В тот же мог над ним взметнулось видение взрослого мужчины с веселыми жестокими золотыми глазами, и матово-белой шевелюрой волос. В разрезе шелковой рубашки небрежно болтался медальон Верховного Мага Черной Ложи.
Мгновение и заклятие рассеялось. Оставив на траве младенца, и двух запыленных после дороги нелюдей.
— Понятно, — как-то грустно улыбнулся Гадин. — Так вот кто будет моим приемником.
— Не бард? — задумался Ролани. — Но почему?
Более старший оборотень, тот на котором проявлялись регалии командующего, поднялся на ноги и улыбнулся:
— Нам он об этом не рассказывал, уважаемый Ролани. Нам особо приятно познакомиться с отцом Дэвида.
Младший фыркнул и мечтательно закатил глаза:
— Вот вернемся... и я расскажу Дэвиду про то, какой он был лапочка.
Ролани хмыкнул и поднял сына с травы.
— Дэвид значит, — он погладил чистый лоб младенца, тот уже сладко посапывал с одеяле. — Что ж... неплохое имя. Гадин. Когда он придет к тебе, ты позаботишься. Что бы он был достоин того титула, который ты носишь?
— Ну, если все пройдет нормально и так как это должно свершиться, то конечно, — кивнул рыжеволосы. — Твой сын все-таки.
— Хорошо, — кивнул бард.
— Кэртис, Эрик, — у к ним подошел юноша.
Гадин не сдержался и присвистнул, разглядев его поближе:
— Отличная маскировка, юноша.
Сапфировые глаза взглянули на него и... улыбнулись.
— Спасибо, темный.
— Ли, смотри кто это, — младший оборотень, тот что Эрик радостно потянул вновь подошедшего к Ролани. — Это Дэвид! Такой маленький!
— Значит ему все-таки более восьмиста лет, — пробормотал тот, разглядывая сладко спящего ребенка, а потом поднял глаза и Ролани вздрогнул.
Они оба замерли, вцепившись друг в друга взглядами, и юный жрец Лейлы медленно отступил на шаг, потом еще один. А потом... низко поклонился барду. Тот прищурил насмешливые золотистые, как у сына глаза и тихо произнес.
— Приятно познакомиться, жрец Лейлы...
В воздухе витало странное напряжение.
Я шел на звук гитары. Манящий звук, которому не мог противостоять. Наверное. только я один его слышал, потому что играли специально для меня. Тогда я видел глаза Ролани Барда, самого знаменитого певца Эмира за все времена. Того, кто пел для самих богов, снизойдя до их просьбы... и то, что я там увидел, я не смог рассказать никому. Даже Кэртису. Хотя все они видели. Что что-то случилось между мной и отцом Дэвида.
А теперь он заманивал меня. И я пришел.
Он сидел на большом валуне, спиной ко мне и перебирал струны гитары. Чем-то в этот момент он мне живо напомнил Сигана. Какая-то странная резко-печальная мелодия, рвалась со струн.
— Ты все-таки пришел, — заметил он, не поворачиваясь.
— Ты позвал, — пожал я плечами и сел рядом. И вспомнил, что если у Дэвида были золотые глаза, то надо сильно приглядеться к глазам барда, чтобы увидеть, что под таким же золотом скрывается самый настоящий янтарь, в котором можно увязнуть, как какому-нибудь неосторожному насекомому.
— Ты увидел...
Я молча кивнул.
Бард покосился на меня:
— Почему промолчал?
— А что это даст? Но, по крайней мере, теперь я знаю, почему исчез Ролани Бард.. эта тайна будет греть мне душу.. если конечно, ты не собираешься меня избавить от памяти того, что я увидел на дне твоего взгляда.
Он тихо рассмеялся:
— Нет. Раз ты смог увидеть, значит так и надо. Видеть подобных себе дано лишь тем, кто рано или поздно окажется в таком же положении. Тебе предстоит длинный выматывающий и необычный путь, маленький жрец Лейлы...
— Почему же я увидел в твоих глазах его окончание? — поинтересовался я, ежась, как от холода, хотя светило солнце.
