Я задумчиво приложил указательный палец к подбородку:
— Понятно, мальчики тебе не нужны, значит, жрецами станут одни девочки? Милая, я ж свихнусь с целой оравой дам!
— А насчет старика, — я пожал плечами. — Кто я такой, что бы осуждать его? Он стар и его бог только что предал его. Разве ему не достаточно боли? Если бы мы встретились тогда, когда он был молод, тогда бы я еще подумал. Лучше мы с ним попозже встретимся... — я усмехнулся, глядя прямо в потрясенные глаза старика. — На поле битвы, под названием 'торговля', и посмотрим кто кого. А, Дитрих? — я подмигнул.
— Так ты знаешь меня...— он смотрел на меня, и в его глазах не было страха.
— Я много чего знаю, — отозвался я. — И еще больше узнаю в будущем.
Я перевел взгляд на свою задумавшуюся богиню:
— Госпожа, я бы на вашем месте срочно переоделся.
— Хорошо, — все еще обижено буркнула Лейла и её зеленое платье изменилось на тепло-желтое. — Так лучше?
Я тяжело вздохнул:
— Лучше. Пойду искать вам желтую ленту для волос.
— Две! — моментально просветлела она. — Хочу две косички!
— Как прикажите, госпожа, — я поклонился, скрывая улыбу, и заодно поднял с пола меч.
— Ты самый странный и необычный жрец Лейлы, какого я только видел, — Дитрих, которого когда-то, почти пятьдесят лет назад называли Убийцей Убийц, в упор делал вид, что не замечает мою богиню.
— Живи, старик, — я развернулся, что бы покинуть это место. — Живи. То ли еще увидишь.
Моя богиня рассмеялась и растворилась.
Главнокомандующий темных сидел на ступенях храма Венуса среди трупов и играл с котенком, которого похоже совсем не волновало происходящее вокруг. Длинные пальцы щекотали пушистый живот и отскакивали, спасаясь от шустрых когтистых лапок.
— Неужели у Командующего армией, которая захватывает сейчас город, нет других дел? — искренне удивился я, останавливаясь ступенью выше.
Он поднял на меня зеленые глаза с узкими вертикальными зрачками:
— У меня куча генералов и заместителей, Лорд Лилиан. Справятся как-нибудь. Гораздо интереснее наблюдать за Вами, — он покачал головой. — Вот уж не думал, что увижу самую красивую богиню Эмира. Только песни, почему-то забыли упомянуть, что она выглядит как ребенок.
— Долгая история, — вздохнул я. — И я не был никогда лордом. Зовите лучше, как все — по имени.
— Лилиан? — вскинул он бровь. — Для меня слишком длинно. Я буду звать тебя Лиани.
— Лиани? — я задумчиво потерся щекой о плечо. — Звучит забавно. Так меня никто еще не называл.
Оборотень хмыкнул:
— Я всегда отличался оригинальностью мышления. Поэтому Дэвид и поставил меня командовать своими войсками. Кстати, как ответную услугу, можешь звать меня просто Кэртис.
— Что ж, Кэртис, — я спустился на несколько ступеней вниз, старательно следя за тем, что бы не наступить на хвост разыгравшемуся котенку. — Ты случайно не в курсе, где в этом городе можно найти две желтые ленты для волос?
Он рассмеялся:
— Пойдем, поищем. Знаешь, наверное, что коты весьма любопытные создания. А у больших котов — любопытство соответствующих размеров.
— А вы с этим юным жрецом Лейлы неплохо спелись, — заметил Дэвид.
Кэртис поднял гудящую голову со столешницы:
— Точнее спились, — простонал он. — Этот парень пьет вино, как воду. У него, небось, и головной боли никакой нет.
— Мои информаторы докладывают, — его повелитель усмехнулся. — Что наш гость выполз из предоставленного ему шатра чуть ли не на четвереньках. И очень долго поливал себя водой из колодца. Видимо, вчера вы знатно повеселились.
— Главное, мы все же добыли эти две проклятые желтые ленты, — буркнул оборотень.
Колдун вскинул бровь:
— А ты помнишь где?
— Нет, — зеленые глаза насторожено уставились на собеседника.
Дэвид с огромным удовольствием сообщил:
— Вы поймали Ольгара Безумного, пришпили его к дереву. Ты в животной форме сверкал клыками у его горла, а твой собутыльник просто-напросто заломил этому медведю руки. Свидетели говорят, что более необычного зрелища никогда не видели. В общем, вы оба его настолько потрясли, что он отвязал с рукоятки своего меча обе ленты и отдал вам.
— Ленты его дочери?! — ахнул командующий и застонал. — Дэвид, прикончи меня сейчас. Я, по — крайней мере, умру легкой смертью.
— Нет уж, — усмехнулся тот. — Живи и мучайся. Я потом как-нибудь найду, за что тебя убить. Когда вернешься...
Оборотень вскинулся:
— Вернусь? Я куда-то отправляюсь?
— Вчера ты заявил, что да, — кивнул колдун. — Лейла попросила тебя приглядеть за её слегка сумасшедшим жрецом, а ты не смог отказать богине. Причем она появилась у меня в шатре и подтвердила это, чем весьма потрясла мою хрупкую психику.
— Хрупкую, как же, — хмуро откомментировал его командующий.
— Не перебивай, — погрозил ему пальцев его повелитель. — Сразу я тебя не отпущу. Надо завершить некоторые дела. А потом ты догонишь этого жреца.
Кэртис внимательно посмотрел на своего повелителя и обхватил голову руками:
— Я этого парня знаю от силы сутки, половину из которых даже не помню.
— Но идти тебя за ним тянет, — мягко заметил Дэвид, почти сочувственно. — Иди, Кэрт.
Ты — молод и не только Черная Ложа является твоей судьбой. Мой отец сказал бы, что по стопам этого парня шагает Легенда. И ты можешь стать её частью. Мы все уже попали в новый виток судьбы.
Наш мир — это мир, по которому свободно разгуливают боги. Это мир чудес. Жрец Лейлы, которого ты называешь Лиани, в самом центре этих чудес. И тебя угораздило попасть в водоворот. Даже мне не по силам вытащить тебя из него, — колдун хитро прищурил глаза. — А все потому, что ты сам этого не желаешь. Кстати, можно вопрос?
— Какой? — ошарашенный оборотень поднял глаза, ожидая уже чего угодно. Даже голова почти перестала болеть.
— Зачем вы притащили мне котенка? — Дэвид указал вниз, себе под ноги. Там о его сапог с тихим мурлыкающим звуком, действительно терся пушистый серый котенок.
Кэртис внезапно улыбнулся:
— А вот это я помню. Лейле стало его жалко и нам приказали его куда-нибудь пристроить.
— Ну, — Повелитель Черной Ложи покачал головой. — И вы двое по доброте душевной, решили, что лучше моего шатра места не найти?
— Мне показалось тогда это хорошей идеей, — пожал плечами командующий. — Ты так хорошо ладишь с кошками.
Колдун рассмеялся, подхватывая пушистый комок на руки:
— Что ж, кот, я вижу, ты уже пришел в себя немного. Это хорошо, так как может, еще успеешь попрощаться со своим собутыльником. Он говорят, седлает своего коня.
Отец не знает, что я увел с королевских конюшен лучшего коня во всей Мирейи. Ни один конюший не мог вспомнить, откуда этот конь. Зато я помнил. Мне его подарила Лейла.
Серый дымчатой масти, которого я назвал Призраком. Очень умная скотина, на что мне моя богиня иногда, хихикая, замечала, что знал бы я, кем он был в прошлой жизни. А кем, так и не сказала. Зараза, а не богиня.
— Уезжаешь? — осведомился голос за спиной, и я чуть не подпрыгнул. Еще никто не мог подкрасться ко мне неслышно, как это проделал оборотень.
Я обернулся и укоризненно заметил:
— Сначала споили, а теперь решили и до инфаркта довести?
— Тебя доведешь, — широко усмехнулся он. — Согласись, мы славно погуляли вчера. И ленточки нашли.
Я церемонно поклонился:
— Лейла благодарит тебя, о пушистый зверь с острыми клыками.
Он так же официозно ответил поклоном, и внезапно как-то стал серьезнее:
— Знаешь, до сих пор не могу поверить, что вживую видел богиню.
Я усмехнулся:
— То ли еще будет. Она твердит, что та зеленая лента, которую я взял у тебя, теперь связала наши судьбы.
— Мне сказали тоже самое, — кивнул он черноволосой головой. — Подозреваю, что наши дорожки скоро снова пересекутся, жрец.
— Не удивлюсь этому. И знаешь, оборотень, я буду только рад этому.
Зеленые глаза сверкнули:
— Куда ты сейчас?
— В Парис. Нанимать корабль.
— Но зачем?
— Нужно встретиться с одним пиратом, — улыбнулся я его удивлению. — Лейла намекнула, что эта встреча нужна ей. Да и мне пригодится.
Оборотень хмыкнул:
— Пират — жрец. Неплохо звучит.
Когда Призрак вынес меня далеко за пределы видимости лагеря Лорда Дэвида, я оглянулся. Оборотень заинтриговал. С ним было легко. Но я привык к свому эмоциональному одиночеству. Я и моя богиня. Больше никого в этом круге.
— Боюсь, тебе придется смириться с некоторыми изменениями, — тихо заметила Лейла, появляясь в седле, чуть впереди меня.
Я взглянул на её макушку, ожидая продолжения.
— Круг расширяется, — две толстые золотые косы с новенькими желтыми лентами покачивались в такт движения коня. — Камень брошен, и круги, расширяясь, бегут по воде и исчезают, когда границы уже не нужны.
Я хмыкнул:
— Слишком мудро для меня, о Великая и Многоумная.
Я чувствовал её улыбку:
— На море ты не сможешь этого отрицать. Ли, море — это вне времени и пространства. Там раскрываются души.
Я слегка дернул её за косу:
— Слишком много 'будет' и умных слов, моя госпожа. Давай пока жить сегодняшним днем, а там посмотрим.
Она хихикнула и исчезла.
Я тронул поводья, и Призрак облегченно рванул вперед. Ему надоел размеренный шаг.
Глава вторая. Мечта пирата.
Я стоял, спрятавшись за гобелен. Это была моя любимая игра во дворце. Ни один слуга не мог отыскать меня, а я мог видеть многое из того, что происходило вокруг.
Я был наследным принцем королевства Мирейи. Мой отец — великий король и знаменитый воин, но до десяти лет я практически его не видел. Меня воспитывала мать и куча учителей-наставников.
Мое имя Лилиан Катани. Моя мать не стала дожидаться отца, который находился в одном из своих походов, и назвала меня сама.
Отец появился в моей жизни, когда мне исполнилось четыре года, и всего через два месяца снова отправился в Прибрежные Королевства. И так было всегда. А теперь он вернулся, и наша жизнь превратилась в кошмар.
Отец считал, что меня избаловали, воспитали в корне неверно, но он согласился оставить меня пока в покое, подарив меня матери, когда родился мой брат Кириан. Сейчас ему десять, но даже мама не всегда знает, что он думает. Его глаза всегда были такие серьезные. У меня ещё появился брат Крис, а с недавнего времени в детской начал кричать самый младший — Кирилл. Мама всегда рожала мальчиков. Именно поэтому мой отец позволил ей некоторые слабости и давал поблажки. Остальные его любовницы и наложницы рожали сплошь девочек.
Все это я узнавал из разговоров слуг и воинов, когда те думали, что никто их не слышит. Я хорошо знал о жестоком и холодном характере отца и довольно часто в последнее время видел его проявления.
Сейчас я спрятался снова, так как видел, что в эту сторону направляется мой король-отец. И за собой он почти волоком тащил маму. Раньше я уже видел несколько подобных сцен, но никогда не знал, что происходит в этих комнатах. Мама потом всегда становилась очень молчаливой, и в глазах у неё горели горечь и боль. Отец явно обижал её.
Я покрепче сжал меч. Если он будет бить маму, я убью его. В свои четырнадцать, я неплохо владел мечом. Что отмечали все мои наставники. И я любил проливать кровь, но никогда об этом не говорил, так как знал, что мама очень расстроится. Да к тому же я пытался подавить в себе это чувство, думая, что оно во мне от крови отца.
Внезапно хлопнула дверь, и послышался звук задвигаемого засова, а так же всхлипывания мамы.
-Я говорил тебе, чтобы ты не смела мне перечить! Никогда! Особенно при других! — голос моего отца был полон угрозы.
-Но они были и моими подданными, — слабо, но решительно возразила мама, — Я правила ими, пока тебя не было, муж мой.
-Ты разболтала их! Твое дело рожать детей, а не править!
Я чуть отодвинул тяжелую ткань, чтобы видеть родителей и то, что происходит.
Отец возвышался над матерью, которая стояла на коленях, сжав кулаки и сдерживая слезы. Глаза сверкали. Я гордился ей. В этот момент отец ударил её:
-Ты снова забыла своё место, женщина!
Я вздрогнул и сжал пальцы на рукояти меча.
-Н-не надо! Регил! Нет! — в голосе матери послышался страх.
Я задрожал, услышав рычание отца. Это был голос не человека, а какого-то дикого зверя.
Треск ткани и крики матери чуть было не заставили меня вылететь из-за гобелена, но в этот момент она замолчала, а то, что я увидел, настолько шокировало меня, что я не мог пошевелиться.
Я знал, что мои родители не любят друг друга, но никогда я не подозревал, что все еще хуже, чем я думал. Я даже подумать не мог, что это настолько отвратительно и мерзко. Мой отец насиловал мать. Теперь я знал, как был зачат я и мои братья. Мама заплакала.
-Помолчи, — рыкнул отец, — Надеюсь, ты усвоила урок?
-Уходи! Пожалуйста, оставь меня, — простонала она.
-Ты жена мне и должна повиноваться, — он снова наклонился над ней.
-Нет! — этот крик, полный отчаяния и безысходности, заставил меня выйти из оцепенения. Я с криком ярости кинулся на отца.
Я способен был убить его в этот момент. Я жаждал его крови, но... он был сильным и опытным воином, мужчиной с недюжинной физической силой, а я всего лишь четырнадцатилетним мальчишкой. Мой меч отлетел в сторону в мгновение.
-Ах ты, щенок! — на моем горле сжалась железная хватка.
-Отпусти его! — страх за меня вытеснил у мамы её собственный страх и боль. Она вцепилась в руку, сжимающую моё горло, — Лиан! Мальчик мой!
Я начал задыхаться, но все же смог прохрипеть:
-Не ... смей... трогать... маму...
-Сопляк! — отец совершенно не контролировал себя, — Она моя жена и собственность! Как и ты!
Его глаза сверкнули:
-Давно пора тобой заняться! Твоя мать избаловала тебя!
-Нет! — мама уже почти шептала от ужаса, — Регил! Не делай этого! Он же твой сын!
Я почти ничего не чувствовал, сознание уплывало. Но всё же я расслышал звук удара и последующие молчание мамы. Я осознал, как отец отпустил моё горло и поставил меня на колени. Я жадно дышал, когда меня пронзила боль... Обжигающая боль между ягодиц... До меня не сразу дошло, что со мной происходит, и я попытался дернуться. Жестокая рука схватила меня за волосы, а тело содрогалось от болезненных толчков. Я понял... и едва сдержал крик, до боли прикусив нижнюю губу.
Широко раскрытыми глазами я смотрел на беззвучно плачущую маму. Она уже ничего не просила, только с потусторонним ужасом смотрела.
Боль отступила под натиском чувств, оставляя лишь пустоту и унижение. В этот момент я понял, как сильно я ненавижу своего отца. Всей своей душой, которую он сейчас насиловал вместе с телом. И в голове билась лишь одна мысль, я должен был освободиться от него любым способом! Любой ценой!
Его хриплое дыхание участилось и он с протяжным вздохом, наконец, освободил меня. Я не шевелился, осознавая, что только что мой собственный отец изнасиловал меня на глазах у моей матери, как мальчишку — наложника!
Хлопнула дверь и моя мать осмелилась подползти ко мне и попытаться обнять... Я отстранился, словно издалека слушая её голос:
