Логофет. Наемник.

— Иначе что? — все так же беззаботно улыбаясь, поинтересовался сид.

— Иначе ты умрешь, — голос охранника звучал бесстрастно.

— Я бессмертен, и ты это знаешь, как знаешь и то, что вам не победить меня.

Вампир оскалился, выставив большие клыки.

— Но попробовать-то можно.

— Я не причиню вреда госпоже. Мое Слово.

Вампир спрятал клинки в ножны и отошел на свое место за спиной Арины. Пока длился этот диалог, она стояла спокойно, с интересом рассматривая мозаику под ногами. Этот ритуал был ей прекрасно известен. Каждый день Ши подходил к ней, и каждый день охранники требовали от него Слово.  Арина называла Ши сидом, хотя сам он звал себя иначе, но язык, на котором называлась раса Ши, был настолько чужд человеческому слуху, что княгиня не могла повторить даже букву, не то, что слово. У Ши были каштановые блестящие волосы почти до колен, раскосые зеленые звериные глаза с вертикальными зрачками и гордый независимый нрав. Он не носил никакой одежды, кроме белоснежной набедренной повязки, похожей на короткую юбку, и тяжелых медных браслетов на руках и лодыжках. Это было самое опасное существо Закрытого города или, как его любили называть эльфы, Темного города. Он не был магом, он сам был магией. Живой магией.  Ши не принадлежал Этаону и в момент трагедии находился здесь в гостях у своего товарища Кирияка, с которым познакомился во времена путешествий Древнейшего между мирами. Именно Ши послужил источником силы, когда самые опытные  маги Ашуштавара, чтобы спасти город от полного разрушения, перенесли его в место, которого не существует, в вакуум между мирами, временем и пространством. Так  он оказался в плену собственной магии.

Он предложил ей руку, девушка оперлась на нее, и дальнейший путь они проделали вместе.

— Ши, я говорила, что ты невообразимо красив? Такой совершенной нечеловеческой красотой, что дух захватывает. Твоя кожа светится, а волосы... Мммм. Мне так хочется запустить в них руки, — она подняла к лицу ладони и пошевелила пальцами, словно перебирая пряди.

— Так что мешает моей госпоже это сделать?

— Приличия, — Арина вздохнула, — мне приходится соблюдать приличия, несмотря на то, что мне ужасно хочется затащить тебя в постель.

Ши мелодично рассмеялся.

— Ты такая непосредственная, просто прелесть. Никогда не понимал стремление людей напускать туман в разговоре, намекать, выдавать желаемое за действительное. Ты же всегда говоришь то, что чувствуешь. Мне импонирует эта черта твоего характера.

— Жизненный опыт, — с умным видом заявила Арина и подняла вверх палец, — вдруг мне осталось жить всего лишь день, а я умру в неведении, какой же ты любовник?

Ши запрокинул голову и захохотал.

— О, нет, ты будешь жить еще очень, очень долго. Но я готов удовлетворить твое любопытство, если ты меня об этом попросишь, — он лукаво и в тоже время многообещающе заглянул ей в глаза.

Один из вампиров предостерегающе кашлянул. Ши молниеносно развернулся к нему, с его лица моментально исчезла вся беззаботность.

— Госпожа сама примет решение!

— Ты дал Слово, что не причинишь ей зла! — бесстрастно ответил вампир.

— Успокойтесь, — Арина погладила сида по руке, тот улыбнулся, и его лицо опять приняло беззаботное выражение, — я помню, Ши, что для человека любовь такого, как ты, оканчивается безумием. Если бы ты не рассказал мне об этом в первый день нашего знакомства, я бы уже давно пала под натиском твоих кошачьих глаз.

— Ни одна женщина раньше не могла устоять перед моим обаянием, — притворно вздохнул сид, — по-видимому, я старею.

— А сколько тебе лет?

— Я не помню. Мы исчисляем возраст не годами, а мастерством, периодами освобождения духа. Я достиг состояния гармонии и равновесия сто веков назад по твоему исчислению.

-О, да, тогда — это действительно старость, — сочувственно сообщила ему Арина, — а по тебе и не скажешь. Бедняга!

