Я медленно сел, обнаружив, что укрыт плащом Кэртиса и лежу на валежнике, заботливо сваленном у костра, на котором кипятился какой-то суп. Самого оборотня поблизости не наблюдалось.
— А тебе она скандал не устраивала?
Лейла хихикнула:
— Мне просто пригрозили, что в следующий раз меня просто выпорют в соответствии с симулируемым возрастом. И поверь, она это сделает.
— Ты так уверена, потому что снова собираешься сделать Кэрта "разменной монетой"? — неодобрительно поинтересовался я.
Богиня вздохнула:
— Ли, он сам пошел на это, последовав за тобой. Ваша первая встреча с Растином расставила все на свои места в этой шахматной партии, так что сейчас начинается сама игра. Да и Рой питает какую-то странную слабость к этому оборотню. Словно все эти жертвы все эти годы были именно для того, чтобы однажды на алтаре оказался Кэртис. Не спрашивай, — предупреждающе подняла богиня ладошки.— Я сама теряюсь в догадках. Мы с Роем не слишком часто обсуждаем наши маленькие секреты.
— Понимаю, — я снова зевнул и посмотрел на небо. Солнце явно двигалось к полудню. — Где это мы находимся?
— В трех днях пути от Прибрежных королевств, если верить словам твоей Госпожи, — голос Кэртиса, выходящего из-за деревьев с охапкой хвороста заставил меня вздрогнуть. Лейла подмигнула и исчезла.
— Ты проспал около двух суток, — сообщил оборотень, сбрасывая сухие ветки не слишком далеко от костра. — Лейла сказала, что это нормальная реакция для первого применения Священного Пламени. Многие оказывается вообще погибали, не в силах справиться с этой божественной магией.
Я улыбнулся:
— Я не многие.
— Согласен, — зеленые кошачьи глаза с тревогой вгляделись в мое лицо. — Что там произошло в Храме?
Я покачал головой:
— Просто Лейла решила, что пора было познакомиться с моим самым опасным противником. Ведь именно Растин руководил уничтожением культа моей богини. Причем делал это так, что не его имя звучало у всех на устах, а имя моего деда. Верховный Жрец Роя не желал становиться тем, кого назовут ответственным за уничтожение не только воинов и жрецов Лейлы, но и целых семейств, поклоняющихся моей госпоже, включая их детей.
Кэртис медленно кивнул:
— Да, Мирейя тогда отличилась.
— Я не знаю, о чем думал мой дед, когда шел на поводу у жреца Роя, предавая свою веру в Доэра Солнечного и Справедливого, — тихо заметил я. — Но Растин не только враг по религии, он тот, кто должен заплатить мне за позорную репутацию моей страны.
Оборотень вздохнул:
— Знаешь, судя по всему у нас, есть время. Они не знают, куда мы направились. Я лишил руки их лучшего воина, да и ты изрядно разрушил там все своим божественным пламенем. У меня один вопрос — ты собираешься вернуться?
Я взглянул на свои руки, которые спокойно лежали поверх, укрывающего меня плаща. Тонкие запястья, которые часто сравнивали с женскими, длинные пальцы за последние годы путешествий огрубели и уже не могли соревноваться в мягкости и нежности кожи с шелком. Медленно сжал их в кулаки, так что хрустнули костяшки.
— Нет. Я не дурак. Мне еще предстоит многому научиться, что бы однажды встать с Растином лицом лицу. Сейчас у нас более важная задача. Лейла кое о чем попросила меня, и я собираюсь выполнить её просьбу.
Тяжелая черная коса мерно качнулась, выражая одобрение:
— Что ж. Не желаешь пока перекусить? Нам еще три дня ехать по этому лесу до ближайшего города.
— Пахнет вкусно, — сообщил я, потянув носом. — И я зверски голоден.
— То есть мне можно было не готовить этого зайца? — хитро усмехнулся Кэртис.
Его бил непрекращающийся озноб. Было очень холодно. Но на его губах блуждала почти счастливая улыбка.
