Логофет. Наемник.

— Морской Ветер. Бог Мореход, покровитель путешественников, торговцев и всех, кому не сидится дома, очень любим гномами и урашхи, — Владычица грустно улыбнулась. — Я буду просить, чтобы он оказал тебе содействие в пути. И, наконец, Бог Весельчак, — она, улыбаясь, остановилась возле эльфа с хитрющей и озорной улыбкой на лице. Он крутил в руках монетку, словно собирался её подбросить. — К нему взывают игроки и воры, шулеры всех мастей, охотники за удачей и те, кто идет по жизни легко, не обременяя себя проблемами. Это бог озорник, бог шутник. Ашга поклоняются именно этому лику, считая, что хорошее настроение — лучшее достоинство живых. Хотя, знаешь, Нутка говорит, что веселый мертвый более приятный собеседник, чем угрюмый живой.

— А драконы? Кого предпочитали они? — поинтересовался я.

— Они не отделяли один лик от другого, воспринимая Многоликого единым целым. Он — Дракон, несущий наш мир на своих плечах. Дракон с шестью ликами. Почему ты так на меня смотришь?

Я тряхнул головой от такой резкой смены темы.

— Ты красивая, ты нежная, умная, утонченная, ранимая и в то же время очень сильная, почему бы мне не любоваться тобой? Если бы ты приказала, я бы бросил к твоим ногам вселенную, — неожиданно для самого себя признался я.

Я подошел, взял ее маленькие ручки в свои ладони, поднес к губам и осторожно поцеловал, затем приложил к своим щекам и замер, наслаждаясь теплом ее рук. Она позволила это мне, не стала отбирать ладони. Так мы и стояли в храме Многоликого в полной тишине, объединенные мгновеньем нежности.

— Вад, я знаю, что ты испытываешь ко мне, знаю с того момента, как открылись твои глаза. Это видно в твоем взгляде, и я благодарна, что ты не стал перешагивать черту, из-за которой нет возврата. Я люблю своего мужа, люблю искренне и нежно, люблю так, как никогда никого больше любить не буду. Он тот единственный, которого мне послала судьба.

— Я знаю, — прошептал я, чувствуя, как из-под закрытых ресниц пытается просочиться предательница-слезинка. Усилием воли я загнал ее назад. Парни не плачут из-за несчастной любви. — Я знаю и поэтому ничего не прошу. Завтра мы уйдем, но позволь мне эти мгновения сохранить в сердце на всю ту вечность, что мне грозит.

Она встала на цыпочки и поцеловала меня в губы. Не страстным, сексуальным поцелуем, а мягким, нежным, словно подарила легкое касание.

— Какие они, Надбоги?

Какие? Бездушные, эгоистичные, безликие, лицемерные, величественные и непостижимые как сам космос. Но вслух я сказал:

— Как можно описать воздух, которым мы дышим? Он незаметен но, лишившись его, мы умрем. Так и Великие, они — сам воздух, сам мир, что вокруг нас. Постичь их суть невозможно, как невозможно вычерпать океан ложкой. Я искренне восхищаюсь ими и так же искренне ненавижу.

— Расскажи мне о себе, — тихо попросила Мриммэль.

И я рассказал ей все. Я рассказал ей то, что не рассказывал ни одному живому существу на свете, я обнажил перед нею свои неприглядные стороны, вскрыл старые раны, вспомнил то, о чем старательно забывал на протяжении веков. Когда я закончил рассказ, её лицо блестело от слез.

— Бедный, бедный... , — шептала она, обнимая меня.

И впервые с тех пор, как я стал тем, кто я есть, я испытал огромное облегчение от того, что мне не нужно больше одному нести груз этих воспоминаний.

Мы, обнявшись, сидели в храме Многоликого, когда нас нашли смущенный и сияющий Герат и серьезная Шанааль. Шанааль поклонилась и, отозвав Владычицу в сторону, начала что-то ей тихонько рассказывать. Я с удовольствием смотрел на них. Две восхитительно красивые женщины и такие разные. Глядя на Мриммэль, даже зная, что она сильный маг и прекрасный боец, мне хотелось ее оберегать, укутывать в объятиях, ловить каждый вздох, а когда смотришь на Шанааль, возникает сильнейшее сексуальное желание, но никак не потребность заботиться о ней. Глядя на нее, сразу ясно, что она способна позаботиться о себе сама. И почему так бывает? Женщины всегда были для меня загадки. Иногда мне кажется, что в каждой привлекательной девчонке сидит по маленькому дьяволенку, который нашептывает своей хозяйке множество способов попортить мне нервы. Чтобы отвлечься, я обратил свой взор на Герата. Но, увы! Парень был безнадежно потерян для общения еще, по крайней мере, на пару дней. Он затуманенными глазами с обожанием смотрел на Шанааль и исчез с нею в дымке портала, как только Владычица отпустила ее, так и не сказав мне ни слова. Кошмар! Что вы с нами делаете, женщины! После их ухода между нами возникло неуклюжее молчание. Вновь обниматься вроде как повода не было, говорить о банальных вещах не хотелось... Нас спас Норис, появившийся в обществе еще двоих вампиров. Он по-родственному поцеловал Мриммэль в щечку, чем вызвал во мне волну негодования и сообщил:

— Дядя просит нас вернуться.

Мы распрощались с Владычицей и отбыли в сторону резиденции.

— Я решил, что проведу обряд поиска девочки в этом храме. Здесь мощнейшая воронка силы, что очень облегчит задачу, — сообщил я Норису, когда мы вышли из портала. — Что там стряслось, что нам потребовалось возвращаться?

— Да ничего не стряслось. Просто в храме не работает магия, а мне надоело руками мыть и чистить, вот я и выдумал этот вызов, — беспечно махнул рукой вампир.

Я с грустью и благодарностью пожал недоумевающему Норису руку.

Доврик подписал кучу бумаг о сотрудничестве в области магических наук, обсудил вопросы создания совместной академии магии, и последующие два дня мы были полностью предоставлены себе, а, значит, пропадали в библиотеке. Я нашел пару очень интересных заклинаний, Герат научился швыряться молниями и воспламенять деревянные предметы на расстоянии, а Доврик вообще перебрался спать в читальный зал. Утром третьего дня меня вторично обдало кипятком и я понял, что Артуари встретил еще одного участника квеста. Пора было отправляться в путь. Я сожалел, что нам не хватило времени ближе познакомится с бытом и образом жизни жителей Иш"Горша, но контракт превыше всего. Может быть после того как я исполню Заказ я смогу провести здесь часть отпуска.

Архимаг оставался в Иш"Горше поработать в библиотеке. Я сто раз поклялся, что свяжусь с ним до своего отбытия из этого мира. Известие о том, что я Посланник, Доврик воспринял совершенно спокойно, догадавшись об этом еще когда я разыскал Герата. Мы пожали друг другу руки и расстались без лишних слов. Он заперся в библиотеке, я же отправлялся к старому храму, чтобы провести сложный обряд поиска. После мы собирались проведать Гродуэра и от него переместиться в Приграничье, где по моим данным находились четверо моих подопечных. Это был первый раз, когда мы с Мриммэль увиделись после того памятного разговора в храме. Владычица дала мне прядь рыжих детских волос в красивом деревянном футляре.

— Я буду просить Надбогов об удаче для тебя, Вад, — сказала она мне на прощание и поцеловала в щеку.

Я поклонился ей, пожал руку строгому уставшему Вратеку, толкнул грустного Герата в портал, помахал рукой улыбающейся Шанааль и шагнул на цветочную поляну. Норис и Гродуэр, оба непривычно серьезные, уже ждали нас у храма. Мне пришлось выдержать нехилый бой с Владыкой и старейшинами, которые пытались навязать мне в сопровождение небольшой такой хирд гномов, всего-то из пятидесяти особей. Пришлось даже прибегнуть к силе Логофета. Только это и охладило воинственных гномов от участия в кампании. Только почему я уверен, что меня будут негласно сопровождать лучшие разведчики и шпионы вампирских семей и эльфийских кланов?

Когда я начал проводить обряд, я понял, почему Авариэль не могли обнаружить раньше. На ребенке был мощнейший отражающий щит, закрывающий ее от любого магического поиска. В этом мире не было мага способного поставить такой щит, а значит, вмешался кто-то очень и очень сильный. Не мои ли хозяева? Мне пришлось изрядно попотеть, чтобы прорваться сквозь него. Девочка двигалась от Приграничья в сторону столицы империи Круссии, но удивительно было другое! К Авариэль был привязан поисковый поводок, правда не к ней самой, а к какому-то предмету у нее в руках или на одежде. Ее передвижение отслеживал еще кто-то помимо меня. Это известие очень встревожило моих друзей. Гродуэр хотел послать отборный эльфийский отряд прочесать окрестности столицы, а Норис готов был лететь на поиски сестры на крыльях, но я категорически возразил. Принцесса была неразрывно связана с пророчеством, а значит, учитывалась в игре как отдельная сила. Я в приказном порядке истребовал с обоих клятву в молчании и невмешательстве. Хорошо быть посланником Надбогов — мне не посмели отказать. Не хватало еще, чтобы они испортили мне игру. Правда, хитрый эльф в ответ выторговал с меня слово, что я обращусь в первую очередь к нему, если нам понадобится помощь, и что именно он будет тем, кто введет Авариэль в отчий дом. Для связи Гродуэр выдал мне эльфийский амулет — симпатичный золотой трилистник, выполненный с изяществом и филигранной точностью, который он торжественно приколол мне на рубашку.

— Вам надо в Тяжич, — аккуратно складывая в шкатулку остатки волос принцессы, заявил Гродуэр. — Ты ведь сможешь определить местонахождения девочки более точно, если она будет близко?

Я только кивнул. Обряд поиска дался мне нелегко, и я тяжело пыхтел, привалившись к ножке мраморного стола, поглощая энергию природного источника. Постепенно силы вернулись, и можно было двигаться в путь, о чем я и сообщил тихонько ждущим меня друзьям.

— Не так быстро, Посланник, — остудил мой пыл Гродуэр. — Ты еще не получил подарок от эльфов.

Дело в том, что гномы подарили мне увесистый мешочек с драгоценными камнями изумительной чистоты; ашга торжественно вручили веревочку с пятью узелками — каждый из которых можно было использовать как портал, стоило только развязать узелок и назвать место куда хочется попасть ( сильнейшее шаманство, плюс десять по моей шкале), урашхи преподнесли великолепный ритуальный кинжал, вампиры отдали мне самое ценное, что у них было — наследника престола, в придачу к нему отличную карту мира и обещание прийти на помощь по первому зову, и только эльфы еще ничем меня не одарили. Зная темных, я почему-то был уверен, что их подарок будет самым внушительным.

Гродуэр привел нас на луг.

— Нужно немного подождать. Они уже гонят их сюда, — загадочно сообщил он.

Непривычно молчаливый Герат мгновенно скинул котомку, растянулся в траве и заснул. Похоже, что ночью ему поспать не удалось. Эльф присел рядом с ним и просто замер. Мы же с Норисом расстелили на траве карту и попытались определить маршрут.

— Нам нужно попасть в окрестности Инайры. Принцесса движется довольно медленно в сторону Тяжича, мы успеем догнать её. Но прежде я должен разыскать еще несколько человек. А, судя по некоторым ощущениям, они находятся как раз у нас на пути — в окрестностях Инайры. Что там есть?

Норис ненадолго задумался.

— Несколько баронских замков. Твои люди из благородных? Они могут гостить у кого-нибудь из баронов?

— Поверь мне, их высочества будут желанными гостями в любом замке и дворце, — я усмехнулся. — Один из них воин, второй немного алхимик и чернокнижник. У кого они могли бы остановиться?

— У любого. Но если следовать их пристрастиям, то в дне пути от города находится Черный замок. Его владелец — неплохой алхимик и очень любознательный человек. Я как-то сталкивался с ним по делам клана. Он смог приобрести древний круг силы ашга, и Владыка посылал меня узнать, не перепродаст ли барон его нам. Но алхимика не соблазнили никакие деньги, он готов был к обмену, но за круг хотел тайных знаний, и сделка не состоялась.