Ши с минуту растерянно смотрел в ее серьезные глаза, но потом девушка не выдержала и фыркнула.

— Ты так шутишь!

— Ты поужинаешь со мной? Я хотела расспросить тебя о том, что здесь случилось во времена исхода драконов.

Вампир за спиной опять кашлянул. Арина оглянулась и встретилась с укоризненным взглядом сиреневых без белков глаз.

— Прости, я забыла, что Жан проиграл тебе свое место за моим столом. Но разве ты будешь возражать, если Ши и Кирияк присоединятся к нам? Я редко когда ужинаю маленькой компанией.

— Госпожа, я тоже был здесь пятьсот сорок лет назад и смогу рассказать тебе все то же самое.

Арина внимательно посмотрела на вампира и кивнула.

— Хорошо.

— А еще ты обещала поцелуй победителю, — напомнил ей Ши. Арину всегда поражала его осведомленность. — Я волнуюсь, что после этого поцелуя наедине с вампиром тебе тоже станет любопытно, какой же он любовник, — Сид стремительно развернулся и неуловимым движением схватил обоих вампиров за шеи, чуть выше кадыков, при этом его лицо оставалось все так же доброжелательно и безмятежно. — Поэтому я тоже требую Слова.

Арина замерла. Она знала, что Ши опасен, что он очень опасен, но никогда еще не видела его в действии. Он всегда был вежливым и сдержанным. Но сегодня что-то было не так.

— Что с тобою, Ши? Ты сам на себя не похож, — девушка очень осторожно коснулась кончиками пальцев его локтя.

— Впервые за много веков я сегодня испугался. Испугался твоей реакции на нового слугу. Мы боялись, что ты не вернешься, — спокойно ответил ей сид, продолжая удерживать вампиров за горла. — Я очень сильно повздорил с Древнейшим и эльфом, твоим учителем.

У Арины все внутри сжалось.

— Они живы? — едва слышно спросила она.

— Они выздоровеют, — Ши опять повернулся к своим жертвам. — Я не слышу. Вампиры стояли, не шевелясь, сид слегка разжал пальцы, давая им возможность говорить.

— Слово.

— Слово.

— Вот и славно, потому что пятьсот лет воздержания никого из нас не делает благоразумнее, — и он убрал ладони с их шей. — Вампиры упали на колени и закашлялись, а Ши, словно ничего не произошло, опять взял Арину под руку и продолжил путь. Его лицо вновь приняло прежнее приятное выражение, на губах горела улыбка.

— Пятьсот лет воздержания? Но я не Мередит Джентри и никогда не мечтала ею быть! Бррр!

— Я умею читать мысли, госпожа моя, даже мысли, скрытые сильнейшими щитами ментальной магии.

Арина тут же покраснела. О, черт. А она такого себе напредставляла! Стыдоба какая! Ши вновь тихонько рассмеялся.

— Я не хочу знать, о чем думала моя охрана! — заявила она, затыкая уши и зажмурив глаза.

— О, поверь мне, ничего непристойного. Просто я ударил на упреждение. Ты меня сегодня все время веселишь, госпожа моя. Ты так громко стесняешься, это так забавно.

Арина смутилась еще больше, опустила глаза и тут же уперлась взглядом в набедренную повязку. Интересно, что она прячет? О, боже! Да что это с нею? Это совсем не ее мысли!

— Это ты делаешь? — сердито спросила она. — Ты меня специально провоцируешь!

Ши довольно улыбнулся.

— Самую малость, госпожа моя. Твои слова о моей старости испугали меня, и я решил проверить, не растерял ли старик Ши свои возможности?

— Не растерял! — буркнула Арина. — И что бы ты делал, если бы я бросилась срывать с тебя эту тряпку прямо здесь?

— Постарался бы доставить тебе всю радость, на которую способен.

— А потом всю мою оставшуюся жизнь, вытирал бы мне слюни и кормил из ложечки манкой... — неискренне пробормотала Арина, хотя думала она совершенно не об этом. Интересно, а как бы это было на самом деле? Может быть, за такое наслаждение не жалко и разума лишиться?

