В какой-то момент он притормозил у стены, коснулся её рукой и... начал проваливаться в камень.
Я не позволил себе задуматься и нырнул за ним.
Ощущения были странными, необычными и очень... познавательными? Мы плыли в толще воды, поднимаясь все выше и выше, чтобы в какой-то момент вынырнуть на поверхность.
Я понял что стою, держась за стену в какой -то комнате и колени у меня явственно подрагивают. Ничего себе.
— А ты молодец, — задумчивый голос моего новоявленного брата. — Когда я в первый раз учителя протащил вот так, он не смог сдержать завтрак в себе. А ты даже на ногах стоишь. Да и теория подтвердилась...
— Какая теория? — поднял я глаза на него.
— Если спрятать силу жреца Лейлы под своей, то я способен вытащить всех троих твоих коллег из этой ловушки.
И вот тут я непроизвольно оцепенел, осознавая во что влип, поддавшись на его условия. Он притащил меня тюрьму для жреца Лейлы. Специально для этого предназначенную. Мейдок оказался страшным человеком и вполне пригодным занять место Верховного Маг в этом гадюшнике.
— Ну что ж, — я мрачно выпрямился, усилием воли, отрывая пальцы от стены. — Ты сам говорил времени мало...
Он внимательно посмотрел на меня и кивнул, словно отвечая на какие-то свои мысли.
— Садись.
Только тут я заметил мягкий удобный диван и, стараясь не выдавать радости, аккуратно на него опустился.
Худые до болезненности пальцы Мейдока тут же легли мне на виски.
— Сделай так же...
И я понял, что он тоже нервничает и боится. Поднял руки и осторожно отвел черные густые пряди его волос, касаясь висков.
— Смотри мне в глаза, — какой завораживающий голос у него внезапно стал, словно учился у сирен. И противиться приказу-просьбе нет желания и сил.
Я поднял взгляд, ловя его собственный.
Мейдок потрясенно смотрел в эти глубокие озера, похожие на драгоценные камни, которые затягивали, словно болотная топь. Затягивали, разворачивали сознание по своей воле.
Принц Лилиан был необычным человеком, но немного не таким, каким его успел представить себе Мейдок. Даже... совсем другим. Он не походил ни на Станислава, ни на Корала или Винира и совсем не вписывался в образ обозленного на своего отца принца.
Он... но думать уже нельзя, и маг аккуратно скользнул в темную синеву сознания и памяти своего брата.
Мейдок сливался с душой принца, чувствуя, как его ласково обхватывают и удерживают. Душа принца не металась, она была гармонична и устойчива. Жить с такой душой... было очень уютно. И поэтому внезапная боль и яркие картины чувства-образы были шоком.
...Крики-крики-крики-крики-крики матери...синие-синие глаза, словно отражение в зеркале, полные боли, отчаяния, ненависти... искаженное ярость и похотью мужское лицо.. ярость-ярость-ярость-ярость... и БОЛЬ... такие яркие, с привкусом крови на губах воспоминания....
...Серо-зеленые глаза, в которых тонешь и растворяешься, где твоя боль и печаль становятся все мельче, потому что им есть своя цена. Мягкий золотой шелк волос под руками и... ирреальное чувство, которому нет названия... Сплетение эмоций... решения-решения-решения-решения-решения...
...Шепот матери.. одни и те же слова.. список людей... и вычеркнутые имена...
...Синие серьезные глаза мальчика напротив. 'научи меня стрелять из лука'...
...Зеленые яркие бешеные глаза юноши. 'Я всего добьюсь сам!'
...Прохладная сталь взгляда спокойной уверенности и затаенной горечи... И шок, когда на них падает седая прядь волос среди смолисто-черных 'я видел Королевскую Дикую Охоту'...
... разноцветные глаза под цветным головным платком...
...Бескрайнее море, где нет ничего для человеческих страстей... и дракон поднимающийся в лунном свете из морской воды, а в его гриве запутавшись руками обнаженная ослепительная женщина с глазами-провалами...
...Кровь на губах, кровь на руках, кровь-кровь-кровь... и снова яркая острая БОЛЬ с серыми счастливыми глазами и губы сами шепчут 'Мира'...
... Зеленая лента, вплетенная в косу и насмешливые разумные кошачьи глаза 'друга'. Серый котенок, играющий на ступенях храма, среди трупов, с длинными пальцами оборотня...
...И снова эти всепроникающие глаза ... глаза богини... госпожи...любимой?..
Она смотрит пристально, внимательно и улыбается 'ну-ка брысь. с тебя достаточно.'
Мейдок отшатывается, падая на ковер, сжимая руки в кулаки, чувствуя, как впиваются ногти в кожу ладоней. ЕГО ногти в ЕГО Мейдока кожу.
Судорожный всхлип с противоположного конца и он резко поднимает голову, что бы снова встретиться со слегка рассеянным взглядом сапфировых... нет, не собственных, а ЕГО, глаз.
Они некоторое время молча смотрели друг на друга, переваривая все, что пережили, восстанавливая СЕБЯ в своих собственных телах...
— Знаешь, — наконец, тихо проговорил Мейдок, чувствуя, что может это сказать. — Я бы не сказал, что ты вообще человек.
— Да и ты... — хмыкнул... принц? брат?..
Они тихо рассмеялись, одновременно, с абсолютно одинаковыми интонациями. 'Раскрытие души'... никогда-никогда... по возможности, маг решил его не использовать... они сейчас были как один человек с двумя телами и двумя памятями... пожалуй теперь, Мейдок согласен был со словами брата, что это хорошо, что он не жил с королем Регилом...
— Что здесь происходит? — спокойный голос словно отрезал их смех. И оба брата синхронно обернулись к человеческой фигуре, замершей в дверях.
Митас улыбался, смотря на Белила:
— Я могу вас просветить еще об одном аспекте с варварами под нашими стенами. Там не только Верховный Жрец Лейлы, но и некий Кэртис Эро.
Главнокомандующий Динар вскинулся:
— Командующий Черной Ложей? Здесь?!
— А вы думаете, почему осторожный, хотя и бесстрашный Тинар решился на такую авантюру? — вскинул бровь маг.
— Откуда у вас такие сведения, Магистр Митас? — тихо поинтересовался еще один маг-погодник.
Тот улыбнулся:
— У меня есть возможности, Магистр Йорик. Но это больше не моя заслуга, если честно.
Белил сжал губы:
— Не точная у вас информация, Магистр Митас. Этот фантом совершенно не похож на Верховного Жреца Лейлы. И его должны звать не Сиган Клейорик.
— Вы имеете в виду Верховного Жреца Лейлы — Лилиана Катани? — тонко улыбнулся маг. — А вы не думали в свое время, заключая договор с Верховным Жрецом Роя, что боги не любят вмешательств в свои дела? И могут восстанавливать силы разными путями? Вы не думали, что Лейла завела себе ДВУХ Верховных жрецов и желает получить ТРЕТЬЕГО?
— Магистр Белил, — тихо поднялся магистр Йорик. — Это правда, что вы заключали договор со жрецом Роя?
— А меня больше интересует информация о двух верховных жрецах Лейлы, — вставила магистресса Луара.
Митас тонко улыбнулся:
— Если высокое собрание позволит, я опишу то, что знаю, начиная с ситуации пятидесятилетней давности, думаю, многим из вас будет интересно послушать.
— Митас! — прошипел Белил. — Что ты себе позволяешь?!
— А вы, магистр Верховный Маг, сядьте и помолчите, — неожиданно резко заметил магистр Йорик. — Здесь и сейчас находиться весь совет светлых магов. И если после рассказа, вы не сможете ответить нам на все вопросы, я не уверен в последствиях... И попрошу не прерывать магистра Митаса, так как у нас не очень много времени. Насколько я помню, фантом дал нам время до полуночи.
Глава девятнадцатая. Жрецы Лейлы
Станислав проснулся мгновенно, от легкого прикосновения к обнаженному плечу. Рядом с ним замер Корал и его глаза, обращенные в сторону двери, ведущей из спальных покоев, почти светились в полумраке спальни.
— Что? — лаконично поинтересовался Санислав.
— Там кто-то есть.
— И творит магию, — тихий голос Винира с другой стороны. — Все очень профессионально, и если бы они не заговорили, я бы тоже ничего не почувствовал.
С тех пор, как они попали в эту башню, они старались не расслабляться, и каждую ночь один из них дежурил, приглядывая за остальными. Пятьдесят лет в заключении и словно в осаде. Сегодняшняя ночь была временем Винира и оба его друга полагались на слепого жреца, так как его слух мог уловить даже то, что казалось бы невозможно услышать. И вот теперь, он пригодился.
— Если они разговаривают, значит все не так уж и страшно, — Станислав сел на постели. — Убийцы не стали бы тратить время на разговоры друг с другом. А Белил знает насколько мы опасны.
— Это была не магия Белила, — подал голос Корал.
— Думаю, нам стоит взглянуть, — Станислав потянулся к своей одежде.
Оба его друга и товарища по заключению синхронно кивнули и тоже начали бесшумно облачаться в одежду.
Через несколько долгих мгновений, Станислав в полной готовности протянул руку к двери и решительно её распахнул.
Две смутные тени. Одна на столь знакомом и уже любимом диване и вторая поднимается с пола и кокон магии вокруг них. Что бы это не было за заклятие, оно касалось только этих двоих пришельцев.
+ Мейдок! + — мысленный голос Винира был немного растерян. + а второй...в нем сила Лейлы!...+
И на бурный страшный миг, Станиславу показалось, что все их надежды пойдут прахом, так как если Белил поймал еще одного жреца...
— Знаешь, — тихий голос Мейдока с незнакомыми непривычными интонациями. — Я бы не сказал, что ты вообще человек.
— Да и ты... — хмыкнул второй, и вот в его голосе уже знакомая усмешка Мейдока.
Они тихо рассмеялись, одновременно, с абсолютно одинаковыми интонациями.
Станислав содрогнулся и выступил вперед:
— Что здесь происходит?
Неяркий свет разлился по комнате, освещая пришельцев и пленников башни. На трех жрецов с абсолютно одинаковым выражением лица смотрели двое. И жрец Лейлы содрогнулся во второй раз за эту пару минут. Он узнал побочное действие заклятия 'Раскрытия души'.
— Мейдок, — тихо вырвалось у него. — Что ты наделал?!
Тот пожал плечами и слабо улыбнулся:
— Так было нужно, Лорд Станислав. Иначе мы с Лилианом могли не понять друг друга. И события могли пойти по сценарию, который не нравится ни мне, ни ему.
— Но это заклинание...
— Мейдок все сделал правильно, — тихий глубокий голос. — И... это был приказ богини. Она знала, что так будет.
Жрец взглянул в сапфировые глаза юноши, столь молодого, столь обманчиво хрупкого...немного не похожего на то изображение, которое им показывал Мейдок. Наверное, потому, что на его лице не было макияжа, а волосы, которые они видели свободными, туго заплетены в косу и закрыты цветным головным платком, который придавал ему безбашенно-пиратский вид.
— Лорд Лилиан, — тихо проговорил Станислав. — Верховный Жрец Лейлы.
Тот медленно кивнул, с интересом разглядывая своего предшественника. Благодаря сознанию и душе Мейдока, он теперь знал о них все то же, что знал сам Мейдок.
— Лорд Станислав, Лорд Корал и Лорд Винир, — он уважительно склонил голову в легком поклоне, а потом лукаво сверкнул глазами:
— Лейла призывает вас обратно на службу. Вы достаточно отдохнули у гостеприимных хозяев Белой Ложи.
— Не то слово, — усмехнулся в ответ Корал. — Но как мы отсюда выйдем?
— О, это не так уж и сложно, — сапфировоглазый юноша чуть насмешливо взглянул на юного мага, стоящего рядом с ним. — Как мы выяснили по пути, мой дорогой брат, обладает определенными возможностями. То как он привел меня сюда, так же он может вытащить нас всех отсюда. Удивительно, но Мейдока все замки и двери просто обожают и просто не могут ему отказать, если он хочет куда-то войти и кого-то протащить с собой.
Станислав все понял, но его задела одна единственная фраза, которую успел озвучить Винир:
— Вы сказали 'мой дорогой брат'?
Новый Верховный Жрец Лейлы кивнул и, сообразив, что слепой жрец этого не видит, проговорил в слух:
— Вы правильно услышали. Мейдок мой брат по отцу. И младше меня на четыре с половиной месяца. По сему поводу, и тому, что у него через уже два дня день рождение, я решил не только выполнить приказ госпожи и помочь вам покинуть эту башню и Белую Ложу, но и сделать брату подарок на День рождение. И мне кажется, вы не откажетесь помочь в этом благородном деле.
Жрецы переглянулись, и Станислав осторожно поинтересовался, уже догадываясь:
— И что это за подарок?
— Сделать его Верховным Магом Белой Ложи, — бесшабашно усмехается этот молодой жрец, с которым богиня разговаривает, в то время как Станислав лишь раз слышал голос своей госпожи, когда клал Синее Пламя с его братом-луком под тяжелый камень разрушенного храма.
И его заразительная аура, которой поддаются Корал и Винир, почти не осознавая этого.
— Почему — то я догадывался о чем-то таком, — улыбается Корал. — Я совсем не против помочь очистить это место от Белила.
Винир молча кивает, и сапфировые глаза смотрят на Станислава. И в них нет ни ожидания, и вопроса, ни требования. Просто взгляд.
Станислав вздыхает:
— Я конечно уже стар для таких эскапад, но что не сделаешь ради Лейлы.
Тихий двойной смешок братьев. И жрец с тихим ужасом вспоминает, что теперь юный маг видел и пережил все, что пережил верховный Жрец Лейлы, а значит... Он смотрит в черные блестящие глаза мага и тот кивает, улыбаясь. Теперь он знает о Лейле наверное больше самого Станислава... Ведь он её ВИДЕЛ.
— Что ж... тогда я предлагаю выслушать Мейдока для начала, — тихо заметил Лорд Лилиан. — У нас осталось совсем мало времени до атаки на Ложу.
Сиган смотрел на луну, которая сияла над пустыней, освещая темный силуэт стен Белой Ложи. Жрец Лейлы надеялся, что у Лилиана все получится, в такую красивую ночь. Пусть здесь нет моря и нет плеска волн, но шуршание песка, передвигаемого невидимым ветром, столь же умиротворяюще, как звуки прибоя.
— Ты улыбаешься, — тихий голос Кэртиса за спиной.
Пират не обернулся, он уже привык к тому, что оборотень способен бесшумно подойти к нему.
— Да, хорошая ночь.
— Если через двадцать минут не будет никакого сигнала или известия от Лиани, я брошу войска в атаку.
— Тебе все равно придется бросить хотя бы часть из них в атаку, — возразил Сиган. — Мы обещали магам начать в полночь.
Оборотень криво усмехнулся:
— Но до полуночи еще час.
— А-а-а, — задумчиво протянул Сиган.
— О чем ты задумался, если даже забыл о времени?
— О драконах.
Кэртис с интересом взглянул на пирата:
— Ли говорил о твоей страсти к этим мифическим созданиям, а так же о твоем проекте в морях. Что заставило тебя вспомнить о них именно сейчас?
Разноцветные глаза мечтательно прищурились:
— Ты знаешь, пушистый друг, я не обо всем сказал Ли, что поведала мне Лейла. Потому что вторая часть её приказа касалась именно меня.
— И?
— Там за стенами Ложи есть человек, чья душа подходит к возможности возродить дракона.
Тихий удивленный вздох за их спинами.
— Правда ли это, служитель ночной богини? — потрясенный голос Тинара.
— Абсолютная, — кивок жреца. Он повернулся к вновь подошедшим пустынникам и Когору, их сопровождающему. — Но это еще не все. Богиня сказала, что в одном из оазисов пустыни осталась старая кладка дракона, которая погибла не успев вывести драконят и яйца стали мертвыми камнями, в глубине которых осталась не рожденная жизнь.
