— По-моему, звук приближается, — заметил Ками. — Ольгар, кого бы они не загоняли, те явно пытаются добраться до крепости.
Хранитель камня Дракона внимательно прислушался и медленно кивнул:
— А ведь ты прав. И если жертва так нужна их хозяину, то я думаю, что она нам будет нужнее...
Тонкие губы друга растянулись в улыбке.
— Всадники! Двое! — голос часового на воротах.
— Ты всегда был везунчиком, Ольгар, — Ками поправил перевязь меча.
— Не сказал бы, — хмыкнул тот. И гаркнул часовому:
— Открывай ворота! Приготовиться к атаке!
Маги и воины выстроились на стене.
А всадники были уже совсем рядом. Узкая щель врат открыта так, что может проскользнуть лишь один всадник. И первый конь врывается призрачной молнией, за ним темная тень второго и ворота захлопываются в тот момент, когда из леса показывается погоня.
И восторженный крик одного из всадников:
— Йяя-хууу!
— По-моему, они не слишком испуганы, — усмехается Ольгар. И одним невероятным прыжком оказывается на вымощенном дворе крепости, рядом с темным всадником.
— Кэртис! Морда твоя усатая, как ты здесь?! Я то думаю. Кто мог так довести зверушек, что их господин решил нос наружу высунуть... Надо было тебя сразу сюда притащить!
— Ольгар! — оборотень соскальзывает с коня и крепко обнимает друга.
— Ты и жреца притащил с собой?!
Оба поднимают головы и замирают, потому что Жрец Лейлы так и не спешился. Он развернул своего Призрака в сторону ворот и сидел с напряженно прямой спиной. Его сапфировые глаза почти светились, пытаясь что-то увидеть сквозь зачарованное железо ворот.
— Лиани? — осторожно зовет Кэртис.
Тот судорожно выдыхает и поднимает лицо к небу, окрашенному кровавыми росчерками заходящего солнца, и дикий вопль ярости и горя срывается с его губ:
— Я убью тебя, ублюдок! Вырву твое сердце, и сожру его у тебя на глазах!
Темные отшатываются от полыхающей ярости юноши.
— Командир. — Рядом с Ольгаром появляется маг. — Болы собираются атаковать. Им очень нужны эти двое.
— Тогда используйте заклинание, — тихо отдает приказ тот. И осекается под тяжелым взглядом сапфировых глаз.
— Лорд Лилиан?...
— Какое заклинание?
— Мы можем ослабить контроль над ними, и тогда их будет легче уничтожить, — отрывисто поясняет темный, видя странное чувство, плавающее по яркой радужке глаз жреца.
— Ольгар... пусть они ударят, когда я выйду за ворота.
— Ты сошел с ума? — одновременно выкрикнули оборотень и воин.
— Давным-давно, — вдруг улыбнулся он. И улыбка была горькой.
— Верьте мне. Я знаю, кто такие ваши Болы.
— Хорошо, — помолчав, проворчал Ольгар. — Я задолжал тебе в прошлый раз, но потрудись выжить и все объяснить.
— Договорились. — Он соскользнул с Призрака. И взглянул на Кэртиса. Оборотень серьезно смотрел на юношу. Тот хлопнул его по плечу:
— Верь мне.
Очень медленный кивок.
— Ты слышал его? — Ольгар повернулся к магу. — Выполняй.
— Слушаюсь и повинуюсь. — Маг поклонился.
Я стоял и смотрел, как они медленно приближаются ко мне. Я разгадал загадку болов, когда их ледяной ужас коснулся моего сердца. И я, наконец, смог расшифровать их крик.
Я смотрел в вытянутые изуродованные, покрытые наростами лица, лишь отдаленно похожие на человеческие. Огромные словно порванные рты со свисающими с клыков слюнями, — эти челюсти были способны перекусить мне шею в одно мгновение. Искореженные гротескные тела, непропорционально длинные руки, заканчивающиеся гибкими пальцами с острыми когтями.
На бедрах грязные тряпки, сохраняющие подобия повязок, как насмешка...
И этот нескончаемый вой...
— Боооо..лллл....аааааааааааааааа....
Я почти до крови прокусил губу, чувствуя волны проецируемого в мой мозг и мое тело ужаса... как же больно...
— Больно, Лейла! — Я кричал от ужаса и горя. — Больно, Лейла!
И они замирают, в глазницах с трудом ворочаются шары глаз... да именно это они кричат, и кричат, и кричат...Больно! Лейла! Жалуясь и призывая свою богиню! Бывшие воины Лейлы, пятьдесят лет назад попавшие в руки жрецов Мрака! Будь проклята магия Крови и Мрака. Они те, кого называли гончими Лейлы. Они те, кто не смог умереть под пытками, и их изломали, исковеркали и извратили!
Лейла рыдала в моем сознании.
+ Я не знала, Ли! Я не знала! Рой умеет прятать! О, мои прекрасные смертоносные гибкие охотники! Убей его, Ли, убей! Я умоляю! +
+ Я попытаюсь + я смотрел на замерших в двух шагах от меня болов, которые испытывали растерянность... сомнения... они чувствовали что-то... но вот он. Хлесткий удар-приказ по сознанию, все затмевающая боль!
Я взмахиваю рукой. И где-то за спиной, Темные бросают заклинание, давно сплетенное и заряженное. Бросают его по той нити приказа, которая почти вспыхнула, указывая путь к своему господину.
Я перехватываю Синее Пламя, материализующееся по моему зову, и с силой втыкаю его в землю перед собой, перед первым болом, готовым вонзиться мне в горло. Мои действия уже не зависят от меня, мной управляют руки Лейлы, её возросшая сила.
Синий камень на рукояти сверкает в последнем луче заходящего солнца, и эта вспышка отражается в мутных глазах чудовища.
Я выпрямился — а бол заворожено застыл перед волшебным мечом, лишённый связи с повелителем, которая подхлестнула бы его приказом и болью, — потому что сейчас его хозяин сражался с заклинанием магов Черной Ложи.
Болы сморят на меч. Их конечности подрагивают, и мертвенная тишина над нами.
Сила наполняет меня, Сила Убийцы, и нестерпимо жжет переносицу первый лепесток. Глаза горят, словно кипят подступающие слезы ярости.
Болы жадно подаются вперед. Они чувствуют магию, которой питаются. Я стиснул зубы, чувствуя, как их боль проникает в меня, захлестывает волной.
Второй лепесток на переносице приносит прохладу лесной чащи, сила Лейлы обнимает тело и искалеченную душу. Тихая мелодия, — и чудовища замирают, ошметки памяти просыпаются, пытаются прорваться из глубины, где были бережно сохранены.
Моя богиня поет колыбельную для детей, заблудившихся в боли, но продолжающих звать её, даже не помня, чье имя пытаются произнести их губы.
+ Иди .+
И третий лепесток, завершающий, объединяющий все стороны сил жрецов Лейлы.
Я прохожу сквозь замершую стаю.
— РАСТИН!
+ Ну уж нет, маленький жрец. Не сегодня. + Его голос в моем сознании звучит ласково. Словно взрослый пытается объяснить ребенку, почему сегодня не получится съесть конфету. + Я стараюсь не рисковать, когда передо мной столь привлекательный противник. У меня на тебя большие планы. Поверь, я добьюсь того, что они обретут жизнь. Я многому смогу научить тебя + его тихий издевательский смех окружает меня.
+ Раньше я убью тебя + Какая-то спокойная уверенность овладевает мной.
+ Какая кровожадность. Мне нравиться твой настрой, маленький жрец. + затихающий голос. Он ушел. Разрывая связь.
Я прикусил нижнюю губу размышляя... жаль, но этот ублюдок оказался слишком осторожным, и заклинание, похоже, досталось не ему. Да и глупо было надеяться, что он сам управляет созданными монстрами.
Что ж, мы с ним еще встретимся, это несомненно. К тому времени стоит немного отдохнуть и подготовиться. К сожалению, его издевка насчет 'маленького жреца' слишком близка к правде.
+ Ли. + в голосе Лейлы глубокая печаль. + Ли...+
Я оборачиваюсь и вижу её, прекрасную, светящуюся тихим лунным светом, в окружении монстров, ластящихся к её рукам.
+ Я не могу ничего исправить.. слишком долгий срок... а Рой пока все еще сильнее меня... если бы я обладала своими силами в полной мере... + Хрустальные слезинки текут по её щекам. + Ли... тебе придется убить их. Каждого... Отправь остатки их душ в мои Чертоги... только так я смогу изменить хоть что-то... ты должен, Ли... я... удержу их... +
И нельзя взять в руки Синее Пламя. Только тонкий стилет, зажатый в пальцах. Только он. И чудовища, покорно подставляющие горло, подталкиваемые руками моей богини и Госпожи.
Их было тридцать четыре. Я запомнил каждого, тихо ведя счет. Этот счет я позже предъявлю Верховному Жрецу Роя и его богу.
Голубое красивое платье Лейлы было залито кровью, золото волос испачкано, а из глаз не переставая текли слезы, и, кажется, она шептала имена. Я никак не мог расслышать из-за колыбельной, разливающейся в воздухе. Когда последний из болов опустился на землю бездыханным, она медленно растворилась в воздухе наступившей ночи, забрав с собой мелодию и не произнеся больше ни слова.
Я устало опустился на траву рядом со своим мечом. Вот тебе и отпуск. Можно сказать, что начался новый виток древней войны. Лейла не простит Рою такого надругательства над своими созданиями.
Наверное, я очень долго так сидел. Моего плеча коснулась чья-то ладонь, но не было сил пошевелиться. Из рук вынули стилет и я, наконец, смог поднять голову и взглянуть на оборотня.
— Все закончилось, Тис. На этот раз. Болы больше не вернутся. Они в чертогах Лейлы.
— Черная Ложа обязана тебе, — тихо ответил он, оглядывая поле бойни. — Кем они были?
— Сначала людьми, а потом Лейла преобразовала их в своих гончих, это была идея одного из них. Они хотели служить ей с большей эффективностью. Именно с ними она охотилась в Ночи, они были её свитой. А потом они попали в руки жрецов Роя... и стали болами... Точнее, тридцать четыре из ста.
— Я так понимаю, не Растин управлял ими?
— Нет, конечно. — Я пожал плечами. — Так что, скорее всего, он лишился кого-то из своих магов.
Он поднял руку и коснулся моих губ, что-то стирая. Я невольно облизнулся и почувствовал привкус собственной крови: оказывается, умудрился прокусить губу.
— Пойдем. — Оборотень протянул руку, чтобы помочь. — Не стоит сидеть на холодной земле в окружении трупов, Твое Высочество.
— Согласен,— криво усмехнулся я. — Еще простужусь ненароком.
Когда я поднялся на ноги, рядом обнаружился Ольгар, который с каким-то странным чувством рассматривал меня.
— Ну ты и представление нам устроил, — наконец гулко произнес он. — Мои ребята не скоро забудут. И многие из них потеряют покой на многие и многие ночи... твоя богиня настоящая красотка.
— Ей будет лестно это слышать, — усмехнулся я. — Ольгар, а пожрать в вашей крепости что-нибудь найдется?
— Обижаешь, — хмыкнул он. И посерьезнел. — Что делать с телами болов?
— Сожгите, — коротко ответил я. — Кто знает, что за пакость могла притаиться в их телах за последние пятьдесят лет, раз уж даже богиня не решилась их излечить...
Воин коротко кивнул, соглашаясь.
Растин недовольно разглядывает скорчившееся в невообразимой и неестественной позе тело жреца-мага. И надо же было недоумку на себя болов зациклить. Так жаждал власти? Дурак. Хотя и гений.. теперь, где такого уровня ученого взять? Болов лишились, но, по крайней мере, он теперь знает куда направился юный жрец Ночной богини. И смог разглядеть, что тот изрядно успел потрудиться в служении своей госпожи. Та явно набирает силы.
— Наш юный друг нашел себе надежную защиту, — заметил он в пустоту залы.
— Даже в Черной Ложе можно попытаться его достать, — тихо ответил Габриэль.
Растин поморщился:
— Дэвид и так уже высказался по поводу попытки принесения в жертву его любимчика. Если мы попытаемся добраться до Лилина на его территории, то можем заполучить прямое объявление войны. У колдуна уже давно руки чешутся. Ему явно надоело гонять смертных. Не думаю, что стоит провоцировать его сейчас... мы и так достаточно его подразнили. Еще аукнется. И как этот пацан умудрился ему в доверие втереться? И чем дальше, тем вероятнее тот факт, что Черная Ложа выступит на его стороне, если он попробует призвать её господина в союзники. Шустрый паренек, в общем-то, и тактика правильная. Понимает, что в прямом поединке один на один победителем выйду я, вот и собирает себе плеяду союзников. Ты когда-нибудь слышал, чтобы Черная Ложа с Белой выступали на одной стороне?
Седой воин отрицательно покачал головой.
— Думаю, сможешь еще увидеть. — Гримаса брезгливости исказила красивое лицо. — Проклятый Белил! Идиот светлый!
Он пнул бездыханное тело мага у своих ног:
— Как он смог такое допустить! — еще один пинок. И уже спокойнее.— Пусть эту падаль выбросят и почистят ковер. И Габриэль...
— Да, Повелитель?
— Прощупайте этого нового Верховного Мага светлых — Мейдока. Если сможете — убейте.
— Я уже отдавал такое распоряжение, — тихо ответил воин, чуть поколебавшись.
— И? — резкий поворот, и голубые холодные глаза остро смотрят на него.
Габриэль помрачнел:
— Я получил прах моего человека в упаковке. И он просто обжигает истинным светом.
— О проклятие! Светоносец?!
— Похоже, что так... Один из шпионов успел доложить, что оборотень сожрал силу Белила и даже не поперхнулся...
— А потом что?
Габриэль развел руками:
— Я не могу больше связаться с ним. Такое ощущение, словно его сознание полностью изменено и доступа к нему нет.
Растин задумался на мгновение, потом побледнел:
— Отзывай всех, кто еще что-то соображает. И пусть мне доставят этот прах, который тебе прислали на изучение. Похоже, Белил переполнил чашу терпения собственного господина Света. И как только такой ублюдок, как Регил, умудрился доставить нам проблемы только тем, что изнасиловал парочку девок? — Он поморщился. — Пусть за братьями Катани ведут осторожное наблюдение. Чувствую, мы на них еще сможем попытаться сыграть с Лилианом и его богиней.
— Слушаюсь, господин, — поклонился воин.
Глава двадцать четвертая. Черная Ложа
— До меня дошли слухи, будто Кэртис вернулся сегодня ночью. — Генерал армии Черной Ложи Эрик Эро сел рядом с предводителем клана Пантер Кагано Эро.
Тот, не прерывая своего увлекательного занятия, покосился на младшего сына:
— Думаешь, стоит проверить?
— Зная старшего братца, — задумчиво протянул молодой воин. — Если он прибыл ночью, то под его дверьми уже дежурит толпа народа, и едва он выйдет за дверь, как окажется в окружении, заложником страждущих его внимания... и до нас дойдет хорошо, если дня через два...
— Мда. — Старший оборотень отложил нож и полюбовался вырезанной из дерева гладкой фигуркой танцующей женщины. — Кэрт весьма популярен среди подданных Черной Ложи, здесь ты абсолютно прав. И дома почти год не был. Удивительно, как Дэвид его отпустил на столь долгий срок.
— Ему понравился отдых, — проворчал Эрик. — А я тут за него ломайся.
Кагано выпрямился одним нечеловечески гибким движением:
— Ну что ж... мы не страждущие, так что у нас есть кое-какое преимущество. Пошли, посмотрим на твоего блудного брата.
Его сын довольно усмехнулся и тоже поднялся. Оба направились в сторону дома главнокомандующего армии Тьмы, пустовавшего все это время.
Эрик оказался прав, то тут, то там мелькали знакомые любопытные лица, которые вроде как выглядели очень занятыми. Но ...
-Дежурят, — усмехнулся Кагано. У многих потускнели лаза, когда они увидели отца с сыном, некоторые со вздохом действительно начинали спешить по делам.