Ши с грустью наблюдал за ней.

— Я бы никогда не поступил с тобой так. И дело даже не в том, что ты — наша единственная надежда на возвращение домой. Ты стала моим другом за эти дни, а с друзьями так не поступают. Я знаю, кто ты на самом деле, госпожа моя, и я не смог бы так поступить с тобой.

— Но, может быть, когда-нибудь, когда придет время мне умереть, — со смехом спросила Арина, — мы попробуем?

Ши опять рассмеялся, обнял ее за плечи, прижимая к себе. От его волос пахло азоном.

— Ты так любопытна, госпожа моя. Ведь ты меня не любишь. Симпатизируешь, восторгаешься, считаешь загадочным и опасным, но ты не влюблена в меня, однако, тебе жутко любопытно, как это быть с таким как я.

Арина недовольно поджала губы. Ей не нравилось, что сид лучше нее самой разобрался в тех чувствах, которые он вызывает в ее душе. Тем временем, Ши продолжал:

— Если все пройдет так, как должно, то нам не придется ждать так долго. Твоя сила станет воистину велика, когда ты сможешь вернуть Город Тысячи Темных Цветов в мир, из которого мы его выдернули. И тогда ты сможешь без опаски просить меня о ночи любви.

— Что? — возмущенно завопила Арина, привлекая к себе повышенное внимание. — Я смогу просить? Ах, ты, самоуверенный, самоуверенный... — от негодования она не могла подобрать слова. — Это ты будешь меня просить! А я еще и подумаю!

Ши прислонился к стене дома, мимо которого они проходили, и зашелся в громком смехе. Даже вампиры слегка улыбнулись.

— Как прикажешь, госпожа моя. Сочту за великую радость преклонить пред тобою колени и с почтением просить сей милости.

— Это, что ты сейчас сказал? — Арина подозрительно всматривалась в глаза сида. — Это ты так тонко поиздевался?

— Даже мысли не было, — Ши взял ее руку и поднес к губам, не отрывая взгляда от серо-зеленых глаз, — госпожа моя.

"НЕТ!" — закричала в голове Лиза и рванулась вперед. Арина еще успела заметить грустную улыбку Ши, бросившихся к ней вампиров из охраны, услышала дикий нечеловеческий крик, а затем тьма рухнула на нее, словно каменная плита, давя хрупкие кости. Все померкло в непроглядном мраке, девушке не хватало кислорода, она задыхалась. Арина попыталась рвануть ворот рубахи, но руки не слушались, она хотела закричать, но мрак вливался в горло, заполняя собой легкие, не давая вскрикнуть, позвать на помощь. Арина всхлипнула и ... исчезла.

...Она находилась в темном вонючем помещении, на охапке каких-то липких мокрых тряпок. Сквозь малюсенькое окошко под потолком в каменный мешок едва проскальзывали лучи бледного голубого света. Девушка попыталась сползти с мокрых тряпок, она вытянула вперед руку и с ужасом уставилась на окровавленную ладонь — ее маленькая изящная ладонь представляла собой страшное красное месиво. Она поняла, что тряпки мокрые от ее крови. Девушка судорожно всхлипнула и попыталась вспомнить, кто она, как она здесь оказалась?

...В голове стали всплывать эпизоды. ...Вот она танцует нагая на лесной поляне в свете странной бирюзовой луны. Босые ноги едва касались мягкой травы, приятно щекоча ступни. Она легко кружилась под слышную только им двоим музыку. Её возлюбленный, её муж, её король сидел, прислонившись к дереву, и наслаждался танцем, который предназначался только ему. Она лукаво улыбнулась и поманила его к себе. Он встал, сбрасывая с себя белую рубаху, и с грацией хищника, крадущегося через темный лес, пошел к ней. Она видела, как перекатываются мышцы под его загорелой кожей, ощущала жар его мускулистого и такого желанного тела. Он протянул к ней руки.

