Логофет. Наемник.

— Ты ведь можешь легко победить Ивазия.

Я вздохнул. Ну, как объяснить, что мне бывает скучно?

— Норис, вот скажи, если бы ты получил неограниченные возможности и бессмертие, не долгую, как у вампиров жизнь, а истинное бессмертие, что бы ты делал?

— Восстановил бы Пустые земли.

— А потом?

— Вернул бы драконов.

— А потом?

— Создал бы магическую школу для нелюдей. Вернул орков, троллей, гоблинов, маленький народ и других. Наладил дипломатические отношения с людьми. Укрепил бы наше государство.

— Хорошо, а потом? Ты все можешь, все знаешь, все попробовал и все испытал, любовь уже не греет, а война не возбуждает. Остается только рутина и повседневность. Тебе становится скучно. Так скучно, что ты готов ввязаться в любую авантюру, лишь бы почувствовать себя живым. Вот Великие и затеяли Игру, а чтобы ее обострить, придумали правила. Мы — пешки, которые они двигают по доске жизни. Первые годы после обращения твой покорный слуга, — я слегка склонил голову, — упивался могуществом, совершал множество прекрасных и отвратительных поступков, а потом, однажды мне все надоело. Друзья состарились и умерли, я начал бояться сходиться с кем-либо близко, бояться сильных чувств.

— Почему?

— Потому что век человека очень короток, а терять я уже устал. Я научился любить не любя, убивать ничего не испытывая. Безразличие — вот что самый страшный грех. Я превращался в монстра. Даже моя темная сущность пугалась изменений.

— Что дает тебе игра?

— Я опять чувствую себя живым. Ты себе не представляешь, как это приятно! — я довольно потянулся. — Игроки дают Фигурам свободу действия, практически не вмешиваясь в процесс, по крайней мере, видимо. Судья следит за исполнением правил. Все счастливы. Особенно Фигуры. — Я улыбнулся, следя, как Герат пытается в прыжке срубить демону рога.

— Ты хочешь сказать, что правила не позволяют тебе вмешиваться открыто?

— Да, если только это не нарушает равновесия. Мы можем подталкивать, подсказывать, направлять, интриговать, но не вмешиваться открыто. Кстати, то, что я тебе это все рассказываю уже нарушение всех правил, и я удивлен, что меня еще не остановили.

— Кто?

— Мои хозяева. Впрочем, наказание может последовать и через весьма длительный промежуток времени. — Я невесело усмехнулся, вспоминая не очень приятные для меня моменты.

— И часто тебя наказывали?

— Бывало.

— Зачем ты тогда провоцируешь Надбогов? — последнее слово Норис произнес приглушенным голосом.

— Если я скажу, что ищу смерти, ты мне поверишь?

Норис внимательно и грустно посмотрел мне в глаза, и я почувствовал себя ребенком рядом с умудренным жизнью старцем.

— Я бы хотел узнать твою историю с самого начала.

— Это вряд ли. Просто поверь мне на слово. Жизнь — дерьмо.

Он усмехнулся.

— Что-то говорит мне, что ты немного лукавишь.

Я пожал плечами. Может быть. Мне казалось, что разговор затих, но через несколько секунд наблюдений за азартно махающим мечом Гератом, вампир продолжил.

— Получается, то, что для нас жизнь, борьба, вера, сама возможность существования, для вас — всего лишь игра?

— Норис, Норис... А разве вы сами постоянно не играете? В войну, во власть, в любовь?

— Мы просто живем. — Вампир слегка отодвинулся в сторону, когда Герат пролетел мимо и впечатался в стенку рядом,— Живем, как умеем. И от наших игр мир не может погибнуть.

— Не факт. Вспомни Пустые земли. А такая катастрофа в масштабах планеты запросто погубила бы этот мир, — я помолчал, пытаясь сформулировать мысль, мелькнувшую в мозгу. — Понимаешь, для меня это тоже не игра, для меня из таких эпизодов складывается существование. Я тоже, как могу переживаю неудачи и скорблю над потерями. Как и тебе, мне больно терять и чертовски приятно побеждать. Не знаю, как выразить это словами, но для меня это очень серьезно, поверь.

— Так кто ты сейчас? Простой наемник или Хранитель?

— Сейчас я наемник. Сущность Логофета проявляется только, когда весы равновесия слишком сильно начинают раскачиваться. Я не управляю этой своей силой, это она управляет мною.

— А кто играет против тебя?

— Не знаю, друг. Не знаю. Но мне кажется, что скоро он откроет себя.

Мы с интересом смотрели, как демон резко присев, крутанулся на одной ноге и со всего размаха полоснул Герата когтистой лапой. Парень отлетел в сторону, словно невесомый мотылек, но через секунду вскочил и опять бросился с утробным криком на чудика.

— Отличная защита! Молодец, Норис.

Вампир довольно оскалился. Между тем бой продолжался. Герату удалось подрубить демону один из хвостов. Это вдохновило парня, и он усилил напор. Но сине-розовый был настороже и не подпускал больше графа близко к своему телу. Тут Скваш как-то резко выбросил руку вперед, и мы увидели, как в демона полетел огненный шар. Да такого размера, что я пригнулся.

— Ложись! — заорал вампир.

Раздался взрыв, с потолка посыпалась штукатурка, завопил демон, ему вторил радостный крик Герата, а я успел заметить, как на меня летит огромный кусок стены...

— ...

— Что он говорит?

— Я таких слов не знаю. И язык мне неизвестен. Но, судя по интонации, — ругается.

— Хватит шептаться. Я все слышу.

Я, кряхтя, сел. Быстро наложил на себя исцеляющее заклинание и запустил регенерацию. Приложило меня знатно. Ссадина на голове, пара сломанных ребер, перелом руки. Я оглянулся. Все в помещении кричало об апокалипсисе, последней битве добра со злом и очень просилось в декорации к фильму "Сталкер". Куска стены, соединяющей комнату с жертвенником, не было, сам жертвенный камень покрылся трещинками, в воздухе висела пыль, делая все вокруг сюрреалистически нереальным. Демона видно не было.

— Учитель! Ты видел? Видел? Как я его!

Герат припрыгивал на месте, размахивая руками от возбуждения.

— Видел, видел, — прокашлял я. — Только зачем ты использовал магию против существа полностью состоящего из магической энергии?

— Как это, из магической энергии?

Герат растерянно посмотрел на Нориса. Тот, вытряхивая пыль из волос, хмуро ответил вместо графа.

— Повелитель, а кто обучает этого неуча? Ты что, не мог ему объяснить, что эта разновидность демона-преобразователя взрывается от переизбытка магической субстанции? Не мог сказать ученику, что его огненный шар, напитанный таким количеством неоформленной силы, может спровоцировать взрыв при условии отсечения демона от резервуара, куда он сбрасывает излишки энергии?

— Ну, забыл!

Мы с Норисом переглянулись, посмотрели на Герата и заржали.

— Молодец, парень! Как это у тебя получилось создать такой огромный огонек? — я похлопал графа по плечу.

— Не знаю. Просто я разозлился и представил, что мне нужно запалить костер, а демон — это дрова. Такая большая куча дров.

— Как бы там ни было, а систему мы нарушили. Тряхнуло знатно. Сейчас сюда сбегутся все воины Ивазия. Давайте выбираться.

Норис был прав. Доврик, думаю, уже успел замкнуть токи силы на взрыватель, и нам здесь делать нечего.

— Не так быстро, яры.

Голос из неоткуда предшествовал появлению высокой фигуры в сером плаще. Герат сразу же встал в боевую стойку слева от меня, Норис перетек ко мне за спину и пригнулся, готовый к атакующему прыжку. Я же расслабленно стоял, положив руку на Каракурт, и ждал. Незнакомец пока не проявлял враждебности.

— Какой прыткий молодой человек, этот граф Герат Скваш, ты согласен, яр Сохо? Завалил моего демона и даже не запыхался. И магия у него не такая, как у остальных недомагов этого мирка. Не хочешь ко мне в ученики, юноша? У меня есть, что тебе предложить.

