Я подобрался к Тайригу и взял его за локоть:
— Пошли.
— К-куда? — он ошарашено посмотрел на меня.
— Отсюда. Нам надо поговорить. А здесь этого уже не сделать.
Лейла метнула в нас гневный взгляд, и я почти волоком утащил Тайрига. При семейных сценах богов лучше всего не присутствовать. Опять самыми крайними жрецы останутся.
Тайриг и я сидели в каком-то трактире и распивали кувшин вина. Я позаимствовал у него комплект простой, но удобной одежды, что бы не светится своим примечательным нарядом жреца Лейлы, о котором все уже были наслышаны. Мой коллега постепенно приходил в себя после сцены в храме. Ему еще много придется осознать, и видимо о многом поговорить со своим богом.
К сожалению, мне некогда было помочь ему. Коронация уже завтра, а Тайриг до сих пор не дал ответа.
— Тамира была мудрой женщиной, — задумчиво рассказывал он, выбрав наиболее отдаленную от его бога тему. — Я помню, как увидел её впервые, перед алтарем в свадебных одеждах, где завершилась сделка о её браке с Регилом. Её глаза горели решимостью. Король так и не смог её сломать до конца.
Я кивнул:
— Она очень хорошо вдолбила в мою голову долг перед Мирейей. Наверное, именно из-за этого в первую очередь, я вернулся помочь Кириану. И я никак не ожидал, что обрету всех троих своих братьев... Регил недооценил её.
— Да, а теперь нам разгребать все, что вы натворили, — скривился он.
Я поднял на него глаза:
— Никто не должен знать о ритуале отречения и свидетельстве Темного... Это принесет лишние проблемы. Пусть все валят на меня, как на жреца Лейлы. Некоторые мои предшественники создали нам такую славу, что мало кто не поверит тому, что именно я свел с ума короля. Кириан не должен быть замешан в этом всем. Он будущий король. И если сделку со жрецом Лейлы ему еще простят, то фактом его отречения от отца и короля могут воспользоваться.
Тайраг хмыкнул:
— Так отговори его от этой безумной затеи с коронацией двумя жрецами!
Я пожал плечами:
— Ничего не выйдет, он настроен очень решительно. Я уже горло себе сорвал. В последний раз он вообще саданул кулаком по столу и заявил, что он не изменит своего решения, и раз мы делаем его королем, то не должны оспаривать его решения. Я думал на меня потолок рухнет. А слышали бы вы, как он ласково до дрожи в коленках разделал Совет Министров. Больше половины сразу подали в отставку, спасая свои шкуры.
Жрец Доэра рассмеялся:
— А я боялся, что он будет плясать под дудку братьев.
Я криво улыбнулся:
— Он даже Криса утихомирил так, что тот до сих пор не понимает, что же случилось с его старшим братишкой, всегда таким уравновешенным и рассудительным. Только Кирилл ходит и улыбается. Кстати, вы видели его ауру? Лейла каждый раз замирает от каково-то непонятного восторга, но ничего объяснять не хочет.
— Видел, — кивнул он. — Но ничего не понял. Она постепенно окрашивалась таким вот образом. И давай уже на "ты".
— Хорошо, — кивнул я.
— Значит Кириана не отговорить?
— Точно. Да и боги на его стороне, — добавил я.
Мы мрачно посмотрели друг на друга, и он разлил остатки вина по кружкам.
— Скандал будет на несколько государств сразу, — с тоской заметил Тайриг.
— Ничего, им полезно, — улыбнулся я.
Он внимательно взглянул на меня:
— Я слышу голос твоей матери сейчас.
— Так по договору о браке, я ей и принадлежал.
— Регил сильно отыгрался на тебе.
Я прямо взглянул на своего собеседника:
— Он знал, что должен был меня убить, но побоялся.
Тайриг вскинулся:
— Хочешь сказать, что король не верил в маску принца Лилиана?
Я молча кивнул и допил свое вино. И только когда её дно соприкоснулось со столом, сказал:
— Никогда. Он слишком часто заглядывал в мои глаза. Он не знал о Лейле, но всегда понимал, что я опасен для него.
