он уже столько веков несет наказание?

— Я этого не знал.

— Это древняя легенда. Орчанка была первожрицей Многоликого и женой вождя драконов, коварный демон соблазнил ее, но и сам был соблазнен ее умом и красотой, он полюбил свою жертву. От их страсти зародилась новая жизнь. Когда дракон узнал об этом, он пришел в ярость и чуть не убил неверную, но вовремя подоспевший демон помешал ему. Они бились несколько дней, и в итоге демон победил, убив вождя. Когда драконы узнали об этом, они разорвали дипломатические отношения между этим миром и Темной стороной и запечатали проход. Орчанка больше никогда не видела своего любимого. Она родила дочь и бросилась со скалы в море, оставив девочку на попечение старой няньки, которая вскоре после смерти матери исчезла с ребенком в неизвестном направлении. Легенда гласит, что перед тем как покончить с собой, жрица посетила видящую ашга и та сообщила ей о предстоящих несчастьях и посоветовала провести редкий ритуал "защиты плоти", чтобы укрыть ребенка от недоброжелателей. Она знала, что девочке, ставшей причиной конфликта никогда этого не простят. Демон же все это время искал способы прорваться сквозь завесу, но когда он смог открыть проход, его возлюбленной уже не было в живых, а дочь бесследно пропала. Тогда он проклял драконов и науськал человеческих магов напасть на них. Так началась война, единственная, в которой демоны сражались на стороне людей.

Интересно, какую версию мне выдаст Палач, когда я верну ему ребенка. Что найду обеих девочек, я не сомневался. (Почему я уверен, что они девочки? Ведь одной почти восемьдесят, а второй, вообще, пятьсот сорок лет..., но вот уверен и все!) Хотя... как найти принцессу, я знал, у меня были все исходные данные, но как найти дочь Ликтора, не ища ее? Я ведь даже имени ребенка не знаю! Но что-то шептало мне — она сама найдется, нужно только подождать. Прямо передача "Ищу тебя", и я — главный режиссер, ведущий, оператор и исполнитель. А оно мне надо? — спросил разум, и сердце ответило — надо. Дети не должны быть потерянными. Я рос сиротой и прекрасно знаю, что это такое, а поэтому, как говорится, костьми лягу, но девочек разыщу. А еще — такой прекрасный повод насолить Великим.... Тем временем, мы подошли к статуе урашхи. Гигант стоял на борту корабля, держась за натянутый канат мускулистой рукой. Его взгляд был направлен вдаль, ветер развивал длинные косички. Все вокруг словно дышало морской свежестью.