-Макияж испортишь, — попробовала она улыбнуться.
-Ничего.
Её лицо исказила гримаса боли, и мне показалось, что она вот-вот заплачет:
-Ли. Прости меня. Пожалуйста. Я не смогла защитить тебя тогда от него.
-Мама, успокойся, — прошептал я, — Ты ничего не могла сделать. Это его и только его вина. Ты очень помогла мне. Я ведь не сломался.
-Да, — тихо прошептала она, — Ты сильный, мой Ли, очень сильный. Благодаря тебе, твои братья... — она закашлялась.
Я с болью смотрел на неё. Ей было всего пятнадцать когда она вышла замуж. И сейчас она умирала достигнув сорока трех лет. Возраста, когда многие женщины расцветают во второй раз.
На её щеках алели пятна, которые нестерпимо хотелось стереть.
— Я хотела попросить тебя, Ли.. Именно тебя. Другие не смогут...
Кириан страдальчески вздрогнул, я наклонился ближе:
— Что, мама? Что я должен сделать?
— Мой отец... Когда я умру. Передай ему перстень с сапфиром.. Это мое последнее слово ему.. не обязательно сейчас... я достаточно долго ждала, пока жила.. подожду и после смерти... Главное, обещай, что отдашь..
— Обещаю, — кивнул я. — Мой дед получит твое последнее слово.
— Хорошо, — она вздохнула и закрыла глаза. Худые пальцы разжались.
Я поцеловал её в лоб:
— Спи, мама. Теперь мы будем охранять твой сон.
Кирилл, сидящий на другой стороне кровати очень серьезно кивнул и погладил ножны меча, который я привез ему в подарок.
И этот жест совсем не выглядел смешным у двенадцатилетнего мальчика. Он скорее напоминал маленького воина, чем мальчишку. Он и мечу обрадовался не как ребенок, а как воин новому собрату.
И это заставляло меня сжимать зубы до боли в челюсти.
Я поднялся на ноги:
— Рилл, охраняй маму, ладно? Мне еще нужно кое-что сделать. А чуть позже, я вернусь.
— Хорошо, — серьезно кивнул он, словно хороший солдат перед своим командиром. — Не волнуйся, я стал сильнее за это время. Маму никто не тронет.
Мы с Кирианом вышли из апартаментов королевы и только там, будущий король смог дать эмоциям выход. Яростный удар кулака образовал вмятину в стене, но не облегчил его боль. Он сжал губы:
— Видел Кирилла? Он у постели матери все время, не отходя. Слуги приносят ему поесть. И на его глазах по его требованию пробуют еду. Когда пытался зайти король, он взялся за лук и продемонстрировал, что отлично выучил с какой стороны тетиву натягивают. Он на полном серьезе пригрозил королю, что прострелит ему руку или ногу, если тот только посмеет войти в комнату его матери. Не должны принцы в двенадцать лет так разговаривать!...
Он почти кричал.
Я протянул ему платок:
— Руку перетяни. Кровь капает...
Он почти недоуменно поднял глаза и вздрогнул всем телом, увидев что-то за моей спиной.
И я медленно повернулся, уже зная, кого увижу.
Регил сидел у себя в кабинете и задумчиво смотрел в окно. Жена умирала. Но это его мало волновало. Ей давно было пора пододвинуться. Она слишком часто вмешивалась в дела королевства. Сейчас было важнее другое. Ему сообщили, что его старший сын, которого он изгнал из королевства с позором, возвращается.
Парень оказался хитрой бестией. Настоящим сыном своего отца, не признающим поражения и помнящим унижение. И его явно не остановит, что человек, который унизил его — его собственный отец.
Лилиан с виду изнеженное, капризное и бесхребетное создание, у которого как оказалось железная воля, властность и поистине семейная жестокость. Столько лет водить всех за нос. Король помнил эти сапфировые глаза, которые смотрели на него с насмешкой и вызовом. Он никогда не понимал, почему остальные не видят этого. И Регил отдавал себе отчет в том, что боится своего сына. Такие глаза как у него — не прощали. Однажды давным-давно он совершил ошибку. Король и сам не помнил, почему пошел на это. Наверное, во всем виноват вызов в глубине чистых сапфиров. С некоторых пор Его Величество просто ненавидел этот камень. Теперь тот же вызов горел в глазах его младшего отпрыска. С которым он в конце— концов повторил ту же ошибку, что и со своим первенцем.
Регил сцепил пальцы рук в замок. Лилиан стал непредсказуемым фактором. Он мог выкинуть все, что угодно. Король в глазах старшего сына видел настоящее безумие еще тогда два года назад. И понимал, что он вернется во что бы то ни стало.
От размышлений его оторвал скрип двери.
Я же приказал меня не беспокоить! — рявкнул он.
Слуга в дверях низко поклонился, дрожа от ужаса.
— Ваше Величество, Вы велели доложить о капитане Раине, как только он появится.
Король приподнялся за столом.
— Зови немедленно.
Воин отодвинул слугу за спину и закрыл за собой дверь. Его почти мертвые змеиные глаза смотрели на своего повелителя.
— Ну? — выдавил из себя Регил.
— Я не успел его перехватить. Он пришел со стороны владений Черной Ложи. И его встретил Наследный принц.
— Кириан? — король выпрямился.
— Да, оба сейчас в покоях королевы.
— И ты только сейчас сообщаешь мне об этом?! — сверкнули серые глаза.
— Я торопился, как мог, Ваше Величество, — опустил глаза воин.
— Ладно, — Регил вышел из-за стола. Никто не мог назвать его трусом. — Что ты успел выяснить?
— Немного, — хмуро отозвался воин. — Он как сквозь землю провалился некоторое время назад. Почти год его вообще нигде невозможно было найти.
— Но хоть что-то ты смог выяснить?! — в глазах короля разгоралось яростное пламя.
Тот медленно кивнул:
— Его сопровождает главнокомандующий Черной Ложи. И... он носит одежды и знаки жреца Лейлы...
— Что?!!
Регил в ужасе смотрел на своего офицера.
Ему было шестнадцать, когда его короновали. Его мать позаботилась о том, что бы никто не смог сомневаться в его праве на престол Мирейи. И направляла сына железной рукой.
Регил все же смог вывернуться и почти сразу сбежать в длительный военный поход, оставив королевство на мать. Но та совсем не была против.
Те четыре года, пока она властвовала, впоследствии народ Мирейи назвал серебряными годами. А регента — Стальной Леди. Суровая, но справедливая рука этой женщины принесла в страну процветание. Но она не успела закрепить их. Её сын вернулся. Вернулся тем. Кем сам создал себя в этих походах и в жерле вулкана, под названием война.
А еще через год стальная Леди слегла и очень быстро угасла. Но она все же успела позаботиться о сыне еще раз, заключив договор с султаном Восточной Империи о политическом браке одной из его многочисленных дочерей с её сыном, королем Мирейи. Свадьбы она не дождалась.
Смерть Эмей Катани, Стальной Леди, была перекрыта празднованием свадьбы короля Регила.
А еще через несколько недель страна вздрогнула. Король показал свою собственную хватку. Явив, наконец, то, кем он являлся на самом деле.
Резко поднялись налоги. Законы выходили один за другим. Начались гонения и конфискации, а затем и казни.
И как-то незаметно все, кто раньше поддерживал Стальную Леди, начали исчезать, затем цепочка потянулась дальше и больше.
А через год в Мирейи появилась новая традиция. Родители начали прятать дочерей, кто отсылать прочь из столицы, кто, пускаясь в ухищрения, скрывал девушек, а некоторые даже специально уродовали. Потому что в городе появилась напасть, которую окрестили Дикой Охотой по-королевски. Молодой король со свитой, таких же молодых людей из верных ему семей, прошедших с ним войну и его походы, проносился по улицам. Они хватали всех симпатичных девушек, которые не успевали спрятаться, прямо на улице не взирая на положение девицы...
И если повезет, то девушка возвращалась домой всего лишь опозоренная...
Столица всколыхнулась, но зарождающиеся бунты были подавлены на корню разросшейся армией короля. Он не жалел финансов на воинов. И крепко держал все военные ресурсы в своем кулаке. Кто-то даже начал находить, что жестокое правление идет на пользу королевству.
Самым большим праздником для жителей, стало известие о рождении наследника Мирейи. В тот момент, когда королева разрешилась от бремени, король отсутствовал наводя порядки на границе, где провел почти год. И в подарок жене прислал отрубленные головы мятежников, которых он четвертовал в тот день, когда ему привезли известие о рождении сына.
По брачному договору с Восточной Империей, Тамира Катани могла воспитывать своего первенца в традициях своей страны, и дать ему имя.
Регил увидел сына, когда тому исполнился год. Он скривился при имени, которое выбрала королева, но промолчал.
Присев на корточки перед карапузом, который только-только начал уверенно держаться на ногах, король протянул ему тяжелый кинжал, украшенный драгоценными камнями.
Малыш недоверчиво посмотрел на новую игрушку, и поколебавшись, схватился за ножны обеими руками.
Король гулко рассмеялся и подхватил его на руки:
— Хорошая кровь! Кровь воина!
Королева опустила глаза, скрывая их выражение.
Регил был красивым мужчиной. Высокий и статный, сероглазый, с буйной шевелюрой иссиня-черного цвета. У него были чувственные губы и привлекательная улыбка.
Женщин не надо было уговаривать прыгать к нему в постель. Но королева ненавидела своего мужа. За эти три года, что она была его женой, она хорошо изучила своего супруга. И между ними постепенно развивалась тихая война. Королева отстаивала свое право на первенца.
И когда она родила второго мальчика, Регил отступил на время. Однако, оставил последнее слово за собой, заставив её родить еще двух сыновей.
Он еще тогда решил, что первенцу трона не видать. Править должна не только его кровь, но и его дух, а в наследнике слишком явно проглядывала восточная линия его матери.
Когда Лилиан вырос и стал вести образ жизни, который сделал его знаменитым на всю Мирейю и за её пределами, Регил вздохнул с облегчением, он всегда знал, что старший сын — яблоко червивое.
Однако, чем старше становился юный принц тем чаще Регил отводил глаза от безмятежного сапфирового взгляда.
И он вспоминал собственные слова: "Хорошая кровь! Кровь воина!" Казалось, только он сам видит ледяные озера на дне этих глаз.
Он воспользовался предоставленным ему предлогом, что бы лишить Лилиана наследства и изгнать его из страны.
А сейчас два года спустя, он вернулся вопреки закону. Вернулся, сняв маску.
Отец и сын стояли друг напротив друга, и Кириан внезапно осознал, что его старший брат внешне похож на короля. Никто этого не замечал под слоем макияжа, длинными прядями волос и манерами.
— Вернулся, — тяжело уронил Регил в гнетущую тишину. — Карты решил открыть?
— Не совсем, — усмехнулся ему в лицо сын. — Я приехал к матери. Она от меня не отказывалась. А тебе я еще два года назад сказал, что ты мне неинтересен... Мне нужна была свобода. Правда, теперь меня попросили о помощи...
Король перевел взгляд на Кириана, и тот встретил взгляд таких же серых глаз как у него самого, не дрогнув.
— На трон побыстрее захотелось? — прошипел Регил. — Твой дед и прадед это темное семя Лейлы на колы сажали! А ты решил со жрецом Лейлы связаться, что бы родного отца с трона столкнуть?!
— Он мой брат, — тихо ответил принц. — а мой отец — чудовище. Чудовище, которое правит страной, которую я люблю. Чудовище, которое учинило насилие над собственными сыновьями; чудовище, которое пыталось устранить еще одного своего сына и почти убило мою мать...
Король сощурил глаза, откуда только сопляк все знает? Даже про покушение на Кристиана.
— И ты поверил в байки вот этого? — он ткнул пальцев в сторону Лилиана.
Кириан качнул головой:
— Ты недооцениваешь меня. Только слепой не увидит, что твой двенадцатилетний сын почему-то готов переступить через кровь, что бы только не пустить тебя в комнату близко к твоей жене и к себе самому. Почему ты так испугался, когда он сказал, что выстрелит? Почему мать в бреду все время призывает самые страшные проклятия на твою голову? Почему твой народ бежит в другие страны? Почему, — он внезапно яростно дернул себя за седую прядь волос. — Я увидел то, что увидел во время твой Дикой Охоты?!
Регил побледнел. Он внезапно понял, что прямо на его глазах эта прядь становилась серебристой.
— Идиот! Тебя же могли убить!
— И что? — холодно прозвучал ответ. — Других ты убивал без сожалений. А они были твоими подданными, которых ты поклялся защищать, когда короновался.
— Что ты понимаешь в управление королевством?! — ощерился король Мирейи.
— Кое-что понимаю — вскинулся Кириан. — Кажется, ты сам учил меня и нанимал лучших учителей. Тебе же хотелось достойного наследника. Я удивлен, что ты не воспитывал меня по своему образу и подобию...
— Не получилось бы, — подал голос Лилиан, стоящий чуть в стороне. — Он боялся самого себя. И боится до сих пор. В угаре он мог и забыть, что ты его сын. Дикая Охота — это неконтролируемая оргия. Кое-что в его душе, как осколок разбитого зеркала в пустой раме, еще осталось. Или же просто, король плохо себе представляет на троне сына, которого развратил сам или кто-то из его друзей. Такие парни для него уже не мужчины, и уж тем более не наследники...
Звук пощечины прервал его на полуслове. Голова изгнанного принца мотнулась, и зло блеснули синие глаза.
Король больше не успел ничего предпринять, возле его уха свистнула стрела и ударилась о противоположную стену. Все трое повернули головы в сторону выстрела. В проеме дверей, ведущих в апартаменты королевы, замерла хрупкая мальчишечья фигура, в руках которой подрагивал огромный синий лук. А на тетиве уже замерла следующая стрела с синим оперением.
Лилиан внезапно вспомнил, что оставил лук и стрелы рядом с постелью матери, когда выходил.
— Отойди от Ли, — звонко приказал мальчик. — Отойди или я отстрелю тебе сначала ухо, а потом, как и обещал в прошлый раз, пущ стрелу в колено. Я не промахнусь...
Кириан пришел в себя быстрее всех.
— Видите, Ваше Величество, — он смотрел прямо в глаза отцу. — Вы переступили черту дозволенного. И если до этого момента я еще сомневался в предложении Ли, то сейчас, после того, как снова увидел глаза своего младшего брата, я полностью поддерживаю его.
— И что вы задумали? — прохрипел Регил, отступая назад. — Имейте в виду, детки, армия на моей стороне.
— О, — взгляд его старшего сына стал бездонным, — Я хочу, чтобы ты подписал отречение от трона в пользу Кириана.
— Почему не тебя?— усмехнулся король.
Лилиан помахал в воздухе рукой:
— Меня не интересует власть. Иначе бы я не доводил тебя до состояния отречения от меня, как от наследника и сына. Тем более у меня полным полно дел, как у жреца. Спасибо дедушке за это. — он помолчал и наклонился вперед, приблизившись к отцу. — Знаешь, что я сейчас вспоминаю?
— Догадываюсь, — король взглянул своему сыну в глаза, — Тот день, когда я взял тебя на глазах у твоей матери. Ты тогда впервые испытал боль и унижение. Это был всего один урок и посмотри, чего ты достиг.
— Ты гордишься этим? — синие бездонные глаза сузились.
— Сейчас да, — Регил подался вперед. — Я создал тебя. Ты могущественен, силен и красив. У тебя почти нет слабых мест, кроме одного.
