Я открыл глаза и встретился с кошачьими гневными глазами.
— Лиани?
Я лежал у него на руках, некроманты хмуро смотрели на нас, а Эрик стоял неподалеку, закусив губу.
— Растин, — из горла рвался хрип, вместо голоса. — Этот сучий выродок... Он забрал Кирилла!
Глава тридцать девятая. Похищенный.
Сапфировые глаза обещали смерть. Нелегкую и долгую. Алара Катани передернул плечами, умом он понимал, что этот взгляд предназначен не для него. Но... Он кончиками пальцев коснулся скулы, где растекался синяк, который несомненно будет к утру просто сверкать красками. Однако всем было не до проблем принца. Его дядя сумрачно провел рукой по лицу Сухмета, закрывая мертвому воину глаза:
— Пусть покоится с честью. — глухо звучит традиционное прощание.
И брат воина, молодой маг вздрагивает всем телом. Он знал это, но похоже лишь фраза маршала, наконец, убедила его в реальности происходящего.
— Что с мальчиком? — Алан Удача обернулся к целителю, который только что со вздохом убрал руки с тела бронзовокожего юноши.
— Выживет, — маг поднялся на ноги, поправляя мантию. — На некоторое время лишился зрения, но если все будет делать правильно способность видеть вернется. А сейчас только покой и уход.
— Понятно. Повезло парню.
Лилиан Катани, непривычно загорелый, без единой капли косметики на лице с распущенными волосами, как если бы его застали врасплох, опустился на колени рядом с телом Сухмета. И пальцами коснулся его закрытых век.
— Спасибо, воин. Ты хорошо защищал своего господина и кровника. Ты выплатил долг. Твоя душа может быть спокойна. Остальное за мной.
— Где вы будете искать Его Высочество? — поинтересовался тихо Алан.
— В Храме Роя, — Лилиан поднялся на ноги. — Где же еще. Растин четко дал понять, что будет ждать меня.
— Но для этого надо вернуться в наше время. — заметил оборотень, стоящий у неподалеку. — Похоже, у Растина был изначально подготовлен уход. В отличии от нас. Этот ублюдок весьма предусмотрителен.
— Мы всеравно не сможем воспользоваться их способом, — покачал головой жрец Лейлы. — Не в наших это силах, идти путями бога Мрака и Крови.
— Значит нужен другой путь.
— Нужен — и только теперь маршал заметил, как побледнели костяшки пальцев старшего принца, сжатые в кулак. Этот молодой воин едва сдерживал свои чувства. Но, все же сдерживал. Его выдержка и самообладание поражали. А ведь поначалу Алан так презрительно отнеся к этому созданию. Почему-то в памяти всплыли слова Кириана Катани. Короля Мирейи из будущего:
— Лилиан — гордость семьи Катани.
И похоже эту фразу можно было трактовать еще одним способом. Лилиан Катани действительно выглядел воплощением королевской гордости.
— Маршал, — сапфировые глаза смотрели на него, словно пытаясь выжечь дыры.
— Да?
— Где сейчас находиться Ролани Бард? Вы можете это узнать?
— Узнаю немедленно.
— Что ты задумал, Ли? — оборотень встревоженно дернулся.
— Надо с ним переговорить, — жрец глубоко вздохнул и повернулся к брату Сухмета. — Твой брат умер, защищая моего и тем самым выплатил свой долг. Когда прежде Кирилл спас его жизнь из лап осану. Я хочу попросить тебя кое о чем...
— Да? — мрачный взгляд мага, полный тоски.
— Видишь этого мальчика? — принц взмахом руки указал на обездвиженного Солара. — Я прошу тебя позаботиться о нем...
— Вы могли этого и не делать, — маг вдруг выпрямился. — Мы уже успели поговорить с моим братом, пока вы были в Битве... брат провел ритуал. Солар теперь мне такой же брат, как был Сухмет.
— Хорошо, — выдыхает жрец Лейлы. — когда он придет в себя.. передай ему мое "спасибо"...
— Предам, кивает тот. — Обязательно.
— Лилиан...