— Почему ты до сих пор жив?
— Я с четырнадцати лет принадлежу Лейле, — усмехнулся я. — разве простой смертный смог бы отобрать у неё любимую игрушку?
— С четырнадцати лет... — задумчиво повторил жрец Доэра. — многое в этом мире меняется. Если уж боги меняют свои правила, почему людям не последовать их примеру?
— Ты о коронации Кириана?
— Да. Мы сделаем так, как он хочет. Коронуем его как жрецы Лейлы и Доэра.
— Да будет так, — я заглянул в кувшин и заорал. — Хозяин! Ещё вина!
Тайриг у мел пить. И дебоширить тоже умел. Мы с ним славно развлеклись, когда к нам неожиданно подошли несколько человек, в которых угадывались наемники какого-то из отрядов.
Что они хотели я позже смутно припомнил, то ли им не понравился цвет моей помады, то ли они просто нас с Тайригом приняли за мальчиков для услады... Помню, как мой коллега поднялся из-за стола с милой улыбкой на своем невинном обманчиво-молодом личике и шарахнул кувшином одного из них по голове. А там и я присоединился.
Последнее, что я запомнил это укоризненные взгляды серых глаз и насмешливо-веселый зеленых с вертикальными зрачками.
— И это мои Верховные жрецы, — голос Кириана был полон задумчивого страдания.
Глава шестая. Просьба богини.
Мое имя Лилиан Катани. Я старший сын короля Мирейи, но не являюсь его наследником. Мой отец изгнал меня за недостойное принца поведение и стиль жизни. Личный позор отца. Такова была официальная версия. На самом деле наши с ним взаимоотношения и причины моего изгнания намного сложнее и глубже.
Я люблю заботиться о своей внешности. С пятнадцати лет умел пользоваться косметикой, кокетничать и делать все, что бы мои капризы выполнялись. Но одновременно я вел вторую жизнь — жизнь жреца Лейлы, богини Ночи и Охоты. Страсть и убийство, вкус наслаждения и крови.
Многие соблазнялись моей красотой, но никто так к ней и не приблизился. Это всегда было маской, моим тайным оружием.
Сейчас я стою над могилой моей матери, и борюсь с острым желанием убить своего собственного отца. Потому что именно он свел мою мать в могилу. И именно против него я сражался всю свою жизнь до этого момента. Убить его я теперь не мог, потому что уже отомстил. Отомстил так, что лучше бы он умер. Теперь бывшего короля Мирейи окружает беззвучная пустота в его сознании.
-Лиани.
-Уйди, Кэртис, — попросил я. — Я не хочу причинять тебе вред.
-Почему? — оборотень встал рядом.
Я напрягся, но все же нашел в себе силы честно признаться:
-Ты — друг.
-Друг? Честно говоря, я чувствовал себя скорее наблюдателем. И мне казалось, что ты еще долго не признаешь этого факта, — очень серьезно отозвался Кэртис.
Я пожал плечами:
-Просто у меня очень странные друзья. Но странно, именно после того, как впервые познакомился с тобой, я смог с легкостью довериться Сигану.
-Кто это?
Я рассмеялся звучанию ревности в его голосе:
-Друг. Пират. Жрец Лейлы.
Я присел и провел ладонью по надгробию:
-Спасибо тебе за все, мама. Ты была сильной. Очень. Я знаю, что мы ещё увидимся с тобой.
Я поднялся на ноги и зашагал прочь. Будучи жрецом Лейлы, я кое-что понимал о смерти, поэтому мог позволить горечи расставания отступить и растворится вместе с яростью на уже беспомощное и беззубое чудовище по-имени Регил. Через мгновение рядом со мной заскользила тень Кэртиса:
-Что ты собираешься делать?
-Посадить Кири на трон. Мирейи давно требуется новая королевская рука, — я знал, что мою улыбку сейчас сложно было назвать приятной. — Коронация уже через час? Тайриг, наверное, заждался.
— Задание? — я удивленно смотрел на Лейлу.
