+ Похоже, что так. +
+ Похоже? +
+ Это дело богов. + Чувствовалось, что она раздражена, и я отступил. В последнее время она легко впадала в раздражительное состояние.
Кэртис и Дэвид хором заявили, что дело в переходном возрасте и половом созревании. Это у богини-то... я тяжело вздохнул и выбрался из постели: вряд ли теперь удастся уснуть. Разговор с госпожой не помог, а только разбередил. Тихо выскользнул из комнаты и спустился вниз... Уже несколько месяцев я жил в доме Кэртиса. Своего дома-то все равно не было. Нас особо не тревожили, только вот слухи о наших с ним отношениях.. я поморщился: все-таки по-моему Дэвид перегибает палку. Хорошо еще, после того как я убил Таиса Альбиноса, многие призадумались и не рискуют принимать меня не всерьез, тем более Дэвид официально признал меня подданным Черной Ложи, а это изрядно облегчило мои взаимоотношения со многими из темных. Хотя, что я выслушал от Мейдока по этому поводу...
Кстати о братике. Я совсем не был удивлен, когда однажды ночью Дэвид, покатываясь с хохоту, вызвал нас к себе. Там обнаружился сумрачный и сияющий в прямом смысле слова Верховный маг Белой Ложи. Как выразился Дэвид, таким образом к нему еще никто из предшественников Мейдока знакомиться не приходил. Брат огрызался, замечая, что не виноват, так как слегка ошибся с дверью телепортации, которые только и ждут, что бы он в какую-нибудь вошел, в буквальном смысле предлагая себя наперебой. Талант моего брата проникать сквозь любую защиту в этот раз сыграл с ним злую шутку, и он оказался прямо в спальне Верховного Мага Черной Ложи. Тот сначала принял коллегу за убийцу, потом за поклонника, а когда они, наконец, разобрались...
В общем, по нашему с Кэртисом прибытии, эти двое успели уже пару раз призвать свои сущности на разборку и почти набили друг другу лица, Мейдока чуть было не соблазнили, ну и в итоге мы под утро пили кофе со сливками из запасов Белой Ложи и Дэвид добродушно ворчал, что так и знал, что светлые лучшее оставляют себе, а Мейдок легкомысленно огрызался. Именно в этот момент появился Митас, которого чуть удар не хватил от этой идиллической картинки.
Явление повелителя светлых магов решили скрыть, дабы не будоражить умы, но вот хитро построенный портал стал периодически выбрасывать Мейдока к Дэвиду. Мейдок ругался, бесился, но ничего не мог поделать: чуть терял контроль и при перемещении часто оказывался у Дэвида в гостях.
Причем подчас это происходило глубокой ночью, так как у себя мой брат как раз поздно вечером отрывался от документов и отправлялся отдыхать. А так как сильно уставал, предпочитал пользоваться порталами телепортации, чтобы моментально переноситься. А усталый и почти не соображающий, сильно соображаешь, куда шагаешь? Эти его оправдания только веселили Дэвида.
Но в принципе, когда ко мне за помощью обратился Митас, я согласился поговорить с братишкой. Дэвиду веры нет, он Черный маг и точка, а Мейдок явно начал поддаваться иллюзии очарования этого колдуна, что было неприемлемо для Верховного Мага Белой Ложи. Однако когда разговор состоялся... Н-да... давно я такой отповеди не получал. Причем ладно бы от братишки... а то от его воплощения стихии Света, а потом еще и Лейла явилась и мы с ней поругались, словно она была простой смертной девчонкой... короче, в это дело я решил больше не соваться и в следующий раз послать Митаса далеко в.. Свет...
— Не спится? — Тихий голос вырвал меня из размышлений.
Дэвид задумчиво рассматривал лезвие Синего Пламени у своего горла:
— Н-да... ты явно окончательно с ним синхронизировался. Похвальная скорость.
— Что ты здесь делаешь, твоя Темность? — вздохнул я, убирая меч.
— Хотел спросить, не сказала ли тебе твоя госпожа что-нибудь из того, что отказалась говорить мне моя.
Я скривился:
— Дела богов.
— Понятно. — Помрачнел колдун. — Ничего хорошего не жди, значит. Больше ничего?
— Я только понял, что кто-то пересек Время.
— Это я почувствовал, — кивнул он.
— Больше ничего, — разочаровал я его.
— Понятно. — Повторился он и добавил. — Еще хуже, чем могло показаться... выпить не хочешь?
— Если только кофе, — пожал я плечами.
— А я вот бы чего покрепче, — задумчиво ответил черный и страшный колдун, именем которого пугают не только детишек. И мне стало совсем не по себе.
— Я налью, — по лестнице спустился Кэртис.
Дэвид благодарно кивнул и взглянул на меня. Его золотые глаза сверкали колдовским светом:
— Ли, у меня просьба. Тебе надо отправиться рано утром в Мирейю. Портал я построю. Что-то мне подсказывает, ты нужен там.
Я взглянул в глубь его расплавленного золота и... ничего не увидел.
— Хорошо.
Их было трое, вышедших из кроваво-красного вихря портала, перепачканных кровью, без единого клочка одежды. И первый же настороженно замер, разглядывая всадника, спокойно дожидающегося на краю поляны, под сенью темной листвы.
— Кто ты? — архаичный акцент.
— Я ваш проводник, — бесстрастный ответ. — Вас уже ждут.
— Я спросил, кто ты? — прорычал пришелец.
— Я ответил тебе, воин Мрака, — ответил всадник и чуть тронул коня, посылая его вперед. Лунный свет скользнул по абсолютно седым волосам.
— Откуда ты знаешь о нашем приходе?
— Есть способы, — пожал тот плечами.
— Какой сейчас год? — выступил вперед второй.
— Год 825 со дня Безумных Битв, — спокойно отозвался всадник.
— Восемьсот лет?! — потрясенный шепот. — У нас получилось?! Рой нас привел в нужное место?!
— Мое имя Габриэль, — представился, наконец, всадник. — И у меня приказ проводить вас к Верховному Жрецу Роя.
— Где гарантия, что это не ловушка? — Три пары глаз настороженно смотрят на него.
— Таких гарантий нет.
— Ты знаешь Слово Оракула? — внезапно спросил первый.
Габриэль одобрительно кивнул и продекламировал:
— ...золото и кровь... любовь того, кто ненавидит смертных... мрак в его глазах, и бело-красная тень за спиной... смерть отступит на время ради кровавого бога...
— Ты знаешь их расшифровку?
— Следуйте за мной.
Они переглядываются и внезапно последний, до сих пор не проронивший ни слова, согласно кивает.
— Хорошо, — и воин Мрака и Крови разворачивает коня.
Они не разу ни попросили помощи и не проронили хоть слово жалобы, продираясь за ним сквозь лесную чащу, все так же обнаженные и покрытые подсыхающей коркой крови.
Капище Роя появилось внезапно. И все четверо, вместе с проводником, замерли на месте.
У открытых дверей, подставив лицо лунному свету, замер мужчина. Золото вместо волос буквально лилось по его плечам, опускаясь ниже талии. Совершенное лицо... и одеяния Верховного Жреца Роя.
— Господин, — тихо позвал Габриэль, спешиваясь. — Я привел их.
Он опустил голову и открыл глаза, которые оказались двумя кусочками холодного ярко-голубого льда. Шевельнулись губы.
— Гости, — шепот пронизывал до костей. И за его спиной внезапно проявилась тень. Призрачно-зеленые глаза насмешливо и презрительно посмотрели на трех перемазанных смертных.
Словно подкошенные, они упали на колени, пряча глаза.
— Габриэль, — тихий голос спустя мгновение. — Мне нужно прогуляться в далекое прошлое. Тебе придется приглядеть здесь.
— Слушаюсь, господин.
От матери ему досталось имя Сухмет по обычаю пустынников, из чьего народа она происходила, и песочно-желтые глаза. А все остальное досталось от отца, подданного Восточной Империи. И сейчас он смотрел на радужное создание, от которого нет спасения, и готовился принять кару, потому что поступил недостойно, убив детей этого духа-зверя, которое известно на Эмире как осанну — радужная смерть.
Он смог отвлечь его на себя, пока его спутники уходили по открытому кровью детей этого создания пути... он смог последовать за ними, но осанну не оставляет так просто, однажды взятый след. И сейчас он стоял на лесной солнечной поляне, разглядывая замершее чудовище.
Прекрасное чудовище.
Осанну возвышалась над ним на целую голову, напоминая больше всего огромную змею с шерстью вместо чешуи, которая сияла и переливалась всеми цветами радуги. Треугольное лицо с огромными глазами, которые завораживают жертву.
Воин старался не смотреть в глаза, обещающие вечное блаженство, потому что знал: в то же мгновение он будет мертв, а его спутникам еще нужно время. Но у его противника так же были и другие сюрпризы: магическая сила, острые когти, хвост, который способен душить и дробить кости. Ко всему прочему, как и многие магические существа, осанну были очень умны.
И Сухмет понимал, что ему не уйти живым. Его мастерство подчас сравнивали с совершенным, но это не давало ему преимуществ сейчас, а только оттягивало смерть.
Взгляд смертного не мог бы уловить начало атаки осанну, но воину и не нужны были глаза, он действовал интуитивно, за мгновение до атаки начав отклоняться как гибкая ветвь. И внезапно чудовище безмолвно рухнуло у его ног.
Из прекрасного глаза, словно, несуразный сучок, торчащий в неподходящем месте, выглядывал наконечник стрелы, сверкая в солнечных лучах чистым серебром, самым страшным для осанну, из всего, что могло его убить.
Сухмет опустил меч и взглянул в сторону прилетевшей стрелы.
На краю поляны застыла невысокая фигурка с луком.
Воин медленно опустился на колени и склонил голову: этот лучник забрал жизнь у осанну, теперь жизнь Сухмета принадлежала ему по обычаю чести родины отца Сухмета.
Мужчина чувствовал приближение, не слыша бесшумных шагов лучника по мягкой траве.
— Что это за существо?
Воин вскинул голову, потрясенный юным голосом. На него смотрели глаза цвета неба, когда деревья меняют свой зеленый наряд на золото и краски заката.
Он соотнес размер лука, примерный возраст мальчика и силу удара стрелы.
— Это осанну — магический охотник. Его фактически невозможно убить. Ты спас мне жизнь, теперь она твоя, — наконец, проговорил Сухмет, смотря прямо в эти яркие необычные глаза, похожие на два оживших драгоценных камня.
— Понятно, — кивнул мальчик, словно ничуть не удивленный. — Мое имя — Кирилл.
— Я — Сухмет. И должен выплатить тебе долг чести и жизни.
— Это я уже понял, Сухмет, — ответил мальчик.
— Сухмет!! — На поляне появились его спутники. И воин сразу увидел, как сжались пальцы мальчика на древке лука.
— Лорд Алан, — поднялся на ноги он. — Этот мальчик спас мне жизнь. Его стрела убила осанну.
— Невероятно. — Маршал смотрел на мальчика, и Сухмет знал какие мысли бродят у него в голове.
Глаза, охота, обманчивая внешность... — все как в указаниях оракула. Хотя он держит в руках не меч, а лук... но все знают, что не стоит воспринимать слова оракулов столь буквально. И лук, и меч — это оружие...
— Кто вы? — Мальчик отступает назад, и рука начинает подниматься, потому что вторая стрела давно лежит на тетиве.
— Мы — избранные, — отвечает Алан Удачливый. — Мы должны были отыскать того, кто сможет сразиться за наш мир. И, кажется, его нашли.
— О чем это ты, старик? — юный лучник отступает на еще один шаг.
— Силы богов указали нам путь, и здесь мы встретили тебя, который подходит под описание идеально.
Мальчик одним прыжком отскочил от них. Его взгляд стал неожиданно не по-детски жестким:
— Не знаю о чем вы, но если вы хоть пальцем прикоснетесь ко мне, вас ожидает кара.
— Подожди. — Сухмет выступил вперед. — Позволь нам объяснить...
Но в этот момент события резко рванули вперед.
Винсент за спиной воина выкрикнул какие-то слова и сжал кулак, из которого хлынула красная жидкость.
Горан одним гигантским прыжком оказался около мальчика, выбивая у него из рук лук, одновременно что-то шепнув ему на ухо так, что хрупкое тело обвисло в его руках.
Рядом с путешественниками раскрылась огромная воронка, в которую первым заскочил Горан, вслед за ним прыгнул маршал и чуть поколебавшись, Сухмет.
Последним шагнул Винсент, но внезапно плечо вора пронзила острая боль и резкий толчок швырнул на ближайшее дерево.
— Кирилл!!! Браааааат!! — последнее, что услышал Сухмет, когда за его спиной захлопнулась воронка перехода.
.
Глава двадцать шестая. Попутчики
Винсент смог открыть глаза только с третьего раза, чувствуя дикую боль, разливающуюся по плечу. И в тот момент, когда веки все же поднялись, его подхватили сильные и надежные руки.
— Держись, — шепнул знакомый голос.
— Высочество?.. — выдыхает вор. — как?...
— Я своих не бросаю, — спокойный ответ Алана Удача. — Никогда.
И вор медленно кивает, понимая, чего стоило маршалу шагнуть обратно в портал. Но он, как и любой в королевстве, слышал об этом пунктике маршала. И странное чувство благодарности разливалось на сердце... свой. Удивительными путями идет судьба.
А вокруг них уже кольцо воинов, сжимающих оружие.
И удивительные зеленые глаза, горящие яростным пугающим пламенем:
— Мой брат! Что вы с ним сделали?! — Не голос — шипение кобры, готовой жалить.
Винсент открывает рот и замирает, потрясенный. Еще бы, он достаточно часто имел возможность любоваться на портреты Его Величества. И сейчас перед ним стояла молодая разъяренная копия короля Мирейи Сарасы Справедливого — старшего из племянников Алана Удачи.
Зеленые глаза прищуриваются, когда он внимательно вглядывается в их лица. И злость, чистая и все такая же бешеная:
— Вы что, похищая Кирилла, даже не знали, кого именно хватаете?! За покушение на жизнь и благополучие принца Мирейи — смерть!
И маршал, наконец, приходит в себя.
— Он — избранный.
И злость уходит из зелени глаз, остается только холод, бесконечный холод, в котором тяжело ворочается тщательно управляемое бешеное желание убийства.
— Где мой брат?
Алан качает головой. И Винсент виснет у него на плече. Вот и все. Они все знали, на что шли, когда согласились на эти условия, и все же двинулись вперед даже после слов оракула. И все-таки эта образина ошиблась, не паладин Доэра нашел в этом времени свою смерть, совсем нет.
— Ваше Высочество. — Один из воинов встает рядом с зеленоглазым. — Посмотрите, мой маршал.
И Алан вздрагивает всем телом, глядя на молодого человека. А тот уже сидит рядом с тушей осанну, внимательно изучая тело и стрелу, торчащую в её глазнице.
Наконец, поднимается на ноги и оборачивается:
— Грузите чудовище, — глухо звучит приказ. — Этих двоих связать. С ними будет разбираться Его Величество.
Воины вытягиваются струной, опасливо косясь на тело мертвого монстра.
А принц, — несомненно принц,— подходит к пленникам без малейшей крупицы опаски, что они могут атаковать, и резко вырывает узкий стилет из плеча вора. Тот глухо вскрикивает и обмякает в обмороке, кровавое пятно стремительно расползается по куртке.
— Перевязать, — короткая фраза.
— Есть, Ваше Высочество.
Алан едва удерживал улыбку на губах, глядя на прямую спину своего родственника из будущего. Тот еще ничего не знает о самом Алане, но это и не важно. Впервые маршал чувствовал такое облегчение и почти светлую радость. Этот мальчик совсем еще молодой, но нельзя было не заметить, как смотрят на него воины, которые его окружают. Как они его называли — Бешеный Крис? Мужчина уже не надеялся увидеть кого-то из Катани, кто сможет стать воином и управлять армией. Их век — это век мира и спокойствия, поэтому принцы не высказывали желания идти по стопам королевского маршала, их больше прельщали балы и светские развлечения. А этот юноша.. пусть Алан не мог сказать, сколько времени прошло со времен его Мирейи, но здесь ему уже нравилось. Теперь он мог умереть со спокойной душой, зная так же, что их Воином стал тоже принц из семьи Катани.