Он резко взмахивает рукой, отсекая всех:
— Мне нужно привести себя в порядок. Простите. Пусть мне сообщат, когда найдут Барда. И не забудьте отдать эту падаль жрецам Роя, — он резко кивает в сторону пяти мертвых тел, уложенных неподалеку.
Последний обжигающий взгляд в сторону Алара, полный какого-то снисходительно презрения. Принц вздрогнул всем телом. Как же так?
Но его могущественный родственник из другого времени уже стремительно удаляется прочь от этого места, где был похищен его младший брат.
Кирилл очнулся, но решил, что сразу не стоит показывать этот факт, так как чувствовал чужое безмолвное присутствие. Мальчик помнил, как искал в своих вещах что-то. Что могло бы пригодиться Лилиану в приведении себя в порядок, а потом услышал шум и выскочил из шатра, что бы увидеть, как падает сначала Солар, схватившись за окровавленное лицо, а в боку у него торчит рукоять кинжала. А затем на землю опускается и Сухмет, который смог ранить двух своих противников, которые атаковали пустынника. Еще три тела лежат невдалеке. Но противников осталось все равно еще четверо, и Кирилл сам выхватывает меч, сделанный специально под его руку, еще до Битвы.
Но чья-то властная сильная рука перехватывает запястье. И золотой каскад, похожий на шелковую массу тонких нитей, закрывает картину перед глазами почти мерцающей завесой.
— Тишше, ваше Высочество, тише. — знакомый голос. — И мы оставим жизнь хотя бы этому юноше.
Стон скорчившегося Солара и Кирилл замирает, он не затем спасал Солара из рук северян. Что бы его лишили жизни теперь.
— Хороший мальчик, — одобрительно.
— Что вы делаете, лорд Растин? — он сам удивлен, как спокойно звучит его голос, словно это не его сердце сейчас мечется в груди испуганной птицей.
— Вызываю вашего брата для личной беседы. — тихий смешок над головой. — А то мы еще долго тут будем отвешивать друг другу комплименты и поклоны. Идемте, Ваше Высочество. Вы же хотите попасть в свое время? И Снова увидеть любимого старшего брата. Или думаете, он не сможет найти дорогу обратно?
— Он обязательно её найдет. — спокойный ответ.
— Вот и хорошо, — теплая ладонь накрывает его рот и нос. И мальчик невольно вдыхает странный запах. Исходящий от пальцев Жреца Роя. Золото мерцает перед глазами. И это последнее, что он видит, прежде чем его сознание погрузилось в темноту, — мы просто чуток его подтолкнем. Чтобы это было побыстрее.
А сейчас он наконец пришел в себя. Все тело ломило, словно болели мышцы, натруженные какой-то нагрузкой.
Шуршание одежды и чьи-то легкие шаги, пересекающие помещение.
— Зачем господину этот мальчишка? — голос спрашивающего был бархатным, но резковатым.
— Не задавай ненужных вопросов, — спокойный прохладный голос уверенного в себе человека. — господин знает, что делает.
Этот голос напугал Кирилла. Хотя он был намного приятнее, но... это был голос очень опасного человека.
— Но мальчик так красив, — и Кирилл с омерзением чувствует, как чьи-то пальцы гладят его по щеке и чужое дыхание на волосах.
— Лилий, — в голосе второго прибавилось холода. — Ты забываешься, — это добыча господина.
Принц не выдержал и распахнул глаза, надеясь понять. Что происходит. Над ним склонился высокий и худощавый человек. В одеждах жреца Роя. Кириллу очень не понравилось его лицо, с тонкими губами и какими-то маслянистыми темными глазами.
Мальчик чуть повернул голову. Спасаясь от этого омерзительно ощущения, и взглядом нашел второго. Тот выглядел молодо, но волосы были совсем седые.
Габриэль. Юный принц Мирейи хорошо знал описание врагов своего брата. Правая рука Растина. Значит они все-таки вернулись в будущее. Вот почему исчезло это давящее чувство. Которое преследовало его все время, что он находился в прошлом.
— О, наш дорогой гость пришел в себя, — Лилий повернул голову мальчика так, чтобы видеть его глаза. И восхищенно присвистнул. — Какой цвет!
— Лилий, — голос седого звучал устало. — Отойди от него.
— Не смей мне приказывать, Габриэль! — жрец вскочил на ноги и резко развернулся. — Ты всего лишь жалкий воин!
Все-таки Кирилл оказался прав, этот мужчина — Габриэль, а этот жрец дурак.
Глаза воина сверкнули:
— Ты забываешься, Лилий. Если тебя оставили присмотреть за храмом, это еще не означает, что ты стал помощником лорда Растина. Пока он сам не отдаст приказ, ты и пальцем к мальчишке не прикоснешься. Это добыча господина и он же приманка для своего брата — жреца Лейлы. Ты меня понял, Лилий?! А если ты еще раз коснешься мальчишки, я сам отрублю твои поганые руки, которые ты не умеешь держать при себе.
Жрец открыл рот, пытаясь что-то сказать, но в этот момент открылась дверь, возле которой стоял Габриэль, и в комнате оказался Верховный Жрец Роя.
Оба присутствующих низко поклонились.
— Ты чем-то рассердил Габриэля, Лилий? — прохладный тон. — Я давно не слышал от моего воина таких речей. О, Ваше Высочество, Вы наконец пришли в себя? — голубые глаза внимательно взглянули на лицо Кирилла. — Надеюсь, вы не сильно пострадали во время перехода? Сейчас ваши мышцы должно немного ломить, но потерпите. Это небольшой побочный эффект для тех, кто не поклоняется Рою. И вы пару часов не сможете двигаться, потом подвижность к вам вернется. Но говорить вы можете. У вас есть жалобы?
Кирилл нахмурился, разглядывая этого страшного человека. И провел языком по пересохшим губам, нестерпимо хотелось пить, Но сказал он совсем другое:
— Когда я смогу двигаться, я надеюсь, что смогу найти что-нибудь и убить вашего жреца Лилия, — интонации удалось выдержать в районе строгих и учтивых, а это было не легко.
— О, — Растин покосился на побледневшего жреца. — Понятно. Кажется. Я явственно приказал. К мальчику даже пальцем не притрагиваться. Габриэль?
— Мой господин?
— Отруби этому человеку руки, как и обещал.
— Да, мой господин.
— Повелитель! — взвыл тот, падая на колени. — Пощадите!
— Язык пусть ему вырвут тоже, — поморщился любимец Мрака. — Ради Мрака. Не запачкайте здесь ковры.
Седовласый воин резко ухватил воющего мужчину за шиворот, выволакивая из комнаты, за дверью раздался дикий воющий крик.
— Надеюсь, вы удовлетворенны, Ваше Высочество? — Растин благожелательно улыбнулся мальчику.
Тот выдохнул:
— Ты больной садист.
— О, вы заговорили, как ваш брат.
— Ну, он мой образец для подражания, — откликнулся Кирилл.
— Тебе ведь безумно страшно, маленький принц, — тихий шепот почти на ухо. И когда только этот человек оказался рядом? — Ты же знаешь для чего ты здесь?
— Да. — выдохнул Кирилл. — Знаю. С помощью меня вы хотите заманить сюда Лилиана.
— А вслед за ним придет и его дружок — Лорд Кэртис Эро, — кивает жрец, его длинные пальцы зарываются в темную шевелюру принца и ласково теребят волосы, как это обычно делал Лилиан.
Кирилл молча терпел, чувствуя одну неприязнь к этому человеку... и страх. Он не стыдился этого страха. Но нельзя было позволить этому чувству захватить себя.
— Теперь уже может получиться принести его в жертву Рою, — золотоволосый мужчина разговаривает, словно и не с Кириллом, а с пространством над ним. — Единственное, что меня все же немного беспокоит, насколько быстро они смогут выбраться из прошлого.
— Лилиан скоро придет, — тихо, но убежденно заметил Кирилл.
— Будем надеяться, — чуть рассеянно улыбнулся Растин. — Габриэль...
— Мой повелитель? — седовласый воин уже стоит снова в дверях, будто и не было только что жестокой расправы с провинившимся жрецом.
— Распорядись, что бы Его Высочество покормили как следует.