Она сидела на подоконнике окна моей комнаты, которую я занимал еще будучи ребенком. За окном столица Мирейи ликовала, праздную коронацию Кириана. У людей появилась новая надежда. Тем более Кири оказался прав, все-таки настояв на том, что бы мы с Тайригом вместе провели ритуал. Получилось, что мы символизировали и Свет и Тьму, стоящие за каждым плечом нового короля Мирейи. И как ни странно — это успокоило народ. Хотя аристократия явно выражала свое недовольство попранием традиций, но вслух так ничего и не сказал. Новый король уже успел показать свой достаточно нелегкий характер. А уж когда я уступил место Тайригу в дальнейшем проведении ритуала, успокоились даже жрецы его свиты.
И никто так и не заметил двух подростков, которые каким-то образом оказались в первых рядах окружающей нас толпы, и с улыбками наблюдали за коронацией. Возможно, больше их никто и не видел. Я подозреваю, что послушник Тайрига в тот день исчез без следа. Доэру больше не нужно было притворяться со своим жрецом. И если я прав, Тайрига ожидают интересные открытия.
Лейла задумчиво теребила зеленую ленту в волосах:
— Ты же выполнил свою миссию? Добился того, чего хотел. Мирейя свободна. Кириан вполне может справиться со своей ролью короля. Доэр позаботиться о том, чтобы этот город, наконец, испытал благословение богов. Твоя мать, твои братья, ты и Тайриг многое для этого сделали. Верховный бог согласился с нашим решением.
Я вздрогнул. Впервые она сказала, что и Совираг Бог-Целитель, Бог Богов, Бог Отец, осведомлен о делах моей родины.
— Ли, — она подняла на меня глаза. — Ты знаешь, почему я не исчезла из этого мира, когда был убит последний из моих жрецов и последователей? Боги обычно уходят в другой мир, когда их забывают в этом.
— Но тебя не забыли, — тихо отозвался я.
— Я была близка к этому, — тихо ответила богиня. — Многие из Совета богов перестали брать меня в расчет, в то время как мой враг набирался сил. Я исходила безысходной яростью и болью. Я ненавидела всех и вся. Я проклинала всех, кто покинул меня, и тех, кто не смог выжить... Я даже собиралась разрушить свои Чертоги, которые и так были пусты за исключением тех душ, что я давно не отпускала от себя, не позволяя им переродиться...
— Лейла.. — я поднялся со стула, где сидел, занятый наточкой меча. — Что ты хочешь сказать мне, моя Госпожа? Не надо вспоминать те времена, что полны боли и темной печали...
— Надо, мой милый жрец, — печально улыбнулась она. — Глядя на Тайрига и тебя, я сейчас испытываю стыд... Не только жрецы должны заботиться о боге, не забывая его в своем сердце, даже если не могут произносить его имя вслух, но и боги должны всегда помнить о своем долге. Я же давала своим жрецам вечную юность и долгую жизнь, почет и трепет перед их силой среди смертных, но и все... А когда пришла беда, я фактически отреклась от них...
— Это не твои слова, — напряженно заметил я.
— Верно, — она кивнула и перевела взгляд на вечернее небо, которое расцвечивали праздничные фейерверки. — Эти слова сказала мне душа, которую я возродила в твоем коне. И это правда.
Я молча ждал.
— Ли... я хочу искупить свою вину. Я хочу, что бы отправился в Белую Ложу и освободил трех жрецов, которые были пленены более пятидесяти лет назад светлыми магами.
Вот теперь мы смотрели друг другу в глаза.
— Я очень виновата перед ними, — серо-зеленые глаза были полны... вины. — Особенно перед одним из них. Благодаря им, я все еще на Эмире. Потому что за эти годы ни один из них так и не забыл меня... Их вера невероятно сильна. До сих пор.
— Почему такой долгий путь? — наконец спросил я.
— Я уже сказала, — она вздохнула. — Это искупление. И Совираг четко выразился. Именно мои новые жрецы должны освободить тех, кто служил мне в прошлом. И помнит до сих пор. Большего я сказать тебе не могу.
Я вздохнул и снова сел, задумчиво поглаживая рукоять меча.
— Волю Верховного не оспаривают. Кто эти трое?
Она опустила голову:
— Один из них, предыдущий владелец Синего Пламени.
Я потрясенно вскинул голову: — Верховный Жрец? Того, кого называли Станислав?!
Богиня кивнула, не поднимая глаз.
— Что ж, — я улыбнулся. — Интересно будет встретиться с живой легендой. То-то он удивится. Как думаешь, Госпожа моя, он быстро научится заплетать тебе косички?
Она вскинула голову и рассмеялась, легко теряя свою печаль:
— Стани легко обучаем, но действительно будет интересно посмотреть на выражение его лица. Он привык молиться Лейле Прекрасной, а не Лейле Сорванцу, — богиня соскочила на пол и радостно провернулась на босой пятке.
— Что ж, тогда мне надо собираться в путь, — я вложил меч в ножны. — Думаешь, за пару дней управимся?
— Ты хотел побыть с семьей, — осторожно ответила она.
— Семья на то и семья, что бы понимать устремления друг друга. Я думаю, мои братья вполне понятливы, — усмехнулся я. — Вот разберусь со своим первостепенным долгом служения своей богине и проведу свободное время вместе с семьей.
— А меня ты возьмешь в свой религиозный поход? — поинтересовались от дверей.
Я обернулся:
— Кэрт. Я собираюсь в Белую Ложу.
Он заинтригованно вскинул левую бровь:
— Всегда хотел посмотреть на их лидера Белила. Дэвид отзывался о нем весьма и весьма нелицеприятно. Причем такими эпитетами, что невероятно интересно, действительно ли этот тип такой идиот, или это все-таки предвзятость идеалогического характера.
— Ну тогда я просто не могу отказать тебе и не взять в путешествие, — я тяжело вздохнул. — Придется тебе отрабатывать. Будешь нашим добытчиком. А то чувствую, не сильно часто у нас получится ночевать в хороших гостиницах и в мягких постелях.
Лейла рассмеялась:
— Как хорошо иметь такого меркантильного жреца.
— Именно это в нем и привлекает мою темную душу, — оборотень обнажил острые белые клыки в улыбке.
— А как же моя неземная красота? — оскорбился я.
— О, прекрасный! — закатил глаза Темный. — Мне нет прощения, что я упустил это из виду.
Я хмыкнул:
— Так-то лучше.
Лейла внезапно растворилась в воздухе.
— Развлекаетесь? — заглянул Кристиан. — Я услышал голоса и смех...
— Заходи, — кивнул я. — Мы тут строим планы на будущее путешествие.
— Путешествие? — его зеленые глаза взглянули на меня с какой-то непонятной растерянностью. — Ты уезжаешь?
— Да, — кивнул я. — Здесь дела завершены. А у меня еще долг жреца. Я должен отправляться в путь.
Он тяжело вздохнул:
— Ли... — слова выталкивались тяжело, с какой-то мучительной напряженностью.
Я насторожился.
— Я... хотел извиниться... — мой брат, наконец, смог сказать, зачем пришел. — Извиниться за все.
Я обогнул Кэртиса и обнял своего брата:
— Крис. Тебе не за что извиняться. Я сделал все, что бы никто не знал правды обо мне.
— Ты не понимаешь... я сомневаюсь в тебе даже сейчас, — тихо ответил он.
Я отстранился и безмятежно улыбнулся:
— Ты — воин. Ты защищаешь Мирейю. Ты должен сомневаться. Особенно в том человеке, который всю твою сознательную жизнь был ненадежен по всеобщему мнению. Мало того, проявил неожиданную силу и власть. Я могу только гордиться твоим недоверием, Крис. Потому что ты теперь видишь во мне не бесполезное создание, а равного противника...
— Ты страшный человек, — помолчав, прошептал он.
— Спасибо.
Кэртис за нашими спинами хмыкнул:
— Я сейчас разрыдаюсь от умиления. Может мы все же вернемся на праздник и, как следует повеселимся?
Кристиан отступил на шаг и улыбнулся: