Оборотень удивленно смотрел на того, кого знал, как своего коллегу. Его всегда поражали все донесения. Касающиеся Динара, потому что доподлинно было известно. Что этот человек не обладал никакими магическими талантами.. Однако, если у него действительно была душа дракона.. это многое объясняло.
— Тише, любимый.. — девушка осторожно, не сдерживая слез, взяла его руку, больше похожую сейчас на закопченный скелет и прижала её к своей щеке.— прости меня... Не надо оставаться ради меня...
— Нельзя оставлять господина одного...— тихий-тихий шепот, полный боли, но не физической.
— Обещаю, — ответная боль. — Ты ведь дождешься?...
Он не ответил, тяжело дыша, и Кэртис мог разглядеть куски ребер, которые проглядывали сквозь лохмотья обожженной кожи.
Девушка подняла глаза на Лилиана:
— Господин... он не сможет сейчас дать честный поединок...
— Я понимаю, — голос жреца мягкий и шелковый. — Это не так уж и важно. Ведь его поединок уже состоялся. Он спас мне жизнь и затребовал цену. Боги согласились с ней.
Она закрыла глаза, когда его рука взметнулась вверх. Гунар не желала видеть удара, который нанесет её возлюбленному этот человек, хотя он и освободит душу Динара.
Лилиан отпустил рукоять стилета, оставляя его в теле воина и осторожно высвободился, оставляя девушку наедине с пустой оболочкой человека, которого она любила, и чье бремя согласилась только что на себя взять.
В полной тишине он отступил к оборотню и Сигану.
— На какое-то мгновение мне показалось, что ты умер, — тихо заметил Кэртис, найдя, наконец, в себе силы заговорить.
— Так почти и было, — кивнул тот.
Сиган молча положил руку на плечо друга и с силой его сжал, словно стараясь убедиться в его материальности.
-Динар был великим воином, — в гробовой тишине залы зазвучал голос Мейдока. — и мне никогда не забыть того, что он сделал для моего брата и для меня.
Лилиан поднял на него глаза и криво усмехнулся:
— Все знают, что темный маг не может выпить силу светлого не отравившись её. Как все только что убедились, Белил таковым не являлся — у Кэртиса слишком сытый для этого вид. Итак, у Белой Ложи нет больше Верховного Мага. Мейдок Катани, ты претендуешь на это место?
— Да, — твердо ответил юноша. И Кэртис одобрительно кивнул, вслушавшись в его интонации. Паренек быстро сообразил, что его только что приняли в королевскую семью, как равного, даровав фамилию отца. Лилиан, как старший сын и наследник имел право это сделать, даже не являясь королем Мирейи. Кириан вернул ему это право, аннулировав приказ короля Регила. Дэвиду этот соперник понравится.
— Тогда , как Верховный Жрец Лейлы, я подтверждаю наш устный договор. Поддержка наших союзников пустынников и Песчаных котов с тобой.
Тихий гул наполняет залу.
— Войска Белой Ложи тоже с тобой, Мейдок Катани, — звонкий и решительный голос Гунар, успевшей подняться на ноги и утеревшей слезы, опирающейся на меч Динара, рядом с его телом.
— Моя сила с тобой, Мейдок Катани, — тихий голос Митаса. — Я освобождаю тебя от плаща ученика.
Со своего места поднялся магистр Йорик. Глаза всех магов устремились на него.
— Юноша, ты подтверждаешь свои притязания?
— Да, — уверенно отозвался Мейдок. — И призываю Свет в свидетели, что я достоин этого титула, не смотря на свой возраст.
— Что?! — магистресса Лаура вскочила на ноги. — Ты думаешь...
Но она не успела закончить, словно в ответ на призыв вокруг юноши вспыхнул ослепительно яркий круг.
Кэртис невольно отшатнулся, чувствуя, как внутренности сворачивает от боли. И кусочек Тьмы, все это время поглощающий чужую силу, недовольно заворчал, стараясь зарыться глубже, пытаясь спрятаться от своего вечного противника...
Сапфировые глаза встревожено метнулись к оборотню и Кэртис не смог скрыть болезненной гримасы.