— Слушаюсь, мой господин.
— И отныне, ты единственный кому разрешено прикасаться к нему.
— Слушаюсь.
— И Габриэль... Пора готовиться. Юный Жрец Ночной богини наверняка приведет друзей.
— Да, мой повелитель.
Я стоял у самой полосы прибоя так, что набегающая волна могла в следующий раз все же коснуться моих сапог. Кэртис и Эрик сидели на гальке и соревновались в кидании камешков. Кажется побеждал Тис. И странно, некроманты тоже решили побыть неподалеку, словно три черные тени. Молча. До сих пор они не произнесли ни слова.
— Лорд Лилиан?
Я обернулся:
— Господин Ролани.. спасибо, что пришли.
Он улыбнулся мягко и сочувственно, придерживая сына, который с любопытством вращал головой, издавая невнятные звуки. Похоже ему нравилось море:
— Я не мог не прийти. В твоем зове была песня, и я её услышал. Твой посланник рассказал мне все, что произошло. Ты надеешься, что я смогу помочь вам последовать за этим Растином? Ты правда считаешь, что я настолько силен, чтобы перебросить вас сквозь время?
Я посмотрел на него:
— Нет, я хотел попросить тебя о другом.
— О чем же?
— Ты пел для богов. Может ли один из них откликнуться на твою песню?
— Смотря какой, — но я уже видел, по тонкой тени улыбки в уголках его губ, что он догадался, кого я хочу позвать.
— Сирен.
И Кэртис за спиной вскидывается, и вздрагивают некроманты.
— Он с ума сошел? — тихий шепот Эрика.
— О, нет.. он гений.
— Ты умнее, чем я подумал. — одобрительно кивает Ролани Бард. — Хотя с мальчиком вы явно сглупили. Расслабились, хотя прекрасно знали, что после Битвы все правила распадаются на кусочки ненужного мусора. Ты понимаешь, что золотоволосый задумал это намного раньше начала Битвы?
— Догадываюсь, — я с трудом сдерживаю стон, потому что Ролани прав. Абсолютно. Мы расслабились. И мало того, я посмел забыть о Растине, том, кто намного опытнее меня, о том, кто всегда помнит о своих врагах. И за это поплатился Кирилл.
Бард кивает:
— Что ж. На ошибках учатся. И ты правильно делаешь, что зовешь не Лейлу. Ей нельзя вмешиваться. Как и Рою.
Я закусил нижнюю губу, и все же осмелился спросить:
— Из-за ауры Кирилла?
— О... ты все же разгадал загадку? Или подсказал кто?
— Подсказали, — честно признался я.
— Все правильно. Золотоволосый пока не знает, что его бог не сможет помочь ему в битве против тебя. Но и твоя богиня не придет. Так что вы будете на равных. Только свои силы. Он взял не того заложника.
Бард вздохнул:
— Что ж... Сирен тоже не поможет тебе напрямую...
Я слабо улыбнулся, чувствуя, как опухла нижняя губа от постоянных укусов:
— Ничего. Мне главное, что бы он помог дойти посланию.
— Он потребует платы. А в этом плане он одно из самых изобретательных существ, ты знаешь?
— Но пока он не назовет цену, я не узнаю, — меня охватывало какое-то безбашенное чувство. — Верно?
— Верно, — кивает бард и протянул мне Дэвида. — Подержи-ка.
— Лиани, ты уверен? — тихий голос Тиса за спиной.
— У нас разве есть выбор? — я смотрю на улыбающееся лицо Дэвида, который пытается поймать пряди моих волос, радостно фыркая и пуская пузыри.
— Нет, — соглашается оборотень.
Ролани вошел в морской прибой по колено , поднял голову к солнцу и... запел. Как он пел. Это была совсем другая песня, чем та, что он пел по моей просьбе.
Он звал. Взывал к морским глубинам, к легким бризам, к штормовым ветрам, к рифам, к морским жителям. Казалось, его голос охватывает весь морской простор, проникает сквозь толщу воды.
Мы стояли завороженные. И даже когда он замолчал, казалось его песня все еще жила и трепетала у нас в груди.