— Потому что ты стоишь в самом начале пути.. и тебе кажется концом то, что может стать началом нового витка. Ты совсем не случайно оказался здесь, маленький жрец... — он вздохнул и положил ладонь на струны. Его взгляд был серьезен.
— Я... однажды моя служба Лейле закончится? —
Он смотрел на меня... потом пожал плечами:
— Однажды заканчивается все. А сколько пройдет времени знает лишь одна судьба, жрец. Тебе сейчас сложно понять, да ты и не хочешь понимать.. и не надо. Просто прими к сведению то, что ты увидел и сохрани это... когда понадобится ты воспользуешься полученным.
Я медленно киваю... а потом все-таки спрашиваю:
— Каково это служить силе, неизмеримо выше, чем боги?
Слабая улыбка скользит по губам барда.
— Ты задаешь вопросы, ответы на которые ты сам сможешь получить... но очень не скоро.
— Хорошо, — снова киваю я... — Зачем воплощенному безумию этот фарс с битвами?
И снова загадочная улыбка:
— Тебе твоя богиня часто объясняет мотивы своих поступков?
Я медленно покачал головой.
— Почему же ты думаешь, что меня посвящают больше?
И мне почему-то стало стыдно, словно я снова мальчишка и что-то не понимаю в словах мамы.
Ролани хмыкает и касается струн гитары:
— Давай-ка я лучше спою тебе. Ты же слышал, что я могу спеть о любом человеке или боге... о ком бы ты хотел услышать сейчас?
И я поднимаю голову:
— О тебе.
— Никто никогда не просил меня о таком, — задумчиво наклоняет Ролани голову. — Но.. понимаю.. я спою тебе о себе, Лорд Лилиан. Когда еще мне представится такая возможность...
Некоторое время он сидел, задумчиво вглядываясь в пространство, а потом коснулся с струн.
Лейла Великая и Прекрасная! Когда в Мигаре я танцевал свой Танец со Смертью, я танцевал не только телом, но и душой. И музыка. Которую слышали тогда на площади была музыкой моей души. Ролани так пел, как я тогда танцевал, единственный раз в своей жизни.
Я слышал слова его песни. Но не мог запомнить ни строчки, он пел, а пространство растворяло тебя в его песни, заставляя слышать не ушами, заставляя погружаться в песню. Это была его жизнь: от самого своего рождения до нашей с ним сегодняшней встречи здесь и сейчас. Я её не видел и не слышал, я её ЧУВСТВОВАЛ.
И еще долго, после того как затихла мелодия и замолчал его голос, я лежал в траве, комкая стебли светов, попавших под руки. А невидящие глаза пытались увидеть небо.
— Еще никто на эмире не слушал меня так, — его голос вплелся в пространство. — Спасибо, маленький жрец. Я очень надеюсь, что в том повороте жизни, который ты увидел в моих глазах, мы снова с тобой встретимся.
Я медленно заставил себя сесть.
— Вы величайший из бардов, — тихо сказал я ему. Затем медленно поднялся на ноги и ушел.
Кирилл встретил меня у самой кромки лагеря. Его глаза сияли, и я невольно выпрямился, чувствуя, как прихожу в себя.
— Ли! Лорд Эрик сказал, что видел маленького Лорда Дэвида! Можно мне тоже посмотреть?!
Я рассмеялся. Как хорошо-то...
— Я думаю, Лорд Ролани не будет сильно против.
Он с восторгом ухватился за мой рукав.
— Пойдем?
— Ладно, — я взлохматил ему волосы. Мы развернулись и...
— Ли... — сильные пальцы моего младшего брата судорожно вцепились в мою руку. — Это же...
Мы стояли в саду королевского дворца Мирейи НАШЕГО времени.
Часть пятая. Безумные битвы.
Глава тридцать первая. Битва для Катани.
Калека смотрит в глаза маршала, струйка слюны стекает из уголка его рта.
— О.. ты один... из всех Катани лишь ты?
— Да, — Алан Удача склоняет голову. — Я должен найти Воина от нашей семьи.
Оракул ухмыляется:
— Иди по стопам Воина Мирейи. Там найдешь того, кто тебе нужен... у него синие глаза, и странная душа, которому в будущем предназначено слишком многое для столь хрупкого тела. Он младший из четырех... Он Катани, но такой, о которых ты только мечтаешь, Удача... Ты сразу узнаешь его.... Иди.
И маршал кивает, коротко кланяется и уходит, твердым шагом, оракул задумчиво качает головой, шепча уже только для темноты:
— Катани для Катани.. тяжелый путь и тяжелое испытание... для того, кто станет в итоге... — он испуганно замолкает, словно боясь того, слова, что чуть не слетело с его губ.
Вокруг нас шумели деревья, которые лишь на первый взгляд выглядели дикими и лесными. Прямо под ноги ложилась аккуратная песчаная дорожка. Мы оба знали это место.
Сады Мирейи, прилегающие к королевскому дворцу.
— Кир, у нас проблема, — заметил я. — Очень большая проблема.
— Началась Битва?
— Скорее всего, — кивнул я. — Хотя я не понимаю... Чья: твоя или моя? Или нас с тобой кто-то шутя забросил в Мирейю.
— Причем в наше время, — тихо заметил Кирилл, указывая на два склоненных дерева, знакомых нас с детства. Их сажала наша мать собственными руками.
— Тогда там, — задумчиво посмотрел я по направлению дорожки — Наш фамильный склеп.
Кирилл кивнул и молча двинулся вперед. Я последовал за ним. Этот склеп построили за пятьсот лет до нашего с Кириллом рождения, и в нем покоилась королева Тамира, наша мать.
Склеп действительно оказался на месте.
Плита, которую положили на место, где захоронили королеву... только на этой плите, я прищуриваюсь, что бы прочитать выбитое имя. И Кира с приглушенным криком отшатывается. Я успеваю схватить его за плечи, прижимая к себе, но не в состоянии оторвать взгляда от надписи на надгробной плите: 'Любимый сын и брат. Ты ушел слишком рано, по воле Доэра Солнечного. Да пребудет с тобой Справедливость и Честь' и подпись — Кирилл из семьи Катани, принц Мирейи.
— Что это? — испуганно шепчет мой брат. — Как?
А я слышу чьи-то приближающиеся голоса. Подхватив оцепеневшего мальчика, я скрылся за деревьями. И вовремя.
Группа людей появилась из-за поворота. И тут уже оцепенел я. К склепу рука об руку шагали Регил и Тамира Катани. Лишь спустя какое-то мгновение, я увидел за их спинами вторую пару...
— Ли...!
— Тшшш, — сжал я его плечо. — Все очень и очень странно. Взгляни на них всех повнимательнее, Кир.
Там у склепа замер Регил, которого я и мои братья ненавидели всей душой, и который в нашей Мирейе томился в тенетах безумия, заключенный в одну из башен королевского дворца. Тот же, кто стоял сейчас перед нами... Его окружала аура благородства и королевской благородной властности. Это был король. О котором мечтала наша Мирейя все правление Регила. Это был мужчина, которого любила его королева, я смотрел на цветущее лицо женщины с лицом моей матери, и то, какой становится у неё взгляд, когда он касался короля стоящего рядом с ней.
С величайшим трудом, оторвав взгляд от этих двоих, я перевел его на вторую пару. Тихо выдохнул и начал разглядывать... принца Лилиана Катани, наследника престола.
ЭТОТ Лилиан носил кроткую стрижку. Его осанка, разворот плечей, то как он держит голову — все это говорило о благородстве происхождения и будущем величии. Никакого макияжа, и нет безумия, затаившегося на бездонной глубине глаз. Судя по амулету на шее — ЭТОТ Лилиан поклоняется Доэру, как и положено наследнику Катани. А в левом ухе качается свадебная красная серьга. Потрясенный я посмотрел на его спутницу. Огненно-рыжие волосы горели на солнце, уложенные короной на её гордой маленькой голове. Словно искры или капли воды, в прядях сияли бриллианты, оттеняя светло-серые огромные глаза, смотрящие с чистого почти хрупкого лица. Точеную фигуру облегает нежно-зеленое платье.
Я прикусил нижнюю губу, не в силах оторвать от неё взгляда: что-то болезненное шевельнулось в глубине моего сердца.
— Мама! — прошептал у меня под рукой Кирилл и с надрывом закричал уже во весь голос. — Мама!
Я не успел его удержать. Он словно безумный вылетел прямо к этим людям. Лишь оказавшись на открытом пространстве лицом к лицу с двойником нашего отца, он опомнился. Но было слишком поздно. Я сжал пальцы в кулак, чувствуя, как ногти впиваются в ладонь до самой крови. Но я не двинулся с места.
Мой младший брат оглянулся, явно не понимая, что ему теперь делать.
И тут раздался надрывный женский крик:
— Кирилл! Сыночек!
Королева бросилась к мальчику, но её опередило несколько воинов, которые сопровождали королевскую семью. Регил мягко, но с силой удержал её. А около Кирилла оказался человек в одеждах мага. Несколько пассов и на его лице искреннее потрясение и шок.
— Это настоящий принц, — ошалело отступает он на шаг. — Никаких сомнений. Живой и здоровый.
— Но как?! — изумленный крик короля. А женщина, выглядевшая, как наша мать, наконец, вырывается из рук удерживающих её и, растолкав стражу, падает на колени перед Кириллом и крепко-крепко его обнимает.
— Сын? — Регил подходит ближе, пытливо вглядываясь в лицо Кирилла. — Это действительно ты?
И я буквально физически чувствую ужас брата, когда он смотрит на короля. Но я не зря гордился своим младшим братом.
— Н-наверное.. — запинаясь, выдавливает он.
— Что ты помнишь? — жадно склоняется Регил, и я чувствую, как в кулаке потеплело от потекшей в ладонь крови.
— Т-темноту.. тебя.. братьев... все так смутно, — пробормотал Кирилл. — Я... — его глаза закатились и, побледнев, он обмякает в руках королевы.
Я разжимаю кулак, успокаиваясь. Кирилл молодец. Обморок выглядел очень натурально.
— Кирилл! — испуганно кричит королева.
— Он просто в обмороке, Ваше Величество, — успокаивает её маг, наклоняясь к Кириллу. — С ним все в порядке.
— Видимо это был какой-то летаргический сон,— я невольно вздрагиваю, слыша свой собственный голос, но с абсолютно чужими интонациями.
— Да. Но как он выбрался из могилы?
Я вглядываюсь в двойника Кириана, у которого нет седых прядей и лицо беззаботное, словно нет никаких опасностей, и над ним не висит долг как карающий меч.
— Видимо ему кто-то помог, — задумчиво смотрит на плиту последний из моих братьев, точнее его двойник — зеленоглазый Кристиан.
Почему-то при взгляде на него меня охватила странная тревога, и мне это совсем не понравилось.
— Помог ему кто-то или нет, — раздался девичий голосок. — Мы знаем точно, что это настоящий Кирилл и ему нужна помощь.
— Лисиара права, — мой двойник подошел к матери и аккуратно перехватил из рук женщины безвольное тело. — Я отнесу его во дворец, мама.
— Я пойду с тобой, — королева резво вскочила на ноги, и только тут я увидел, что она беременна.
И этот факт был последней каплей, я отвернулся, хватаясь за ствол дерева.
Я не понимал замысла силы, которая нас забросила суда. Но это воистину Безумная битва.
Кирилл 'пришел в себя' довольно быстро. И за это время я успел не раз поблагодарить Лейлу, пусть даже она не слышала меня, за встречу с Итулом и его уроки и я мог держать связь с братишкой. Вернемся домой — расцелую. Лейлу... Итула я даже не рискну. Тем более мне не нравиться то, что как— то он чересчур благосклонно воспринимает попытки Таши, словно одобряет. Бррр.
Эта Мирейя действительно была очень похожа на нашу родную, с некоторыми изменениями. И потом я почти не чувствовал божественного присутствия в этом мире. Любого из богов. И это меня пугало.
Когда я был маленьким, я облазил весь дворец и нашел заброшенное крыло, где устроил себе подобие штаба. Потом это место мне не раз пригодилось, когда требовалось потренироваться в одиночестве или выплеснуть пар, чтобы раньше времени кого-нибудь не убить. Как оказалось, в этой странной Мирейе в замке все было точно так же... так что я мог далеко не исчезать и держать Кирилла в поле зрения. Но осторожность соблюсти все же требовалось.
