Тот скинул капюшон и взглянул на мага разноцветными насмешливыми глазами:
— Вообще-то нет. Я обычно командую на море, именно там я и являюсь Её Верховным. А сейчас до вас должен добраться мой коллега — Верховный Жрец Лилиан, который вам и обрисует ситуацию. Я здесь больше по личному делу.
— И что же это за дело? — тихо поинтересовался маг.
Жрец поднял руку и указал на главнокомандующего Светлых.:
— Он.
Динара тут же загородил его маг, синие глаза сверкали ненавистью:
— Не приближайся к командиру, исчадие Тьмы.
Пират вскинул бровь:
— Малышка, у меня к нему деловое предложение вообще-то.
Гунар вспыхнул:
— Я...
В тишине рассмеялся Залил:
— То-то я думаю, что с тобой не так, мальчик. А ты оказывается девочка! Старый я дурак!
— В боевые маги не пускают женщин, — пробормотала та.
— Да и Динар воин, ближе к нему быть лучше боевым магом, — понимающе усмехнулся маг. — Но мне тоже интересно, что за дело у жреца Лейлы к нашему лучшему воину.
Сиган пожал плечами:
— У него душа дракона.
— И что это значит? — Поинтересовался Динар, опуская широкую ладонь на плечо Гунар. Похоже он не был удивлен секретом своего мага.
— Я хочу вызвать тебя на поединок и убить в честной схватке, — пояснил Сиган. — А после твоя душа возродиться в теле новорожденного дракона, по слову моей богини.
— Лестно, — усмехнулся воин. — Но я собираюсь еще немного пожить на этом свете.
Жрец Лейлы разочаровано вздохнул и вгляделся в девушку перед воином:
— Госпожа, а вы не согласитесь? Из вас получится красивая дракониха.
Гунар широко раскрыла глаза:
— Я?
И ладонь на её плече плотно сжалась.
— Она не согласна.
Пират пожал плечами и почти обиженно взглянул на Мейдока. Тот покачал головой:
— Ты сам говорил, что только честный поединок. Большего я тебе не обещал.
— Боги рассудят, — тихо ответил тот и взглянул на Белила:
— Уважаемый, а вот вас я бы убил просто так и даже денег бы не взял с благодарных людей, которых вы освободите от своего присутствия.
— Что все это значит? — спокойно поинтересовался верховный Маг Белой ложи.
— Брат вот этого парня, — Сиган кивнул в сторону Мейдока. — Узнал, что вы собирались сделать через два дня, в день и час его рождения.
На ноги поднялся магистр Йорик:
— Молодой человек, вы можете чем-нибудь подтвердить это обвинение? Оно очень серьезно.
— Я могу, — подал голос Митас. — Белил не обучал паренька специально, скапливая его неочищенную силу, что бы выпить его до дна, тем самым, продлив себе жизнь.
Окружающие с ужасом и омерзением взглянули на своего повелителя.
Белил презрительно скривил губы:
— Все это бездоказательно. И откуда у мальчишки семья? Он сирота, сын шлюхи, которого я подобрал на помойке из жалости и сострадания.
Глаза Мейдока сощурились от ярости, он побледнел, но не двинулся с места. Залил с одобрением взглянул на него. Он не ожидал, что мальчик окажется таким сдержанным.
— Белил, — тихий голос юного мага был слышан в каждом уголке залы. — Не оскорбляй мою мать. Она была смелой женщиной и хорошей матерью. Ты же оказался таким благодетелем, которого только в кошмарах можно узреть. Ты предал принципы Белой ложи и разложил немало хороших магов, а тех, кто не поддавался, попросту убирал. Я знаю все это. Потому уже лет восемь, как именно я контролирую сеть твоих шпионов. И знаешь еще что? Главнокомандующий Динар и войска Белой Ложи уже три года, как принесли мне присягу.
Маги повскакивали со своих мест, а Динар отодвинул Гунар за свою спину, и укоризненно взглянул на Мейдока. Тот пожал плечами, типа так надо. И воин кивнул. Надо, так надо.
— Что это значит, Митас? — магистр Йорик смотрел на отшельника.
Тот пожал плечами:
— А я и не говорил тебе, что именно я собираюсь сам управлять Белой Ложей.
— Ты с самого начала учил его, для того, что бы он занял мое место?! — Белил потрясал кулаком в воздухе.
— Да, — и Митас улыбнулся не очень приятной улыбкой.
Маг взревел раненным зверем, бросаясь вперед.
Глава двадцатая. Душа дракона.
Обидно, но нашего появления даже не заметили. Похоже, в Зале Совета светлых магов происходило что-то настолько из ряда вон выходящее, что они даже забыли о вторжении в их владения.
Все взгляды были устремлены на круг магов, в центре которого застыл чуть полноватый, человек, с искаженным яростью лицом. От него веяло такой опасной и мрачной силой, что я на мгновение усомнился, что это светлый маг. Кровь и чужие жизни настолько напитали его магию, что магия перестала излучать свет, затянутая в трясину чужой страсти.
+ Хорошая добыча + шепнул голос Лейлы в моем сознании, и я вздрогнул. Настолько странным я его никогда не слышал. И мало того, похоже, она обращалась не ко мне.
+ Моя госпожа? + Станислав напряженный и ... благоговейный.
+ Убей его, Станислав! Мне нужна эта душа! Лиан, не вмешивайся, это не твой бой! +
+ Разве? + чуть насмешливо шепнул я. + А, по-моему, это как раз моя битва. Ты не видишь, госпожа моя, что напротив него стоит мой брат? И разве это не я пришел освободить твоих людей. Ради этого я пересек все Прибрежные Королевства, как Любовник и как Убийца. И сейчас ты отставляешь меня в сторону, как игрушку? Ты так меня видишь. ГОСПОЖА?! +
+ Да, как ты...+
+ Смею, Лейла, богиня моя, моя королева, смею, любовь моя. Потому что я твой. Но я не игрушка, помнишь, госпожа, ПОЧЕМУ я служу тебе!? +
На меня с ужасом смотрели две пары глаз: Станислава и Корала, а губы Винира кривила странная усмешка.
+ Ли?.. + и снова изменения Её голоса. + Я ... немного увлеклась? +
+ Прошлое так просто не отпускает, верно? + мягко заметила я. + И людей и богов. Но если таково твое истинное желание, я отступлю и отдам Станиславу Синее Пламя. +
+ Ты снова это делаешь + вздох. + Как тогда в храме Венуса. Однако ты стал действовать тоньше. +
+ Учусь, госпожа моя. Учусь. +
+ Спасибо. + тихий шепот.
+ Всегда пожалуйста + улыбнулся я.
+ Но, Ли, дай Станиславу с ребятами размяться. Они полвека провели у этого человека в плену. +
+ Конечно + и я взглянул на Станислава.
Тот только головой покачал, приходя в себя.
+ Времена действительно изменились. +
Жрец мягкой походкой направился в сторону круга, где Белил, а это был именно он, смотрел на моего брата:
— ...мальчишка. Ты сам не понимаешь, что натворил. Я привел Ложу к её небывалому величию. Даже Темные теперь предпочитают с нами не связываться, чувствуя нашу мощь. Такого не было при моих предшественниках.
Черные волосы чуть колышутся в отрицательном кивке:
— Ты слышишь ли себя, Белил? Темные БРЕЗГУЮТ с нами связываться. Я сам видел и слышал, что люди проклинают твое имя. — голос равнодушно констатирует факты, но под ним я чувствую клокочущую ярость и гнев. — неужели ты собирался выпить мою силу и жизнь ради величия Ложи?
За спиной Мейдока стоит пожилой маг, и одобрительно кивает. Митас. Он правильно сделал, что отступил, так как Мейдоку надо убедить самому магов в том, что он достоин принять столь сложный и ответственный пост, а для этого он должен сместить Белила. Сам. Без помощи Митаса, которого иначе будут считать негласным главой, а Мейдока его марионеткой.
Станислав незаметно скользнул между столпившимся магами и встал рядом с Мейдоком. Только воин, которого я помню по воспоминаниям Мейдока, как Динара, дернулся было, но, увидев, как спокойно воспринял мой брат присутствие постороннего, остался стоять на месте.
Станислав коснулся плеча мага и заглянул ему в глаза. Эти двое были друзьями, хотя возможно сами о том не подозревали. Да, лорд Дэвид посмеется еще над Верховным Магом Белой Ложи, который водит дружбу со жрецами ночи.
Белил потрясенно смотрел на Станислава.
— Ты! — прошипел он. Вокруг царила тишина. Похоже, многие маги узнали Станислава. А ведь он считался мертвым все эти пятьдесят с лишним лет. Белил явно не распространялся о том, кто содержится в его башне. Раз Станислав здесь, значит очень многое, если не все, что говорилось в этой зале до моего прихода, Мейдоком и его союзниками, скорее всего правда. Вот что я читал на лицах многих, кроме тех, кто был в курсе происходящего. И эти некоторые сейчас сильно боялись. Я чувствовал их страх на вкус. Да мой предшественник славился своей злопамятностью.
— Ты ошибаешься, — пожал плечами Станислав. — Но это не имеет значения. Моя богиня потребовала твоей крови и твою душу.
Белил рассмеялся каркающим смехом. Словно горло ему царапали кошки:
— Прикрываешься словами ушедших богов? Лейла ушла в тот момент, когда ты перестал в неё верить, жрец. И это ты хочешь моей крови. А самозванец, который пришел освободить тебя просто глупец, который жаждет прикрыть свои пороки религиозным долгом.
— Лейла! — громко наябедничал я. — Он в тебя не верит.
Маг вздрогнул и то странное заклятие, которое я видел сверкающими нитями на его пальцах, полетело в меня огромным огненным шаром.
И всего мгновение, чтобы отшвырнуть Корала и Винира подальше от себя, чтобы ответить на приглашение Смерти станцевать еще один танец, смутная тень мелькнула перед глазами, когда магический огонь, от которого нет спасения никому, на кого он направлен, окутал меня.
+Шагай в центр пламени + — шепнула Лейла.
+ Я же говорил, что это мой бой, + весело отозвался я.
Последнее что я слышал, погружаясь в рев пламени, это дикий крик Мейдока.:
— Динар! Мой брааат!
Светло-серые глаза смотрят на меня, переливаясь перламутром. Сталью и серебром. Странные глаза, с вертикальным длинным зрачком. Длинный гибкий язык скользит по губам, приоткрывающим ряд острых зубов.
Я смотрю в его глаза и улыбаюсь, а вокруг ревет пламя.
+ Это моя стихия + голос дракона гулкий и глубокий.
+ Почему? + мой вопрос взвивается язычком пламени и опадает искрами.
+ Тот, кем я был до этого времени, хотел проверить слова твоего друга, жрец Лейлы и брат моего нового повелителя. Если у него действительно была душа дракона, она должна была проявиться в центре магического пламени, так гласят хроники, которые читал этот человек. Старые пыльные хроники, которым многие века и века лет, тех времен, когда над Эмиром царили клинья драконьих стай. +
+ Ради меня, он пожертвовал своим смертным телом...+
+ Больше ради себя, + удивительно было видеть усмешку на драконьих губах. Завораживающе-страшное зрелище. + Он принес вассальную клятву, связав нас всех. Твой брат — это наш сюзерен, наш повелитель, и он хотел, чтобы ты жил. +
+ Надо будет сказать Митасу отдельное спасибо за то, что научил Мейдока этому 'Раскрытию души'. Вообще предвидение — хорошая штука, + заметил я.
Дракон рассмеялся.
+ Похоже, твой друг был прав. Боги рассудили по-своему. Скоро я снова смогу расправить крылья. +
Я улыбнулся:
+ Сиган просто так не пошел бы со мной, он знает, что мы с Кэртисом справились бы и без него. Он знал, что найдет тебя здесь. +
Дракон кивает:
+ Нам пора уходить, иначе мое смертное тело сгорит, как и твое. А что бы я смог возродиться, нужно, что бы именно рука жреца Лейлы пронзила мое сердце. Я хочу, что бы это сделал ты. +
Я кивнул:
+ Хорошо. Ты спас мне жизнь, я не могу отказать тебе в этой просьбе. +
+ Еще увидимся, жрец Лейлы. +
+ Увидимся, дракон, +
Я выскользнул из огня, и оказался сидящим на полу в зале Магов Белой Ложи. А на руках у меня умирал обожженный до неузнаваемости мужчина.
И конечно, я пропустил все самое интересное.
Кэртис не помнил, что случилось с его сознанием, когда он увидел, как Лилиан исчезает в магическом пламени. Оборотень прекрасно знал, что представляет из себя это заклинание. И прыгнувший в огонь Динар ничего не может сделать, только сгореть вместе с братом своего господина, которому он дал вассальную клятву.
Кровавая пелена затмила его взор, и он очнулся уже рядом с Белилом, миновав магический круг, которым тот себя окружил. Обернувшийся человеком, зверь усмехнулся прямо в лицо магу, крепко держа его за горло:
— Твоя магия настолько пропитана смертью, что приняла мою тьму за своего, маг...
И уже это было окончательным приговором теперь уже бывшему Верховному магу Белой Ложи.
Однако Кэртиса мало волновало то, насколько, он только что поразил окружающих их магов. На душе было пусто. Нет больше загадочных сапфировых глаз... нет улыбки странной и насмешливой, открытой и загадочной одновременно. Нет этих глаз.. нет больше утренних диалогов и подколок... руки уже больше не нанесут макияжа, вызывающего и эпатажного... такой странный, противоречивый.. нет больше... как пусто. Он и не знал, что станет так пусто и горько без присутствия этого мальчишки...
И ярость от осознания боли и потери рыком ревется из груди, а когтистые руки сжимаются на горле светлого, беспомощной куклой болтающегося в его руках.
Однако, Кэртис не был бы главнокомандующим Черной Ложи, и славился на весь мир своими подвигами, если бы не умел держать себя в руках.
Темный поворачивается в сторону замерших жрецов Лейлы и внимательно смотрит на Сигана, чьи разноцветные глаза без отрыва разглядывают замершие фигуры в магическом круге.
— Слишком просто, — шепчут губы жреца... и оборотень соглашается, кивая... они слишком много сделали, что бы пустить все усилия насмарку.
Кэртис улыбается бездушной улыбкой, которую видели только те, кто умирал от его руки.
— Ты, кажется, хотел выпить силу мальчика, колдун? — он намерено искажает звание Белила, присваивая ему статус темного создания. — Почувствуй, каково это...
И оборотень жадно прижимается к морщинистому рту старика. И когда жалкие остатки и капли силы уже вытянуты из стремительно усыхающего в его руках тела Белила, неожиданно в полной тишине звучит знакомый голос, полный омерзения:
— Фуууу! Какая гадость! Кэртис, плюнь эту гадость! Меня сейчас стошнит от подобного зрелища! Фу, Кэртис!
И настигает понимание, что не все еще закончено. И магический огонь не помеха выжить подобному язвительному созданию, коим является Верховный Жрец Лейлы — Лилиан Катани.
— Я всегда знал, что кошек можно дрессировать, — полный удовлетворения голос Сигана, когда он резко отшвыривает все еще живое тело бывшего мага, чувствуя себя переполненным чужой заимствованной силой, и кусочек Тьмы ласково мурлычет где-то глубоко внутри тела, начиная поглощать неожиданное угощение.
И Кэртис бы ответил этому наглому пирату достойно, но все перекрывает женский горестный вой, когда девушка, одетая как боевой маг, бросилась к страшному телу, которое осторожно держал на руках абсолютно невредимый принц..
Дрогнули остатки век на обожженном лице... вряд ли он бы смог бы увидеть её, даже если бы смог открыть глаза, потому что оборотень видел, что глаза воина выжжены магическим пламенем. Как он вообще дышал было не понятно.
— Гунар... — хриплый голос, но удивительно ясный. — Гунар, солнышко мое.
— О, Динаааар, — стон.
— Скажи тому парню... жрецу Лейлы... Я хочу проснуться с крыльями. Я не знал, что все это время был в клетке. Не знал...Хотя всегда тосковал, когда видел небо... когда ты появилась...только ты смогла отодвинуть тоску... Поэтому...