... Стрела с черным оперением со свистом рассекла воздух и вошла в сердце возлюбленного. За нею прилетели еще и еще. Она видела, как он медленно падает навзничь, а из леса на поляну выбегают люди в грубых балахонах. Ее сознание оборвалась вместе с диким криком, вырвавшимся из горла, вместе с жизнью её мужа, её короля.

Девушка все вспомнила и от горя вновь потеряла сознание.

... В чувство привело ведро теплой протухшей воды, резко вылитое на нее палачом.

— Колдунья, ты оплела чарами его величество, покайся! — маленький тщедушный человечишка сидел за небольшим столиком в углу, и с нездоровым любопытством смотрел на нее.

Она напряглась и плюнула кровью в лицо мучителю. И опять пришла боль. Боль от раскаленного железа, боль от кнутов, сдирающих кожу, боль от впивающихся в некогда прекрасное тело острых игл.

— Покайся, и пытка прекратится!

Она открыла один глаз, второй вытек от удара по лицу зазубренным крюком, долго пыталась сфокусировать взгляд, наконец, ей это удалось, из-за сорванного криком горла слова были едва слышны, но палач их услышал.

— Я вернусь за вами! За всеми вами!

И опять вернулась боль, но больше она не кричала. Она мечтала о мести. Она придумывала самые страшные кары для тех, кто убил её супруга. Она смотрела в глаза палачам, и ее разбитые губы кривила страшная улыбка. Ее начали бояться, и тогда пришло избавление.

... Она очнулась, привязанной к высокому гладкому столбу, дым, поднимающийся от сырых дров, мешал дышать, она хрипела, задыхаясь, с усилием поворачивая голову с  незрячими, некогда ярко-зелеными глазами в сторону молчаливой толпы, окружившей  площадь. Пламя лизнуло её изувеченные ноги, и это не было больно, это было прекрасно. Скоро, скоро она встретится с тем, кого любила всем сердцем и за которого приняла муки. Но прежде:

— Я проклинаю вас! Проклинаю всех: от  ваших лживых богов до последнего младенца! Когда-то я верила вашим богам, молилась им, но теперь я обращаюсь к князю тьмы! О, Владыка, дай мне сил отомстить, а после пусть моя душа будет навечно вплавлена во тьму! 

Люди  на площади отхлынули в невыразимом ужасе, когда с небес прямо в костер упал огромный черный ворон, он полоснул когтями-кинжалами по истерзанной груди, и люди увидели, как  ворон поднялся вверх, унося в когтистых лапах призрачный силуэт юной белокурой девушки с короткими вьющимися волосами. Её звали.... Как же меня звали?

... Она помнила, как вернулась. Но не одна, за её спиной стояли легионы. Они огнем прошли через проклятый мир, и мира больше не стало. Она отомстила. Отомстила страшно и беспощадно. Немногие выжившие в ужасе шептали ее имя. Ее звали ...Как же меня звали?

— Я не помню, — шептала девушка, держа в руках меч, с которого на землю капали тяжелые красные капли. — Где я ? Кто я? Я хочу проснуться!

— Где ты? — едва ощутимый, на самой грани восприятия, голос.

— Где я?

... Солнце. Теплое, ласковое солнце. Я сижу на выступе скалы высоко-высоко. Босые ноги свисают вниз. Но почему они мужские? Я поднимаю руку и с удивлением смотрю на ладонь. Тонкие, но сильные пальцы, слишком большая ладонь, явно мужская. На запястьях медные браслеты с какими-то символами, точно такие же на лодыжках. Разве я мужчина? Я ведь была женщиной. Меня охватывает паника, но вскоре я успокаиваюсь. Здесь так красиво. Внизу расстилается удивительный, неописуемо прекрасный мир. В лесах растут высокие вечнозеленые деревья, диковинные звери и птицы свободно живут среди красивейших из людей. Поля везде плодородны, а реки с чистой прозрачной водой полны рыбы. Изумительные цветы услаждают своим ароматом уставших путников. В этом мире нет старости и болезни, магией здесь пропитан воздух. Это мой мир. И я очень скучаю по нему. Я мечтаю вернуться в эти горы, на этот уступ. Мечтаю пройти босыми ногами по холмам и полянам, по белому песку пляжей и по горным тропам.