— Господин? — встревоженный взгляд друга. — Что с вами?
— Все в порядке, Корал. Мне просто очень холодно.
— Холодно? — и тихое удивление, полное недоверия и одновременно надежды в его голосе.
— Да, — он поднял глаза. — Да. — подтверждая. — Кто-то воспользовался божественным огнем Лейлы.
Ольгар Безумный. Так его звали в песнях и легендах, что успели сложить уже при его жизни. Это были печальные песни, полные крови и отчаяния. Историю Ольгара Безумного знал весь Эмир.
Когда-то он не был воином, а только-только вступившим в совершеннолетие отпрыском благородного семейства. Он имел все, что мог пожелать. Его отец готов был передать ему все свои владения, чтобы самому уйти на покой. Именно тогда Ольгар встретил свою любовь. В песнях говорилось, что это была дочь короля одного из Прибрежных королевств, но никогда не упоминалось какого. На самом деле, жена Ольгара хоть и была приближенной ко двору, но в её жилах не текла королевская кровь. И её родители были счастливы породниться с таким благородным семейством. В песнях говорилось, что у неё был жених, который поклялся отомстить за отказ. На самом деле Пирис — был близким другом семьи Ольгара, именно он привел тогда еще молодого дворянина в Черную Ложу, представив его не только Дэвиду, но и самой Тьме. Видимо уже тогда в его голове зародился тот план.
Ольгар быстро и достаточно легко занял достойное место среди элиты Черной Ложи, верно служа Тьме. Его прекрасная жена родила ему дочь, а Лорд Дэвид предложил сделать перспективного юношу Хранителем одной из реликвий Ложи.
Похоже, именно этого момента ждал все эти годы Пирис. Ольгар до сих пор не понимал, зачем тому понадобилось убивать всю его семью, уничтожить родовой замок, где он жил со всеми находящимися там людьми уже после того, как он вонзил отравленный нож в спину друга и похитил Камень Дракона.
Сам Ольгар выжил тогда только благодаря магии Повелителя Черной Ложи. А после того, как он увидел то, что осталось от его дома и семьи, он получил прозвище Безумный. Вот уже тридцать лет, Ольгар шел по следам старого друга, ставшего врагом. Он не только должен был отомстить ему, но и постараться вернуть Камень. До сих пор Лорд Дэвид так и не снял его с этой должности. И воин поклялся, что выполнит свой долг.
Ольгар мрачно улыбнулся дну своей кружки. Неужели он, наконец, приблизился к своей цели?
— Какое знакомое лицо. Где я его видел? — мелодичный голос где-то рядом показался воину смутно знакомым.
— Наверное, когда выбивал из него ленты для Лейлы, — хмыкнул второй голос, который Ольгар знал прекрасно.
Он поднял глаза и улыбнулся:
— Командующий Эро.
Рядом с его столиком в этой богами забытой таверне, стояли двое. Одного он прекрасно знал. Мало бы нашлось темных, кто не видел или не знал главнокомандующего Темными армиями. Не смотря на свою молодость, этот оборотень прославился своими гениальными планами и тактикой. И своими дебошами. Ольгар припомнил, что второго паренька он видел как раз, когда командующий праздновал победу над Талигом. Именно этот мальчишка победил его в поединке, будучи в стельку пьяным. И Ольгар Безумный отдал ему обе желтые ленты своей дочери. Мальчик был очень настойчивым.
— Куда ты дел ленты моей девочки? — поинтересовался воин у мальчишки.
Тот пожал плечами:
— Их нынешняя владелица просила передать, что более богатого подарка она еще не получала. И обязуется заботиться о них со всей тщательностью, потому что они стали истинным украшением её прически.
— Это хорошо, — вздохнул Ольгар и приглашающее обвел рукой пустые места за своим столом. — Присоединитесь?
Оба синхронно кивнули и удобно расположились за столом.
— Что вы здесь делаете? — после некоторого молчания поинтересовался воин. — Да еще вдвоем. Вы представляетесь мне странной компанией.
Командующий Эро пожал плечами:
— Дэвид дал мне отпуск, передохнуть от сплошных обязанностей, поэтому я решил помочь другу в его путешествии.
— Значит, вы спешите, — медленно проговорил Ольгар, обдумывая слова оборотня.
— Ну не то, что бы очень, — покосившись на своего юного спутника, лениво отозвался темный.
Воин неприятно улыбнулся.
— Значит, вы можете вернуть мне долг? Ленты моей дочери — это очень ценная вещь.
Юноша, чьего имени он никак не мог вспомнить, но прекрасно помнил его владение двуручным великолепным мечом, вздохнул:
— Ну для начала хотелось бы услышать в чем вы видите выплату этого долга?
Все-таки трезвым он был более сговорчивым, сделал вывод удовлетворенный Ольгар. Темный воин перевел взгляд на своего командующего.
— Я нашел Пириса.
Зеленые кошачьи глаза широко распахнулись. Именно в этот момент подошла служанка, которая проворно поставила на стол поднос с заказанной едой и питьем.
— Разговор не для этого места, — наконец, произнес оборотень.
— Да, — широко улыбнулся Ольгар.
Сапфировые глаза спутника командующего Эро с некоторой растерянностью смотрели на них обоих.
— Мне явно все это не нравится, — пробормотал он себе под нос.
— Брось, Лиани, — усмехнулся Кэртис, подхватывая с подноса с золотистой прожаренной корочкой свиную ногу. — Мы же действительно не торопимся, а стать участниками истории, которую потом воспоют в песнях... неужели не заманчиво?
Тот медленно покачал головой:
— Вот оно что. Окончание долгой истории?
Ольгар медленно кивнул. Теперь он вспомнил. Лиани... так его называл командующий, сам парень представлялся как Лилиан.
— Я мог бы пойти и убить его. Но этого мало и недостаточно. Я не знаю, где он прячет Камень. Мне нужна не только месть. Спустя тридцать лет, у меня есть шанс оправдать доверие Лорда Дэвида.
— И души твоих родных смогут успокоиться, — тихо добавил Кэртис.
— Да, — кинул Ольгар. — Именно.
— Я охотился за ним тридцать лет, — медленно говорил Ольгар, когда мы все втроем расположились в его комнатах, которые он снимал в этом городе. — я многое узнал о своем бывшем "друге". Узнал его намного лучше, чем в те времена, когда я считал, что знаю все его побуждения и восхищался им. Теперь пришло время воспользоваться всеми этими знаниями. Сама судьба послала вас ко мне.
— Расскажи, — тихо попросил Кэртис.
— Пирис уничтожил мою семью, пытаясь овладеть силой Камня Дракона. Но легенды и песни врут, утверждая, что моя жена погибла, потому что выбрала меня, а не его. Все намного непригляднее. Пирис связался со жрецами Роя.
Я не сдержал удивленного возгласа. Это походило на какую-то странную игру, внезапно начать так часто встречаться с этим культом. Ольгар не понял моего удивления и объяснил его по-своему:
— Пирис оказался садистом, и став воином бога Мрака и Крови, он смог позволить себе щедро лить эту кровь во имя своего нового покровителя. Кроме того, он может удовлетворить свои самые низменный инстинкты, убивая по его мнению недостойных существования существ — женщин, и наслаждаясь пытками над молоденькими мальчиками...
— Стоп, — поднял я ладони и недоверчиво уставился на воина. — Ты хочешь сказать...
Тот кивнул:
— Пирис не мог быть влюблен в мою Асию, он считал её чем-то вроде грязи. И он предпочитает свой пол. Желательно помоложе. Поэтому я и сказал, сама судьба послала вас ко мне. К тому же он не скрывает, что песни о нем и обо мне для него своеобразное признание толпы, поэтому редко скрывает, кто он такой. Но всегда умудрялся сбежать до того, как я приходил к нему. В этот раз не успел.
Кэртис медленно повернул голову, его серьезный взгляд уперся в меня. Но он молчал. А я прилагал кучу сил, чтобы сдержать нервную дрожь отвращения. Тишина царила в комнате такая, что, казалось, даже уличные звуки не проникают сквозь ставни.
— Желтые ленты... — наконец, процедил я сквозь зубы. — Она точно знала, что просила в тот день.
Кэртис вскинул левую бровь, словно формируя безмолвный вопрос.
— Он точно воин Роя? — мрачно поинтересовался я у Ольгара.
Тот медленно кивнул:
— Уже двадцать лет.
— Я выплачу долг.
Я подготовился тщательно. Наверное, так же как в день, когда Регил лишал меня права наследования престола. Битвы на мечах, магией и божественной силой — это на самом деле намного более просто, чем то, что предстояло мне.
Думаю, в свое время кажущаяся мне блестящим решением проблемы, идея была все же не моей. Теперь я понимал это достаточно ясно. Еще одна форма подготовки служения моей богини. И чем больше я познавал свою госпожу, чем сильнее убеждался, насколько она беспощадна и жестока. Но одно оставалось неизменным, какой бы не была она и что бы она не сделала, чтобы заполучить меня в свои жрецы и подготовить к служению ей, я все же любил её.
Лестница под ногами буквально текла, словно ступени сами подстраивались под мой шаг.
Пирис устроился весьма неплохо. Настоящий дворец. И сплошь увешан зеркалами, так что я мог любоваться на свои многочисленные отражения бесконечно.
Образ, который я выбрал после долгих расспросов Ольгара о его враге, можно было бы назвать ледяным. Серебристые тени на веках, четко очерченные тонкие брови, даже помада с ледяным отливом. Холодные тона в косметике и одежде. Снежный струящийся щелк. Я сам себе напоминал ожившую статую, если бы не темный каскад волос и драгоценные сапфиры вместо глаз. Я приостановился перед одним из зеркал, разглядывая эту сотворенную маску. Неприступный, прекрасный и соблазнительный. То, что нужно, главное, угадать с пропорциями.
— Лорд Лилиан?
Голос за спиной заставил меня обернуться, сделав вид, что я несколько удивлен, хотя зеркало позволило уловить приближение тени. Почему-то я представлял его немного другим. Наверное, из-за того, что он был ровесником Ольгара, а тот выглядел огромной скалой, которая невозмутимо выдерживала многие годы удары бушующего моря. На самом деле передо мной стоял относительно молодо выглядящий, стройный, поджарый мужчина, на вид лет тридцати-тридцати пяти. Удивительно доброжелательное лицо, располагающее к себе напомнило мне похожее выражение у Растина, и я едва сдержал дрожь ярости, пронзившую кулаки.
Удивительно, но песни не врали, его волосы действительно напоминали языки пламени, разбросанные по плечам.
— Лорд Пирис?
— Удивлены? — ослепительно улыбнулся он. — Представляли меня другим? Думали все эти песни преувеличение?
— Честно говоря, да, — сознался я. — Вы же знаете, как любят приукрашивать сказители свои истории.
— Как мне к вам обращаться? Ваше Высочество? — он чуть склонил голову, разглядывая меня.
— Ну что Вы, — я отозвался с точно отмеренной порцией горечи в голосе. — Король Регил лишил меня этого титула, как вы, наверное, уже слышали. Теперь я всего лишь странник.
Пирис изысканно поклонился:
— Позвольте все же оставить за вами этот титул, так как я вижу перед собой истинного принца.
— Вы так любезны, — медленно кивнул я.
Этот мужчина приводил меня в странное состояние. Словно, я снова был во дворце Мирейи отброшенный во времени и мы с Регилом снова играем в нашу опасную игру.
Мы с Кэртисом знали, что известия об изменениях в Мирейи еще не достигли остальных королевств. Для этого потребуется определенное время. Именно поэтому выгоднее было играть роль изгнанника.
— Тогда, Ваше Высочество, не согласитесь ли Вы отобедать со мной?
— И снова я должен сказать, что Вы очень любезны, — отозвался принц Лилиан моими губами. Это была его игра.