— У меня уже есть учитель, яр советник, — голос Герата слегка подрагивал от возбуждения в предвкушении следующей схватки.

— Ну что же. Нет, так нет. Но когда ты останешься без учителя, а это случится весьма скоро, не забудь о моем предложении. А ты, вампир? Ого! Кровь древних вампиров и .. .демонов? Твоя мать была демоницей? Вижу в тебе огромнейший потенциал, ты просто кладезь ценной информации! Вад, как всегда, магнитом притягиваешь к себе удивительных личностей?

Я молчал, прислушиваясь, как идет регенерация . Волнения не было, а страх я последний раз испытывал когда очнулся нежитью. Иногда я очень сожалею о том, что мне не дано испытывать сильные эмоции, иногда, но не сегодня. Щиты на советнике все равно не дали бы мне возможности атаковать в полную мощь. С тихим щелчком и острой болью встали на место ребра, срослась рука, и я пошевелил пальцами. Увлекшись своим организмом, я не особенно прислушивался к словам, больше полагаясь на чутье, поэтому и прозевал последнюю фразу. Но ее услышал Норис.

— Вы уже встречались?

— Неоднократно, мой юный друг.

Советник откинул капюшон, и я наконец-то увидел своего соперника. Светлые волнистые волосы, неправдоподобно огромные бледно-голубые глаза, правильные черты лица и острые длинные уши. Эльф, порода "стандарт", подвид "дивный". Ну конечно! Кто же еще это мог быть! Я услышал, как потрясенно вздохнул Герат.

— Приветствую тебя, Ликтор Несущий Возмездие, — я слегка издевательски поклонился.

— И я приветствую тебя Асура Тулиа или Хранящий Равновесие, — поклон советника был эталоном изящества и грации.

Наше обоюдное расшаркивание прервал вампир.

— Ты кто?

Мы с советником с удивлением воззрились на Нориса.

— Норис, твоя королева эльфийка! Ты что, не узнаешь ушастого? — я был порядком озадачен.

— Не королева, повелитель, а владычица. И она совершенно не такая!

— Так это эльф? Ух-ты! А зачем такие большие ушки? — Герат был в своем репертуаре. Ни капли почтения к существу старше на тысячи лет.

— Никакой это не эльф! Что я, эльфов не видел? — возмутился вампир, обходя советника по кругу, — Это какой-то мутант с Пустых земель! Ты только глянь на его уши и глаза!

Я прислонился к остаткам стены, чтобы не рухнуть от смеха!

— Палач, вот к чему приводит чрезмерное увлечение дивными! Ты бы для разнообразия взял носителя другой расы.

Тот, кого я назвал Палачом, улыбнулся и небрежно махнул рукой. Вампира подбросило вверх и хорошенько припечатало о потолок. И так несколько раз подряд. Герат бросился на советника, но отлетел к стене и повис на ней. Из пола выползли толстые лианы и шустро оплели графа, не давая возможности шевелиться. Через секунду рядом с ним повис кокон с Норисом. Впечатляюще.

— Зато я всегда беру тела сильнейших магов, в отличие от тебя. Знаешь, Логофет, как говорят на Земле?

Я усмехнулся.

— Чья бы корова мычала, а твоя молчала. Что-то я не припоминаю, чтобы ты хоть раз отказался от носителя-вампира. Хотя... беру свои слова обратно. Сегодня я вижу тебя в теле инкуба. — Он припротивнейше усмехнулся.

— Так получилось. — Я пожал плечами, не буду же рассказывать своему недругу, что попросту перепутал высшего энергетического вампира с вампиром обыкновенным. А когда понял, в какое тело влез, стало поздно, Анет уже влюбилась в меня такого, каким я прибыл за Артуари и его Тенью. — Это моя судьба, Палач. Но ты-то не эльф! Вот мне всегда было интересно, такая страсть к дивному народу вытекает из неудовлетворенности своей внешностью? Тебе бы походить к хорошему психоаналитику, глядишь, избавился бы от комплекса неполноценности. Лично я твой истинный облик нахожу намного привлекательнее, чем это кавайное лицо. — Говоря это, я смещался в сторону выхода. — Может быть, ты хочешь об этом поговорить?

-Abyssum abyssum invocat.* — Палач тихо рассмеялся.

Где-то на улице раздался взрыв, послышались крики. Норис затрепыхался в коконе, пытаясь порвать лианы.

— Твои сторонники начали атаку, — прислушавшись, сообщил мне эльф. — Я отпущу твоих слуг, если они пообещают не вмешиваться в наши разборки.

— Они не слуги, они друзья, и они пообещали, — я достал Каракурт. — Ты еще не знаком с моим мечом, Палач?

Эльф внимательно посмотрел на рубин в котором бесновалась душа порабощенного демона, его лицо скривилось в гримасе недовольства. Он резко щелкнул пальцами, и парни с грохотом упали на пол. Норис тотчас вскочил на ноги, резким движением сбросил плащ, расправил крылья, пригнулся и зашипел, словно раздраженная змея. Крылья за его спиной подернулись мглой, по ним пробежала волна жара, меняя цвет с серого на огненно-алый. Ногти на руках начали расти, изменяясь в длинные черные когти, челюсть выдвинулась вперед, превращаясь в жуткое оружие хищника, верхние клыки удлинились до ужасающего размера, с них капала ядовитая слюна, лицо стало похоже на застывшую звериную морду, на которой светились пурпуром глаза. Но самое удивительное происходило с его волосами. Серая шевелюра вампира словно втянулась вовнутрь, а вместо волос на голове заполыхали язычки настоящего алого пламени. Вся фигура Нориса увеличилась и подернулась красной туманной дымкой. Отвратительное, но завораживающее зрелище — боевая трансформация.

— Высший вампир? — Палач был так же удивлен, как и я в свое время. — Как неожиданно....

Норис растворился в воздухе и появился уже за спиною советника, молниеносное движение — и на шее эльфа появилась набухающая красным полоса, вампир, между тем, опять исчез, возник возле Герата, подхватил его на руки и пропал.

— Хорош. Его нет в списке, поэтому убивать мальчика не стану, после того, как отправлю тебя назад. — Роковая для любого смертного рана на шее эльфа уже затянулась. — Что ты делаешь в моем мире, Асура?

— Заказ.

— Вот как... интересно... интересно. Это как-то связано с четырьмя чужими пришедшими не так давно в этот мир?

Я безразлично пожал плечами. В конце концов, если Палач именно тот, кого наняли мне помешать, ему, итак все известно.

— Не желаешь признать поражение? Тебе против меня не выстоять, что неоднократно уже доказывалось.

— Потому что ты всегда играешь грязно, — пробурчал я, — но я еще раз попробую. Что будет ставкой?

— Ты не станешь возражать, когда я приду за девочкой, и отдашь ее по первому требованию.

— Зачем?

— Кровь.

Вот тут меня и пробрало. Я почувствовал, как моя челюсть летит вниз, превышая скорость гравитации, и быстренько ее захлопнул.

— Твоя?

— И у меня бывают слабости, Логофет. Я тоже однажды любил.

— А мать?

— Ее уже давно нет в этой вселенной. — Палач, грустно улыбнулся и тут же взорвался вихрем ненависти. — Я любил, любил со всей силой на которую был способен! Но нам пришлось расстаться! Я не смог прорвать возведенный между нами барьер! Они лишили меня сил, чтобы я вошел в игру в роли кандидата! Только так я мог вернуться! Я не выбирал эту судьбу! Никто не спрашивал меня, хочу ли я принимать участие в игре, никто не интересовался моим мнением! Мне пришлось выжить, чтобы вернуться! Но когда я пришел за нею, моя возлюбленная уже покинула этот мир! Они спрятали от меня даже ее душу! Они наказали меня за любовь!

Я понял, о ком говорит эльф и полностью разделял его чувства. У меня тоже были аналогичные претензии к Великим, я тоже не смог сохранить возлюбленную. Только Ласкал смог выйти из игры и спасти любовь.