— Думаешь, он помнит тебя?

— Нет. Я рассеивал его внимание, но сам разговор он запомнить должен был. Повелитель, а зачем тебе эти люди? Разве не главнее сейчас найти Авариэль и посадить ее на трон Потерянного города?

— Не забывай, что я наемник, и у меня есть обязательства перед нанимателем. Если параллельно мы сможем разыскать принцессу, я буду счастлив. А моя интуиция говорит, что она связана с кем-то из моих клиентов. Кстати, Норис, я не хочу, чтобы правда о нас была доступна всем. Мы простые путешественники, в поисках приключений. Тебя я опять спрячу под личиной, ученика предупрежу, чтоб не светился со своими магическими возможностями. Воспользуйся, пожалуйста, меткой и закрой ему рот, он ведь не знает всей правды обо мне.

Норис серьезно кивнул.

— Он никому ничего не расскажет. Но мне кажется, ему можно доверять.

— Я не сомневаюсь, что граф — человек чести, но эти знания слишком опасны. Лучше ты ему все расскажешь, когда я исчезну из этого мира.

— Ты думаешь, он меня простит?

Норис сразу погрустнел и замолчал, складывая карту. Может быть, я не прав и не стоит ограждать мальчишку от тайн, которые могут ему навредить? Возможно, стоит ему дать право выбора? Я посмотрел на Скваша и вздрогнул от омерзения и ужаса. Над ним колыхалась уродливая тварь, с интересом рассматривая спящего парня. Короткое толстое змеиное чешуйчатое тело переливалось всеми оттенками черного, морда напоминала перекошенное женское лицо. Жуткая бестия. И подобралась так бесшумно, что мы ее не заметили. Я тихонько потянул из ножен Каракурт, но Норис остановил меня, положив руку на плечо.

— Это трувьян. Для нас они не опасны. Люди еще называют их грымзами.

И я понимаю, откуда такое название! Выражение морды точно как у тещи-грымзы, встречающей любимого зятя после бани со скалкой в руке. Тем временем проснулся Герат и с ужасом вылупился на нависающую над ним харю. Трувьян всхрапнул, раскрыл огромнейшую пасть, утыканную акульими зубами, и с громким чавкающим звуком облизал Сквашу лицо.

— А! Уберите от меня эту заразу! — отталкивая голову двумя руками, заорал мокрый Герат. — Она меня облизала! Фу!

Гродуэр зачирикал, засвистел, и трувьян шустро отполз ближе к эльфу, позволяя Герату подняться на ноги. Граф тотчас вскочил и с остервенением начал вытирать лицо подолом рубахи.

— Голосистая пришла сообщить нам, что они приближаются, — темный гладил тварь, словно это была комнатная собачка, а та урчала, как огромная домашняя кошка.

Раздался топот, и на луг вылетел табун лошадей, гонимый несколькими десятками трувьянов. Кони сделали по лугу круг и, сбившись в кучу, нервно замерли недалеко от нас. Их загонщики бесшумно растворились в траве. Что это был за табун! Около пяти десятков грациозных, тонконогих, изящных жеребцов и кобыл одноцветного окраса. Я не великий знаток лошадей, но, глядя на этих красавцев, у меня замирало сердце.

— Эльфийские кони, — восхищенно прошептал Норис и лихорадочно зашарил по сумке. — Где-то у меня были сухари...— бормотал он.

— Да, это они, — гордо произнес Гродуэр. — Кони темных эльфов. Это наш дар тебе, Посланник.

Он свистнул, табун зашевелился, из него вылетел вороной жеребец и понесся в нашу сторону. Я даже прижмурился, так сиял черный маслянистый цвет его шкуры. Безукоризнен. Он летел, словно не касался земли, и, похоже, тормозить не собирался. Я отступил на шаг назад. Вместе со мною отошел Герат, Норис же зачарованно смотрел на приближающегося жеребца.