— О Лейла Великая! — Лиани понял все быстро. — Станислав, помоги мне!
Его предшественник бросил короткий взгляд и мгновенно понял, что от него требуется. Сила двух жрецов Лейлы, укрыла темного словно одеялом, укутывая с ног до головы, закрывая от воздействия силы Света, который решил явиться на зов мальчишки, стоящего посреди зала Магов Белой Ложи.
Кэртис почувствовал, как вокруг него воцаряется ночная прохлада. И только где-то на необозримом горизонте полыхает зачинающийся рассвет. Это было терпимо. Этим можно было даже любоваться. И оборотень улыбнулся. Наверное он будет единственным Темным, кто сможет лицезреть истинное коронование Верховного Мага Белой Ложи его собственной силой. Кажется даже на памяти Дэвида, не было такого, что бы свет зримо являлся, выбирая себе смертного носителя. Золотоглазый колдун от зависти искусает себе локти.
— У тебя весьма ехидное выражение лица, киса, — тихо шепнул Сиган.
— Покусаю, — шепотом отозвался Кэртис на кису.
Пират скорчил ему рожу. И снова развернулся к действу. А Мейдок уже полыхал светом, который, казалось, облекал его, словно вторая кожа.
— Ну вот вам и естественный источник освещения, — тихо хмыкнул Кэртис. Жрецы вокруг него заулыбались. А черные пронзительные глаза, избранника света, укоризненно взглянули на оборотня.
— Вам бы темным только язвить и зубоскалить, — голос Мейдока сейчас совсем не напоминал его собственный, словно, это был и не его голос вовсе. В принципе так оно и было. Кэртис помнил, как Тьма снисходила на Дэвида. У того тоже полностью менялся стиль речи, интонации и даже тембр.
— Вам бы Светлым все по пафоснее сделать, — откровенно усмехнулся оборотень.
— Не хами, пушистый, — прищурился Свет глазами Мейдока. — Я могу и обидеться.
— Все, — Кэртис поднял руки в жесте безоружного. — Это просто рефлекс. Простите. Молчу и внимаю.
— Так то лучше, — удовлетворенно кивнул тот и обвел взглядом собравшихся. — Что ж, Мейдок, придется тебе немного потрудиться... когда я тебя покину, тебе будет несколько неприятно, и пару дней болью помучаешься. Но ты уж потерпи. Надо прямо сейчас вырвать сорняки, которые выросли в этом саду...
— Величайший, — очень вежливо обратился к брату Лилиан.
— Слушаю тебя, Жрец, — благосклонно обратился на него взор воплощенной силой.
— Можем ли мы покинуть сие собрание? — кротко поинтересовался юноша.
— Конечно, — усмехнулись губы его брата, иначе вам, как представителям Ночи, а особенно Темному будет очень больно. Я бы советовал выйти из Ложи, так как я изрядно собираюсь почистить это место.
— Прошу дать нам время, — низко поклонился Станислав, вмешиваясь в беседу.
— Пятнадцать минут.
Жрецы синхронно кивнули, подхватывая Кэртиса под руки, и бросились к выходу. Им здесь было не место.
Они едва успели. Оборотень смотрел, как начинают сиять в ночи стены Белой Ложи и остро сожалел, что не успел предупредить своих собратьев Песчаных котов. Теперь все, кто остался в Белой Ложе в момент полного воплощения носителя Света, окажутся верными сторонниками светлых. Все-таки некоторые методики светлых через чур категоричны.
— Да, — тихий девичий голос заставил всех невольно вздрогнуть. — свет иногда бывает просто нетерпимым. Не хотела бы я там оказаться сейчас...
Лилиан обернулся и опустился на колени перед своей богиней.
— Госпожа...
Она слабо улыбнулась:
— Спасибо тебе, Ли. Ты даже не знаешь, как вы славно поработали...
— Возможно, представляю, — тихо ответил он.
И Кэртис кивнул, разглядывая девочку лет шестнадцати, едва касающуюся босыми ногами песка пустыни.
Богиня одернула явно ставший коротким подол платья. Её улыба уже не казалась такой детской как прежде:
— Наверное, придется сменить наряды, — признала она и перевела взгляд на стоящих на коленях троих освобожденных жрецов. — Спасибо и вам троим.. если бы не ваша безграничная вера.. кто знает, стояла бы я сейчас здесь и сейчас... и.. простите меня...
Последние слова ей дались с неимоверным трудом.
Жрецы ошарашено вскидывают головы, а по губам Лилиана и Сигана скользят понимающие улыбки. Этим троим еще привыкать и привыкать.
— Госпожа, — шепчут губы Станислава.
Но она растворяется в воздухе ночи, словно стираемая отблесками света, исходящими от Белой Ложи.
— Может, пойдем все-таки в лагерь? — устало предложил Кэртис. — Там и сможем подождать, пока это светопреставление закончится.
— Хорошая идея, — кивнул Сиган. — Весьма. Ли, ты мне должен объяснить одну вещь.
— Какую? Как я выжил в пламени?
— Нет, — покачал головой пират. — Хотя это тоже интересно. Меня больше интересует, почему этот Динар согласился, что бы ты его убил, а меня отверг?
— Потому что я красивее, — ехидно отозвался его друг.
Тот широко распахнул глаза и недоверчиво протянул:
— Погоди, ты хочешь сказать, что, что бы они соглашались умереть, мне нужно срочно начать подводить глаза и красить губы?!
Лилиан окинул его скептическим взглядом:
— Боюсь, тебе это не поможет.
Первым рассмеялся Винил. За ним Корал и Станислав. Кэртис хмыкнул, глядя на веселящихся жрецов, и ждал, когда они придут в себя. Их битва была тяжелой. Им требовалось выплеснуть избыток эмоций.
Я лежал на песке и разглядывал звезды, стараясь не обращать внимания на свечение в стороне. Оно никак не желало становиться меньше, и я только мог надеяться, что с Мейдоком будет все в порядке после такой огромной нагрузки.
Тинару Быстрому очень повезло, что он не пошел с первым отрядом в Белую Ложу. Там остался Суил, его заместитель и правая рука. И сейчас Кэртис объяснял оставшимся пустынникам, почему не будет второй волны атаки, и чего им ждать, когда закончится эта ночь и Свет отпустит своих невольных пленников.
Сиган остался с освобожденными жрецами отвечать на их вопросы, а я тихо ушел, сославшись на то, что мне надо немного прийти в себя. И вот уже с час любуюсь звездным небом. Не так много времени пройдет, прежде чем эти звезды скроют огромные драконьи крылья. Динар оказался необычным человеком. Его душа не просто была подходящей для воплощения дракона. Если бы все было так, то он скорее всего не смог бы выжить в магическом пламени и уберечь меня так, что даже волоска е задело. Похоже, если я правильно понял, он и был драконом. Просто каким-то образом, заключенным в человеческое тело.
— Не так все сложно, — шепнула Лейла, присаживаясь рядом.
Я скосил глаза, любуясь её новым видом. Она выбрала темно-голубое платье, которое выгодно подчеркивало сформировавшуюся упругую грудь и стройные бедра. Золотые волосы рассыпались по плечам и спине, свободные от лент.
— У его была душа истинного дракона, потому что в прошлой своей жизни он им и был. Когда его подруга погибла в битве, он бросился на скалы. Проклиная все и вся, не желаю возвращаться в драконью шкуру. И в следующей жизни родился человеком.
— Но драконов давно уже нет на Эмире...
— Верно. Душа Динара пришла к нам из другого мира. И он снова хочет летать.
— Вот как... Сиган расстроился, что не его рукой душа дракона послана в твои чертоги...
— Он переживет, — она тихо улыбнулась. — И обида забудется, когда его усилиями дракончик выкарабкается из яйца. Но тебя ведь волнует не Сиган сейчас? И не Динар...
Я вздохнул:
— Ты проницательна, госпожа моя.
— Я возвращаю свою силу по частям, — помолчав, заговорила богиня. — Я меняюсь и физически. Так как это отражение моей сущности. Мне еще далеко до полного расцвета, который был прежде, но тебя пугают именно изменения?
— Боюсь, что ты, права, госпожа, — признался я.
— Ох, Ли... — она прижала мою ладонь к своей щеке. — Ты не расчешешь мне волосы? В них набился песок и вообще с распущенными сплошные неудобства...
Я слабо улыбнулся:
— Надо будет найти голубую ленту...
— Пока подойдет и зеленая, — губы богини улыбались. — Она мне нравится.
Глава двадцать первая. Верховный маг Белой Ложи
Я внимательно вглядывался в лицо Мейдока. Он спокойно ждал результата, стоя на границе лагеря. Что ж.. я улыбнулся, разглядывая его ауру, которую пронизывали всполохи сапфировых нитей, так же как яркие сияющие белым волоски пронизывали мою. Свет учел свои прежние ошибки. Удивительно, но когда Белая Ложа приобрела свой прежний вид и перестала сиять из её ворот вышли несколько ошарашенные, но вполне адекватные пустынники и песчаные коты, чему тот же Кэртис был неимоверно удивлен.
Но Суил, явно потрясенный всем происшедшим, передал просьбу Мейдока не входить в Белую Ложу, пока он сам не появиться у нас в гостях.
И вот теперь он стоял на границе, и я смотрел на него, впитывая изменения, которые произошли за эти двое суток.
— Ну и как? — поинтересовался я, наклоняя голову.
Он хмыкнул:
— Жуткая головная боль. Если бы не отвары Митаса, вообще бы соображать не мог. Быть носителем Света — это не самое радостное ощущение.
— Ты смог его контролировать, — я утверждал, а не спрашивал. Поэтому ничуть не удивился, увидев подтверждающий кивок.
— Маги напуганы до дрожи в коленках...— и добавил. — те, кто остался в сознании. -и печально улыбнулся. — Я не пущу вас в Ложу. Особенно Кэртиса Эро... Незачем темным знать истинное положение дел.
— Он все равно примерно предположит, — пожал я плечами.
— Пусть уж лучше предполагает, чем располагает точными данными.
И я ловлю себя на одобрительном кивке.
— У тебя завтра День рождения...
— И правда, — его голос звучит устало. — Но до праздников ли сейчас?
— Еще как до праздников, — я, наконец, пересекаю черту и встаю прямо напротив него. Протягиваю руки и кладу их ему на плечи. — Еще как. Это ведь твое совершеннолетие, как мага.
Он улыбается:
— Тогда можно, я отпраздную его с вами?
— Думаю, никто тебе в этом не откажет, Верховный Маг Белой Ложи, Мейдок Катани. И еще. — я стал предельно серьезен. — Ты обязательно должен будешь съездить в Мирейю. И не затягивай.
— Съезжу, — кивнул он. — Кроме братьев, там осталось незаконченное дело.
Я прищурился и... промолчал. Тому, кто смог удержать воплощение Света в узде, советы о ненависти и мести не требуются. Он сам прекрасно все понимает. Кириану должен понравиться наш новый брат.
— Что с Белилом? — поинтересовался я, отпуская его.
Мейдок пожал плечами:
— Помнишь? У нас договор, я отдаю его на суд пустынникам. Как и магистрессу Луару.
— Ту дамочку в розовом?
— Да, — он устало потер переносицу. — Её пусть судят Песчаные оборотни. Совет магов согласился с таким решением. Именно она проводила эксперименты над их сородичами. Свет Великий, сколько грязи скопилось в этом месте. Я едва смог удержать Свет, что бы он не выжег все и вся... мне не нужны марионетки... Но в некоторых случаях.. я просто не смог не сделать этого. Лишение магии и изгнание только бы ухудшило ситуацию...
Я медленно кивнул, прекрасно понимая. Мейдоку мог бы помочь Кириан, который оказался в подобной же ситуации, получив на руки измученное и искалеченное королевство.
Мейдок задумчиво смотрел на меня:
— О чем ты думаешь?
Я объяснил.
Лицо мага просветлело. Темные глаза сверкнули живым блеском.
